Написано в соавторстве с Хагеном Альварсоном http://zhurnal.lib.ru/h/hagen_a/
Глава одиннадцатая,
в которой маленькие казаки наконец-то посещают крепость
Вскоре атаманы догнали свои отряды, а через несколько поворотов тропы открылся удивительный вид на крепость. Она была большая. С борта корабля она не казалась маленькой, а вблизи нее даже разговаривать хотелось шепотом. Замок поднимался в небо десятью башнями, словно белый костер или многоголовое чудовище.
Максим отвел взгляд от замка и сейчас же толкнул друга локтем:
— Смотри, Кость, он сейчас упадет в ров!
— Кто? – Костя посмотрел на друга затуманенным взглядом — в мечтах он уже видел рыцарей, выезжающих им навстречу под звуки труб и звон доспехов.
— Маша, ты куда?! Остановись немедленно! – раздался крик Лилии Васильковны.
Девочка послушно остановилась и, посмотрев под ноги, отскочила сразу на несколько шагов, так как стояла на самом краешке рва.
— Ты что, спишь на ходу!? Хватит нам на сегодня падений! Что с тобой такое? – подскочила к Маше атаман.
— Извините, я задумалась, - сказала девочка и еще раз посмотрела вниз, куда только что едва не упала.
— Нельзя так, Маша, я буду за тобой присматривать, - Лилия Васильковна взяла ее за руку.
— Так это что, девочка? – изумился Максим, который только что назвал ее "он". – Никогда бы не подумал.
Действительно, Маша, с короткой стрижкой, одетая в обычные рубашку и джинсы, была похожа на мальчика.
Костя только пожал плечами, он снова стал рассматривать замок.
Три башни смотрели на прибывших закованными в решетки окнами и маленькими подслеповатыми бойницами. Две массивные башни венчали стены крепости. За стенами высились еще несколько башен и внутренняя стена, которая была раза в полтора выше внешней. А на башне над воротами сидело что-то химерное, будто вылепленное из жидкой глины и высушенное на солнце: мускулистое тело, рогатая голова, когти, копыта, хвост с кисточкой и крылья, расправленные над горбом. "Горгулья" – вспомнил Костя.
— Не хотят нас впускать, не опускают перекидной мост, - сказал, подойдя, Вася.
— Может, нам надо будет ее штурмовать? – с задором спросил Максим.
— И не надейся!
— А может, для того, чтобы мост опустился, надо вслух прочитать ту рельефную надпись над воротами? – спросил Костя. – Как там?
ЖИТЬ НУЖНО С ЛЮБОВЬЮ В СЕРДЦЕ,
КРЕПКО ДЕРЖА РУКУ НА САБЛЕ.
— Очень поэтично, но все равно не открывается.
— Это старая казацкая мудрость, - объяснила Яна. - Знаете, я никогда даже не слышала, что у нас на Украине есть такая крепость. Какая она красивая!
— А как же, красивая, - встряла в разговор Илона, - и старая. А этот пруд не чистили, наверное, со времен строительства.
— А какая отвратительная тварь на крыше сидит! – прибавила Инна.
Вдруг химерная фигура пошевелилась и пригрозила ей кулаком.
— Сама ты отвратительная тварь! – крикнула горгулья.
— Ты лучше ворота открывай! – гаркнула на "архитектурное украшение" Аграфена Петровна. Ребята вздрогнули — они не заметили, как она подошла, а крик прозвучал прямо над головами.
Каменное с виду существо быстро спряталось в башне, почти сразу загрохотал, поворачиваясь, барабан, и мост через ров опустился. Широкие деревянные ворота отворились, поднялась решетка, увитая бронзовой виноградной лозой и украшенная застывшими в полете медными птичками. Волшебный мир приглашал войти, обещая приключения и сюрпризы...
Аграфена Петровна первая почти пробежала по мосту и рявкнула на химерное существо, которое, отворив ворота, снова влезло на крышу и, свесив оттуда голову, рассматривало прибывших.
— Почему ров не вычистил, бездельник!?
— А чего вы того ирода своего крокодильського вовремя не кормите? – ничуть не растерялась горгулья. – Мы с ребятами только чистить начали, а Васёк как зыркнет! Водяные поразбежались, а я едва не окаменел!
— Очки носить надо! – заметила пани Аграфена. – Это же василиск все-таки!
— Слышал? Твой тезка здесь живет! – обратился Максим к Васе.
— Может, тоже из Полтавы? – предположил тот.
— У вас там крокодилы водятся? – спросила Илона.
— Это не крокодил, а василиск! – поправила Яна. – Разве можно быть такой невнимательной!
— Ага, конечно! – скептически поджала губы Илона. – Тот самый, что в сказках выводится из петушиного яйца и убивает взглядом! Поменьше читай фантастику!
Ребята уже почти пересекли древний мост, когда Косте захотелось заглянуть в ров. Он подошел к краю, встал на цыпочки и выглянул за парапет... И это тут же испортило очарование момента — под мостом играла всеми оттенками зеленого и рыжего настоящая помойка. Вонь гнилятины ударила Косте в нос и вышибла слезы. Булькая, разрывались пузыри газа. Здоровенные бородавчатые лягушки сбивали языками огромных комаров. Тучи кровопийц с громким жужжанием носились над заплесневелой водой. Мухи, большие и откормленные, рылись в отбросах. Кажется, сюда выбрасывали мусор все кому не лень: у стены тихо ржавел автомобиль без стекол и шин, плавали картофельные очистки, арбузные корки, гора гнилых овощей, пластиковые пакеты и бутылки...
Костя не стал больше смотреть и быстро отошел от парапета. Но по его примеру уже добрая половина экскурсантов повисла на перилах.
— Неужели они смогут нас еще чем-нибудь поразить? – прохрипел Вася, который аж позеленел.
А вот Максим только немного скривился.
— Обычная свалка, разве у вас в Полтаве такого нет?
— Неужели там может кто-то жить? Бедный василиск! – посочувствовала Яна.
Все реагировали по-разному. Маша чуть не потеряла сознание, когда вообразила себя там, внизу. Но вскоре мост остался позади.
Аграфена Петровна наставляла дежурную химеру, грозя ей линейкой:
— И чтобы завтра же все было вымыто и вычищено! Я проверю. И советую-таки это сделать, а то пожалуюсь на тебя Гальшке Ольгердовне! Хитрый ленивый чертяка!
"Чертяка" что-то недовольно пробурчал себе под нос, открыл люк в крыше и исчез.
Ворота уже затворились, а Вася все еще оглядывался в сторону оставшегося позади рва. В конце концов, не выдержал и, подойдя к друзьям, шепотом доложил:
— Знаете, мне кажется, я видел там скелет.
— Правда? – оживился Максим. – Я никогда не видел взаправдашний скелет. Чего ты раньше не сказал?
— Я боялся, что меня стошнит, - сознался Вася.
Пройдя арку под башней, экскурсанты оказались во внутреннем дворе замка, который буквально ошеломлял своими размерами. Все вдруг почувствовали себя очень маленькими. Стена и башни были огромными, но никто не представлял себе, что внутри их ждет такое пространство: здесь могли бы поместиться несколько стадионов. Кстати, один там таки был. Он разместился точь-в-точь посреди огромного поля.
Вымощенная каменными плитами дорога вела к главной башне, которая высилась за полем, будто сказочный великан.
— Эта огромная башня, на которую вы все сейчас смотрите, является сердцем нашей крепости, это так называемая цитадель, донжон или детинец, как кому больше нравится — центральное и самое большое сооружение. В ней обычно живет властитель крепости, поэтому башня защищена еще одной, внутренней, стеной. У нее есть свой колодец, на случай осады, и подземный ход на крайний случай поражения защитников.
Все обернулись на голос и увидели невысокую немного полноватую, но грациозную, словно кошка, женщину, которая незаметно подошла к экскурсии. Лилия Васильковна приветствовала ее дружеским кивком и сказала казакам:
— Девочки и мальчики, это Мелания Несторовна Самовидец, наш экскурсовод. Слушайте ее внимательно и узнаете много интересного об этом замке.
— Снова вы, Мелания Несторовна, подкрадываетесь, - неприязненно поморщилась Аграфена Петровна.
— Вижу, милочка, ты чем-то огорчена, - сказала пани Самовидец.
— Да все из-за того грязного рва. Говорила же этому черту, чтобы убрался там... Зачем мы его только держим? Мы таких в семнадцатом году... – промолвила она и рубанула воздух линейкой.
— Извиняюсь, - не сумела промолчать стоявшая рядом Яна, - вы имеете в виду тысяча девятьсот семнадцатый?
— Нет, солнышко, тысяча шестьсот семнадцатый. Великое Чертовое Восстание тысяча шестьсот семнадцатого года. Как же хорошо мы им тогда...
— Не ври ребенку, - грубо оборвала ее Мелания Несторовна. – Тогда еще даже твоих родителей не было, Аграфеночка.
Аграфена Петровна покраснела и так сжала свою линейку, что та затрещала.
— Я имела в виду весь наш род. И ни в коем случае не хотела обидеть ветеранов.
Теперь задрожала Мелания Несторовна, и женщины обменялись испепеляющими взглядами.
— Девочки и мальчики, сейчас мы с вами пройдемся по замку и все здесь рассмотрим, - сказала Лилия Васильковна, бросая взволнованные взгляды на экскурсовода.
— Да, конечно, следуйте за мной, - Мелания Несторовна отвернулась от Аграфены Петровны и быстро зашагала к цитадели. – Наш замок очень древнее, но и до сих пор еще крепкое сооружение. Стоит он на гранитной скале над рекой и имеет вид огромного треугольника. – Она шла так быстро, что за нею приходилось почти бежать. – Две стороны смотрят на реку, поэтому только с одной стороны враг может подойти посуху, но, как вы уже видели, это очень тяжело сделать из-за рва, наполненного водой...
— ...в котором живет василиск, - прибавил Вася.
Мелания Несторовна резко остановилась, будто налетела на стену. Экскурсантам пришлось сделать тоже самое, чтобы не натолкнуться на нее.
— Кто меня перебил? – грозно спросила она. Вася промолчал, но пани Мелания, похоже, не ждала ответа. – Больше я этого не потерплю! – заявила она. – Если кто-то хочет что-то сказать, поднимайте руку.
— Как в школе, - прошептал Костя на ухо Максиму.
— Как в школе, - добавила Мелания Несторовна и так посмотрела на Костю, что тот стал по стойке смирно.
Яна подняла руку.
— Да, пани, слушаю вас, - кивнула Мелания Несторовна.
— А что значит надпись над воротами?
— Тот рельеф, девочка, напоминает о том, что каждый миг где-то в мире идет война, и надо быть готовым оборонять то, что ты любишь и ценишь.
— Это ужасно!
— Несомненно, но такова жизнь.
— Если бы я была волшебницей, я бы сделала, чтобы никто в мире не воевал! – громко сказала Яна, не обращая внимания на улыбки других.
Мелания Несторовна тоже улыбнулась.
— Если бы это было так просто... Возможно, мы об этом еще поговорим. А теперь...
— А что это за урод на башне? Разве нельзя было одеть актера в какие-нибудь латы? Неужели вы думаете, что мы поверим в каких-то паршивых чертей? – перебила Инна.
— Какая невоспитанная девочка! Я же предупреждала о том, что надо поднимать руку, когда хочешь что-то сказать. Да?
Инна встревожено кивнула.
— А ты не только меня перебила, а еще и наговорила много нехороших слов. Так что теперь не обижайся. Такой рот надо мыть с мылом!
Инна хотела возразить, но у нее изо рта вдруг полезли пузыри. Большие и маленькие шарики, будто выдутые из жидкого стекла, переливались на солнце, играли всеми цветами радуги. Они срывались с губ девочки и летели, не лопаясь, к самому небу.
— Круто! – произнес Вася сквозь общий хохот.
А Мелания Несторовна отвернулась с таким видом, будто рядом с ней всегда кто-нибудь пускает ртом мыльные пузыри, и пошла дальше. Лилия Васильковна подбежала к Инне, достала платочек, вытерла ей губы, и наваждение закончилось. Девочка же покраснела, как помидор, и заплакала от стыда и гнева.
Косте стало неловко — он тоже смеялся над ней. Максим нахмурился, Вася смотрел на облака. Но были и такие, что радовались, и все еще улыбались.
— Ну ты и выдала! Со смеху лопнуть можно! – веселилась Илона.
Мелания Несторовна уже успела уйти вперед но, увидев, что казаки не спешат, обернулась и сказала:
— Извольте следовать за мной! Если еще кто-либо проявит неуважение — будет плеваться теми помоями изо рва, вместе с мухами, лягушками и червями! – сказав это, она тепло улыбнулась и мягко и кротко добавила, - у кого есть вопросы?
— Стерва, - едва слышно, одними губами прошептал Максим. Вася, соглашаясь, кивнул.
И тут Костя вдруг увидел, что Мелания Несторовна строго смотрит на них сквозь свои большие очки в черепаховой оправе. Ребята отражались в стеклах ее очков, и мальчик с ужасом увидел, что его отражение медленно поднимает руку. Только тогда он понял, что действительно сделал это.
— Да, пан, что вы хотели? – спросила экскурсовод.
— А этот замок построили во времена Хмельницкого или раньше?
— О, это хороший вопрос. Как вас зовут?
— Константин Белоус.
— Так вот, пан Белоус задал стоящий вопрос. Идемте.
Мелания Несторовна повернула налево, и экскурсия отправилась к чудному строению с тремя башнями.
— Молодец, Костя, - прошептал Вася, - ты ее отвлек. Она бы нас убила взглядом.
— Как василиск, - кивнул Максим.
— Следить надо за словами! – раздраженно бросил Костя, отирая вспотевший лоб.
Друзья изумленно переглянулись, но промолчали.
Тем временем Мелания Несторовна начала отвечать на Костин вопрос.
— Деревянную крепость на этом месте построили во времена князя Святослава. С того времени ее несколько раз перестраивали, и настоящий свой вид она обрела приблизительно шестьсот лет тому назад. Тем не менее, есть сведения о поселении здесь людей с седьмого века нашей эры. Известно, что здесь было капище Хорса, одного из славянских солнечных богов. А эта Трехглавая Башня — тоже культовое сооружение волхвов. Ее возвели после распада Киевской Империи, приблизительно в двенадцатом веке.
Все это она рассказывала, быстро шагая и не оборачиваясь к экскурсантам.
Маша, которую Лилия Васильковна уже не держала, забежала вперед и подняла руку.
— Слушаю вас, пани...
— Маша.
— Пани Маша?
— Как это — культовое сооружение и кто такие волхвы?
Прежде чем ответить, Мелания Несторовна снисходительно улыбнулась.
— Культовая, детка, — значит такая, где собираются люди, которые исповедуют определенный культ и поклоняются своему кумиру. – Она опустила голову и посмотрела на Машу поверх своих очков. – Это понятно?
— Это как фан-клуб известного певца, актера или любимой команды?
— Да, сейчас некоторые слова утратили свое первичное значение. Кстати от слова "культ" возникло слово "культура". Поразмысли над этим. А волхвы изучали Вселенную, ее строение и взаимодействие с нами... с людьми. Эта башня — воплощение представлений наших пращуров о мире. – Мелания Несторовна остановилась перед входом и обернулась к экскурсантам. – Северная башня была посвящена богу Роду. Это — бог солнца и жизни, творец всего живого, - обратите внимание, сколько слов происходят от его имени: род, родина, урожай, природа, родить...
— А давайте все же зайдем внутрь, - перебила Аграфена Петровна, увидев, что казаки, вместо того, чтобы слушать, начали уже крутить головами, хотя разговаривать, помня, что произошло с Инной, никто не осмеливался.
Мелания Несторовна бросила на атамана злой взгляд и передернула плечами.
— Не сегодня, там ремонт, - мстительно ответила она. – Я знаю, как тебе нравится внутри, Фенечка, но ничего не поделаешь. Рассмотрите ее снаружи, детки, и перейдем к следующей…
Башня Рода была выше других, тоньше и выкрашена в желтый цвет. Большие арочные окна блестели на солнце, а на крыше пылал золотом...
Максим приставил ладонь над глазами, чтобы солнце не слепило, но фигура на крыше сама блестела, будто солнышко. Он поднял руку.
— Что оно такое? Как будто петух?
— Нет, это — сокол, - сказала Мелания Несторовна, - сокол по имени Семаргл, священная птица Рода, приглядывающая за Миром с верхушки Великого Древа. Идемте дальше.
Они обошли золотую башню слева и оказались перед низеньким сооружением темно-зеленого цвета. Широкое и круглое здание будто вросло в землю, словно некий исполин вогнал его туда ударом тяжелого молота. Толстую стену опоясывала черная волнистая линия.
— Это — Башня Велеса, - прокомментировала Мелания Несторовна. – Он был богом-хранителем, владыкой Подземного Мира, а также хозяином богатств, торговли, покровителем пастухов и охотников.
— А он был добрый или злой? – спросил Максим, когда его поднятая рука была замечена.
— Он... был обычный. Идемте, сами увидите.
И, легким прикосновеньем отворив огромные, густо обитые бронзовыми гвоздями, дубовые двери, экскурсовод первая вошла в башню.
Тьма разлилась по закоулкам этой башни. Здесь было холодно, и шаги отдавались эхом во мраке. Мелания Несторовна отошла к стене и молча смотрела на то, какое впечатление на экскурсантов произвело это место.
— Как в чреве дракона, - прошептал Костя, и его шепот отразился от стен и взлетел под каменный свод.
— Ага, - добавил Максим, - сейчас жертвы чудовища заскрипят костями, зазвенят цепями, а их глаза... их глаза... э-э-э... подскажите!
— Нальются багряным огнем, - нашелся Вася, - и сотни челюстей защелкают...
— И затанцуют вокруг нас скелеты погибших в драконовом животе героев, - дополнила Яна, и рассмеялась. Но сразу же замолкла, так как смех в этом месте, усиленный эхом, наполнился демонической злобой и насмешкой, будто и в самом деле мертвецы захохотали.
— А-а-ая!!! – разрезал тьму вопль, заставив всех присутствующих вздрогнуть. – Оно меня схватило! За ногу! А-а-ая! Заберите!..
— Спасите!!! – завизжали девочки, поддаваясь общей панике. Кто-то гулко шлепнулся. Максиму отдавили ногу.
Вдруг в углу, откуда слышались вопли, замерцал свет, и все увидели Аграфену Петровну, склонившуюся над лежащей на каменном полу Кариной.
— Это твой монстр? – спросила она, снимая с ее ноги обертку от чипсов. Свет угас, но Косте показалось, что светилась линейка Аграфены Петровны. – Все запомните, - сказала она из тьмы, - каким бы это место ни казалось жутким, ничего страшного здесь быть не может.
— А электричества здесь нет? – спросил Костя.
— Нет, пан Белоус, - ответила Мелания Несторовна, - волхвы двенадцатого века не использовали электричества.
— Могли бы факелы повесить, что ли, - буркнул Максим.
Пани Мелания молча прошла вглубь башни, оттуда забрезжил свет, и из тьмы возник сам Велес. Он сидел на троне из костей, по обе стороны от него послушными сторожевыми собаками застыли драконы, а сам престол окружило пламя. Драконы огнепылали, сыпали искрами, а их крылья, большие и темные, подпирали потолок.
"И все же это только статуи", – с сожалением подумал Костя, а вслух сказал:
— Неплохая пиротехника, но на военном параде лучше.
Яна подошла к огненному кругу и пристально рассматривала Князя Подземного Царства. Велес оказался небольшим человечком. В левой руке он держал улыбающийся череп, в правой — букет полевых цветов. Его одежда зеленела травой, но за плечами алела княжеская багряница.
— Что с его лицом? – спросила девочка.
Правая часть лица великого бога была загорелая и симпатичная, зеленый глаз, будто изумруд, сверкал на бронзовом фоне; черные волосы украшал венок из цветов... А слева — седина, железная корона с острыми зубьями и черный провал вместо глаза на красной, будто обваренной коже...
— Велес имеет два лица — земное и подземное, - объяснила пани Мелания, - он найнеоднозначнейший из всех богов. Ему поклоняются как светлые, так и темные силы, но в свое время он стоял во главе многотысячных армий подземных чудовищ и вел их на штурм Ирия — приюта светлых богов...
— Все-таки злой! – сказал Максим.
— Почему это вы так решили, пан...
— Усик... Как это — почему?! Во-первых, властитель Подземелья. Во-вторых, вел чудовищ. В-третьих, этот ваш Велес начал войну со светлыми богами!
— А что, пан Усик? Если подземное — то уже лихое? Как чудовище — так опасное? И разве светлые боги не могли нанести кому-то вред? Вдобавок, если вы внимательно слушали, то помните, что Велес имел как темную, так и светлую половину. Так что подумайте над этим, а мы пойдем дальше.
Они вышли из Велесовой Башни и перешли в высокое и крепкое каменное сооружение, которое напоминало водонапорную башню. Окна-бойницы, хищно всматривались в даль. Над воротами оскалился железный волк, по обе стороны от которого блестели на солнце руны-молнии.
— Это башня Перуна, - сказала пани Мелания. – Перун был богом войны, грозы и оружия, а также злейшим врагом Велеса. Представление о Перуне воплощено в былинах в образе Ильи Муромца.
Покои сурового бога были выложены красными коврами. Пылали факелы, и пламя играло на лезвиях висящих на стенах мечей и топоров. А сам Перун — высокий, крепкий дедуган в стальных боевых доспехах — застыл над жертвенником, воздев над головой здоровенный топор. На алтаре корчился двуглавый змей.
— А это правда, что язычники приносили жертвы? – спросила Яна.
— Конечно! Солнечные боги требовали одних жертв, подземные — других... На алтарь шли как наилучшие плоды, так и произведения ремесленников...
— А иногда и люди, - прошептала Яна. Девочка, глядя на идола, подошла к нему так близко, что топор Перуна навис над ее головой.
— Это непростой философский вопрос... – начала было Мелания Несторовна, но Яна обернулась к ней и крикнула:
— Да или нет?! – от ее крика все вздрогнули, даже топор в руке идола.
— Да, пани. До девятого столетия нашей эры человеческие жертвоприношения были исключительно добровольными, то есть человек шел из жизни по собственной воле. – Костя хмыкнул, Мелания Несторовна продолжила. - С девятого века в жертву Перуну, Яриле и еще некоторым воинским богам приносили пленных. Чем знатнее был пленный, тем лучше жертва.
Казалось, Мелания Несторовна говорила это одной Яне. Говорила медленно, будто гипнотизируя, а ее глаза под темными стеклами нацелились на девочку, словно глаза кобры. Это напоминало спектакль в театре, в котором злая колдунья и маленькая храбрая девочка сошлись в поединке в волшебном замке на фоне багряных знамен и бутафорского оружия.
— Это гадко! И это были наши предки? – дрожащим голосом спросила Яна. – Они были убийцами!
— Конечно, - просто сказала пани Мелания, - но с того времени кое-что изменилось. Пусть тебя утешит, что сейчас мы жертв не приносим. О культурных традициях древних славян надо говорить особо. Сейчас же вам достаточно знать, что наши предки представляли жизнь и смерть нераздельными. Жизнь появляется, развивается, умирает, чтобы снова возродиться. Наши предки воевали, защищая себя, и не надо считать их кровавыми убийцами. А жертвы тогда были необходимы, - она бросила взгляд на Перуна, все последовали ее примеру. Идол, кажется, улыбнулся. А может, то была игра пламени висящих на стенах факелов. - Если насмотрелись — идем дальше.
Ребята поспешили во двор.
* * *
— Этот стадион, наверное, тоже волхвы соорудили, - сказал Максим, когда они проходили мимо.
— И проводили там свои волхвинские танцы, - весело прибавил Вася, жмурясь на зеленое поле: солнце раскрасило газон в изумрудные тона, такие яркие, что было больно смотреть. Оставив позади Трехглавую башню с ее идолами, казаки весело переговаривались, так как после последнего разговора Мелания Несторовна молчала, и никто не боялся ее перебить. Лишь Яна шла грустная.
— Нет, Вася, этот стадион построен около пятидесяти лет назад, - сказала Лилия Васильковна, которая оказалась рядом и услышала разговор. – Тогда волш... спортивные игры достигли своего расцвета, и правление решило, что нам нужен стадион для мячар... футбола. Для других игр не нужно такое большое поле.
— А где же ворота?
— Их разрушили во время последней игры, в мае.
— Разрушили?! Как?!
— Молнией, - просто ответила Лилия Васильковна. – Игорь Шмыгало хотел ударить по мячу, а получилось — в ворота, молния отлетела к бортику, а оттуда срикошетила прямо в противоположные ворота, хотя я не верю, что она могла сама так метко отскочить. Пришлось закончить игру досрочно.
— Они в футбол играли? – переспросил Костя.
— Конечно в футбол! – сказала Аграфена Петровна, подошедшая с другой стороны. – Пани Калинец имела в виду, что во время игры началась гроза, и молния попала в оба конца поля, в ворота.
Казаки посмотрели на своего атамана.
— Ну, приметно так и было, - смутилась Лилия Васильковна.
— Наверное, искры сыпанули, как фейерверк на Новый год, - мечтательно сказал Костя.
— Были и искры, и щепки, и расплавленный металл, - уверила их Аграфена Петровна.
— Как в "Терминаторе", - уточнил Костя. И вдруг поднял голову.
Исполинская черная тень упала на землю, придавив цвета. Башня, толстая, круглая и высокая, стояла перед казаками и улыбалась чугунной пастью ворот.
— Большую башню возвели в тринадцатом веке, - продолжила своё дело Мелания Несторовна. – Здесь оборонялись монахи во время ордынского нашествия. Стены башни — двухметровой толщины, а сама башня высотой пятьдесят метров. Впрочем, это не столько оборонительное, сколько жилое сооружение.
Внутри было сумрачно и прохладно, но не жутко, как в Трехглавой башне. А главная невидаль состояла в том, что снаружи башня была накрыта темной конической крышей из черепицы, будто колпаком звездочета, а изнутри потолок был прозрачный, словно стеклянный, и свет пронизывал башню бледно-золотым водопадом. Широкий круг света разлился по полу, словно масло по сковороде. Яркое пятно, окруженное темным кольцом.
— А как это сделали? – сразу же спросил Костя, выходя на свет и глядя вверх.
— Этого никто точно не знает, - ответила Мелания Несторовна. – У наших предков были свои тайны.
— А почему изнутри просвечивается, а по краям — нет?
— По краям расположены жилые комнаты. Сейчас мы рассмотрим зал, а потом осмотрим быт пращуров.
Зал был круглым с тремя дверями: во внешний двор (та, в которую они только что вошли), во внутренний, и винтовая лестница, ведущая на другие этажи. Возле каждой двери, словно охраняя выходы, стояло по два манекена: двое казаков с саблями, двое рыцарей в блестящих доспехах и двое татар с луками.
— Гляньте, какой красивый пол! – воскликнула Яна. – Будто в самом деле на нем растут цветы!
Пол башни был выложен мозаикой, изображающей цветущее поле, а по стенам развешены гобелены с батальными сценами: кони в пене, блестящие сабли и изрыгающие дым и пламя пушки. На стены Яна старалась не смотреть.
А ребята с восторгом рассматривали вытканные древними мастерами картины. У Кости было такое впечатление, будто люди на тех гобеленах настоящие и битва продолжается, но только тогда, когда никто не смотрит.
— Что это с Яной? – потихоньку спросил Максим у Кости, когда девочка отошла потрогать плиточки, из которых был выложен один из цветков, издали он и в самом деле был как живой.
— Не знаю, какая-то она странная после той Трехглавой башни. Я тоже войну не люблю, но мне нравится оружие и эти картины. Это же история! И ее уже не изменить. Кстати, правильный призыв висит над воротами крепости.
— Может, нам надо с ней поговорить?
— И что ты ей скажешь? Расскажи мне, что тебя гнетет, ничего не скрывая, как своей мамочке! Да? Мы же едва знакомы!
Максим подумал и кивнул. Сам бы он не стал открывать душу кому-то едва знакомому. Скорее обиделся бы еще и на того, кто пристает со своей помощью.
Экскурсия продолжалась, и Мелания Несторовна пригласила всех подняться к жилым комнатам.
— Тю! Как у меня дома, - удивился Вася, как только они вошли в одну из комнат.
— Ты что, в музее живешь? – спросила Илона, ехидно улыбаясь. – Ты там вместо музейного экспоната?
— У меня мама народная умелица. У нас и полотенца вышитые, и занавески, и скатерти. А у меня есть украинский народный костюм. И ставни у нас разрисованные. И сундуки, и скамьи резные — это дедушка делал... – начал рассказывать Вася, и Костя с удивлением заметил, что Илона заинтересованно слушает.
— Чудеса, - он прошел в комнату вслед за Максимом, - не думал, что Илону что-то интересует кроме конфет, которые она весь день ест. Похоже, у Васи появилась поклонница.
— Тогда я ему не завидую, - ответил Максим и выглянул в окно. - Фу, здесь воняет хуже, чем грязными носками, - скривился он. – Что это так смердит?
— Наверное, тот чеснок над окном. Интересно, зачем он там?
— Чтобы маленькие озорники держались подальше от окна, - сказала, заходя Мелания Несторовна. – Вас, в самом деле, не интересует убранство комнаты?
— Нет, интересует, конечно! Я хотел посмотреть...
— Разумеется, - не дала договорить пани Мелания. – Если вам не интересно, как жили ваши предки, - сказала она, обращаясь к экскурсантам, - идемте смотреть, как они воевали.
— Но в музее же не только оружие! – воскликнула Яна.
— Здесь еще есть старинная одежда, посуда, музыкальные инструменты... – поддержала Лилия Васильковна. – Давайте пойдем в ремесленные мастерские...
— Или библиотеку, - добавил Костя.
— Кому что, а курице просо, - криво улыбнулась Мелания Несторовна.
— Что-то ты, Мелания, и в самом деле сегодня зациклилась на войне, - заметила Аграфена Петровна.
— Это не я, это мир такой, - вздохнула экскурсовод. – Что вы там хотели посмотреть? Библиотека закрыта на лето. На мастерские давайте посмотрим. Еще можно пойти на кухню, спорю, вы такого еще не видели. Следуйте за мной. – И когда все начали спускаться по винтовой лестнице, добавила, - а потом и в оружейную заглянем.
* * *
Внутренний двор был полон всевозможными сараями и пристройками, примостившимися возле стен, но был ненамного меньше внешнего. Посреди него стоял донжон, перед которым высился дуб. Скорее — Дубище — царь среди деревьев! Он был такой огромный и широченный, что аж дух захватывало.
Дуб стоял, окруженный деревцами пониже, — несколько калин, рябин, яблонь, груш и слив — небольшой фруктовый садик. Деревья стояли, будто большая семья во главе с коренастым мудрым дедом.
— Этому дубу свыше тысячи лет, - сказала пани Самовидец. Она подошла к стволу, оперлась о него рукой и показалась крохотной, будто фея. – Именно здесь и было то самое первое капище, о котором я вам рассказывала. Мотив Мирового Древа есть самым общим для многих человеческих культур. Видите дверцы там, между корней? Подойдите ближе! Они символизируют вход в Подземное Царство, в Яму. Железный топор, подвешенный цепью к стволу, посвящается Перуну, а круглый золотой щит вон там, в ветвях — подарок светлым богам, чтобы они в ясный день гляделись в него, будто в зеркало.
— Мелания, мы идем к мастерским! – заметила Аграфена Петровна.
— Конечно, дорогая моя, но не могу же я просто так пройти мимо легендарного древа. Кстати, именно под этим дубом казаки писали знаменитое письмо турецкому султану!
Вдруг к Мелании Несторовне подбежал небольшой косматый человечек, она наклонилась к нему, и он что-то прошептал ей на ухо. Пани Самовидец побледнела и прищурилась, а потом сказала твердо и строго:
— Дети, музей посетите в другой раз. Там случилась небольшая авария. Благодарю за то, что пришли, надеюсь, вам понравилось. До свидания!
И решительно, будто командир на плацу, двинулась к главной башне.
— Интересно, что там случилось? – спросил Вася.
— Может, трубы прорвало? – предположил Максим. – Мы как-то с ребятами качались на трубе в школьном подвале, пока она не лопнула. Такой потоп был!
— А может все намного проще? Может, восстала из мертвых какая-нибудь скифская мумия? – сказал Костя.
И, смеясь, они потянулись к выходу. В скором времени замок вместе с его идолами, подземельями и тайнами остался позади.
Новая подруга Яна все еще была не в духе, и ребята не отваживались отвлекать ее всякими глупыми вопросами.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...