В теперь уже очень далеком детстве Алисия Ивановна мечтала стать актрисой. Она гордилась своим именем, в котором ей слышались щелканье кастаньет, резкие звуки гитары и страстный мужской шепот в тишине южной ночи. В ее маленьком сибирском городке, где население пополнялось только за счет ссыльных переселенцев, предпочитали гармошку, а уставшие после смены шахтеры нещадно храпели в дощатых бараках, землянках, времянках и хибарах, Бог весть, из чего построенных. На растянутых между деревьями бельевых веревках сушились штопаные чулки на резинках и громадные, до колен, панталоны, без которых тогда не обходилась ни одна русская красавица. Как-то подгулявшие ребята из озорства перевесили белье на соседних улицах, и хозяйки до обеда обменивались панталонами, пытаясь опознать свои родные.
Алисия Ивановна страдала тайно, прогоняла знойные мечты посещением лекций по международному положению и запойным чтением Маркса. На это чтение она возлагала особенные надежды. Словно шаман, заклинаниями отгоняющий злых духов, она пыталась с помощью толстого томика «Капитала» сделать свою жизнь правильной и счастливой. Но Маркс оказался ей не по зубам, он ехидно ухмылялся с типографского портрета, и она с досадой захлопывала книгу.
Как и прочие девчата, Алисия носила устрашающего вида панталоны, по воскресеньям ходила в кино и на танцы, но домой возвращалась без провожатых. Дело в том, что кроме экзотического имени родители одарили ее огромными кустистыми бровями, которые упорно не поддавались пинцету, и длинным хрящеватым носом, который имел привычку двигаться сам по себе, словно Алисия Ивановна постоянно к чему-то принюхивалась. Этот нос вызывал смятение и в самом неразборчивом кавалере, который был готов смириться с неистребимыми зарослями бровей.
Алисия Ивановна запаслась терпением и со второй попытки поступила в кредитно-финансовый техникум. Потом десять лет усердно сводила дебет с кредитом в строительной конторе, пока не уселась в кресло главного бухгалтера.
Конечно, это было не кресло, а обычный стул с дерматиновым сиденьем, но самоуважения у нее прибавилось. Усидчивость Алисии Ивановны служила примером молодым сотрудницам, которые в соответствии с новыми временами не читали Маркса и не носили панталон. Брови нашей героини заметно поредели и стали почти нормальными, а деньги, отложенные на поездку в Испанию, исчезли в горниле перестроечных процессов.
Стройконтора закрылась, все корабли с алыми парусами проплыли мимо, осталась только маленькая пенсия, потрепанный томик Маркса и пара розовых панталон, запасенных в советские времена.
Не рассталась Алисия Ивановна и с привычкой считать, к чему ее принуждали невеселый стариковский бюджет и высокие цены в магазинах. Она считала поштучно картошку для супа и пюре, а покупка любимых конфет «Мишка на севере» приравнивалась ею к самому разнузданному кутежу.
На объявленную по местному телевидению продуктовую ярмарку она пришла, вооружившись двумя вместительными сумками. В правом кармане шуршал список предполагаемых покупок, в левом притаились старенькие очки. Но, побродив между торговыми палатками, поглазев на предлагаемые цены и просчитав свои небогатые возможности, Алисия Ивановна решилась только на покупку яиц. Прямо с птицефабрики, белые и рыжие, крупные и мелкие, они, действительно, были дешевле, чем на рынке или в магазинах.
На площади между местным Белым домом и современным кинотеатром, возможности которого Алисия Ивановна еще не оценила по причине дороговизны билетов, словно в огромном цыганском таборе, царила суета и толкотня. Она загляделась на великолепные изделия кондитерского цеха, как почувствовала ощутимый удар в левый бок.
С той стороны, где в клетчатой сумке гнездились купленные ею яйца. Она всполошилась, как наседка, потерявшая свой выводок, быстро заглянула в клетчатые недра и увидела яркий желток, выплывающий из хрупкой известковой оболочки.
Алисия Ивановна кинулась вслед за обидчиком. Высокий мужчина в дорогой шапке уже прошагал достаточно далеко. Старушка засеменила вдогонку с раскованной грацией Кармен. В душе у нее звучали кастаньеты.
Она перехватила незнакомца на пороге довольно солидного офиса и, наступательно двигая носом, сообщила свои претензии. Мужчина приценился взглядом к облезлому воротнику ее проеденного молью пальто и поспешно вынул бумажник из отлично выделанной кожи.
Алисия Ивановна, торжествуя, вновь нырнула в ярмарочную толпу. Вдруг смутное подозрение, а затем и стойкая уверенность пронзили ее до самых розовых панталон.
Она обозналась! Вот он, подлинный губитель яиц, хладнокровно разгуливает перед нею, но теперь уже под руку с эффектно одетой дамой. Старушку ввела в заблуждение норковая шапка, совершенно одинаковая на обоих мужчинах, но это массивное плечо в дубленой коже она не забудет никогда. В Алисии Ивановне снова проснулась неукротимая Кармен.
Мужчина попробовал спорить, занудно пересчитал разбитые яйца (всего-то три!), но постеснялся проявить жадность в присутствии своей очаровательной спутницы и заплатил за весь десяток, принимая во внимание моральный ущерб, на чем особенно настаивала Алисия Ивановна.
Удовлетворенно спрятав деньги во внутренний карман пальто, который еще и пристегнула для верности булавкой, старушка повела вокруг гордым взором и снова увидела знакомую шапку и кожаное плечо. Учитывая прошлый опыт, она бодро шлепнула сумкой по тощему колену, отчего желтки остававшихся целыми яиц дружно выскочили наружу.
Теперь охоту можно продолжать. Перед ее глазами замелькали норковые шапки и обтянутые дубленой кожей плечи. Они заплатят за несбывшуюся мечту, за одинокую старость, за прекрасное небо Испании, которого она никогда не увидит.
С тех пор у Алисии Ивановны появился своеобразный бизнес. Для него не требовалось стартового капитала и сложной бухгалтерии. Да и удовлетворение он приносит скорее моральное.
Если вы встретите на оживленных улицах нашего города маленькую старушку с густыми седыми бровями и взглядом ястреба, высматривающего добычу, толкните ее легонечко. Вы заплатите только за десяток яиц – ей задолжали больше.