Пятилетнюю Наташку в детский сад сегодня не повели, и она осталась дома с отцом.
Наташа залезла на стул и стала смотреть в окно. Окно выходило на пустырь, а за пустырём, на бугре виднелась автобаза, которая была огорожена высокой оградой из красного кирпича.
- Папа, а это Москва?- обратилась Наташа к отцу, показывая на автобазу.
- Нет, это автобаза – ответил отец.
- А где Москва?
- Москва далеко.
- Ну? Эта Москва тоже далеко? - не унималась Наталья.
- Москва очень далеко, её из окна не увидишь – отвечал отец, листая журнал.
- А если на крышу залезть, увидишь?
- Нет.
- Ну, смотри, там тоже красные стены, как у Москвы? А? Пап, Москва?
- Нет!– раздраженно ответил отец.
Наташка всем задавала этот вопрос, и ей все отвечали, что Москва – далеко, и из окна её не видно. Но она ни как не могла понять, как это может быть: так далеко - что невозможно увидеть. Она была уверена, что взрослые просто никогда не ходили до этой красной стены, и поэтому не знают, что ЭТО - Москва!
- Нет, это - Москва – утвердительно заявила Наташка, слезая со стула.
Дома было скучно и Наташа пошла на улицу. Во дворе она встретила свою подружку, Людмилу. Девочки часто играли вместе. На улице стоял лёгкий зимний морозец. Подружки поиграли в догонялки, но вдвоём играть было неинтересно и Наташка предложила:
- Пойдём в школу. У меня там мама работает.
- А где школа? – спросила Людмила.
- В Москве. Во-о-н, видишь? – и Наташка показала на красную кирпичную стену.
- Это автобаза – сказала Людка.
Но Наталья уверенно заявила:
- Это - Москва. Я там в школе, у мамы, сто раз была. Там знаешь, как интересно! Пойдём?
Волшебное слово «школа» и Наташкина уверенность сделали своё дело. Людка, никогда не бывавшая дальше своего двора, утвердительно кивнула головой. И они пошли в сторону пустыря, держа курс на «красные стены Москвы».
Хотя Наташка ни разу в жизни не была в школе, она точно знала, что школа должна находиться непременно в Москве, а Москву она постоянно видела из окон своего дома. Поэтому сомнения в правильности выбора направления у неё не было.
За разговорами они даже не заметили, как миновали кирпичную стену и вышли на дорогу, а за ней открылся крутой спуск к озеру. Здесь было шумно и весело. Ребятишки катались с крутой горы на санках, на лыжах и даже на капоте от старого автомобиля. Подружки подобрали кем-то брошенные картонки и тоже с визгом съехали вниз. Теперь им предстояло взобраться на гору. Но склон был крутой и скользкий, и девчата всё время срывались и скатывались вниз.
Людка начала плакать первой. Потом заплакала и Наташка, но окружающие не обращали на них никакого внимания.
Мимо проходила какая-то женщина. Она окликнула девочек:
- Вы чьи?
- Мы наши, – плача ответила Наталья.
- Вы откуда? Где мама?
- Мама на работе, в школе, а мы шли к ней на работу, - ответила, всхлипывая Наташка.
- В какой школе?
- В Москве.
- Где? - переспросила женщина?
- В Москве, - продолжала рыдать Наталья, вдруг осознавая, что они потерялись, и она, наверное, никогда больше не увидит свою маму.
- Та-а-к, - протянула ошеломлённая женщина, - а где вы живёте? Вы адрес свой знаете?
Слово «адрес» Наташке было знакомо. Его пишут на конверте, когда отправляют письмо. Но что это такое, она никогда не задумывалась. И зачем сейчас кому-то писать письмо. «Странная тётенька» - подумала Наташка, и не отвечая, продолжала скорбно плакать.
- Ладно, идём ко мне домой, согреетесь, а потом я отведу вас в милицию.
Услышав слово «милиция», подружки зарыдали ещё сильнее. Они отлично знали: в милицию обычно, забирают плохих непослушных детей, а потом их сажают в тюрьму. Садиться в тюрьму совсем не хотелось, и они стали уговаривать тётеньку не водить их в милицию. Но женщина вела детей к себе домой, рассуждая вслух, что раз они потерялись, их непременно надо вести в милицию.
Дом был недалеко и состоял из одной большой комнаты. Прямо посередине топилась огромная печь, а на краю плиты грелся алюминиевый чайник.
Зайдя в дом, девочки успокоились. Женщина развешала верхнюю одежду над печкой и налила горячий чай в железные закопчённые кружки. После чая подружки повеселели, и охотно рассказывали всё, что знают о свое семье. Отогревшись, они стали снова одеваться и двинулись в путь. От сознания того, что их ведут в милицию, девочки чувствовали себя настоящими преступницами, шли молча и трагично вздыхали.
Людка первой увидела соседа по дому - дядю Колю, который выходил из ворот автобазы. И подружки радостно бросились к нему с возгласом: «Дядя Коля!». Николай был человеком суровым, и в обычное время девчата его побаивались, но сейчас они искренне были ему рады. Дядя Коля стоял в смущении от такой бурной радости. А женщина расспрашивала его, действительно ли он знает этих детей. Потом она обратилась к девочкам, точно ли это их сосед, и убедившись, что всё в порядке, отпустила девочек и пошла домой.
Николай шел быстрым шагом, а за ним, держась за руки, семенили подружки. Они перешептывались и хихикали, но как только увидели знакомые места, тут же обогнали дядю Колю и побежали во двор, даже не попрощавшись.
Наташка прибежала во двор, как раз в то время, когда мать возвращалась с работы. Дочь подбежала вприпрыжку к матери, заглянула в сумку в поисках гостинца, и ни словом не обмолвилась о сегодняшнем приключении. А Наташин отец даже и не спохватился о дочери.
Людке повезло меньше. Её мать уже сбилась с ног в поисках дочери, и Людку здорово отшлепали в этот день, тем более, что дядя Коля был ближайшим Людкиным соседом.
Когда в следующий раз Наташка смотрела в окно, она так до сих пор и не знала, далеко ли от этой красной кирпичной стены находится мамина школа. Но одно она теперь знала точно: ЭТО – не Москва, ЭТО – автобаза!