Ему всё надоело. Был всего один выход. Он сидел на подоконнике, свесив ноги над асфальтом. Собирался дождь. Первые мокрые фигурки осьминогов расползались по пыльному покрытию двора. Он затянулся.
- Что, Костик, тяжело?
Костя повернул голову налево и увидел собственное отражение в стекле открытого окна. Удручённо кивнул и снова затянулся. Отражение подмигнуло и проговорило его ртом:
- Помощь нужна?
Вот не зря Ганжевоз (для родственников и добропорядочных граждан - Олег) предупреждал о действии травки. Хоть и похихикивал через слово и тыкал пальцем в бетонную стену за спиной Кости.
- Ты, гык, эта, типа не пугайся, гык. Ладно? О! Зырь! Во чё я припёр! - Олег достал из кармана "гавайки" четыре самодельных косяка из "Красной звезды" 1987 года издания - На! Бери два! Гык! Там такие ништяки приходят! Ко мне вот сёдня Черепаха-С-Тротиллом пришкондыбала! Обещала запихнуть, где поуютнее, и искру пустить!
Костя не сомневался, что на зеркальном подоконнике сидит его глюк, поэтому просто не обращал на него внимания.
- Боишься? Ну ничего. Все в первый раз боятся!
Отражение гнусно загоготало.
- Слушай, мне тут с тобой уже надоело! Найди там Петра, ладно? Ну, давай. Пока!
Костя затянулся и обжёг пальцы. Бросив бычок вниз, костя приподнялся на руках и перенёс центр тяжести вперёд...
Когда до земли оставалось всего семь метров, Костя потерял сознание....
...и уселся на белый пластик. На поле бесконечного неразрушимого и незагрязняемого пластика. Приглядевшись, Костя заметил, что от горизонта к нему быстро приближается старик с длинной белой бородой. Старик был подозрительно похож на Гендальфа, которого Костя видел на афише кинотеатра два года назад.
- Ты кто?
По идее, это Костя должен задать этот вопрос.
- Я тебя спросил, ты кто? Константин? Ага...
Старик выудил из складок белоснежной мантии длинный свиток пергамента.
- Ко... Кобемир, Кожара, Кокер, Коллинз, Комирия, Константин. Пионов, если не ошибаюсь? Константин Пионов Анатольевич?
Костя удивлённо кивнул и поднялся на ноги.
- А вы?
Старик вдруг замер и через мгновение залепил Косте мощную пощёчину.
- Эй!
- Подожди...
Старик достал пластинку от деффибрилятора и приложил её к Костиной груди. Дико заорав ему в ухо "триста!!!", старик щёлкнул пальцами. Костя выгнулся дугой от мощного удара током.
- Да вы с ума сошли!
Костя потёр грудь пальцем. И только затем спросил:
- Вы Пётр?
Старик повернул голову налево:
- Вы видели? Он ещё и разговаривеет! Уникум! Да! Два кубика, быстрее!
Старик ущипнул Костю в предплечье и ответил:
- Да, я Пётр. А что?
- Там вас отражение попросило найти.
- А-а-а! Это опять Стёклышкин! Встретишь его ещё раз - плюнь ему в рожу!
"А не то сейчас рожу!", подумал Костя, но воздержался. Старик повторил процедуру с пластиной. Костя вновь прикрикнул на старика.
- Так. Ладно. Что мне теперь с тобой делать? А? Ты же должен через сорок два года умереть! О! Я придумал! Извини.
Старик достал пластину и заорал в многострадальное ухо Кости "Тристо двадцать!"
Костя открыл глаза. Трубка. Белая гофрированная трубка шла от его рта за предел взгляда. Костя сфокусировал глаза. Потресканый белый кафель. Что-то пикало. Чётко. Размеренно. Как сердце. Точно! Это ведь... Так он живой?!! Костя заплакал...