ГЛАВА 18
Кора душила дикая, всепоглощающая досада на весь мир и самого себя. Судьба словно играла с бывшим пограничником. Поманила надеждой на благополучное будущее, безбедную спокойную старость, в которую он уже успел крепко поверить, а потом так жестоко бросила на волоске от мечты, в безжалостных солдатских руках.
Еще хуже становилось, когда он думал, что же станет с Эмбер. Барон живыми их не выпустит, это было яснее ясного. За себя Кор особо не переживал, в конце концов, все рано или поздно уходят за Грань. Но было невыносимо думать, что его участь разделит та, которую бывший пограничник поднял выше солнца.
Дорога тянулась лениво как полудохлая змея, солдаты безмятежно переговаривались. Гвардеец, держащий поводья лошади Кора, мурлыкал себе под нос песенку, кто-то, судя по бульканью, тайком от начальства прикладывался к фляге.
Уже появились из-за поворота башни замка Гамильтон, когда холодный ветерок донес далекий стук копыт. Солдаты зашевелились, потащили из ножен клинки. Вдалеке поднялось пыльное облако, показались несущиеся во весь опор всадник. Гвардейцы плотной кучкой собрались вокруг пленников, нехорошо поглядывали на подъезжающего.
Всадник приблизился, стала видна его некогда богатая, а теперь сплошь покрывшаяся дорожной грязью одежда.
Уже без особого удивления бывший пограничник узнал их недавнего хозяина, владельца манора Лермон.
- Господа, остановитесь! – виконт взмахнул рукой, словно Король, начинающий ежегодное обращение к народу. – Остановитесь немедленно!
Готфрид с командиром баронских гвардейцев открыли было рты, но их опередил маркиз:
- Ба! Виконт, мой дорогой сосед! Вам-то что здесь нужно?
Лермон за время долгой скачки изрядно растерял свой богемный образ. Ухоженные густые волосы растрепались и слиплись от пота, покрылись дорожной пылью, свисают длинными неопрятными сосульками.
Вытирая рукавом камзола побледневшее, осунувшееся лицо, виконт прохрипел в несколько приемов:
- Эти люди… они ограбили меня… - украли…
- Да вы едва живы! – голос Гамильтона можно было мазать на хлеб, маркиз явно торжествовал. Нечасто выпадает случай увидеть зазнайку-соседа в таком неприглядном виде. – Отдышитесь, виконт. Эй, кто-нибудь! Подайте Его Светлости воды!
Лермон жадно припал к бурдюку, долго пил, проливая воду на грудь, наконец выдохнул:
- Эти люди украли у меня бриллиант! Мой фамильный бриллиант!
Маркиз всплеснул руками, заохал, выражая свое крайнее негодование. Буркнул тихо, почти не разжимая зубов:
- Нет, ну надо же! Что нам мешало сразу их обыскать? А теперь мы от него не отвертимся.
- Ваша Милость! – успокаивающе прошептал маг. – Ну о чем вы думаете? Мы в шаге от власти над всем известным миром, а вы жалеете о какой-то безделушке!
- Сам ты… безделушка! – окрысился Гамильтон в полный голос. Повернувшись к Лермону, натянул на лицо приветливую улыбку:
- Мой милый виконт, право же, мы легко уладим это досадное происшествие. Давайте войдем в замок и обыщем негодяев. Я уверен, ваша пропажа найдется!
Лермон повернулся к Эмбер, проговорил с горечью:
- Как вы могли, сударыня! Я ведь поверил вам… поверил, что вам интересны мои работы… интересен я… А вы затеяли все это, только чтобы похитить мое сокровище. Как же это низко!
Если бы Кор мог разинуть рот, он бы непременно это сделал. Что она успела натворить? Нет, это невозможно, этот чокнутый окончательно свихнулся, и начал бредить.
Виконт толкнул лошадь пятками, подъехал вплотную к девушке.
- Знаете, леди, - с тоской протянул он. – Я думал, что нет хуже падших женщин, которые продают свое тело за презренный металл. Теперь я вижу, что ошибался. Шлюхи честно предупреждают, что придется платить, а вы… вы хуже! Вы даже не продавали свое тело, а просто равнодушно воспользовались им, чтобы обмануть меня. А я-то, дурак, поверил, что действительно нравлюсь вам… что вам нравятся мои ласки…
Мир завертелся перед глазами бывшего пограничника. Горячая кровь хлынула в тело, в черепе зазвенело. Даже через удерживающее заклятие прорвался наружу сдавленный рык.
- А вы, - гневно повернулся к нему Лермон. – Вы, вы… вы чудовище! Как вы посмели унизиться до того, чтобы отправить эту девушку ко мне, пока сами воровали мою реликвию? Кто дал вам право так использовать ее? Неужели в вас не осталось ничего человеческого, проклятый вы разбойник?!
Кора словно шарахнули палицей. Мир рушился на его глазах, в прах рассыпалось все, что имело значение в этой жизни. Лермон с размаху отвесил ему пощечину, но разбойник этого не почувствовал. Если бы он мог, он бы закричал. Надрывно, отчаянно, как кричат дикие звери, не в силах сдерживать свою боль. Но магия не давала даже шевельнуть губами, и только сердце бешено колотилось о ребра…
-Ну же, виконт, остыньте, - ласково увещевал Гамильтон. – Что вы разговариваете с этим отребьем? Хамское отродье, быдло, а вы говорите, будто с дворянином. По нему веревка плачет, а вы его за подлость упрекаете…
Маркиз, как добрая нянька, подхватил поводья лошади Лермона, потянул за собой.
- Давайте заедем в замок, дорогой сосед. Вы выпьете вина, успокоитесь… вы, наверное, проголодались… А тем временем мы найдем вашу пропажу.
Виконт уже занес ладонь для новой пощечины, потом вдруг внезапно сгорбился в седле, будто из него выдернули невидимый стержень. Проговорил тусклым голосом:
- Вы правы, Гамильтон. Ведите в замок, я и вправду едва держусь в седле. Прикажите подать вина, если вас не затруднит…
- О, непременно! – заверил маркиз. – Будьте как дома, прошу вас…
Увлекаемый им, Лермон безропотно позволил ввезти себя в распахнутые ворота замка. Следом потянулись и остальные, солдаты повели лошадей со связанными пленниками. Во внутреннем дворе их стряхнули с седел, подхватили под локти и потащили в донжон, будто мешки.
Портреты на стенах, панели орехового дерева, изящные статуи в нишах… Кор безжизненно висел в руках стражников, цепляясь сапогами за дорогие ковры и ступеньки лестниц. Он утратил способность соображать, в пустой голове поселилась неприятная гулкая пустота. И невыносимо болело в груди, будто в сердце вошел отравленный кинжал. Перед глазами одна за другой вставали картины прошлого. Вот староста в деревне, куда выбросил его демон, становится в дверях избы, загораживая собой двор. «Да это поросенок, сбежал, ваша милость… ворота мы позабыли закрыть…» Вот поднимается по ту сторону утреннего костра Белый Лис, сжимая кулаки, и в голосе его звучит ярость зверя, у которого отнимают самку: «А я все гадал, хватал ты ее своими грязными лапами, или получил по морде, а теперь мне завидуешь…» Вот сплевывает на каменный пол Роберт-Брасид, и лютой ненавистью горят его глаза. «Что за шлюха согласилась лечь под этого выродка…»
Солдаты остались во дворе, в замок вошли только дворяне, маг и командир отряда из Бюасси. Гвардейцы, тащившие пленников, бросили на пол туго набитые седельные сумки, снятые с коней беглецов, вспороли завязки кинжалами. На паркет посыпались какие-то свертки, сменная одежда, скатанные плащи… Солдаты разматывали каждый узелок, развернули плащи. Виконт с криком подскочил, вырвал у гвардейца из рук маленький пакет, перемотанный куском сукна. Огромный бриллиант засиял радостно и гордо, полыхая в сложенных ладонях, подобно крохотному солнцу. Виконт прижал его к груди, баюкая фамильную реликвию, будто малого ребенка.
- Ого! – присвистнул маркиз Гамильтон. – Впечатляет, дорогой сосед! Как же вы были так беспечны, что позволили украсть ТАКУЮ драгоценность?
Лермон не ответил, продолжая любоваться вновь обретенным сокровищем.
- Позволите ли взглянуть?
- Да, конечно, - очнулся хозяин замка Лермон. – Только, прошу вас, милорд, будьте осторожны. Этот бриллиант уникален, ему цены нет!
- Конечно, конечно! – согласился Гамильтон, восхищенно разглядывая драгоценность.
Тщательный обыск продолжался. На самом дне сумки нашелся злополучный кусок хрусталя, на котором еще сохранилась кожаная оплетка, придуманная щеголем Саймоном.
Маг взвился коршуном, как только его увидел. Налетел на гвардейца, едва не оторвал тому руки, отнимая добычу. Нетерпеливо содрал ремешки и благоговейно замер, разглядывая кристалл на свет.
- Ну что? – нетерпеливо окликнул его маркиз. – Это тот самый?
- Д-да, – зачарованно выдохнул Фортунатто, любуясь игрой солнечных лучей на гранях камня. – Это точно он! Я чувствую силу… такую силу, что ее невозможно выразить! Мы нашли его, милорд!
- Наконец-то! – ликующе провозгласил Гамильтон. – Пришло время узнать, чего вы стоите, господин маг. – Маркиз рассеяно обежал взглядом весь зал, словно отыскивая что-то, или кого-то, привычное. Глаза его остановились на командире гвардейцев барона.
- А, вы здесь, солдат? Что ж, я вас больше не задерживаю!
- Вы обещали отдать мне этих людей, - набычился гвардеец.
- Забирайте, - легко махнул рукой маркиз. – Забирайте, и катитесь на все четыре стороны! Передайте барону мои наилучшие пожелания.
Посланник барона де Бюасси учтиво поклонился Гамильтону, подхватил на руки связанную Эмбер и направился к выходу. Вслед за ним солдаты потащили под руки Кора.
По коридору прогрохотали сапоги, и в зал влетел растрепанный солдат. В последнюю секунду увернувшись от столкновения с гвардейцем барона, он бросился к Гамильтону.
- Милорд! Милорд!
- Что там еще? – недовольно поморщился маркиз.
- Под стенами рыцарь Джон Бервуд! - тяжело дыша, выпалил солдат. Видно было, что он мчался сюда со всех ног.
- Он угрожает пойти на штурм, если вы не отдадите ему пленников. С ним еще и те разбойники, что разграбили замок Готар.
- Вот даже как! – восхитился маркиз. – Ну, старый хрыч! А где Готфрид?
- Капитан у ворот, - доложил гвардеец. – Готовит оборону.
- Та – а – ак… - посерьезнел Гамильтон. Все настолько плохо?
- Их очень много, милорд. Двор будет сложно удержать, - признался солдат. – мы не успели закрыть ворота, а у них арбалеты… Теперь они грозятся пристрелить каждого, кто подойдет к лебедке.
- В замке есть другой выход? – перебил посланник барона.
- Боюсь, что нет, – развел руками Гамильтон.
- Тогда я вынужден немного задержаться, - командир отряда из Бюасси спокойно сложил свою ношу на пол. – Думаю, мне сейчас лучше быть со своими людьми.
- Да, пожалуй, - согласился маркиз. – Сейчас нам потребуются все люди, умеющие держать оружие.
Гвардеец барона отсалютовал и вышел, четко повернувшись через плечо. Эхо его шагов испуганно заметалось под сводами зала.
- Принесла ж нелегкая этого вояку! – скривился маркиз. – Ну, и что теперь прикажете делать? Все идет наперекосяк из-за одного меднолобого, который не наигрался в войну!
- Э-э-э… - Ваша Светлость, - открыл рот виконт. – Не будете ли вы так любезны… - он требовательно протянул раскрытую ладонь.
- Да, конечно, - рассеянно согласился маркиз, не отрывая взгляда от фамильной драгоценности рода Лермон.
- Милорд! – требовательно повторил виконт.
Гамильтон поднял глаза, долгое мгновение разглядывая стоявшего перед ним человека. А затем выбросил вперед руку с зажатым в ней кинжалом.
- Ну и зачем? – недовольно вопросил маг, разглядывая корчащегося у его ног виконта.
- Скажем так, я назначил себя новым хранителем этой вещицы, - по-волчьи оскалился Гамильтон, подбрасывая на ладони бриллиант. – Слишком уж дорогая игрушка для моего полоумного соседа!
На губах виконта выступила кровавая пена. Слабеющие пальцы тщетно скребли рукоятку торчащего в груди кинжала, с каждым разом все слабее и слабее. Наконец, последняя судорога скрутила тело умирающего, и Лермон распластался на полу, вытаращив остекленевшие глаза.
- Какая жалость! – поцокал языком Гамильтон, бережно пряча бриллиант. – Проклятый разбойник сумел выпутаться и, выхватил у меня кинжал. А потом ударил этим кинжалом моего дорогого соседа, да примут его Добрые Боги! Надеюсь, мессир, нам с вами это не помешает?
- Милорд, не беспокойтесь, - Фортунатто величественным жестом запахнулся в расшитую мантию. – Нам уже никто не в силах помешать. Пойдемте за мной! – он спокойно направился к дверям.
- А с этими что? – Указал Гамильтон на связанных пленников.
- А, эти! – старик небрежно щелкнул пальцами. – Возьмем их с собой, вдруг пригодятся.
Неведомая сила подняла бывшего пограничника с пола, уверенно увлекла вслед за уходившими. Краем глаза он заметил мелькнувшее рядом золото волос Эмбер.
Словно лежа животом на огромной подушке, Кор плыл по воздуху следом за неспешно шествующим магом.
- А… это не тяжело? – поинтересовался Гамильтон, наблюдая за их телами, подвешенными, словно пара воздушных шаров.
- Ничего сложного, - пренебрежительно отмахнулся маг. – Я мог такое и раньше, а с этим камнем, - Фортунатто бережно покачал в ладонях кусок хрусталя, - с этим камнем само слово «сложность» теряет смысл. Мы в шаге от власти над миром, Ваша Милость, поймите же вы, наконец!
Зашлепали под ногами ступеньки. Стражник, у входа в каморку Фортунатто, стукнул в пол древком алебарды, приветствуя вошедших, но маг миновал солдата, будто того и не существовало. С озабоченным видом прошелся вдоль стены взад – вперед, молча шевеля губами, словно что-то высчитывая. Наконец лицо его просветлело, старик защелкал пальцами, отбивая одному ему известный ритм, пробормотал что-то непонятное.
Маркиз выругался, наблюдая, как кусок стены засветился неярким золотистым светом, внезапно растаял, будто льдинка под палящими лучами солнца.
- Прошу! – довольно повел ладонью Фортунатто.
- Это… это так было, или вы… это сейчас… - от удивления Гамильтон растерял половину известных ему слов, но маг понял, усмехнулся:
- Это, как вы говорите, было. Просто до поры было скрыто от посторонних глаз.
- А сейчас?
- А сейчас время пришло, - закончил маг нетерпеливо. – Заходите, ваша милость, не топчитесь на пороге.
Недоверчиво качая головой, Гамильтон шагнул в открытую дверь. За стеной огромный зал, по размеру немногим меньше самого замка. Видна только часть, дальние стены скрыты каким-то неясным, дрожащим маревом. На полу начертаны какие-то символы, фигуры, буквы неизвестного языка… Беспорядочный, на первый взгляд, рисунок обретал глубину, при более пристальном изучении приходило понимание какого-то особого, крайне сложного, закона начертания всех непонятных знаков.
Маркиз потряс головой. Показалось, или линии на полу начинали светиться, когда в них вглядываются более внимательно?
Вокруг чертежа или схемы расставлены треноги, в них курильницы, наполненные вязким золотистым маслом. Фортунатто обошел их по кругу, зажигая каждую от маленькой палочки, сплошь покрытой какими-то значками. Постоял несколько мгновений, в глубоком удовлетворении созерцая дело своих рук, потом кивнул сам себе:
- Ну, вот и все. Пожалуй, можно начинать.
Старик вскинул руки к потолку, замер в классической стойке волшебника. Его фигура словно окуталась неясным туманом, золотистое свечение в зале стало ярче. С воздетых вверх рук посыпались разноцветные искры, закружились вокруг застывшей в напряжении фигуры. Гамильтон сморгнул, старик стоит в разноцветном переливающемся кольце, глаза закрыты, лицо спокойное и отрешенное.
За спиной раздался шлепок. Маркиз испуганно обернулся, хватаясь за рукоять кинжала, увидел что это всего лишь свалились на пол пленники и вновь расслабился. Видимо, маг позабыл о необходимости поддерживать их в воздухе, а, может, просто не посчитал нужным тратить на это свою силу.
Свечение усилилось, теперь отчетливо видно, что рисунок на полу сияет, будто составленный из множества маленьких лампочек. Фортунатто что-то запел неприятным резким голосом. Непривычные слова резали слух, сплетались в странную, тревожащую мелодию.
В ушах зазвенело. Маркиз потряс головой, но звон никуда не делся, продолжал звучать едва слышно, на самой грани восприятия. Словно отзываясь на него, курильницы вспыхнули неожиданно ярким, бездымным пламенем. Линии на полу налились светом, обрели полноту, повисли над каменными плитами, подобно диковинным веревкам.
Внезапно ярко вспыхнул прямоугольник двери, растворился с легким хлопком, будто его и не было. Фортунатто, казалось, ничего не замечал, увлеченный своим занятием. Маркиз напряг глаза, вглядываясь в две фигуры, окутавшиеся золотистым сиянием зала. Свободные плащи из дорогого тяжелого бархата, на головах обручи белого золота, украшенные драгоценными камнями… Лиц не разглядеть, золотистый туман скрадывает черты, превращая их в загадочные маски. По спине пробежали мурашки, кожа покрылась пупырышками. Внизу живота поселился тяжелый холодный ком.
-Э… гхм… - кашлянул Гамильтон, не отрывая взгляда от вошедших. Позвал неуверенно: - Мессир?
Фортунатто не ответил, бледное лицо все так же сосредоточено, бескровные губы сжаты в тонкую нитку. Казалось, он вообще не слышит ничего вокруг себя.
Вновь прибывшие шагнули вперед. Маркиз вздрогнул, неверяще уставился в их лица. Вот уж кого он не ожидал увидеть здесь и сейчас…
- О - орланда? Маркус?
Управитель холодно усмехнулся и вскинул руку. Маркиза отшвырнуло, пару метров тащило по каменным плитам пола, потом небрежно швырнуло в угол, к обездвиженным пленникам.
- Да вы что? – вскрикнул Гамильтон. – Орланда! Как вы тут оказались?
Экономка улыбнулась, и от этой улыбки в животе молодого лорда оборвался и рухнул вниз ледяной ком.
- А-а! Вы что тут делаете?!
Фортунатто пришел в себя, заполошно озирался по сторонам. Похоже было, что он понимал в происходящем не больше Гамильтона.
- Заткнись, старый дурак! – Грубо бросил управитель, выходя на середину зала. Он с интересом приглядывался письменам, начерченным на полу, что-то бормотал вполголоса склонив голову к плечу.
- Да я… - взвизгнул маг и поднял руки. У Гамильтона заныло в животе. Старик то ли слишком зол, что его оторвали от ритуала, то ли просто не в себе. Он, похоже, даже не догадывается задать себе вопрос, от одной мысли о котором маркизу хотелось завыть в диком, первобытном ужасе. Как, скажите на милость, как могли пройти люди сквозь дверь, которую зачаровывал маг? И кто тогда эти люди?!
Фортунатто взмахнул рукой, с его пальцев сорвалась яркая искра, метнулась Маркусу в грудь. Управитель насмешливо прищурил глаз, и искра растаяла в воздухе, оставив за собой запах озона.
- Тише, тише, старичок, - фыркнула Орланда. – Не надрывайся так, в твоем возрасте это вредно!
Маг развернулся к ней, и экономка дурашливо отшатнулась, заслоняясь полой плаща:
- Ой, вы такой сердитый мужчина! Я прямо не могу…
Что именно она не может, Фортунатто выяснять не стал. С его пальцев слетели потоки бледного огня, хлестнули Орланду по лицу… и бессильно опали, коснувшись бархата плаща.
- Ну не кретин, а? – брезгливо промолвил Маркус в пустоту. – Любой разумный человек бы уже все понял, а этот…
Фортунатто не стал с ним препираться. Вокруг мага взметнулся смерч, засверкали молнии, откуда-то потянулись щупальца зловещего на вид тумана. Фортунатто собирался дрался всерьез.
Вот только никто не собирался драться с ним.
- Все, хватит, - Маркус прищелкнул пальцами, и все творения мага моментально исчезли, словно зыбкий образ на водной глади, сдутый шаловливым ветерком. – Надо было раньше хорохориться, старик, когда зачаровывал свою книгу. И не бросать ее, где попало!
Фортунатто ответил ему ненавидящим взглядом. Сдаваться так просто он не собирался.
До этого момента Гамильтон и не подозревал, что оружием магу могут служить не только руки, но и тело, и даже глаза. Казалось, сам воздух вокруг старика сгустился и стал осязаемым, вязким как застоявшийся кисель.
С пальцев старика срывались сполохи бледного огня, глаза в самом прямом смысле метали молнии. Качнувшись всем телом, он послал вперед порыв тугого ветра. Отголосок этой волны долетел до маркиза, хлестнул по лицу, подобно плети.
Маркус с брезгливой миной наблюдал за всеми стараниями мага. Так воспитатель наблюдает за расшалившимся ребенком, подумал Гамильтон. Пусть выкричится, устанет, поймет бесплодность своих попыток… Обычно за этим следует наказание.
- Ой, ну все! – поморщилась Орланда. На ее аристократичном личике проступило выражение раздраженного нетерпения. – Опять эти глупые игры… заканчивай уже!
- Хорошо, дорогая! – откликнулся Маркус и небрежно щелкнул пальцами.
Фортунатто закричал. На роскошной мантии старика заплясали язычки пламени, побежали вверх. Через мгновение огонь объял мага целиком, всепожирающее пламя взревело свирепо и мощно. Огненный столб взметнулся к самому потолку, рассыпался фонтаном обжигающих искр.
В зале стало вдруг очень тихо, и в этой тишине люди, ставшие невольными свидетелями проявления силы, о которой раньше знали только по сказкам, услышали дробный стук. Это осыпались на пол каменные пуговицы со шляпы Фортунатто.
Гамильтон взглянул на небольшую кучку серого пепла – все, что осталось от человека, в чье могущество маркиз верил крепче, чем в ежедневный восход солнца, и содрогнулся. Вот так, походя, одним щелчком пальцев уничтожив величественного мага, лже - управитель напугал молодого лорда до первобытного, нерассуждающего ужаса.
Тем временем двое недавних слуг деловито осматривали подготовленное к колдовству помещение, изучали рисунок на полу. Маркус сунул нос в одну из курильниц, поморщился:
- Нет, ну надо же! Додуматься заменить благородный корень черной мандрагоры какой-то плебейской беленой?!
- Белена стоит дешевле, - рассеяно отозвалась Орланда, стоя на коленях возле чертежа. С помощью какого-то хитрого инструмента она придирчиво вымеряла толщину линий, что-то аккуратно подправляла.
- Дешевле! – фыркнул Маркус, извлекая из складок плаща небольшой туго завязанный мешочек. – Человек собирался получить могущество бога, и при этом экономил на ингредиентах! Воистину, вопиющая жадность!
- Людская природа такова, - пожала плечами экономка. Поднявшись с пола, она отряхнула колени и потянулась всем телом. – Ох, как же хорошо снова стать собой! Мне до смерти надоело исполнять роль прислуги в захудалой провинции!
Под ее взглядом маркиз затрепетал, подобно майскому облачку.
- Ты сама говорила, что это лучший вариант, - напомнил Маркус, высыпая мешочек по курильницам и отряхивая руки. – Сидеть и ждать, пока нам принесут то, что нужно, гораздо лучше, чем самим разыскивать этот проклятый камень.
- Ох, да я ж и не спорю, - Орланда блаженно выгнулась. – Просто надоело. Хотя, - она ласково улыбнулась маркизу. – Некоторые моменты были очень даже ничего!
Гамильтон судорожно сглотнул:
- Э-э-э… Орланда! Я, право же, не понимаю…
- Значит, ты еще глупее, чем мы думали, - саркастически бросил Маркус, отходя от курильниц.
- Бедный глупый мальчик, - недавняя экономка танцующей походкой подошла к лежащим у стены людям и присела перед ними на корточки. – Ты был очень хороший. Но сам подумай, зачем тебе божественная сила? Что бы ты с ней делал, малыш?
Гамильтон краснел, потел и дрожал, не в силах оторваться от гипнотических глаз. Орланда откровенно забавлялась, наблюдая за метаниями маркиза.
- З-зачем я вам нужен? – Выдавил молодой лорд, заикаясь от холодного, липкого ужаса. – В-вам… вам надо денег? Отпустите меня, я дам! Дам много денег! Заберите все! Возьмите всю сокровищницу…
Он просил, умолял, предлагал забрать все деньги, обещал показать, где лежат драгоценности… Холодный разум подсказывал, что все зря, бессмысленно, но чувства словно взбесились. До этого маркиз и не подозревал, что так яростно, всей душой, любит жизнь. Он хочет жить, несмотря ни на что!
- Орланда, вы… - Гамильтон понимал, что его несет, но остановиться уже не мог. – Разве нам было плохо вместе? Я отдам вам все, что захотите! С этим камнем вы станете королевой. Вы ведь этого хотите, да? Вы будете прекрасной королевой, все будут восхищаться вами. Возьмите меня к себе, вам же потребуются верные люди…
- Что он несет? – недоуменно пробормотал Маркус, отрываясь от своего занятия – он помешивал в курильницах палочкой с рунами, доставшейся в наследство от Фортунатто. – Какая еще королева?
- Старик пообещал, что сделает его королем, - лукаво улыбнулась недавняя экономка. Ее собеседник презрительно фыркнул:
- Этот скряга совсем из ума выжил. Полноте, дорогая, да он вообще понимал, с чем имеет дело?
- Так вы не хотите быть королями? – дрожащим голосом уточнил маркиз.
Маркус выразительно постучал себя по лбу:
- Какими королями, сбрендивший ты идиот? С этим камнем пределы самого мира не станут для нас преградой! В твоих руках было могущество бога, понимаешь? Теперь мы всесильны! В нашей власти творить свои миры. Мы можем стать вровень с Добрыми Богами и потеснить их. А твои мечты заканчивались куском золота на голове. Какие же вы, люди, жалкие, ограниченные существа!
Махнув рукой, он вернулся к прежнему занятию.
- Не обижайся, - шепнула на ухо маркизу бывшая экономка. – Ты хороший мальчик, и мне тебя даже немного жаль. Просто ты оказался никому не нужен. Так бывает.
- Все готово! – удовлетворенно потер руки Маркус. – Теперь вроде должно получиться. Как этот старый дурак вообще собирался активировать камень с такой халтурной подготовкой, хотел бы я знать?
- Да какая разница? – нетерпеливо взмахнула рукой Орланда. – Начинаем!
В центр рисунка был торжественно водружен злополучный кристалл. Оба мага, воздев руки к потолку, запели что-то высокими красивыми голосами.
На этот раз не было клубящегося по углам тумана. Светился сам воздух. Окутанные золотистым сиянием, Орланда и Маркус шагнули в рисунок, сплели руки нал внезапно вспыхнувшим камнем.
- Началось! – благоговейно прошептала Орланда.
- Да, - даже сквозь золотистую дымку лежащие у стены люди видели довольную улыбку на лице Маркуса. – Мы смогли это сделать! Теперь надо подождать…
С грохотом вылетела многострадальная дверь. В этот раз она не растворилась, а попросту лопнула. Множество каменных осколков со свистом разлетелись по залу.
- Что за… - начал Маркус.
Через порог ступила окруженная ослепительным светом фигура. Закованный в полные рыцарские доспехи, с огромным эспадоном в руках, человек двигался на удивление легко и мягко. Пластины брони сияют радостно и грозно, клинок двуручного меча словно соткан из языков пламени. Такое же пламя полыхает и в прорезях забрала, будто сам дух огня вступил в подлунный мир. Голос грянул мощный, уверенный:
- Никому не двигаться! Немедленно остановитесь, я приказываю!
- Да кто ты такой? – рассвирепел Маркус.
Человек поднял забрало шлема. Открылось суровое обветренное лицо, обрамленное совершенно седой бородкой.
- Я Джон Бервуд, рыцарь Королевского Льва! - яростный голос старого рыцаря загрохотал под каменным сводом. – Я пришел за моим другом!
- Да откуда ты вообще узнал о нем! – в бессильном отчаянии заломил руки Маркус.
Сэр Джон внезапно усмехнулся, разом смазав свой величественный образ:
- У здешнего владетеля много почтовых голубей, а ума меньше, чем в старой бочке! Если уж он собирался убить человека, то не стоило докладывать об этом его друзьям.
Сказать, что Кор был потрясен, значило существенно пойти против правды. С самого начала бывший пограничник лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации, но пока все было тщетно. Веревки и заклятия сковывали настолько надежно, что нельзя было даже повернуть голову. А еще говорят, что со смертью мага его колдовство спадает…
Появления старого рыцаря он вообще не ожидал. И уж тем более не надеялся, что тому удастся проникнуть в зачарованное подземелье. Это что же получается, замок Гамильтон взяли на копье, прямо-таки с налету?
От размышлений пленника отвлек голос Маркуса:
- Как вы сюда вошли?
- А вот так! – сэр Джон победно взмахнул своим чудесным мечом. – После того, как я повстречался с одним призраком, я не испугаюсь никакого вашего волшебства.
- Это как?- Опешил Маркус. Маг был заметно растерян. Кор в своем углу подумал, что тот просто отвык видеть людей, не испытывающих совершенно никакого трепета пред лицом могущественного чародея.
- Мой доблестный собрат, сэр Кэлдон, признал меня истинным зерцалом рыцарства! – Торжественно объявил сэр Джон, картинно опираясь на меч. – Он даровал мне право исполнять мой рыцарский долг, невзирая ни на какие преграды. Сейчас я лишь орудие Справедливости. А перед справедливостью не устоять никакой вашей магии!
- А если бы ваш друг оказался неправ?
- Помочь другу – всегда высшая справедливость! – отрезал сэр Джон. – Довольно слов! Склонитесь перед высшей силой!
- Да пошел ты! – простецки посоветовал Маркус, нарушая высокопарный слог беседы. Что-то бесформенное, похожее на угольно-черную кляксу, сорвалось с его пальцев, вытянулось в тонкую линию, метя в грудь старого рыцаря… и рассыпалось в пыль, натолкнувшись на лезвие огромного меча.
- Ах, вот как? – сэр Джон захлопнул забрало, полыхнув огнем глазниц. – Защищайтесь, подлец!
По единодушному мнению пленников, магу пришлось очень туго. Защищенный не столько броней, сколько уверенностью в собственной правоте, неуязвимый для магии, рыцарь Королевского Льва уверенно теснил своего противника, легко взмахивая чудовищным пламенным мечом. Под его ударами Маркус все время отступал, осыпая сэра Джона беспорядочными колдовскими атаками. У ног старого рыцаря свивались в клубок туманные змеи, сверху проливался ядовитый дождь, но опытный воин с легкостью отражал все атаки, уверенно загоняя соперника в угол. Уже несколько раз Маркус чудом избегал огненного лезвия. По лбу мага катились крупные капли пота, на лице застыло выражение удивленной растерянности. Он просто не понимал, как можно одолеть человека, неподвластного магии.
- Муж-жчины! – презрительно процедила наблюдавшая за поединком Орланда. – Все вы никак не наиграетесь! Вам лишь бы войнушки затеять!
- Помоги мне, дура! – рявкнул Маркус, снова уклоняясь от свистнувшего в опасной близости клинка. Волосы на его лице завились от жара в мелкие колечки, кожа покраснела. – Он же меня сейчас убъет!
- Устрани причину, болван! – огрызнулась Орланда . Ее глаза сверкали, подобно двум изумрудам, волосы трепал невесть откуда взявшийся ветер. Не отводя глаз от сиявшего неземным огнем кристалла, магичка небрежно повела рукой, швырнув клок мутного тумана… Не в нападавшего рыцаря. В связанного Кора.
Разбойник как-то отстраненно наблюдал за летящей в него смертью. Так во сне люди прыгают со скалы или становятся на пути горного обвала. Острое ощущение нереальности происходящего не оставляло его. Казалось, все происходящее – просто дурной, глупый сон. Ведь всем известно – когда умираешь во сне, то сразу же просыпаешься. Вот сейчас он проснется…
Клок колдовского тумана влетел в грудь Кору. Такой боли бывший пограничник еще никогда не испытывал в своей жизни. Все нутро словно набили льдом, в глазах потемнело. Он силился вздохнуть, но легкие отказывались повиноваться, онемевшие губы сжались так, что и клещами не разожмешь. Все тело мучительно ныло, организм просил хоть немного… самую чуточку… глоточек…
Воздуха!!!
Грудь ожгло, словно кто-то с силой прижал к ней уголек. От резкой боли заслезились глаза, разбойник почувствовал, что больше не в силах терпеть…
И вскрикнул.
С коротким, сухим щелчком на шее лопнул позабытый амулет. Доставшаяся от барона де Бюасси подвеска, не дававшая Кору умереть в подземельях, рассыпалась мелкой раскаленной пылью. И тут же в исстрадавшиеся легкие хлынул такой долгожданный, такой живительный воздух. Мгновение бывший пограничник просто разевал рот, как выброшенная на берег рыба, жадно хватая кислород, а потом легко, бездумно вскочил на ноги. Заклятие, которым опутал его Фортунатто, исчезло.
- Браво, сэр Кор! – расхохотался рыцарь Джон, приветственно салютуя огромным мечом. – Никакая магия не устоит против воинской чести!
Кор потащил из ножен эсток, и иссиня-черным стало узкое лезвие. Разбойник усмехнулся, и от его улыбки вздрогнула даже высокомерная магичка. Ибо за пределами колдовского рисунка стояла и улыбалась ей сама смерть.
- К бою, сэр Кор! – крикнул рыцарь Королевского льва, легко взмахивая эспадоном, способным развалить надвое всадника вместе с конем. – Наши подвиги будут воспеты в балладах!
Тот, за чьим плечом стояла Справедливость, обрушился на мага. А то, что еще недавно было Кором, шагнуло к замершей в центре магического круга Орланде.
- За старую Герду, - рука разбойника медленно поднялась, острие клинка указало в грудь оцепеневшей магички. – За людей, за тех, кто был для вас никем и ничем… За тех, чьи жизни вы меняли как фишки в игре… Я, человек, иду!
- Я, человек, иду! – эхом отозвался старый рыцарь, обрушивая на голову Маркуса разящий клинок.