История листа

Лауреаты Фонда Всм
ЕЛИЗАВЕТА ГРИГ - ВТОРОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ ВЕРНИСАЖ 3 ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ

Есть ли ВРЕМЯ?  Можно ли его потрогать? Оживить и отогреть в ласковых ладонях. Оно, то летит на всех парусах, то еле плетется, как заблудившийся странник
  А жизнь…
  Жизнь тоже -  известная  плутовка. Нарядившись в цветастый летний сарафан,  увлекла по дороге к студеной зиме и разочаровала мимолетностью  Мелькнула солнечным тире между двумя словами и тут же готова угаснуть..
  Весна  - осень.
 

Ненасытное время уже успело спалить филигранный изумруд  тела, но я пока не сдался окончательно. Я  упрямо распластался на прочной ветке и не желаю расставаться с ней. Рано… Еще не насытился  настоящим и думаю о будущем.  Еще  питают надеждой охряные и золотые островки на бледных, увядших ладошках.

Листаю  разлетающиеся, пожелтевшие страницы прошлого и сжимаюсь от предчувствия. Мне хочется улететь вместе с ними, пристроившись к косяку журавлей в сером, безразличном  небе.
Может, ТАМ – далеко, далеко я обрету новую жизнь, верну юное  разноцветье души.
И я жду. Жду ветра, который подарит мне крылья и надежду. Вдруг это случится….Мечтаю о чуде и бегу от реальности. Я не могу иначе.
Иначе я просто упаду мертвым бурым пятном  к  родным  корням, покорно лягу на землю, под деревом, которое совсем недавно питало меня сладкими соками, уходя в синь верхушкой. Стану пестрым, грустным ковром,  последним теплым покрывалом для умирающей  травы
А потом неминуемо сгорю в пламени  жаркого  костра, сливаясь с вечностью и собратьями по кроне.
Все может быть…И никто, никто не знает,  как будет...

   Я помню свою весну…

Едва проклюнувшись из набухшей жаром  зарождения, по-матерински  заботливой  почки, я первым делом расправил крохотные,  нежно зеленые крылышки и возликовал, взирая на мир из уютной колыбели
На мне еще не обсох смолянистый налет, источающий весенний запах.  Я еще не научился шелестеть с малышами – соседями, но уже радовался: и весне этой сумасшедшей, и желтым солнышкам одуванчиков на нежной траве, и цветущему белыми кружевами кусту жасмина, и  спокойной бирюзе добродушного моря с перламутровыми гребешками волн.
Прозрачные волны ласкали берег, облизывали его драгоценное ожерелье из разноцветной гальки, отсекающее воду от белого песка, и тихо разговаривали со мной. Именно они впервые поведали мне  об удивительном братстве живых существ,  к которым я пришел на встречу, предвкушая  счастье от собственного неповторимого бытия. Тогда я даже не предполагал, что наше общение не всегда будет таким радужным.

Я был готов приклеиться к любому. К тому, кто обратит на меня внимание, прикоснется и восхитится пастельными переливами красок, тончайшей, ускользающей гармонией образа.
Мир казался  трогательным и вечным праздником, теплым другом, обещающим нескончаемую благодатную  жизнь. Я всегда был наверху, в полной уверенности, что похож на  гордого орла, витал в  облаках иллюзий, думая, что нахожусь в  земном раю.
Меня  не пугала даже таинственная скала, мрачной вершиной уходящая в небо. Но прошло время, и нерушимая глыба тревожно нависла над бесшабашной  радостью, хищно усмехаясь щербатыми расщелинами..

А вскоре и первый шторм ворвался внезапно, закружил беспощадным ветром, жадно слизнул лохматыми клочками туч мой наивный пыл, угомонил возвышенные раздумья, предрекая перемены.
Огромные волны,  шипя, наплывали пенным водоворотом на фиолетовый провал неба и, тяжело оседая,  доползали до моего дерева, вселяя страх. Страх увядания. Я пытался с ним бороться, снедаемый паникой, дрожащий и разрываемый ураганным натиском, гнал его прочь, но вынужденное отступление становилось все очевиднее.

Ожидание финальных аккордов витало в воздухе и заставляло трепетать.  Яркие брызги солнечных мазков неотвратимо  тонули на коричнево-сером полотне, лишь иногда вырываясь из плена бледно - желтым размывом.

Чуть-чуть поблекли краски на еще изящном  глянце, тревожно  вздрогнула ветвь, и беспричинная грустинка пробежала осенним дождиком, падая на уже слегка пожухлую траву.

А потом дни понеслись сумасбродным  галопом, не щадя былую красоту и отбирая молодость.
Силы покидали меня, таяли в расплавленном  страстями сосуде судьбы, но я не понимал причину. Почему так быстро. Непостижимо быстро..
Мне – безумному, иногда казалось, что я еще в состоянии продержаться. Я устало  и обреченно примерял на себя ушедшую весну, хватался за соломинку нафантазированного бессмертия, благословлял даже собственную оранжево – багряную осень – ту пору, когда нежная доверчивая  зелень сменяется огненными красками зрелости. Лишь зима со смертельными и жестокими морозами отвращала меня, пугая воображение картиной обледеневшего леса, где меня уже не будет..

                - - - - - - - - - - - -- - - --

Все кончилось. Я уже не жду ветра, не верю в возможность полета, не дрожу от холода и не мокну под дождем, не надеюсь на продолжение и не печалюсь..  Моя сегодняшняя  обитель -  страничка гербария.
Но я ЕСТЬ
Я ЕСТЬ в прошлом, я ЕСТЬ в настоящем, я ЕСТЬ в будущем.
Пусть даже горсткой пепла от сгоревшего костра.