Льдинки-ладошки на зимнем ветру
Теплым дыханьем согрею.
Льдинку-слезинку губами сотру,
Пусть она станет моею…
Льдинки-слова позабудем с тобой,
Вновь их сказать не посмею…
Может быть только этой зимой
Лето я переболею?
Я решил.
Остался один день. Один день, чтобы все сделать, все сказать. Один день, чтобы получить ответ… Один летний день…
Идти в тени каменных деревьев, дырявя каблуками податливый асфальт. Словно по бесконечной шоколадке.
Она не любит шоколад. Может, из-за тысячелетнего зноя?
Она любит мороженое. Древний экспонат из музея истории.
«Как можно любить то, чего никогда не пробовал?» – спрашиваю я.
«Но меня-то ты любишь» – отвечает Она. И добавляет: «По крайней мере, так говоришь».
Войти в метро, самое скверное место в Городе.
Все отрицательные сравнения, отвратительные эпитеты. Они родились в подземке. А потом выползли наружу, к Солнцу.
Тянет их к прохладе светила.
В метро еще жарче. Раскаленный мрамор. Скорлупа ядра раскочегареной нобелевскими лауреатами планеты?
Двигаться с душным вагоном, с дыханием чьей-то утробы на бритом затылке. Зажатым листиком из гербария. Между двух толстопузых обложек.
Когда едем с ней вдвоем, её обложка другая. Изысканным словом: возбуждающая.
Вверх, к атмосфере, по музыкальному каналу. Симфония топота, цоканья, перестука. Шлепанья-шарканья. С партией хора говорящих обложек.
За границей тени – сверкающие уколы слюды. Пустыня. Без оазисов. Духовка для обработки мяса, ливера, костей.
У самой границы растет последний фонтан. Струи закипающей субстанции. Бульками сигналят из парного тумана.
Ждать у фонтана.
«Привет».
«Приветик».
Люблю ее поцелуи. Изысканным стилем: страстные в общественных местах.
«У меня для тебя сюрприз».
Сине-серые глаза не верят. Не верят глаза, не верит сердце. Помолчим о разуме.
«Правда? И где он?».
«Пойдем, здесь недалеко»
Это Корпорация Корпораций.
Гиблое место; покупатели душ; растлители граждан: фольклор неудачников.
«Это и есть сюрприз?»
«Он внутри».
«Ты шутишь?»
«Нет…»
Фильтр для букашек. Таких, как мы. Безопасность на клеточном уровне. Мы не прячем атомные бомбы в хромосомах. Честно.
Поставить подпись под контрактом. Обнулить до состояния зачатия кредитку.
«Милый, зачем? Это ведь безумно дорого. Я и так тебя люблю!»
Я думаю, что я верю. А в мозгу пузырится серое вещество. Банальным «дорогая, мне для тебя ничего не жалко» капает на язык. Глоток слюны с пошлым привкусом.
Скрипит тысячетонная дверь. Урчание ста замков позади. Две ладони вместе и первый шаг. Хрустит белая бахрома зеленого ковра. Шумит ветер. Качает нагруженные… снегом? ветви настоящих деревьев. Искусственный ветер.
«Я люблю тебя» – словам трудно не замерзнуть.
«Я тебя тоже» – отвечает облачко пара. Жаркие земные губы с ним согласны.
«Погоди, это ещё не все» – секунда для вздоха, – «там…»
Там…
Белый пластиковый стол под деревом. Два стула. На столе…
Между алости разбросанных тюльпанов два стаканчика настоящего мороженого.
«Спасибо» – горячим слезам не замерзнуть на теплых щеках, – «это самый прекрасный подарок… о котором нельзя даже мечтать».
«Мороженое?»
«Мороженое. И цветы. И это чудесное, ужасно холодное лето…»