- Тихо! - я останавливаюсь, прислушиваясь к мельчайшим шорохам. - Там! - мой палец указывает в сторону длинного белого коридора.
- Нам туда нельзя! - плаксиво замечает Наполеон.
- Нельзя, - я ехидно смеюсь, - Как ты, с таким робким характером, всю Европу покорил!? - я прижимаю ухо к полу.
- То Европу, а то здесь! Увидят, быстро жопу всякой гадостью нашпигуют! - Наполеон обиженно жмется в угол.
- Ну и оставайся тут, а мы с Альбертом, пойдем. - Я беру Эйнштейна за мизинец. - Пойдем и посмотрим, куда это они, сволочи, прячутся. Да, Альберт?
Эйнштейн чувствует, что я провоцирую его, но упрямо кивает головой.
- Пошли, - он делает уверенный шаг по предательски освещенному коридору.
- А мне с вами можно? - к нам подбегает запыхавшийся Сталин.
- Товарищ Сталин, - я смотрю на его розовые тапочки, - вам придется постоять на стреме.
- Пусть вон Наполеон стоит, от него все равно толку нет, - капризничает Иосиф.
- Ладно, - киваю я, - пошли, только тихо. Чуть что, мы заблудились. Понятно?
- Понятно. - мои коммандос дружно кивают головой.
Я идут вдоль стены, замирая от каждого шороха.
Благополучно мы преодолеваем весь коридор и, упираемся в решетку. За ней, крашенная зеленой половой краской, металлическая лестница ведущая на чердак.
- Сволочи! - в сердцах восклицает Эйнштейн.
Тихо, - я приставляю палец к губам.
Где-то там, наверху, слышна возня, словно голуби разговаривают друг с другом.
Шур, - едва мы успеваем отпрянуть, как две огромные черные тени пролетают мимо нас, касаясь лиц, чем-то напоминающим тончайшую паутину.
- Видели! - кричит Сталин. - А я говорил! Говорил, что эти сволочи здесь обитают!
- Ты, что, сумасшедший! - я кручу пальцем у виска, но уже поздно.
Четверо широкоплечих санитаров бегут по коридору, громко стуча подкованными каблуками.
- А я им говорил, а они не слушали! - ноет Наполеон.
- Сволочь! - Эйнштейн пытается пнуть Наполеона в коленку.
- Я не могу жить в одном помещении с призраками! - вопит Сталин. - Я буду жаловаться!
- Кому, товарищ Сталин? - доктор устало смотрит на нарушителей порядка.
- Себе! - вопит Сталин. - Я вас в лагеря, как врагов народа!
- Это правильно, товарищ Сталин! Сейчас вы окажетесь в своей палате и можете начинать жаловаться!
Сталина, упакованного в смирительную рубашку, словно куколку шелкопряда, кладут на кровать и гасят свет.
Я слышу как Сталин пыхтит и тщетно борется с суровой реальностью жизни.
- Сейчас, потерпи дружище, - я начинаю с усилием тянуть на себя кусок материи. - Крепко гады, связали! - я изо всех сил тяну добротную ткань смирительной рубашки, упираясь ногой Сталину в поясницу.
- А я ведь, говорил, - наконец Сталин обретает утраченную свободу, - что толку от Наполеона!
- Ладно, проехали, - я присаживаюсь на край кровати. - В следующий раз надо будет с собой Екатерину Вторую взять.
- Но он же буйный! - вскакивает с койки Сталин.
- Не, он мужик нормальный, - я делаю Сталину успокаивающий жест, - только не любит, когда его мужиком называют.
- А он кто, баба, что ли? - Сталину не сидится.
- Он Екатерина Великая! - я, констатируя факт, многозначительно поднимаю вверх палец.
- Ну, тогда я Майя Плисецкая! - зло улыбается Сталин.
- А что тебе не нравится? - я хлопаю ладошкой по простыне, приглашая Сталина присесть.
- Ну, ты подумай сам, кто бы Екатерину Великую в мужское отделение положил!? - Сталин нехотя садится рядом, - Не, ты как знаешь, но он точно псих!
- С этим поспорить трудно, но он же не спрашивает, почему у тебя усы не растут? - я с интересом смотрю на Сталина, - И к тому же ты совсем не грузин.
- Ну, зачем мне усы?! - Сталин вновь нервно вскакивает с кровати, - Если нам здесь курить запрещают!
- А при чем здесь курить? - я изумленно смотрю на Сталина.
- Ну, если у меня трубку отобрали, то на фига мне усы?
- Логично. И все же ты с ним не сильно задирайся. Нам вместе держаться надо.
- Ладно. - Сталин обреченно машет рукой, - Только пускай он ссать нормально ходит. А то видите ли ему обязательно на унитаз сесть нужно.
- Иосиф, у каждого свои недостатки!
Я крадусь вдоль стены. Дурдом спит. Я слышу, как за углом призраки перешептываются.
Задумали что-то, сволочи. Узнаю, где ваше гнездо - я вам устрою Варфоломеевскую ночь! Понравилось им, видите ли, сумасшедших по ночам пугать! Я выглядываю из-за угла. За решеткой, на вахте, дрыхнет, тетя Маша.
Я оглядываюсь по сторонам - никого. Можно пробраться в женское отделение, там всегда пахнет лучше, но кто-то всхлипывает в одной из палат.
- Наполеон, ты чего? - я смотрю на его мокрое лицо.
- Ничего! - он размазывает ладонью слезы.
- Ладно, колись уже! - я прыгаю к нему в койку.
- За что меня Эйнштейн в коленку пнул? Я вам махал, махал руками! А вы отвернулись, и хоть бы что. - Наполеон обиженно косится на меня.
- Крикнуть надо было! - я достаю платок и протягиваю его Наполеону.
- Вы что, психи все! Как бы я крикнул? Сталин вон - крикнул, теперь всю ночь маяться будет. - Наполеон громко сморкается.
- Не будет. Я его развязал. - я стряхиваю с кровати хлебные крошки.
- А, так это ты! - Наполеон смотрит на меня с восхищением, - А доктора шушукаются между собой, призраки, говорят, у нас завелись, привидения! Психи! Лечиться им надо! Подумали бы лучше, как могут призраки смирительную рубашку развязать! У них ведь даже рук нет! Вот, придурки! - Наполеон протягивает мне платок.
- А к тебе призраки залетают? - я прячу платок в карман.
- Каждую ночь! - Наполеон делает страшное лицо, - Вьются, вьются, сволочи, рожи корчат. Напугать хотят!
- А ты?
- А мне по фигу! Я под одеяло прячусь и смеюсь над ними! - он удовлетворенно откидывается на спинку кровати.
- Так это ты по ночам ржешь? - я смотрю на Наполеона, еле сдерживая смешок.
- Ага!
- А! Понятно! А то я думаю, что тут за псих завелся, по ночам ржет?
- Не, это я! - Наполеон машет рукой.
- Тогда ладно! Пойду к Эйнштейну схожу.
Я опять крадусь вдоль коридора.
Эйнштейн сидит перед зарешеченным окном, что-то пишет огрызком карандаша.
- Я думал тебя тоже упаковали? - я озираюсь по сторонам.
- Не, я вежливо отказался от предложенной мне процедуры. - Эйнштейн продолжает усиленно мусолить огрызок.
- Поверили?
- Конечно! Я же не псих. Вот сижу, думаю. - Эйнштейн задумчиво глядит в окно на звездное небо.
- О чем, если не секрет? - я сажусь на пол и прислоняюсь спиной к стене.
- Да все о ней. - Эйнштейн тяжело вздыхает.
- О теории! - меня подбрасывает.
- Да ну её, в жопу, теорию! О Светке своей. - Эйнштейн обреченно машет рукой
- Красивая? - я улыбаюсь краешками губ.
- А то! - искорки вспыхивают в глазах Эйнштейна. - Это ж я из-за неё здесь оказался!
- А она? - я смотрю как он нервно грызет карандаш.
- Плачет! - Эйнштейн смаргивает.
- А ты? - я подхожу к нему и сажусь рядом на подоконник.
- А что я, мне здесь нравится! - Эйнштейн располагается рядом. - С ней у меня все равно жизни не будет! Я как тогда на крыше, на краю жизни постоял, так жить захотелось! А как жить - не знаю. Вот и живу здесь. Под психа кошу. - он обводит взглядом свое жилище.
Мы сидим на широком подоконнике, молчим, смотрим в темноту мира и только звезды весело подмигивают нам.
- Эйнштейн? - вспомнив, я роюсь по карманам, - Я вот здесь чего-то разобраться не могу. Не глянешь?
Я протягиваю ему листок с формулой гиперперехода с подпространства.
- Давай, - он небрежно берет листок. Смотрит. Морщит лоб, трет переносицу, догрызает карандаш.
E+C2-mc2+12,354bu-p2+7i,678vk0,00000743(a+c)2.
Мусолит огрызок.
- Смотри, - ты взял за постоянную величину 12,354bu, а надо 12,358bu.
Я тут же проверяю расчеты. Все сходится!
- Гений! Который раз меня выручаешь! - я смотрю в его печальные глаза. - Помнишь, я неделю бился, как запечатать утечку энергии сквозь черную дыру в созвездии Водолея! А ты бац, - и за пять минут всё решил!
- Это фигня! - Эйнштейн машет рукой, - Вот со Светкой, там, посложней будет!
Меня внезапно озаряет.
- Эйнштейн! Что за проблема! Будет тебе Светка!
Я достаю матричный преобразователь пространства.
- Матричный преобразователь пространства! - Альберт протягивает руку.
Я подаю ему прибор.
- Я бы кое-что поменял?
- Что? - у меня возбужденно загораются глаза.
- Цвет! - Эйнштейн смеется.
Я с внезапно возникшей и тут же рухнувшей надеждой на новое вселенское открытие аккуратно забираю прибор, навожу на мегаволну сигналов мозга Эйнштейна и нажимаю кнопку.
В центре темной палаты сначала возникает легкое свечение, а затем материализуется крупная женщина в ночной сорочке со светлыми волосами.
- Ма-ма, - женщина нервно оглядывается по сторонам, лихорадочно пытаясь сохранить внезапно рухнувший мир.
- Света, не бойся, это я, Эдик! - Эйнштейн протягивает ей обе руки.
- Мамочка, - женщина смотрит на Эйнштейна, и оседает на пол.
- Света, все хорошо! Не бойся, ты в психушке! - Эйнштейн подходит к женщине и садится рядом с ней.
Света диким нечеловеческим взглядом смотрит на Эйнштейна.
От последующего вопля просыпаются все психи. Тетя Маша поднимает голову и сонным взглядом обводит коридор.
- Колбасит родимых, - тетя Маша констатирует факт и рухнув лицом в мягкие руки вновь утопает в мире своих грез.
- Да не ори ты, дура! - Эйнштейн трясет Свету за плечи. - В психушку захотела? - он внимательно смотрит в её глаза, - Орешь как ненормальная! Видишь, все хорошо. Я Эдик, ты моя жена. Мы оба в дурдоме.
- Это все мне снится, да? - спрашивает Света, пытаясь незаметно ущипнуть Эйнштейна за ногу.
- Как хочешь. - Эйнштейн морщится от боли, но руку жены не убирает. - Ну, здравствуй, любимая!
Я подмигиваю ему и тихо выскальзываю в коридор.
В помещении стоит едва заметный шорох.
Психи ворочаются на своих койках.
Я на цыпочках крадусь вдоль зеленых стен. Внезапно я вижу как черная тень, стремительно выскочив из-за угла, пронеслась в метре над полом и нырнула в палату к Шерлоку Холмсу.
Я хитро потер руки и нырнул вслед за ней.
В углу, клочьями мглы заметался мой враг.
- Ага, гаденыш, попался! Я выхватил джедаевский меч и зажал темную тварь между кроватью и тумбочкой!
- Ну, ладно, ладно! - привидение осело на пол, вытянув вверх две длинные тени. - Сдаюсь!
- А куда ты денешься! - зная все уловки этих тварей, я внимательно контролирую его движения. - Ну, и какого хрена вам здесь надо?
- А какого хрена тебе здесь надо? - тут же нагло парирует привидение.
- Не твоего ума дело! И вопросы здесь задаю я! - я направляю меч прямо в центр тени.
- Ладно, опусти плазматрон, я никуда не убегу! - темная тень скользит по полу. - Мы тут долго не задержимся. Наш замок дезинфецируют. Вот мы решили пока здесь перекантоваться.
Я пожимаю плечами.
- Живите. А зачем вы психов то пугать? - я прячу меч в ножны.
- Да кто их пугает! - тень обиженно жмется к окну, - Мы на чердаке обустроились. Скучно там. По соседству - одни засранцы голуби, нигде от них покоя нет. - тень что-то пытается стряхнуть с плеча - Вот мы иногда и выходим погулять. По ночам. - тень пристраивается на подоконнике.
- А рожи зачем психам строите, пугаете? - я смотрю на звезды сквозь тень.
- Привычка. - тень пожимает плечами.
- Ладно. Живите. - я великодушно машу рукой, - Но чтоб никакой самодеятельности. Скучно будет, приходите - в картишки перекинемся.
- Заметано. - привидение воздушно касается моей щеки и с легким хлопком исчезает.
- Здорово ты его отшил! - Шерлок Холмс, скрипя суставами, встает с кровати. - Полнолуние. Не спится.
Я смотрю в окно. Луна действительно набирает силу, но до полнолуния еще пара дней.
- Мистер Холмс, - сколько вам лет? - я самостоятельно пытаюсь определить его возраст.
- Столько не живут, сынок. - Холмс выкашливает саркастический смех.
- Но вы же здесь? - я констатирую факт.
- А ты в этом уверен? - Холмс как всегда непредсказуем и ироничен.
- Хороший ответ. - я забираюсь на подоконник. - Поразмышляю над этим на досуге. - я достаю часы. 12.49. За полночь. - Вы ведь настоящий профессионал своего дела, мистер Холмс!
- Когда-то, сынок, я действительно был хорошим детективом. Я нюхал воздух и пробовал на вкус землю. Настигая преступников, я пальцами чувствовал их страх и агонию, на которые они обрекали свои жертвы. Однако времена меняются. Электроника заполонила все, вытеснив жизнь. Чутье и призвание стали не модны, что оставалось делать старому недотепе.
- Недотепе! - я скептически пощелкал языком. - Вы же сумели обвести вокруг пальца даже профессоров! А это редко удается даже коварным преступникам!
- Это было не трудно. Я ведь изучал не только химию и право, но и судебную психиатрию. И не забывай - я Великий Шерлок Холмс! - он гордо скинул голову и вновь зашелся в приступе легочного смеха.
- Это я помню хорошо! А как бы вы мистер Холмс объяснили очень странный случай? - я сделал трагическую паузу.
- Интересно? Какой? - глаза старика расцвели ярким блеском засидевшейся в квартире гончей.
- Как вы отнесетесь к тому, что в одной из палат находится посторонний человек!
На мгновение я услышал как облизнулась во сне тетя Маша.
- Женщина! - воскликнул Холмс.
- Как! - я в изумлении всплеснул руками. - Как вы догадались, мистер Холмс?
- Дедукция, сынок. Старая добрая дедукция! - Холмс казалось несколько раздался в плечах. - Ну, кто еще может оказаться непрошенным гостем в мужском отделении дома скорби? Конечно женщина! Я надеюсь, она здорова?
- Вполне! Во всяком случае, пять минут назад была. - меня всегда поражало трезвомыслие его ума.
- Так, так. И в чем собственно проблема? - Холмс нервно заходил по палате, -Стоп, стоп! - он бескомпромиссно выкинул в мою сторону руку, - Я сам! - он бросил на меня лукавый взгляд, - Доктора! - Холм удовлетворенно потер руки, - Они её увидят утром! И!
- Похоже, что так! - я восторженно наслаждался театром одного зрителя.
- И они должны доказать себе, - Холмс согнулся пополам от кашля, - что они не психи! Так?
- Так точно! - я веселился вместе с ним, живо представив подобную картину, - Мне бы совсем не хотелось, чтобы они так о себе думали!
- А жаль! - Холмс рухнул на кровать и стукнул ладошками об колени. - Им бы не помешало немного побыть в нашей шкуре. Ха! - Холмс повернулся в профиль и на залитом лунным светом фоне, я узнал до боли знакомый силуэт.
- Да, жаль. - он удовлетворенно крякнул на последок. - Но это дело, сынок, не стоит и выеденного яйца. Все ясно. - Холмс устало махнул рукой, - Такое под силу даже инспектору Лейстреду. - он лукаво улыбнулся мне, - Подкуп. Проникновение.
- Гениально! Но это будет звучать правдоподобно? - я сморщил лоб.
- Вполне! Разве это преступление - поместить сюда нормального человека. Пусть даже нелегала. Вот если бы наоборот! - Холмс поднимает вверх указательный палец, - Но кто на это пойдет! Мы же в конце концов не психи, чтобы возвращаться в тот дурдом, из которого с таким трудом ускользнули, и от которого нас, слава Богу, надежно защищает решетка. - Холмс бросил взгляд в сторону окна.
- А может нам не рисковать? - я попытался мыслить логически, вновь уводя этот хрупкий мир от непредсказуемых последствий.
- Ты имеешь ввиду, сынок, отправить её тем же путем, каким она сюда попала? - Холмс хитро подмигивает мне.
- Я поражаюсь вашей интуиции, мистер Холмс!
- Это всего лишь многолетняя практика, сынок. Когда ты доживешь до моих лет, ты будешь видеть дальше, чем просто здесь и сейчас, правда читать ты сможешь только в очках с очень большими диоптриями, - мистер Холмс ухмыляется. - Возможно, ты прав. У наших докторов до того расшатана психика, что лучше не давать им повода усомниться в ней навсегда. Пусть женщина исчезнет, словно утренний сон, согласно генеральной линии сюжета. - Холмс о чем-то мечтательно умолкает.
Я киваю головой. Скоро рассвет. Он вреден для нас, маленьких зеленых человечков. Мы любим этих людей. Они любят нас. Мы нашли возможность сосуществовать и помогать друг другу. Мы с ними знаем, что мир не ограничивается запорами и стенами этих странных заведений, где во все века самые яркие и выдающиеся представители их земной цивилизации находили для себя пристанище и покой.