Он шел по городу, не узнавая его. Впрочем, он уже много лет ничего и никого не узнавал. Мир лежал перед ним неповрежденный человеческими воспоминаниями. Он записывал основные жизненные понятия на маленьких листочках и расклеивал их вокруг себя. На одном таком листочке было записано его имя. Но другое, очень важное для него имя, никто не мог ему подсказать. Он искал его в энциклопедиях и справочниках. Оно приходило к нему по ночам. Очень близко. И вот сегодня он его вспомнил.
По городу шел нелепый старик. Пугливо озираясь на кипящую вокруг современную суету. Он словно выбрался из какого-то временного тоннеля: все ему было дико, непривычно. В этом городе прошла вся его жизнь. Здесь он учился, работал, растил детей. Но страшная болезнь съела его память, и теперь он ничего не узнавал.
Уже несколько лет он гулял на улице только под строгим надзором супруги. Она была властная, волевая женщина. Именно женщина золотого возраста, а не старуха.
Но сегодня ночью он вспомнил важное для себя имя и сбежал из дома. От него давно уже не ожидали такой прыти. Теперь его место в углу дивана вместе с плюшевыми мишками внуков опустело.
Для верности он записал имя на листочке и шел, повторяя его сморщенными губами. Так странно: прожить огромную жизнь и оставить в памяти только имя. Имя девушки, которую он когда-то любил.
Наконец он вошел в старую часть города, не подвергшуюся особым переменам. О чудо: он узнал этот дом. Старик, насколько позволяли больные ноги, рысью припустил к обшарпанному двухэтажному особняку. Здесь когда-то размещался магазин.
Он тогда очень спешил, совсем как сейчас, и почти сбил с ног худенькую темноглазую девушку. Она укоризненно глянула на него огромными глазами. Такими большими, словно, кроме глаз, и не было ничего на этом бледном лице.
Старик привалился к углу дома и, тяжело дыша, распутывал нить давно забытых событий. Как будто вместе с именем он получил пароль, некий ключ к своей жизни.
Он шел от дома к дому, старик в рубашке с голубыми горошками. Вот здесь была аптека. Он подарил ей цветы, а она их не взяла.
Чем больше он ее любил, тем больше они ссорились. Наверно, такой накал чувств не встраивается в земные рамки. Хочется взлетать все выше и выше, каждый раз на новый, более высокий уровень отношений. Поэтому присутствует постоянный страх не удержаться на этой высоте и потерять ее.
Они уже высказали друг другу все возможные упреки, так что при одном взгляде на нее его терзало чувство вины. А она постоянно извинялась – такие сцены были невыносимы.
На крыльце этого кирпичного дома красноносая баба всегда продавала самодельные конфеты-петушки. Он вдруг очень отчетливо увидел сверкающие на солнце леденцы и бабу в цветастом платке.
Старик заглянул в листочек, который все еще держал в вытянутой перед собой руке и прочел вслух, словно волшебное заклинание: «Алина». Словно произнесенное вслух имя может изменить его жизнь, что-то исправить, что-то вернуть.
Он уже очень устал, нестерпимо болела спина, дыхание со свистом вырывалось из груди.
Покружив вокруг дома, он отыскал деревянную скамеечку, изуродованную непристойными надписями, и почти повалился на нее.
« Я должен что-то придумать, как-то упорядочить свои мысли, чтобы снова не потерять то, что сегодня нашел. Та ужасная женщина, которая водит меня на прогулку, крепко придерживая под локоть, она все прибрала к рукам. Она села на чужое место, она съедает мою память. Я найду Алину, верну свою любовь, и время снова потечет в правильном направлении».
Через два часа возле скамейки притормозила машина. Шофер, румяный парень с запорожскими усами, почти выбежал из нее.
- Алина Станиславовна, - закричал он элегантной женщине без возраста, сидящей на заднем сиденье. – Все в порядке. Я нашел Вашего мужа. Он просто спит.