Нп-1 (0003)
АВТОР: Александр Николаевич Одиноков - член Новгородского общества любителей древности
ИЗ ЭПИСТОЛЯРНОГО НАСЛЕДИЯ Г.А. ЗАМЯТИНА
Мы находимся в самом начале пути изучения эпистолярного наследия, выдающегося русского исследователя и историка России доктора исторических наук, профессора Германа Андреевича Замятина. По воле судьбы его имя было на долгое время вычеркнуто из поля внимания как специалистов, так и любителей и почитателей истории Смутного времени.
Упорная, настойчивая работа многих современных историков по раскрытию исторического наследия Г.А. Замятина, в числе которых особенно выделяются усилия старшего научного сотрудника Санкт-Петербургского института истории РАН, кандидата исторических наук Геннадия Михайловича Коваленко, уже сегодня приносит свои плоды. В конце 2008 года вышла подготовленная Г.М. Коваленко к публикации книга Г.А. Замятина «Россия и Швеция в начале XVII века. Очерки политической и военной истории». В ходе прошедших в Великом Новгороде чтений, посвященных 70-летию Новгородской секции СПб института истории РАН, прошла презентация данной книги, были заслушаны доклады о научном наследии Германа Андреевича (Г.М. Коваленко – Великий Новгород), о его значении в российской историографии (Я.Н. Рабинович – Саратов), о пути Г.А. Замятина к изучению военно-политической истории Пскова (В.А. Аракчеев – Псков), «”Борьба за Корелу” Г.А. Замятина и советская историография середины XX в.» (А.Ю. Жуков – Петрозаводск).
Письма Г.А. Замятина являются неоспоримым фактом его творческих исканий и неимоверных усилий в поиске документального подтверждения своим выводам. Школа становления Замятина как историка требовала всей полноты знания материала, включая мнения и суждения других специалистов по истории Смутного времени, особенно, таких как Сергей Федорович Платонов. Ведь Герман Андреевич только родился, когда Сергей Федорович уже оканчивал курс историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета (1882). К моменту поступления Германа Андреевича в Юрьевский (ныне Тартуский – Эстония) университет в 1902 году за плечами Платонова уже были магистерская и докторская диссертации ( «Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века, как исторический источник» (1888) и «Очерки по истории Смуты в Московском государстве в XVI – XVII вв., опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время» (1899). Имя С.Ф. Платонова уже тогда высоко выделялось на фоне достижений исторической науки в раскрытии, по словам В.С. Иконникова: «многих интересных вопросов, способных пролить свет на Смутное время и причины, подготовившие брожение умов во время Бориса Годунова» (1).
«В декабре 1905 г. Юрьевский университет почти на полтора года был закрыт в связи с революционными выступлениями студенчества, и в 1906 г. Г.А. Замятин перевелся в Петербургский университет. Закончив его в 1907 г. с дипломом первой степени, он поступил в Петербургский Археологический институт, который закончил в 1909 г. со званием действительного члена», – читаем мы в биографической статье Г.М. Коваленко (2). Именно тогда Герман Андреевич впервые имел возможность общения с С.Ф. Платоновым, преподававшем на курсе Археологического института для лиц с высшим образованием (3).
Судя по содержанию письма от 13 апреля 1913 г. (см. ниже письмо 1), то внимание, которое было оказано Замятину Платоновым, явно послужило толчком к их дальнейшей переписке. Видимо, обнаруженные Г.А. Замятиным ряд ценных актов о Новгородском посольстве 1615 г. в Москву в главном архиве Министерства иностранных дел, а затем еще и в Стокгольмском государственном архиве очень заинтересовали С.Ф. Платонова. Будучи в это время председателем Археографической комиссии и главным редактором Русской исторической библиотеки Платонов порекомендовал опубликовать в «сборном томе» библиотеки находки молодого ученого. Этот текст письма дополняет сведения об этом деле, изложенные в статье Коваленко (4). Но, как видим из статьи Г.М. Коваленко, этот том так и не был издан.
Письмо Замятина к Платонову от 9 июня 1925 г. (см. ниже письмо 2) возвращает нас к этому вопросу и проясняет намерения Археографической комиссии уже в новых условиях опубликовать документы Замятина.
Сведения, полученные из писем Замятина, позволяют нам понять приемы работы историка. До своей самостоятельной работы в Стокгольмском государственном архиве (ему удалось обстоятельно поработать в архиве лишь в 1915 г.) он старался черпать сведения из известных в России публикаций по этому вопросу: историка Константина Ивановича Якубова (1860–1900) – Русские рукописи в Стокгольмском государственном архиве // Чтения общества истории и древностей Российских при Московском университете в 1890 г. кн. I. и работа историка Юрия Владимировича Готье (1873–1943) - Стокгольмский государственный архив // Древности. Труды Московской археографической комиссии. М., 1898. Т. I. Вып.I.
Замятин максимально сосредоточивается на изучении документов архива Делагарди – сначала в Юрьевском университете, потом связав свою судьбу с судьбой данного архива, отслеживая и принимая самое непосредственное участие во всех его перемещениях. Поняв значение архива Делагарди, Герман Андреевич пытается донести его важность для исторической науки России. Текст письма от 7 мая 1926 года (см. ниже письмо 7) полон эмоций Германа Андреевича, горячо излагающего историю архива Делагарди и свой интерес к нему. Он пытается разорвать порочный круг препонов, возникающих на пути реализации его планов, старается уйти от навязчивого штампа «одинокого борца», и обрести опору в профессиональной среде. Ему, видимо, была необходима поддержка коллег и проверка своего курса исследований. К сожалению, подобная атмосфера будет сопровождать его до самого последнего дня.
Мало того, и Замятин и Платонов, не могли предвидеть, что в их творческие планы, жизненный уклад вмешаются события, непосредственно связанные с фактом их эпистолярного общения. «В 1930 г. его (Замятина. – А.О.) арестовали по делу «Воронежской областной монархической контрреволюционной организации «Краеведы», (якобы. - вставка А.О) связанной с монархической организацией Академии наук во главе с С.Ф Платоновым. В июне 1931 г. коллегией ОГПУ он был заочно приговорен к трем годам лагерей» (5). С.Ф. Платонов был арестован в ночь на 12 января 1930 г. и так же как и Замятин, «Постановлением коллегии ОГПУ от 8 августа 1931 г. в числе 15 “главных преступников” приговорен к 5 лет ссылки. Местом ссылки С.Ф. Платонова и его двух дочерей – Марии и Нины, которые также были осуждены, стала провинциальная Самара (ул. Красинская, 21), где он и умер 12 января 1933 г в больнице от сердечной недостаточности. Здесь же на городском кладбище и похоронен» (6).
То, что Замятин в письме от 9 июня 1925 г. оценивает «свою работу об избрании Карла Филиппа» – 1913 г. как – работу незрелую, как – «эскиз», можно признать откровением, ибо именно на эту работу ссылаются многие современные историки, изучающие период Смутного времени и восшествие на царский престол Михаила Федоровича Романова. Правда, Герман Андреевич не мог не принимать во внимание появление новых источников и сведений по теме его исследований и не корректировать свои выводы. Так он поступал всегда. Именно поэтому им неоднократно переделывались его статьи и очерки по архиву Делагарди, диссертационные очерки, а также статьи, предлагаемые для публикации Новгородской секции Института истории Академии наук СССР в конце 30-х годов.
Думается, что с выходом в свет трудов Г.А. Замятина у нас все больше будет осознаваться масштаб и значение его исторического мышления и фундаментальность, выдвинутых им выводов, что в свое время было замечено С.Ф. Платоновым.
_____________
1. Диспут С.Ф. Платонова // Исторический Вестник. СПб., 1899. Т. 78. С. 1282.
2. Замятин Г.А. Россия и Швеция в начале XVII века. СПб., 2008. С. 10.
3. Там же. С. 10. примеч. 8.
4. Там же. С. 11.
5. Там же. С. 15.
6. Брачев В.С. Сергей Федорович Платонов // Отечественная история 1993. № 1. С. 125
ИЗ ЭПИСТОЛЯРНОГО НАСЛЕДИЯ Г.А. ЗАМЯТИНА
(публикация А.Н. Одинокова)
I. Письма Г. А. Замятина С. Ф. Платонову*
* Письма опубликованы: А.Н. Одиноков Из эпистолярного наследия Г.А. Замятина // Чтения, посвященные 70-летию Новгородской секции Санкт-Петербургского института истории РАН. 22 декабря 2008 г. Великий Новгород. 2009. С. 171 - 182. Текст воспроизводится по рукописному автографу с сохранением авторской орфографии и пунктуации. Сокращенные слова расшифрованы в квадратных скобках.
1. 13 апреля 1913 г.
Христос воскресе, многоуважаемый Сергей Феодорович! (1) Помня Ваше доброе ко мне отношение в декабре 1912 г., решаюсь тотчас же после приветствия обратиться к Вам по делу. Вы уже знаете, что в настоящее время меня страшно интересует история русско-шведских отношений с 1609 по 1617 г. Найдя в одной шведской книжке указания на неизвестные, как казалось мне, документы, касающиеся этих отношений, я обратился в Стокгольм с просьбой сообщить мне более или менее подробные сведения об этих документах. Ответ из Стокгольма получен мною только вчера. Я посылаю Вам и перечень документов (на русском языке) и письмо д[окто]ра Westrin(2) ко мне. Как увидите из письма, я просил прислать мне, если можно, копии с документов, снятые известным фотографическим способом. Увидите, какой ответ мне дали. Снять копии фотографическим способом нельзя. Это обстоятельство побуждает меня обратиться в Археографическую Комиссию с предложением, не найдет ли она желательным выписать указанные документы из Стокгольма и потом включить в число тех актов, которые предложено напечатать в сборном томе Рус[ской] Исторической] Библиотеки? Стокгольмские документы имеют непосредственное отношение к документам о Новгородском посольстве 1615 г. в Москву. Некоторые из них уже напечатаны (я те отметил), но часть остается, повидимому, неизвестной. Сколько помню, ни г. Якубов (3), ни г. Готье (4) о них не упоминают в своих статьях о русских актах в Стокгольмском архиве.
Лично ехать в Стокгольм не имею возможности за отсутствием необходимых средств. Поэтому и обращаюсь в Комиссию за содействием. Если Комиссия найдет мое предложение неприемлемым, тогда я буду просить вернуть мне и перечень русских актов и письмо д[окто]ра Westrin. Я попытаюсь тогда обратиться еще в Московское Общество Истории и Древностей Российских.
Примите уверение в моем глубоком уважении к Вам.
Герман А. Замятин.
Мой адрес: Юрьев. Мариенгофская ул[ица], д[ом] 50, кв[артира] 1.
Р.S. Не можете ли Вы, Сергей Феодорович, еще сообщить мне, как подвигается печатание актов о новгородском посольстве, и пригодились ли мои копии? Мне это важно знать для работы: пока она стоит, так как документов нет под руками.
ОР РНБ. Ф.585. Оп.1. Ед. хр. 2935. Л. 1–2 об.
___________________________
1. Платонов Сергей Фёдорович (1860–1933) - выдающийся русский историк, педагог, академик (1920). Профессор (1890) и декан (1900–1905) историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, директор Главного женского педагогического института в Санкт-Петербурге (1903–1916), председатель Археографической комиссии (1918–1929), директор в 1925–1928 гг. Пушкинского Дома и Библиотеки Академии наук СССР.
2. (Westrin) Вестрин Юхан Теодор (1850–1928) – шведский архивист и издатель.
3. Якубов Константин Иванович (1860–1900) – историк, публицист, выпускник Петербургского университета, специалист по истории Скандинавских стран.
4. Готье Юрий Владимирович (1873–1943), член-корреспондент (1922), академик Академии наук СССР (1939).
2. 9/VI–1925Г.
Глубокоуважаемый Сергей Федорович,
позволяю себе послать Вам свою небольшую работу-оттиск из 1-го т[ома] Трудов Воронежского государственного] Университета], наконец, вышедшие в свет. Посылаю ее в нескольких экземплярах. Из них один очень просил бы Вас передать Ник[олаю] Петр[овичу] Лихачеву (5), а другой -Ал[екасандру] Александровичу] Васильеву (6) (разумеется, если это возможно; я, к сожалению, не знаю их адреса). Остальные - на Ваше усмотрение.
Вместе с тем позволяю себе просить Вас не отказать мне в справке. Может быть, Вы не забыли, что еще до революции Археографической Комиссией по Вашей рекомендации были приняты от меня для напечатания в одном из томов «Русской Исторической Библиотеки» материалы для истории Новгородского посольства в Москву 1615 г. Сколько помню, редактирование этого тома было поручено В.В. Майкову (7). Не будете - ли Вы так добры, чтобы уведомить меня о судьбе названных материалов. В кн[иге] 8-й «Русского Исторического Журнала» в заметке о возобновлении деятельности Археографической Комиссии я прочел, что эти материалы «подготовляются к печати». Заметка появилась в 1922 г., а что же с ними теперь? Не откажитесь, пожалуйста, сообщить мне по приведенному ниже адресу, что Вам известно.
Я был немало изумлен, увидев в Вашем сборнике документов по истории Смуты в числе названных Вами пособий свою работу об избрании Карла Филиппа (8). Приношу сердечную благодарность. Должен признаться, что к моему чувству изумления приметалась большая доля досады. Работа 1913 г. – работа незрелая; это – эскиз. После того я немало работал над шведскими источниками. В 1918 г. в тот самый момент, когда П.Г. Любомиров (9) защищал свой труд о нижегородском ополчении (мы в то время сидели в Юрьеве под немцами, почему я и не мог быть на диспуте), я закончил свою работу о падении кандидатуры Карла Филиппа и воцарении Михаила Романова (10), принятую в рукописи Ист[орико]-Фил[ологическим] Факультетом Юрьевского У[ниверсите]та в качестве магистерской диссертации (защита состоялась только в декабре 1921 г. в Воронеже при других уже оппонентах). Вот, признаюсь, мне и стало досадно, что я не имею возможности до сих пор ее напечатать и пустить в оборот свои выводы. Мне пришла в голову даже мысль послать Вам один экземпляр для ознакомления, но я опасался, что затрудню Вас чтением работы, хотя и переписанной на машинке, но недостаточно четко. Думается, что в этой работе шведские источники позволили мне детальнее осветить один хотя бы момент из истории отношений Запада (точнее Швеции) и России в XVII в., – о чем обещана Ваша книжка. Ход выборов в Москве в январе 1613 г., мною изложен на основании показаний очевидца-шведа, прибывшего в феврале из Москвы в Новгород и сообщившего Делагарди (11) точно имена кандидатов, выдвинутых на соборе. В приложении я привожу на шведском языке с переводом на русский и показания этого шведа... Впрочем, простите, я заговорился...
Хотя я прошу о многом Вас, но все же в заключение не могу не добавить еще одной просьбы. Когда появится Ваша книжка, «Россия и Запад в XVI – XVII вв.», не откажитесь прислать мне один экземпляр наложенным платежом: она меня интересует в высшей степени.
С искренним уважением и благодарностью остаюсь
Герман Замятин
Мой адрес: Воронеж. Государственный Университет или ул[ица] Карла Маркса, д[ом] 14, кв[артира] 9.
ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ед. хр. 2935. Л. 3–5 об.
_______________________
5. Лихачёв Николай Петрович (1862–1936) – русский историк, искусствовед и собиратель древнерусской живописи, академик Академии наук СССР (1925), основоположник советской сфрагистики.
6. Васильев Александр Александрович (1867–1953) – историк-византинист, с 1920 по 1925 г. – председатель Российской академии истории материальной культуры, член-корреспондент Академии наук СССР (1923), в 1925 г. уехал в США, основатель американской школы византинистики.
7. Майков Владимир Владимирович (1863–1942) – археограф, палеограф, библиограф, сотрудник Археографической комиссии (1886–1930), Публичной библиотеки (с 1895 г., в 1900 –1941 гг. – в Рукописном отделении библиотеки), член-корреспондент Академии наук СССР (1925).
8. Замятин Г.А. К вопросу об избрании Карла Филиппа на русский престол (1611–1616). Юрьев, 1913. Карл Филипп (1601–1622) – младший сын шведского короля Карла IX, герцог Седерманландский и Вермландский. В 1611–1612 гг. его кандидатуру на Московский престол поддерживали новгородские власти. В 1621 г. он принимал участие в военных действиях в Ливонии, в 1622 г. умер в Нарве.
9. Любомиров Павел Григорьевич (1885–1935) – русский историк, ученик С.Ф. Платонова и А.Е. Преснякова. Приват-доцент Петербургского университета (1915–1917), профессор Томского (1917–1920), Саратовского (1920-1930) университетов. С 1931 г. работал в Москве.
10. Михаил Федорович (1596–1645) – первый русский царь из династии Романовых, избран Земским собором в 1613 г.
11. Делагарди Якоб Понтуссон (1583–1652) – шведский полководец и государственный деятель, командир шведского вспомогательного корпуса, направленного в 1609 г. в Россию для оказания помощи правительству Василия Шуйского. Военная и дипломатическая деятельность Делагарди в России принесла ему заслуженную славу отважного, хитрого воина и умелого дипломата. В конце своей карьеры он стал маршалом и членом Государственного совета, а по возвращении в Швецию получил ленные владения в Нотебургском и Кексгольмском уездах, пост наместника в Таллинне и генерал губернатора Лифляндии, в 1630 г. возглавил Военную коллегию, в 1632 г. стал членом Регентского совета при малолетней королеве Кристине. В семейном архиве Делагарди сохранились ценные документы по истории России. (Коваленко Г.М. Клушинское сражение 1610 г. Великий Новгород. 2007. С. 46–50).
3. Почтовая карточка. 11/VIII– [19]25 г.
Глубокоуважаемый Сергей Федорович,
посылаю Вам 8 экземпляров] заметки о соборе 1616 г. (12). Мне дали всего 50 оттисков, и они у меня еще имеются.
Работа рукописная может оставаться у Вас не определенное время: у меня есть еще рукописный экземпляр ее и, в случае надобности я воспользуюсь им.
Сердечно благодарю Вас за извещения.
Искренно преданный Вам
Г. Замятин
Р.S. В Воронеже нашелся 1 экземпляр] Вашей работы «Москва и Запад в ХVI–ХVII вв.», Я уже ознакомился с ним. Работа меня заинтересовала.
Штемпель: Воронеж 11.8.25 Штемпель: Ленинград 14.8.25
ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ед. хр. 2935. Л.6 об.
___________________________
12. Замятин ГЛ. К истории Земского собора 1616 г. // Тр. Воронеж, гос. ун–та. Т. III. Воронеж, 1926.
4. 4-го ноября 1925 г. Воронеж.
Глубокоуважаемый Сергей Федорович,
извините, что снова обращаюсь к Вам с письмом. Несколько времени тому назад в своей открытке ко мне Вы сообщили, что напишите о впечатлении от моего рукописного труда. Не могу-ли я просить Вас поделиться впечатлениями? Дело в следующем. Мною сданы в печать три главы (II, IV и V) своей работы, так листа на 4 ; (печатных). Мне было бы весьма приятно пользоваться Вашими замечаниями по поводу моих мнений, пока печатание еще не началось. Работа долями появится в Ученых Трудах Воронежского Университета. Если для Вас не составит большого труда, не откажитесь, пожалуйста, сделать мне замечания по поводу работы.
У меня имеется еще вопрос, о котором я очень хотел бы с Вами побеседовать, но в настоящее время, я боюсь Вас утруждать им.
Примите от меня уверение в моем искреннем уважении к Вам.
Г. Замятин
ОР РНБ. Ф. 585. Оп.1. Ед. хр. 2935. Л. 17–7 об.
5. 7/V–1926. Воронеж.
Глубокоуважаемый Сергей Федорович,
позволяю себе послать на Ваше имя 8 экземпляров] своей статьи, только что появившейся в «Трудах» Воронежского У[ниверсите]та. На шести оттисках я сделал надписи. Не откажитесь, пожалуйста, взять один себе, другие передать при случае названным лицам, а двумя экземплярами распорядиться по своему усмотрению. Ко всем упомянутым лицам моя большая просьба - поделиться впечатлениями от статьи. Было бы, разумеется, особенно приятно выслушать Ваше авторитетное суждение, но боюсь настаивать на своей просьбе: знаю, что свободного времени у Вас мало; к тому же я и так обременяю Вас своими просьбами и вопросами.
Вот и сейчас хочется спросить Ваше мнение по ряду вопросов. Об одном я уже раз упоминал в письме, теперь хочу развить свои мысли детальнее. Это больной для меня вопрос. Простите, если я буду писать о нем, несколько волнуясь. Это - вопрос об архиве Делагарди. По прочтении моей рукописной работы у Вас, думается мне, составилось более определенное представление о материалах, имеющихся в этом архиве, чем по ознакомлении с описями Лоссиуса (13) и Кордта (14). Полагаю, оспаривать большое значение этого архива для русской истории начала XVII в. едва ли можно. А ведь я использовал далеко не все материалы... Мне лично думалось, что работы над этим архивом на мой век хватит... Думы мои не оправдались. Работа над архивом, начатая в трудных условия военного времени, не раз прерывавшаяся вследствие эвакуации архива (Вы, конечно, помните эвакуацию в Нижний Новгород, затем меры, принятые Археографическою Комиссиею с целью извлечения архива из Нижнего, затем новую эвакуацию в Саратов), окончательно должна была остановиться вследствие возвращения архива Эстонии в 1920 г.... Между тем «годы проходят, все лучшие годы...» Силы растрачиваются не на то, на что хотелось бы положить их все... Встает вопрос: как выйти из трудного положения? Отказаться от разработки темы, когда уже получаются не лишенные интереса выводы? Вы знаете сами, как это тяжело для исследователя. Значит, надо добывать материал. Как? Ехать за границу? Но попытки получить командировку за границу не привели ни к чему. Пробовал я раз действовать через Наркомпрос, подавал туда докладную записку об архиве Делагарди. Результата никакого. И вот пришла мне в голову мысль обратиться за помощью в Академию Наук. Я знаю: в прежнее время Юрьевский Университет выписывал нужные кому-нибудь из профессоров рукописи из-за границы и в свою очередь сам посылал рукописи: письма Иммануила Канта Берлинская Академия Наук держала четверть века, да так и не вернула У[ниверсите]ту. Нельзя ли, думаю мне, Академии Наук (на Университет я не надеюсь) на известное время востребовать из Тарту (т.е. Юрьева) в Эстонии часть архива Делагарди? Я долго не решался ставить этот вопрос прямо: казалось, основания для него нет. Теперь, когда в печати появились хотя бы три главы моей работы, как будто можно на что-то опереться...
Пожалуйста, Сергей Федорович, не откажитесь сообщить мне совершенно откровенно свое мнение по этому вопросу: нельзя ли обратиться мне в Академию Наук за поддержкою в научной работе и просить о выписке части архива Делагарди в Ленинград (в Академию)?
Второй вопрос – более простой. Сколько мне известно, Вы заведуете Библиотекой Академии Наук. Не могу ли я узнать высылает ли Библиотека по требованию того или иного Университета во временное пользование книги и, если высылает, то на каких условиях? Нет ли в уставе Библиотеки отдельного параграфа об этом? Наконец, не могу ли я просить Вас навести справку в Библиотеке Академии, имеется или нет там книга «Theater geschichtliche Forschungen, hrsg. V. Prof. Berthold – Litzmann = Bonn. Heft 12: Das Danziger Theater im 16.fnd 17. Jahrh. Von Johannes Bolte. XXIII. 286 s., 1895.» В продаже этой книги больше нет, и выписать из-за границы мне ее не удалось.
Вот мои вопросы. Простите, что затрудняю Вас ими, но, если можно, не откажитесь дать на них ответ.
Желаю вам всего лучшего.
Искренно благодарный Вам
Г. Замятин
ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ед. хр. 2935. Л. 8–11.
_______________________
13. Lossius I. Die Urkunden der Grafen de Lagardie in der Universit;tsbibliotek in Dorpat. Dorpat, 1882.
14. Корд В.А. Из семейного архива графов Де-ла-Гарди // Учен. зап. Императ. Юрьев, ун–та. 1894. №2.
6. 19/V–1926. Воронеж.
Глубокоуважаемый Сергей Федорович,
примите от меня глубокую благодарность за Ваше письмо от 12/V. Ваше неизменно доброжелательное отношение трогает меня до глубины души...
Письмо Ваше я получил с запозданием, только сегодня, 19-го, после обеда. Сейчас же принялся за составление докладной записки. Вышла не особенно важная, но нечего делать: надо спешить... Мною еще до революции была сдана для напечатания в «Русском Историческом Журнале» заметка об архиве Делагарди и его Значении для русской истории. Как сообщил мне
М.Д. Приселков (15), заметка погибла вместе с портфелем редакции названного журнала. Я восстановил работу по сохранившимся черновикам. Теперь она отправлена в Москву для напечатания в Сборнике в честь Д.М.Петрушевского (16). Впрочем, печатание его, кажется, приостановлено. Я взял материал для докладной записки отчасти из своей заметки. Очень интересные отзывы об архиве Делагарди приведены профессором] Е.В.Петуховым (17) в цитируемой мною книге. Я очень просил бы Вас, Сергей Федорович, ознакомить Президиум с этими отзывами, если мое Заявление будет обсуждаться.
Надеюсь, что Вы известите меня хотя бы простой открыткой о результатах обсуждения.
Рукопись, если она более не нужна, я просил бы выслать в Воронеж.
О работе «К истории Земского собора 1613 г.» получил краткий отзыв в открытке только от П.Г. Васенко (18). Другие (москвичи, П.Г. Лю.........ров* из Саратова) пока не пишут ни слова.
Как бы мне хотелось услышать Ваш в высшей степени ценный для меня отзыв о рукописи и о напечатанной части!
Пока желаю Вам всего лучшего!
Искренно благодарный
Г. Замятин
ОР РНБ Ф. 585. Оп. 1. Ед. хр. 2935. Л. 12–13 об.
_______________________
15. Приселков Михаил Дмитриевич (1881–1941) – русский историк, специалист по летописям, профессор Петербургского университета, позднее ЛГУ.
16. Петрушевский Дмитрий Моисеевич (1863–1942) – историк-медиевист, в 1906–1911 и с 1917 г. профессор Московского университета, в 1921–1926 гг. – директор Института истории при факультете общественных наук.
17. Петухов Евгений Вячеславович (1863 – 1948) – историк русской литературы, профессор Историке–филологического института кн. Безбородко в Нежине (1891–1895), профессор Юрьевского (Дерпского) университета (1896–1916), член-корреспондент АН (1916).
18. Васенко Платон Григорьевич (1874–1934) – историк, археограф, педагог, один из учеников С.Ф. Платонова, член Археографической комиссии. Строка заклеена, предположительно – Любомиров.
II. Письмо Г.А. Замятина В.Г. Гейману (19)
24 IX–1945 г. г. Молотов.
Глубокоуважаемый Василий Георгиевич!
Получив в начале августа с. г. копию оттиска Мунка, я перевел З.Н. Савельевой (20) деньги (25 р.) и отправил открытку Вам с выражением искренней признательности. Надеюсь, что все это дошло по назначению. Теперь я снова пишу Вам.
Планы мои съездить в Ленинград для работы в ЛОИИ (21) и в Юрьев (Тарту) для работы над архивом Делагарди рухнули. Врачи настояли, чтобы я провел август в доме отдыха. Пришлось подчиниться ... Прошу Вас не отказаться ответить мне на два вопроса:
1. У А.И. Васильева (22) осталась моя рукописная магистерская диссертация о шведской кандидатуре. Помнится, ее читали и Вы. А.И. Васильев хранил ее в ЛОИИ. Она в переплете. Убедительно прошу Вас при случае навести о ней справки и черкнуть мне. Это единственно полный экземпляр моей диссертации;
2. Второй мой вопрос, на который я прошу Вас ответить, ничего не скрывая, таков: не найдется ли для меня места сотрудника в ЛОИИ? Помимо Университета я окончил в 1909 г. Петербургский Археологический Институт со званием действительного члена Института, работал немало в архивах, в том числе, в Стокгольмском. В 1943 г. утвержден ВКВШ в ученой степени доктора исторических наук и в звании профессора. С 1944 г. получаю академическую пенсию (имею от роду 63 года).
Ставить вопрос о переходе приходится по следующему] поводу. Моя дочь окончила десятилетку и хотела поступить на Юридический Факультет Ленинградского Университета, получила вызов из Университета, но уехать не могла вследствие физического недостатка (она страдает остатком детского паралича левой ноги): поезд состоял исключительно из теплушек. Устроилась она пока в Свердловском Юридическом Институте, но мечтать о Ленинграде не перестает. Я готов переехать в Ленинград, чтобы помочь дочке получить высшее образование. Меня лично влечет в Ленинград моя научная работа. С Молотовым у меня связей нет (помимо служебных). Старший мой сын инженер-механик (орденоносец) в рядах РККА в Германии. Со мною – жена.
Не откажитесь, пожалуйста, позондировать, как отнесется дирекция ЛОИИ к моей кандидатуре, и черкните мне. Буду крайне признателен.
3.Н. Савельевой я готов был бы дать еще задание. Меня останавливает только то, что я не знаю норм оплаты за снятие копий с документов. Хотелось бы узнать, удовлетворена ли она той суммой, какую я перевел ей за копию оттиска Мунка.
От души желаю Вам, Василий Георгиевич, доброго здоровья и сил для плодотворной работы. Крепко жму Вашу руку.
Г. Замятин
Р.S. Прошу ответ послать заказным. Прилагаю марки.
ОР РНБ. Ф.1133. Оп. 2. Ед. хр. 60. А. 1–1 об.
________________________
19. Гейман Василий Георгиевич (1887–1965) – историк, палеограф, археограф, источниковед, сотрудник ГПБ (1918–1937), сотрудник ЛОИИ (1945–1963).
20. Савельева Зоя Николаевна (1910–1976) – сотрудник Архива ЛОИИ (1936–1976).
21. Ленинградское отделение Института истории СССР АН СССР (ныне – Санкт-Петербургский институт истории РАН).
22. Васильев Аркадий Иванович (1891–1942) – педагог, историк-краевед, с 1934 г. сотрудник Историко-археографического института АН СССР (с 1936 г. – ЛОИИ), заведующий Архивом ЛОИИ (1940–1941).
____________________
От автора:
Эпистолярное наследие Г.А. Замятина не ограничивается кругом представленных здесь писем. У нас имеются письма по переписке Замятина с Новгородской секцией СПб института истории Ран, а также письма ученых историков к Г.А. Замятину с отзывами о его работах. Материал готовится к публикации.
А.Н. Одиноков.