Мир бил. Истязал. Издевался. Он давил, прижимал к земле, перебивал дыхание, вздувал вены…
А перед глазами, которые застилал кровавый туман, шли, смеясь, улыбаясь, дурачась, люди. Неужели они этого не чувствуют? Неужели они настолько закостенели, что не чувствуют этот Мир-убийцу?
Задыхаясь, он привалился к стене, хватаясь за горло, из которого доносились хриплые стоны. Во рту ощущался солоноватый, железный привкус. Смех, гогот и топот ног людей стальными клещами впивались в голову, наполняя её медленно сводящим с ума гулом.
читать дальшеМир-убийца.
Он медленно съехал по стене. Странно, что на поверхности из белого кирпича не остался широкий кровавый след. И так каждый день. Когда уже невозможно было даже ползти, когда Мир не позволяет стоять, остаётся только медленно съехать на землю, чтобы урвать ещё несколько минут жизни. А чтобы отвоевать ещё минуту, приходилось подчиняться давлению Мира, закрывая глаза…
И приходила передышка. Приходило видение, которое, уходя, оставляло лишь тупую боль несбыточной Мечты.
Пронзительно тёмно-синее небо над головой. Дуновение игривого ветерка. Апельсиновый свет фонарей. Каменная кладка мостовой под ногами. Шаги тысячи людей, слившихся в единый гул, звучащий, как музыка. Звуки гитары с двумя грифами, разливающиеся по всему переулку. Спокойное дыхание. Умиротворённый настрой. Ласковая улыбка того Мира. Лёгкий вечерний ветерок – его дыхание…
И удар того Мира, где живёт он. Нет, далеко не финальный за всю его жизнь, и даже за этот день. Но после чудесного видения это страшно больно. Поэтому он и не любил закрывать глаза. Он всегда видел тот Мир, когда закрывал глаза. Пробуждение – самый страшный момент каждый день его жизни. Он хотел в тот чудесный и ласковый Мир, прочь от этого Мира-убийцы. Он хотел Жить, а не умирать каждый день, получая передышку лишь закрывая глаза, а потом, открывая, получать под дых от реальности.
Сколько он уже так жил – он не помнил. И не понимал, как он остаётся жив и, главное, ради чего? Ради завтрашней боли?
Мир ещё сильнее прижал к земле. Дыхание стало совсем рваным. Перед глазами плыли улыбающиеся бездушной улыбкой люди…
Неожиданно лба коснулась чья-то ледяная рука, в то время как его самого лихорадило. Стало немного легче. Пелена с глаз спала, и он смог увидеть своего спасителя.
Над ним склонилась девушка, смотря ему прямо в глаза и чуть улыбаясь. Эта улыбка отличалась от остальных… или ему только казалось?..
- В этом-то вся и соль, - улыбнувшись, девушка склонила голову на бок и легко вскочила на ноги. – Чтобы при тяжёлой жизни и жестоком отношении к тебе Мира продолжать улыбаться.
Он смотрел вслед уходящей фигуре. И в момент, когда Мир снова нанёс удар, он увидел, как её рука резко дёрнулась к волосам, невольно сжимаясь в кулак. Впервые забыв об атаке Мира, он бросился к ней. Услышав стремительно приближающийся топот, она обернулась.
Глаза. Вообще – тёмно-карие, но теперь чёрные от боли. Теперь он понял, почему эта улыбка показалась ему другой. Те просто улыбались, чисто, открыто, и всё равно насквозь фальшиво, на фоне этого Мира. А она чувствовала и улыбалась назло. Улыбка, не тронувшая глаз – не улыбка. Она стояло прямо, с идеально прямой спиной, хотя Мир прижимал её к земле.
- Как? – неслышно шепнул он, смотря ей в глаза.
- Назло, - так же тихо ответила она ему.
И Мир снова послал свой удар. По его щеке медленно скатилась кровавая слеза, оставляя багровый след на коже. Он держался на волоске.
Неожиданно девушка уткнулась в его плечо носом. Тонкие руки взметнулись, обвивая шею. Ошеломлённый, он обнял её в ответ.
И он понял, что боль двоих становится болью одного и разделяется пополам. А половину боли нормальный человек вполне способен вынести…
Темно. Комната. Двуспальная кровать, на которой лежат парень и девушка. Сон. Единственное место, где эти двое могут быть счастливы, находясь в совершенно Ином Мире. Но за эти минуты утром придётся жестоко заплатить пробуждением. Реальность отомстит за бегство от неё…
Его дыхание щекочет кожу её шеи. Рука мягко, словно защищая, лежит на талии. Расслабленные лица. Улыбающиеся во сне. Чуть трепещущие ресницы. Размеренно вздымающаяся грудь.
Сумев превратить боль двоих в единую и разделив её пополам, они остались вместе, не позволяя Миру бить в полную силу. Он бил, а они разделяли, шагая по дорогам этого убийцы и улыбаясь бездушной, не чувствующей толпе.
А когда они спят, они видят чудесный Мир. Только сегодня всё по другому. Они не видят рассеянного света фонарей, не чувствуют под ногами тёплых камней, нагретых дневным солнцем, не слышат гула шагов…
Они видят коридор со множеством дверей. И около небольшой резной деревянной дверцы, от которой веет спокойствием и теплом, стоит парень. Заприметив детей, он широко улыбается и приглашающее распахивает дверку:
- Кажется мне, что вы уже довольно натерпелись. Заходите ко мне в гости, чувствуйте себя, как дома и оставайтесь у меня насовсем!
Пронзительно тёмно-синее небо над головой. Дуновение игривого ветерка. Апельсиновый свет фонарей. Каменная кладка мостовой под ногами. Шаги тысячи людей, слившихся в единый гул, звучащий, как музыка. Звуки гитары с двумя грифами, разливающиеся по всему переулку. Спокойное дыхание. Умиротворённый настрой. Ласковая улыбка того Мира. Лёгкий вечерний ветерок – его дыхание…
Что-то лёгкое, нежное в наушниках. О колено бьётся сумка, в которой покоится недавно купленный "Карманный справочник мессии".
- Ей, подожди! – крик сзади. Парень оборачивает и останавливается, ожидая, пока к нему подбежит запыхавшаяся девушка. Они улыбаются друг другу, а потом и Миру. И они улыбаются не назло, как когда-то, а просто потому что им хочется улыбаться этому Миру, ласково взлохматившему порывом ветра волосы.
А с крыши за парой следит тот самый парень, который впустил измученных ребят в резную дверку в Коридоре между Мирами. Да за теми, кто вполз их другого Мира вообще ведёт наблюдение целый полк Волшебников. Да и за спинами ребят время от времени с лёгким дуновением появляются невидимые Хранители, зорко следящие за ними, не давая боли прокрасться в их существование.
Неожиданно ветер изменился. Это уже не было дыхание Мира, а отдельное, взволнованное существо. Парень на крыше напрягся, внимательно к чему-то прислушался и, повернувшись к ребятам спиной, успев бросить Хранителям "Следите за ними!", и спрыгнул с крыши, растворившись в ночной мгле.
А двое, взявшись за руки, шли по каменной кладке Старого Арбата, освещённой неярким светом старинных фонарей, твёрдо смотря в тёмную даль. Только они знали, что там всё будет хорошо. Просто там ещё не включили фонари.