Необычный случай с господином кнопфелем

               
 
 Господин Кнопфель, как и любой порядочный немецкий гражданин, отличался безукоризненной пунктуальностью. Поэтому каждый день он укладывался в кровать ровно в одиннадцать часов, и ровно через десять минут, то есть в двадцать три десять, имел обыкновение засыпать сытым глубоким сном без задних ног и без задних мыслей.
 Но сегодня сон не сложился. Господин Кнопфель вертелся так и эдак, завязывал на подушке узелки и щекотал собственные веки гусиным пёрышком, считал линии на ладонях и даже насвистывал Вагнера – ничто не помогало. В окно бился туманный лунный свет, прикидываясь ночной бабочкой, которую притягивает темнота. Часы показывали ровно двенадцать.
- Какой ужас! – подумал господин Кнопфель. – Совершеннейший Unordnung* ! Морфей опаздывает на целых пятьдесят минут! Куда катится империя?!
  И тут сквозь безмолвные возмущения Кнопфеля прорвался звук. Мгновенный, словно луч. Кто-то включил воду в ванной – и молниеносно выключил её.
 Господин Кнопфель жил в полном одиночестве и считал себя прирождённым холостяком. Кому было ковыряться в его ванной, когда на часах двенадцать?
- Показалось, наверное, - успокоил себя Кнопфель, поплевал на подушку и уже будто начал задрёмывать, как вдруг звук повторился. Мгновенный, словно взгляд молодой женщины.
 Господин Кнопфель сел в кровати и опустил дрожащие пугливые пятки на холодный пол. Пятки отстукивали симметричный ритм, вполне позволяющий под него танцевать. Силясь унять дрожь, Кнопфель спрятал пятки в худые общипанные тапки.
 Звук повторился в третий раз. Вода полилась подольше, секунд восемь, а затем её опять выключили. Видно, тот, кто мылся, знал толк в счётчиках и ценил каждую каплю.
- Нет, это переходит все границы, - тихо произнёс  господин Кнопфель и решительными шагами направился в ванную, громко постукивая тапками, дабы уведомить непрошеного гостя об уровне своей ярости.
 Включив свет, он увидел следующее: на краю раковины сидел тонкий рыжий таракан длиной с мужской ботинок сорок второго размера и чистил зубы щёткой господина Кнопфеля.
- Какого черта?! – возмущенно загнусил Кнопфель, пытаясь испепелить насекомое взглядом маленьких глазок. – Немедленно проваливайте из моей ванной!!!
 Дело не в том, что он не любил насекомых, к тому же чистоплотность этой особи волей-неволей внушала некое уважение, просто он никогда не делился своей щёткой с кем-либо другим из соображений личной гигиены, кроме того, он очень экономил на воде и не желал расходовать её на личную гигиену какого-то таракана.
- А что вы, собственно, здесь делаете? – парировал таракан. – Вы должны были заснуть, дайте-ка посчитать…эээ…ещё пятьдесят пять минут назад!!!
- Да, это верно. Однако, это не даёт вам права нагло появляться в моей ванной, бесцеремонно пользоваться моей зубной щёткой и безмерно расходовать драгоценные капли из водного запаса империи!
- Ну что вы! – таракан отложил щётку в сторону, вытер усатую пасть кончиком полотенца и развернулся лицом к господину Кнопфелю, свесив ножки вниз. – Какие ужасные слова, порочащие мою честь! Нагло, бесцеремонно, безмерно… Да я самый экономный немецкий таракан в округе, а вы тут со своим  «безмерно»… Будучи ярым католиком и добросовестным прихожанином  Кёльнского собора, я не могу позволить такого бесчестного и несправедливого отношения к себе. Каковы ваши религиозные воззрения, господин…эээ…
- Господин Кнопфель. Узнали бы хотя бы мою фамилию, прежде чем промышлять у меня дома! – язвительно заметил немец.
- Прошу прощения, - таракан утёр вспотевший от скрываемого волнения лоб лапкой и продолжил: - Каковы ваши религиозные воззрения, господин Кнопфель?
- Я атеист, - ответил тот, облокачиваясь на дверной косяк.
- Атеист. Хм.
 Таракан задумался, болтая ногами. Его интеллектуальный вид вызывал любопытство странного рода, этакий предновогодний интерес.
- Божьим гневом вас, стало быть, не напугаешь. Правда, для внесения ясности в ситуацию скажу вам: ваше поведение глубоко оскорбило меня и изгадило вечные ценности моей ранимой тараканьей души. Я ухожу от вас. Навсегда. Если вам придётся выбирать, то вместо богатств ума и красоты сердца вы выберете вязкую рутину материальности. Печально, печально. Тем более, что, судя по вкусу вашей зубной щётки, у вас имеются кое-какие задатки духовности, - закончив на этом свою высокоморальную речь, таракан нырнул в водосточную трубу со смелостью аквалангиста.
 А господину Кнопфелю почему-то стало грустно. И очень стыдно.
 На следующее утро он счёл произошедшее ночным кошмаром. Однако, купил себе новую зубную щётку, и теперь в ванной их стояло две. Для верности.
*(нем)беспорядок