День рождения
“На любовь своё сердце настрою”
Б. Окуджава
Вот оно Кириллом, Мефодием и иже с ними.
Платьицем раскружилось. Взялись с подружкой за руки, вы так не умеете, давайте покажу, и поплывёт всё: и дома, и тополи, и кусочки неба между ними, а собачка рыженькая породы ирландский терьер, обзавидуется “ А-я, А-я?”
Надо бы на кладбище сходить. К родителям?
Да, нет – к себе. Да, ты же ещё жива. А, совсем забыла…
Тогда с самого утра милости прошу…
Отец пришёл – имя принёс, оно с неба спустилось, обет дал.
Мать пришла – романс спела.
”Слушайте, если хотите песню я вам спою”.
Тётка пришла – платьица принесла, зелёненькое из венгерского ситца в цветочек, и розовое из жатого.
А крёстный пришёл – молитву принёс.
Бабушка – кофту голубую, на память, чтоб о чуде не забывала.
Она умерла 11 сентября. И всё тогда во мне застыло, я смотрела только в себя, куда-то внутрь, где было беззвучно и холодно и ничего там не видела. Шли дни, осень в тот год была длинная и тёмная, молчали игрушки, молчала я, все молчали. На какой-то день после похорон, может быть, на сороковины, родственники поехали на кладбище: согнувшийся дед, почерневшая мать и три сестры – старшая - Таня, средняя – Ляля и я. Взрослые – у могилы, а мы с Лялькой носились на пустыре, догоняли друг друга, устали, побежали к взрослым, которые уже собирались уходить и нас звали, тут у меня опять сжалась внутри пружинка, я осталась одна, присела на лавочку, и вдруг воздух над могилкой задрожал, стал светлым и видимым, и бабушка в своей мягкой домашней кофте, с добрым родным лицом и полуулыбкой на губах явилась мне в этом сиянии; блаженство, счастье, покой, радость и тепло – влились в меня, наполнили…потом всё исчезло…и как ни хотела я потом, напросившись с взрослыми на кладбище, увидеть и пережить это чудо опять – оно не приходило, но навсегда осталось со мной как свидетельство того сверхъестественного, что окружает нас. С этого дня пружинка, давившая на меня изнутри, пропала, вернулась простая жизнь, в которой легко игралось и сладко спалось.
Дед пришёл – со стены снял, на, говорит, болтай теперь, если хочешь, я думал тебе не надо, я ведь и сам только с сестрой Александрой, Розалией, на нём говорил… А мог бы тот язык быть родным, только время тогда не такое было…
А другой дед, я его и не видела никогда, только и сказал: “Да, не в меня внучка”.
И, правда, не в него. У него лицо – овалом, глаза без прищура, лоб всем на зависть. В нём – математика-физика, инженерное дело. Молодец. В те-то стародавние времена – два высших, на медные деньги - и Петербург и Москва. Вот и возмечталось ему – пусть все кто хочет – учится, и богатые, и бедные, и знатные, и безродные, и умные, и так себе. Каждому по уму шапка найдётся…Задумал дед гимназию для детей рабочих. Получилось!
Долго в той гимназии советские дети учились, школа №1 называлась. А его дети так толком и не выучились – нечего детям интеллигенции небо коптить да штаны просиживать, пусть Волго-Балт строят. Они и построили, да зарос он теперь, только судёнышки мелкие по нему и снуют, туда-сюда, туда-сюда, туристов возят. А внуки, что без отцов остались, да, что о них говорить, кто пропал, кто как…
А потом пришёл Антон Павлович и спрашивает: “ А тебе-то что от меня надо, я-то тебе на что?”
- Не знаю, - отвечаю, - я почему-то по Вам всё время плачу.
- Ну, приходи тогда к нам с Исааком. Помнишь, наверно, как все нас бросили. Моя часовенка тогда уж вся покосилась. Теперь подправили. Исаака жалко, говорил я ему, на красках не экономь, вот тускнеют теперь…
Вот идут и идут с приношениями:
Муж пришёл – ум принёс, свекровь – пяльцы, свёкор с порога: “Чаю хотим!”
Дети пришли – внуков принесли
и говорят, хочешь не хочешь, а писанину эту свою ты брось и работу брось, хватит тебе глаза EXELем ломать, лучше сиди с детьми. Нет, ничего такого они тогда не сказали, а я купила себе два цветочка, две фиалочки, одна посветлей – розовенькая, другая – фиолетовая. Поставила я их летом на балкон, поливать стала.
Подруга пришла – косыночку подарила,
давно мы с ней не виделись, не слышались, а тут Интернет появился. Смотрим друг на друга – тоже, да не то. Чудно. Имена те же, люди те же и узнаём друг друга, но не те уж.
И дороги у нас разные. Она – профессор, я – тряпичница, тряпками торгую, покупателям голову морочу. Красный, синий, голубой – выбирай себе любой. А она мне – косыночку-
ситцевую, белую. Теперь в Завидове всё в этом платочке хожу, в огороде, по саду, со свечой, траву ищу – Золотая роза называется, говорят, от недугов хорошо помогает.
Брат пришёл – у калитки постоял, а синичка пропиликала в последний раз и – за Ладогу полетела, на Валаам, к морю Белому…
Много подарков я в тот день рождения получила, и хорошо так мне было, со всеми повидалась…
24 мая 2009г.