Вдаль уплывают корабли – посланники иной Земли.
И дни, и ночи напролет неведом берег, что влечет.
Пересекая моря гладь, на небе ищут благодать,
Проходят линию Земли, порхая бабочкой вдали.
Ночь подкралась незаметно, погасив палящее южное солнце, вдохнув освежающую прохладу в изнуренную жарой душу. Берег опустел от назойливых туристов, заполняющих все возможные клочки побережий, и ожил своей таинственной непостижимой жизнью. Шэлли, закончив убираться в кафе, где она работала официанткой, с облегчением вздохнув, сняла передник и спустилась к морю. Она разулась, скинув старые потрепанные сандалии, оставив их возле двери заведения, и пошла босиком по еще не остывшему мягкому песку.
Темнота укрывала воздушным покрывалом закутавшуюся в пестрый платок Шэлли, который то и дело теребил легкий назойливый ветерок, словно подталкивая идти вперед. Дорогу освещали необычайно яркие и огромные звезды, возглавляемые полным диском Луны, улыбающимся с небесной высоты. Шэлли остановилась у самой кромки моря. Волны ласково лизнули голые подошвы. Она уселась на песок, вглядываясь вдаль, пытаясь увидеть призрачную линию горизонта.
Она всегда мечтала уплыть на большом корабле под огромным белым парусом в заморские страны, где жизнь, как ей казалось, была совсем другой, не то что в ее бедном приморском городке. И давно бы уехала, но жалела свою больную мать, за которой кроме нее некому было ухаживать.
Шэлли укуталась поглубже в старенький платок, прикрыв отяжелевшие веки. Море тихо напевало таинственную колыбельную. Девушка мечтала о корабле, который унесет ее в страну счастья. Она забыла о времени и дневных заботах. Море убаюкивало, мечты приносили неземную радость. Она даже не заметила, как стало светать, открыв глаза, жмурясь навстречу восходящему солнцу. Море продолжало тянуть свою непостижимую песню, нарушаемую трелями встречающих рассвет птиц.
Шэлли встала, сладко потянулась и отряхнулась от налипшего песка. Она собралась уже было идти в кафе, невольно краем глаза увидев что-то мелькающее вдали. Шэлли обернулась и ахнула. По спокойной морской глади двигалась вереница кораблей с натянутыми белоснежными парусами. Они медленно скользили по прозрачно чистой водной поверхности, слегка покачиваясь из стороны в сторону на легких волнах величественного моря, упираясь мачтами в небо, щекоча игривые облака, раздуваясь от гордости во все свои паруса, разрумяненные восходящим солнцем. Корабли отражались в воде, словно создавали свою идеальную копию, обитающую в морских глубинах, сливая воедино реальный мир и его отзеркаливание, и было непонятно, какая из сторон настоящая, а какая – лишь ее призрачная проекция. Шэлли заворожено смотрела, открыв рот, не смея шевельнуться, опасаясь спугнуть призрачное видение. Где-то на горизонте, как ей показалось, корабли чуть замедлили ход, точно задумались, засомневались на мгновение, пересекая иное пространство. В лицо подул мягкий утренний ветерок, растрепавший спутанные пряди волос, он подталкивал корабли к горизонту, колыша паруса и отражение в водной глади, словно нежные крылья прекрасных бабочек, уменьшавшихся на горизонте, где уже видны были только белоснежные паруса, вспархивающие разноцветными мотыльками, исчезающими высоко в облаках, направляясь навстречу восходящему солнцу.
Шэлли не верила своим глазам, она стала кричать, махать руками, надеясь, что кто-нибудь ее услышит, но корабли неуклонно шли своей дорогой вперед, взлетая один за другим в бесконечно синее небо. Слезы лились градом из глаз, оплакивая несбыточные мечты, пока все корабли не исчезли легкими бабочками в небесах. Отчаянье заполнило душу, она зажмурила полные слез глаза, когда открыла, поняла, что на дворе ночь, она сидит на том же месте, куда пришла вечером после работы. Солнца как ни бывало, только легкий ветерок напоминал о недавних видениях. Шэлли вздохнула с облегчением – это был сон, но тоска на сердце не давала покоя.
Утром все та же работа в кафе, ставшая еще более невыносимой своим мучительным однообразием и скукой. Только все чаще Шэлли смотрела в сторону моря, будто ждала чего-то.
Вечером она хотела пораньше уйти домой, но не в меру пьяный посетитель отказывался покидать заведение, заказывая еще и еще тыкилы. Он подозвал Шэлли, прошептав ей в самое ухо:
- Знаешь, девочка, - еле ворочая языком проговорил незадачливый турист, - я бы все отдал, чтобы остаться здесь, и жить круглый год на берегу моря, курить настоящий табак, засыпая под шелест волн, и просыпаясь вместе с лучами восходящего солнца, а вместо этого мне придется ехать в свой мегаполис, спать по 4 часа в сутки, если повезет, вскакивая среди ночи от страха быть обманутым компаньонами. Жена, дети, - с тоской произнес он, - не могу их бросить, - мужчина пристально посмотрел в глаза Шэлли и добавил, - Глупая ты, не понимаешь, что живешь в настоящем раю.
В помещение неожиданно залетел огромный мотылек с бархатистыми крылышками, покружившись у догорающей свечи, он быстро выпорхнул, исчезнув в темноте. Шэлли посмотрела в сторону моря, осознав, что никогда не смогла бы его покинуть. Море откликнулось таинственным шелестом волн, приглашая продолжить ночную беседу.