Ходишь, ходишь по Прозе. И поражаешься бесчисленному количеству совков. Совок на совке. И совком погоняет. Помнится, давно Тальков пел: совки… А их не убавляется, а только прибавляется.
Совковый вовсе не означает то же самое, что советский. Любого человека за тридцать можно назвать советским. По рождению. Но совок это другое. Совок это образ мысли. Образ жизни. По настоящему советского человека знаю одного. Один знакомый, ему за восемьдесят, принципиально не стал менять советский паспорт. Правда, он не достаёт его из широких штанин. Паспорт ему просто не нужен, поскольку он никуда не ездит и милиция никогда не спрашивает у него документы. Наверное, это единственный гражданин Советского Союза. А вот совков – множество.
Конечно, человек совковый и человек советский во многом схожи. Ведь столько лет были, как Бутусов пел, связанные одной цепью.
Но совок – не порождение советского строя. Совок – человек толпы. Это совок ещё две тысячи лет назад кричал из толпы: «Распни!» Конечно, на благодатной советской почве он буйно расцвёл, и ещё более выработал привычку к стадности. Как говорил Василий Алибабаевич, все побежали, и я побежал.
Вот наглядный пример разницы между человеком совковым и человеком советским. Прочитали оба 30 апреля объявление: «Приглашаем на первомайскую демонстрацию». Советский человек с утра сажает на плечи сына, который радостно машет флажком. После демонстрации берёт себе пива, малышу – мороженного и оба весёлые продолжают прогулку по весеннему городу.
Совок с утра ворчит, срывая зло на жене: «Опять на эту сраную демонстрацию. Я бы лучше в библиотеку сходил, да она не работает»… Хотя его никто на демонстрацию не гонит. И послезавтра в библиотеку он не пойдёт. На самом деле он не знает, где эта библиотека находится. В колонне же он становится в первых рядах, стараясь, чтобы начальник обязательно заметил, что он выше всех поднимает транспарант с лозунгом. Как бы невзначай, но громко, чтобы услышал парторг, замечает: «Ой, а что-то Семён Семёныч не пришёл». И послезавтра будут склонять Семён Семёныча на партсобрании.
Или вот ещё пример. Допустим, издадут декрет, объявляющий слово чемодан ругательным, советский человек послушно не будет употреблять слово чемодан. Совок же будет ругать кого ни попадя чемоданами. А услышав в ответ: «Сам ты чемодан!», побежит писать донос в соответствующие органы.
Ругательство и брюзжание вообще, одно из любимых занятий совка. Особенно любит совок ругать прежних своих пастухов, чьи портреты на первомайских шествиях он ещё недавно задирал, как можно выше.
Лет 70 назад совки давали своим детям звучные имена: Вилен, Вилий, Владилен, Сталинина. Всем ясно, в честь кого. Или, к примеру Перпет. (То бишь, Первая пЕтилетка). Сегодня пример типичного совкового имени Владимир Валерьянович. Владимир, потому что родился совок в год столетия Ленина. Валерьяном дед-совок назвал первенца в честь пламенного революционера Куйбышева.
По большей части совок был, надо сказать, беспартийным. Те же, что были « в рядах», двадцать лет назад, сломя голову, бросились сдавать партбилеты. Совок, конечно, не обязательно полный невежа. Те же лет 20 назад большой совковый начальник попал за океан. Увидев 92 сорта соевой колбасы, он сказал, что в его совковом уделе только один сорт, да и тот в обкомовском буфете. По невежеству сою от мяса он не отличал. Так в вашем совковом уделе коммунизм, спросили его. Э… э… э… коммунизм, понимаешь, это мечта, промычал совковый начальник.
Расцветший в С.С.С.Р. совок, сегодня созрел, а то и перезрел, и часто загнил. Простору для брюзжания и брани стало куда как больше. А на Прозе совку и вовсе раздолье. Особенно любит совок побранить оппонентов в полемике. Чувствуется наслаждение. А чуть что, как и прежде, бежит жаловаться в соответствующие органы.
Пишет, например, Мирра Революциевна Владимиру Владиленовичу: автор Эн обидела автора Икс, мы этого так не должны оставить. То, что автор Икс за минуту до того оскорбила автора Эн площадной бранью, это не в счёт. Автор Икс, он ведь из своего стада. Владимиру Владиленовичу и хочется пожаловаться, да с кем же ему перебраниваться тогда? Колеблется. Но вот просыпается Главный совковый эксперт, из-за разницы часовых поясов, ещё не прочитавший жалобу соратника. Обидел? А вот мы пожалуемся, как наш дед в тридцать седьмом году, в соответствующие органы! Автора Эн и посадят, тьфу ты, прикроют.
А обидеть бедного совка легко. Он любое слово может объявить ругательным. Не впервой. Вот к примеру, разместил я на днях публикацию, вроде рецензии на «шедевры» одного совка. Вся-то она состояла из цитат этого автора, да цитат из словарей. От себя добавил лишь одну фразу, что автор – коммуняка, а время ихнее, коммуняцкое, давно кончилось. В итоге публикацию прикрыли. Посмотрел: после посещения Главного совкового эксперта. Да уж, госпожа Новодворская на Прозе ничего бы не смогла опубликовать. У неё в каждом предложении по пять раз встречается слово «коммуняка». А слово это в данной местности ругательное.
Так-то вот. Пушкин, он и в Африке Пушкин. А совок, он и в Мичигане совок!