-- Эй, приятель, огоньку не найдётся?
Немолодой субъект мрачного вида в помятом костюме молча протянул Виктору зажигалку, не отвлекаясь от своего пива.
Сегодня Вите отчаянно не везло - деньги вышли, бар был почти пуст и никто не хотел угощать его. Он прикурил от покоцанного о жестяные крышки бутылок красного крикета и с наслаждением выпустил струю дыма в обшитый дубом потолок, где и без того можно было топор вешать. Надо было срочно расшевелить этого типа, иначе придётся идти домой трезвым, а так он никогда не заснёт. В голову пришёл один давний случай.
-- Меня Витей звать, - представился он.
Субъект медленно повернулся, посмотрел на него оценивающим взглядом и нехотя, устало произнёс:
-- Миша.
-- Слушай, а тебе не скучно здесь вот так однообразно сидеть и дуть своё пиво?
-- Нет.
-- Да ладно, брось. Я ж вижу, ты хандришь. Так со сплином не справиться.
-- Идеи? - ещё более мрачно осведомился Миша.
-- Да есть одна. Давай пари?
-- Ну?
-- Смотри, берём твою кружку пива... Позволишь? Спасибо, ставим на неё эту подставку, на подставку вот эту сигарету, а на сигарету кладём монетку.
-- И что дальше?
-- А дальше я предлагаю поспорить на пять баксов, что эта монетка окажется в твоей кружке, при том, что никто из нас не коснётся ни стола, ни того, что на нём.
-- Телепортация?, - вяло осведомился субъект.
-- Пари, - твёрдо ответил яро желающий поскорее выпить Виктор.
-- Ха, ну пари, - на лице Миши прорезалась пусть и скептическая, но всё же ухмылка.
Витя с серьёзнейшим видом деловито отодвинул свою жертву, отошёл сам, закатал рукава, потом приблизился к стойке и, присев, изо всех сил резко дунул снизу в подставку. Как и ожидалось, так слетела, утащив с собой сигарету, а монетка мирно плюхнулась в кружку.
-- Ловко! - жертва довольно улыбнулась и выложила полторы сотни деревянных.
-- Три стопки водки, - незамедлительно отреагировал победитель.
Опрокинув первую стопочку, он закурил и сказал:
-- Знаешь, а этому фокусу меня научил давным-давно один старый приятель.
-- Ну-ка, ну-ка, интересно, - оживился радостно проигравший деньги "лопух", почуяв историю.
-- Его звали ну в точности как тебя - Мишей.
-- И?
-- И слушай:
Было это с полгода тому, неподалёку отсюда. Шёл я в бар, попить пивка на ночь, темно было и холодно. Ну да ты и сам помнишь, какой ноябрь выдался. И тут, значит, из того проулка, где у них машина утром продукты подвозит, выходит паря и, мол, закурить не найдётся. Сигарет у меня с собой не было, и я, значит, стою, смотрю на него - а в проулке вообще тьма непроглядная, и думаю, как отмазаться. И в голову что-то ничего не приходит. Приходится, соответственно, ему мерси, и ножки делать. Вот только ребятки, что в проулке ныкались, пошустрее бегают. И начались тёрки. Что я пацана обижаю, да кто я такой, да почему сигарет нет...
-- Больно били-то? - сочувственно поинтересовался его слушатель.
- А ты дальше слушай. А дальше утащили те хлопцы меня в вышеозначенный проулок и прижали к стеночке. Ну, разок поддых ввинтили, разок в пачку сунули, но терпимо. Что делать - не знаю, Чернышевскому так остро вопрос никто не вставлял. Драться - убьют, не драться - обидно по морде за просто так огребать.
-- И что ты выбрал?
-- А мне и не пришлось. Тут как раз во время моих тягостных раздумий и философствований отделяется от противоположной стены этакая тень из страшных готических сказок, только разве что с сигаретой в зубах, и деликатно так покашливает. Я потом пригляделся уже, так этот Зорро ещё и в плаще был, и в шляпе.
-- То есть он вот так вот просто выходит в наглую и мальчиков этих ему не страшно, да?
-- Представь себе. А дальше хлопцы как на запах денег разворачиваются и секунду смотрят на него. Я чувствую, что эта сволочь ещё и лыбится довольно. А затем как-то шустро так прыгает, крутится, плащом шелестит, и левый парнишка, громко хрустнув шеей, кувыркается через себя и больше не встаёт. Остальные оцепенело смотрят на это дело, а потом удирают так, что только гриндерсы сверкают стальными вставками. Ну, думаю, мне наверно тоже смываться пора, пока меня этот маньяк не пришиб. Маньяк же тем временем невозмутимо проверяет пульс у мальчика, хмыкает довольно и пепел стряхивает. А потом идёт ко мне. А я стою, как прирос, ни на шаг сдвинуться не могу.
-- Ну, страшилка-то хорошая. Только я что-то не очень пойму, а при чём тут твой приятель и это пари?
Виктор опрокинул вторую стопку, скривился. Минуту помолчал, уплывшим взглядом наблюдая густой дым. И, опомнившись, продолжил:
-- А, ну так вот это он и был как раз.
-- Дружки у тебя... - Михаил негодующе поцокал.
-- Да я бы и сам рад, - он беспомощно развёл руками, - какие есть.
-- Ну и что дальше было?
-- Подошёл и говорит: "коньячком не угостишь за углом?". Я чуть с ума не сошёл тогда от радости, так и хотелось заорать: "А вот и не убили! А вот и не убили!" и попрыгать на одной ноге. Но вместо этого меня препроводили в бар, где обули по полной программе. Уж и не знаю, кто хуже - он или гопники. Потом он мне этот фокус и показал. Только спич не о том.
-- А о чём же? - из вежливости поинтересовался заскучавший слушатель.
-- А действительно интересное произошло позже. Когда мы уже оба хорошо поддали, я стал выпытывать у него, каким таким хитрым приёмчиком он того пацана уложил. И знаешь что он мне заявляет?
-- ?
-- Что он хренов падший ангел, и у него вечный отпуск. Ну, думаю, допился мужик. Белочка. Мужик мои сомнения пресекает и говорит: "Если т-те м-мало тго, шо я т-там у-устройл, т-тоя т-те ща дкажу!". В глаза мне, говорит, смотри. А сам так это голову под лампочку и запрокидывает, чтоб виднее было. Гляжу, а глаза-то у него вдруг чёрными становятся, полностью и без белков! У меня, ясно дело, мурашки по коже. И понимаю я две вещи: во-первых, мужик этот и впрямь нажрался, а во-вторых, если он и не ангел падший, то уж демон какой-нибудь наверняка.
-- И?
-- Что и? Вырубился я со страху, очнулся - нету его, а к морде стопка присосалась.
-- Нда, поднял ты мне настроение. На, выпей ещё, умора!
-- Почему ты мне не веришь?!
Михаил рассмеялся, кинул на стойку пару сотенных бумажек и вышел.
Одев в прихожей шляпу, он плавно провёл ладонью по лицу, и его черты изменились. "Отлично, - подумал он, - теория работает, как и трюк с фотохромными линзами. Этот несчастный всерьёз уверовал, и наверняка рассказывает свою историю всем собутыльникам". Когда-то давно, ещё в раннем детстве, он где-то прочитал: "Творите мифы о себе - боги делают то же самое". А ещё понял, что сила богов в вере людей. Михаил Александрович Резцовский медленно, но верно становился богом.