Катерина бесцельно брела по улице. В голове молотком отдавалась мысль: «Я должна его найти, я должна его найти». Как это сделать, она не представляла. Адрес давно сменился, телефон тоже. Да, вроде фамилия – редкая, но разве это о чем-то говорит. Куда обращаться-то после стольких лет? Да, может, он и не помнит ее. Если и вспомнит, то что? Ведь когда она ушла, он ее возненавидел, за то, что не смогла больше выдержать. И объяснить не смогла, все силы были брошены на саморазрушение, тот редкий случай, когда слов не хватает, и уже вроде все кончено, но еще не все, и хочется выть от постоянной боли.
Начался дождь, хороший такой весенний дождь. Она подняла лицо к небу, отдаваясь каплям, словно пытаясь очиститься от скверны, разрывающей ее душу. «Я должна его найти!» Но как? Мысль преследовала ее уже несколько дней, навязчивая идея.
У нее в сумке зазвонил телефон, Катерина отчаянно стала рыться, да где же он, черт возьми.
- Алло.
- Катя, что случилось, - это был Антон, ее муж.
- Ничего.
- Катя, что это значит? Ты собрала вещи? Ушла? Куда? Почему?
- К маме. Просто так. Не хочу с тобой жить. Я тебя не люблю.
- Не понимаю. У тебя есть другой?
- Нет. Просто я тебя не люблю и никогда не любила. Я буду жить у мамы.
- Ты выбираешь свою сумасшедшую матушку, будешь с ней жить? – по голосу было слышно, что Антон в шоке.
- Да, именно так. Я буду с ней жить.
- А Данилка как же?
- Я ему объяснила. Что я не люблю его отца. Что я хочу жить одна.
- Кать, ты что творишь. Тебе 45 лет, как ты будешь одна?
- Нормально. Антон, я не хочу сейчас с тобой разговаривать. Пока.
Катерина нажала на отбой. И снова стала звонить по номеру. Там никто не брал трубку. Почему он не берет трубку? Что с ним? Странно, что номер вообще работает. Немыслимо. Но трубку не берет. Знает, что это она? Не хочет? Ненавидит? Или с ним что-то случилось? Она бездумно крутила на пальце обручальное кольцо. Не Антона. Его кольцо с маленькими брильянтиками она бросила на трельяж, когда собирала вещи. Это было другое кольцо, порезанное изнутри. Она так и не выбросила его. Оно почти двадцать лет пролежало в шкатулке. Иногда она его доставала, вертела в руках. Потом клала обратно. Это было давно, больше двадцати лет назад. Они были в Питере, стояли на мосту, она смотрела ему в глаза и улыбалась.
- Здорово я придумала?
- Ты – гений.
- То-то же.
И полетели в Мойку два обручальных кольца, и они надели новые, их кольца. Такое вот было обручение. Ей вспомнилась продавщица из ювелирного на краю Невского проспекта.
- Девушка, нам нужны обручальные кольца. Вот такие.
- Сейчас посмотрю, - она так старалась не показать свое изумление.
А они, держась за руки, вышли из магазина и стали смеяться. Им казалось, что все впереди, что он сможет, а она дождется. Он не смог, она не дождалась.
«Я должна найти его! Возьми трубку, где бы ты ни был. Возьми трубку.»
…..
В это время в далекой деревне где-то за Рязанью, в мордовских лесах мужчина по имени Михаил сидел за столом и чокался рюмкой водки со своим обручальным кольцом, которое он не снимал уже много лет. Вот и все, последний день. Завтра – конец. Он достанет ружье, прыгнет в старую шаху, поедет к полуразрушенной церкви и покончит со всем: с чувством долга, с любовью, которая сожрала его нутро, с чертовой жизнью, никому не нужной. А потом, когда его найдут, будет все равно. Дети выросли, долги розданы, он свое отжил. Смысла больше нет.
Так кто же это звонит-то? Не может быть, чтобы Она. Она бы не стала ему звонить. Он сделал все возможное, чтобы держать ее подальше от себя, она ведь первое время пыталась что-то сделать: поговорить, объяснить, он был непреклонен: ушла, так ушла. Когда он видел ее письма, его начинало трясти, он бежал на улицу курить, потом дрожащими пальцами набирал ответ:
«Я просил меня не беспокоить. Видимо, недостаточно».
Потом она перестала ему писать, и вот уже двадцать лет он не знал, что с ней, где она. Он скучал, безумно, дико, но свыкся с тоской, уговаривая себя тем, что у него есть любовь детей, жены, родителей, он счастлив: охотой, их успехами, работой. Но он не был счастлив, и только в моменты полного одиночества, где-нибудь в лесу, он позволял себе выть, он бежал, продираясь через кусты, ветки больно хлестали по рукам, а он выл – так воют звери, которых ранили, но не добили, он и был этим зверем, недобитым волком-одиночкой. Как она написала … тогда … Катерина, его Катерина, его женщина, любимая женщина, самая нежная, самая ласковая, та, которая таяла в его руках. Почему же он оказался таким слабаком, который лишь убеждал себя и окружающих, даже ее, в своей силе. Она не дождалась его.
«Ты для меня умер» - услышал он в один прекрасный осенний вечер. И он «умер». И стал нежить в своей смерти.
Возьми трубку! Катерина была на грани истерики.
Навязчивая идея. Что-то перещелкнуло в голове: все, все долги отданы, Ленка выросла, Данилке – 15 лет, он уже совсем взрослый. Не похож на отца, весь в нее, с ним было просто и понятно. Она смогла ему объяснить, и он понял.
- Ты не любишь папу?
- Нет, Дань. Всю свою жизнь я любила другого человека. Ненавидела и любила. Потом я смогла затолкать эти чувства в самый далекий кусочек моей души. Но …, Дань, прости, я больше не хочу жить с твоим отцом.
- Мама, ты …. Я не знаю, что сказать.
- Ничего не говори. Пока.
А дождь не утихал. Катерина уже не помнила, где она поставила машину: старенький Пежо, на новый денег не хватило. Она так и не смогла стать той, которой мечтала стать … успешной, яркой личностью. Она была – обычной. Зато с тонкой душевной организацией, со слезами и соплями. Она даже не рискнула книжку со стихами и рассказами издать. И карьера как-то не сложилась. А зачем? Цели-то не было. На жизнь хватало, Антон неплохо зарабатывал. И она тоже получала нормально, а если ненормально, то занималась переводами. Зато теперь есть цель: найти. Да возьми ж ты трубку! Может, у него жена рядом? Тогда бы она взяла. Что происходит-то? Наконец-то Катерина села в машину, вытерла лицо и уткнулась головой в руль.. Звонил Антон, мама, но она не брала трубку. Ленка прислала смс:
«Мама, ты – в порядке»
«Да.»
«Хорошо. Я Даньке позвоню».
У нее выросли хорошие дети, несмотря на то, что она была плохой матерью. Но они ее любили. А она любила их. Не отдавала долги, а просто любила, она спокойно спускалась на их уровень, не вкладывала, но давала. От вклада всегда ждешь процентов. А ей проценты были не нужны. В какой-то момент ее сморил сон: ну да, две ночи с телефоном.
Наступило утро. Михаил вышел из дома, кинул ружье на заднее сидение, сел за руль, бутылка водки валялась рядом. Плевать. Полчаса пути и конец. Телефон молчал. Ночью звонков не было.
Катерина открыла глаза. Сразу же схватилась за телефон. Потом, не дождавшись даже гудков, нажала на педаль газа. Она даже толком не знала, куда ехать, но ехала. Навязчивая мысль не покидала ее. Сердце сжималось. Что-то внутри говорило ей, что надо спешить.
Михаил остановил машину и пошел к лесу. Ну вот и все. Прощай, моя единственная любимая женщина, прощай, моя хорошая и прости меня. Пожалуйста.
Катерина схватилась за телефон. Возьми трубку….
---
Зазвонил телефон. Опять. Но … ведь можно же взять трубку. Услышать голос. Перед концом. Нет. Михаил вскинул ружье. Последний миг. Нежизни. А что потом? Он засунул дуло в рот, и понял, что не может. Не может нажать. Как всегда, не хватило смелости. Он заплакал…
---
Зазвонил телефон. Опять. Но … ведь можно же взять трубку. Услышать голос. Перед концом. Михаил нажал кнопку. Звонила жена. С другого номера. Вот наивный кретин.
- Ну что, все бухаешь, придурок?
Он нажал отбой, развернулся и пошел к машине.
---
Зазвонил телефон. Опять. Но … ведь можно же взять трубку. Услышать голос. Перед концом. Михаил нажал кнопку.
- Алло.
Ошиблись номером. Это звонили не ему. Он развернулся и пошел к машине.
---
Зазвонил телефон. Опять. Но … ведь можно же взять трубку. Услышать голос. Перед концом. Михаил нажал кнопку.
- Алло.
- Я еду. Подожди. Я еду к тебе. Дождись меня. Я очень тебя прошу. Я не могу без тебя. Совсем. Дождись меня, слышишь?
Он опустился на колени….
---
Зазвонил телефон. Опять. Но … ведь можно же взять трубку. Услышать голос. Перед концом. Поздно. Выстрел пролетел по лесу громким эхом. На трассе Москва-Рязань старый Пежо выскочил на встречную полосу, едва избежав столкновения. Женщина, сидевшая за рулем, потеряла управление. Но с ней было все в порядке. Только губы шептали: «нет, нет, нет….»