13. ЭПИЦЕНТР
Месяц после, месяц до… Луна в окно и в грудь до боли… Глаза в глаза, к плечу плечо…
И тает утро на ладони…
Не осуждайте человека, когда он в эпицентре Любви! Не пытайтесь обрезать ему крылья, опустить на землю фразами, вроде «не мечтай много», «a ты не думаешь, что это не…», «может, не стоит с головой…». Не убивайте чужую судьбу-шелкопряда словом «реальность». Все стоит, все надо. Нет ничего прекрасней и реальней любовных шелков. Мэйка давно предупредила всех об этих запретных словах. И никто не нарушал запрета. Только внимали ее восторженным речам и любовались искорками, горящими в ее глазах, которые от июньского неба стали уже совсем голубыми и нахально заигрывали с яркими веснушками на носу.
Существует народная мудрость, на наш с Мэйкой взгляд – весьма сомнительная, но чисто с женской точки зрения очень приятная на слух: Любовь – это когда начинаешь примерять его фамилию и думаешь – звучит! Мэйка пока сделала это только всего разок, крошечный, малюсенький разочек. Ну совсем чуточку. Но сделала же.
Свою душу Мэйя воспитывала в трудных условиях. Жестоко избивала цепями за слабости, до полусмерти изрезала битыми стеклами за глупости, безжалостно прижигала окурками за непрошенные слезы. Тысячу раз поклялась самой себе не рядить ее в шерстяные кофточки – один ржавый гвоздь и плетение распускается… И была уверена, что нацепив на душу бронежилет, окажется в безопасности. Одно Мэйка упустила из вида: у амура стрела бронебойная.
Вывод сделан: сигнальные костры зажжены; факелы по периметру расставлены, свет потушен; тела далеко, a души рядом. Мэйка старательно обрезала хвост стрелы, который уже до этого успела обломать, чуть не доведя себя до звериного исступления. Теперь безобразную рану на сердце можно было обработать, чтобы не заляпать кровью все вокруг. И она аккуратно обмазывала живые края суперклеем.
На свете существует только один вид оправданного самоистязания – это любовная пытка. Как бы больно ни было, как бы жестоки ни были изощрения судьбы, все будет компенсировано радужными взрывами фейерверков, когда две любви столкнутся; карамельными морями тягучих поцелуев и навеки отданной друг другу нежностью. «Заключение медэкспертизы: засорение дыхательных путей полуденной пылью. Разодранные руки, синяки на шее, заплетаюсь по ночам мотками колючей проволоки, сильнее запутываюсь в ней, уже не выбраться! Вижу кошмары, не плачу, не боюсь, почти не сплю. Кричать бы, да сдавлено горло острым железом, пробита аорта. Мокро во рту… и уже по лицу стекает темная, густая кровь. Всю – за тебя! Жизнь – за тебя!» - каждая мышца дрожала от напряжения, каждое сухожилие, ломота в теле, Мэйка молчала, улыбалась, скулы сводило; смотрела в предрассветный полумрак за окном. Сквозное ранение, острие стрелы, прошедшее сквозь трепыхающееся сердечко, царапало лопатку. Правая рука ныла, ночь была душной. Порыв безысходной ярости вылился в короткий удар в стену. Физическая боль – лучший способ ненадолго отогнать боль душевную. Костяшки содраны. Постель смята, подушки раскиданы, кожа влажная от пота, футболка прилипла. Гул в голове… стучит мерно, навязчиво, противно. У соседней рухнул шкаф. Вывел Мэйку из оцепенения. Встала, расправила кое-как простыню. Уже проснулись где-нибудь петухи – 4:13 АМ – неоново на часах.
Лицо мокрое… «Не слёзы» - пронеслось вихрем. Босиком в ванную, споткнувшись о телефонный провод. Холодная вода из крана в больную ладонь, трубы завыли, разбудите соседей, чтоб их всех! «У меня жар. Не могу без тебя. Не хочу без тебя! Не быть, никогда без тебя!» - Мэйка подняла отчаянный взгляд в зеркало. По спине все еще хлестали плети ночного видения. Промежутки между ударами увеличивались, но тело вздрагивало, и горящие рубцы все равно оставались.
-Хочу неслышно целовать тебя в висок, когда ты сладко спишь… - одними губами проговорила Мэйка, глядя в зеркало и видя его глаза в отражении…
Утро пришлось на облегчающую СМСку: «Люблю тебя, моя Мэинька». Нежность с экрана мобильного сильной стеной оттесняла марево ночных кошмаров. И рассудок заботливо прикрывал белой тряпкой ослепительную надпись «Еще повторится». Мэйка улыбалась бессильно, некачественно. Теперь только плотный слой черной подводки спрячет красноту изнуренных глаз. Штрих за штрихом – тени поярче. И художественными мазками кисти Дали – реснички повыше, к небу, пусть в них путается солнце, ей так необходимо…
02.06.2009