АНАТОЛИЙ АРГУНОВ - ПЯТОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "СКОРО ВЕСНА" ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
«Дзинннь, дзинннь…» - звонкими ударами падали на металлические отливы за окном капли тающего на крыше снега. Жанна стояла около полуоткрытого окна и слушала, слушала весеннюю капель, и слеза невольно набегали на ее глаза, заволакивая их мутной пеленой. Девушка даже не старалась их стереть. Она просто стояла и плакала вместе с весной.
От этого ей стало немного легче. Она еще какое-то время постояла так, ни о чем не думая, поддавшись лишь своему настроению и звону капели.
«Господи, да чего же я раскисла? Нельзя мне!»
И тут же Жанна ощутила легкие толчки в животе и улыбнулась: вот и маленький заволновался вместе с мамой. Она обхватила руками живот и прижала толкающегося ребенка, пытаясь его успокоить.
- Не надо, не надо, не беспокойся! Все будет хорошо! Я тебя люблю и буду с тобой всегда. Ты скоро появишься, и мы будем с тобой учиться жить вдвоем. Нам будет хорошо-хорошо! Лучше, чем мне сейчас… - слезы снова появились на глазах.
Все-таки Жанна взяла себя в руки, и вытерев глаза платочком отошла от окна. Свежий весенний ветер ворвался в ее палату и закружил в веселом солнечном вихре, блестя на хромированных дужках кровати, стаканах и каких-то баночках, стоящих на тумбочке. Солнечный свет скользнул на экран телевизора, и поплясав немного на нем, перебрался на стекло входной двери, ярко раскрасив его желто-фиолетовой палитрой, заискрился и попал Жанне в глаза. Девушка заулыбалась:
- Как хорошо, что ребенок родится весной! Март на дворе…
Она еще раз подошла к открытому окну и глубоко вдохнула свежий от тающего снега воздух, настоянный на разомлевших от весеннего солнышка кустах сирени и липовых деревьях. Роддом в их городе находился в огромном старинном парке, который был красивым в любое время года.
В дверь постучались. Жанна прикрыла окно, чтобы не создавать сквозняк, и повернувшись крикнула:
- Входите!
В палату вошла моложавая санитарка в синей униформе, ведя за собой девушку с букетом цветов.
- Проходите, только недолго. Не больше двадцати минут, а то мне попадет от заведующей, - пропустила девушку санитарка.
- Наташка! Ты? – радостно воскликнула Жанна, обнимая девушку.
- Это тебе за мужество, - Наташа протянула букет белых хризантем.
Жанна взяла цветы, и опустив в них лицо понюхала.
- У-ух, как хорошо пахнут! Спасибо тебе, Наташа. Зачем тратишься? Цветы сейчас дорогие. Цены, наверное, перед восьмым марта несусветные?
- Ты не бери в голову, Жанна. Деньги это вода. Сейчас есть – и сейчас же нет. Заработаю. Лучше расскажи, как ты, как твой маленький? Решилась рожать никому из нас ничего не сказав! Я же случайно узнала, что ты в роддоме на сохранении. Никогда бы не подумала, что ты беременная. Все время стройная красавица – и на тебе, рожать собралась, - трещала подружка, помогая поставить цветы в трехлитровую банку, в которую набрала воды из-под крана.
Жанна улыбалась ничего не отвечая.
- Чего молчишь, как партизанка? Говори, от кого хоть рожать надумала? От Виталика? То-то смотрю, он какой-то смурной ходит, не такой как всегда. А как узнал, что ты из нашего отдела уволилась, и вовсе помрачнел, туча тучей стал. Ни с кем не разговаривает, только курить чаще ходит. Девчонки говорят, что влюблен в тебя по самые уши, на других даже и не смотрит. Ты нашу прошмандовку Вику знаешь, ей с мужиком переспать, как… мороженого съесть. Так даже она не смогла его обольстить. Гранит, говорит, так холодом и веет. Врет, конечно, хотя, наверное, доля правды в этом есть. - Тут Наташка приостановилась. – Слушай, не хочешь говорить, кто отец ребенка – не говори. Только ему, подлецу, если он знал, что ты беременна и будешь рожать, но не предложил тебе замужество или хотя бы содержание, я рожу бы всю исцарапала.
- Наташа, успокойся, никто не виноват. Я так сама захотела. И Виталик здесь ни при чем. Он хороший парень, мне тоже нравится, но я его не люблю, и конечно же рожать от него не стала бы, - тихо, как-то доверительно ответила Жанна, садясь на кровать рядом со стулом, где сидела Наташа.
- Ну ты даешь! А от кого же ребенок? – еще больше удивилась подружка.
- От мужчины, - обронила Жанна.
- От мужчины? – переспросила Наташа. – А где же он, покажи? Где твой мужчина? Не вижу. Может, на фотокарточке? Ну что же ты, показывай!
Наташа вскочила со стула и забегала по палате.
- Мужчина… Козел он, а не мужчина. У них одно на уме. выпить, в постель затащить и скорее свое кобелиное дело сделать. Тьфу-ты! – с явной злостью продолжала Наташа.
- Понимаешь, Наташа… Мне ведь двадцать семь. Замуж не получилось. Кто меня любил, тех я не любила, и наоборот, кто мне нравился, тот не смотрел на меня. А время уходит. Вот и решилась родить. Все взвесила, за и против…
- Взвесила она! А на что жить будете? – подзадорила подругу Наташа.
- Работать буду, как все. Я хоть и хрупкая, но крепкая. Справлюсь. Одной мне плохо, а с ним, - она показала на живот, - мне будет хорошо. Я знаю, знаю. Ты не перебивай меня, Наташа, - видя, что подруга опять вскочила со стула. – А ребенок от любимого человека.
Наташа замерла на минуту, даже дыхание затаила и прошептала:
- Ну, говори, говори.
- А что говорить, - Жанна смутилась, а потом посмотрела подруге прямо в глаза. – Отец ребенка… Валентин Дмитриевич.
- Ты в своем уме, Жанна?! – опешила Наташа. – Да он же старик! У него жена и двое уже взрослых детей! Ах он, старый козел! Да как ты могла с ним? Дура! Ну разве не понимала?
От возмущения Наташа вытащила сигареты и хотела закурить, щелкнув зажигалкой.
- Не надо, Наташа. Здесь не курят.
- Ах, да… - она быстро убрала сигареты, не зная что сказать.
- Наташа, - Жанна взяла подругу за руку, - успокойся. Я сама так захотела. Я его люблю, и он здесь ни при чем. Вернее, он – отец ребенка, но не знает об этом, и ты, пожалуйста, никогда, ни при каких обстоятельствах, не говори никому об этом. Я тебя прошу.
В это время в дверь опять постучали и вошла все та же санитарка.
- Вам пора. Сейчас обед начинается, посетителей не должно быть, а то мне попадет.
- Наташа, ты иди. Спасибо, что пришла. Мне так важно было с кем-то поговорить именно сегодня! Спасибо тебе.
- Да за что? – недоумевала Наташа идя к двери.
- За все! За цветы, за весну, за нас, баб, дур…
А за окном все так же весело сияло солнце и еще громче звучал весенний блюз.