История эта случилась в те смутные времена, когда уставший от потрясений народ, совершал болезненный переход от загнивающего социализма к капиталистическому благу. Но некоторые несознательные элементы не могли смириться с суровой действительностью, и продолжали быть верными почитателями свергнутых идеалов.
Тетя Лида с мужем, дядей Вовой, усердно трудились на кирпичном заводе не один десяток лет, причем тетя Лида, благодаря неугомонной натуре, достигла больших успехов на профессиональном поприще, а именно - должности мастера цеха. Дядя Вова был куда скромнее, не страдал излишней амбициозностью, и вместо активной общественной работы предпочитал сообразить на троих с коллегами по работе. Дядя Вова водил экскаватор с большим ковшом, знал все карьеры в округе, потому что сам их и рыл, а также всех бабушек в районе, торгующих самогоном, потому что без самогона жизнь была пресной, и рытье карьеров не доставляло удовольствие.
А тетя Лида никаких карьеров не рыла, она бегала по цеху, материла рабочих и занималась писаниной в маленьком кабинете, где из всей мебели были стол, стул, облезлый и измазанный пластилином сейф и вешалка на трех ножках. Стены украшали бархатные вымпелы победителя соцсоревнования, плакат по технике безопасности, но главным украшением был большой бюст вождя мирового пролетариата.
Ленин в металле был подарен всей бригаде на какой-то по счету юбилей за заслуги перед Родиной, представителями министерства из самой столицы, чем тетя Лида заслуженно гордилась. Тетя Лида любила поговорить вслух с вождем о наболевшем, о том, что снова привезли каолин не в том количестве, что надо, о том, что муж вчера пропил половину аванса, и даже о своем, о женском. Сколько раз ловила на себе тетя Лида непримиримо- гордый взгляд вождя, и каждый раз выпрямляла спину, забывала об усталости и бросалась в бой за квартальный план.
В один прекрасный день в цех прибежал бывший парторг, накануне демонстративно порвавший свой партийный билет, и сообщил указание свыше - всю советскую атрибутику вынести на мусор, а все бюсты и чеканки, изображающие бывшего вождя, снести во двор для дальнейшей сдачи в металлолом.
Тетя Лида лишилась дара речи, но с начальством не поспоришь, и энергично закивала головой на пример китайского болванчика. Когда за экс - парторгом закрылась дверь, тетя Лида опомнилась, показала в сторону двери кукиш, и стала придумывать хитроумный план, как не отдать Ильича на переплавку и сберечь сие сокровище для потомков.
Собственно, огромной исторической ценности бюст не представлял, вполне можно было попросить у начальства разрешение забрать вождя себе, но, во-первых, тетя Лида никогда ничего не воровала с завода, а во-вторых, попросить просто было стыдно. В то время, когда все сознательные элементы на предприятии клеймили позором и нехорошими словами бывшего диктатора и цареубийцу, прослыть защитницей, почти идолопоклонницей, тете Лиде не улыбалось. Надо заметить, что ярой партийной активисткой тетя тоже не была, но, отсидев в одном кабинете вместе с вождем не один год, она с ним почти сроднилась. И вообще, как может подняться рука на переплавку предмета искусства!
Тетя Лида нашла в цеху большой серый мешок и, бережно уложив в него вождя, спрятала мешок под стол. После такого рискованного дела женщина отправилась на поиски мужа. Вкратце обрисовав ситуацию, она предложила дяде Вове вывезти мешок в ковше экскаватора через проходную. Дядя Вова вначале спросил, на кой жене сдался Ленин, на что получил исчерпывающий ответ: «Не твое дело».
«Одна беда с этими глупыми бабами»,- подумал дядя Вова, везти вождя в ковше отказался и предложил перебросить мешок через забор в самом дальнем и неприметном месте забора, выходящего не на улицу, а в посадки, и уже после окончания работы забрать. Место там малолюдное, трава высокая, есть шанс, что никто не заметит скарб до наступления темноты. Дядя Вова погрузил поклажу на спину и понес на задворки предприятия. Мешок перелетел через забор, глухо ударился о землю, скатился в маленький овражек, заросший крапивой, и остался лежать между деревьев.
К концу работы мужики уже изрядно подзарядились купленным у старушки- самогонщицы, продуктом, и дядя Вова пришел домой захмелевший и веселый. Реплики жены в стиле «опять нажрался!» пропускал мимо ушей, и был готов унести в мешке не только никому не нужного вождя, но и золотой запас страны.
На город опускались сумерки, супруги вышли на дело. Посадки тянулись вдоль одной из стен завода, и тут веселое настроение дяди Вовы улетучилось. Он не мог вспомнить, где именно, в каком месте выбросил мешок. Рыская по кустам и обжигая руки крапивой, дядя Вова, чтоб заглушить шипение супруги по поводу его умственных способностей, громко матерился. Больше всех досталось, конечно – же, вождю.
Мешок обнаружился, когда надежда на удачный исход дела постепенно улетучивалась. Дядя Вова, нервный и злой, полез в овражек. Приподняв мешок, он обнаружил, что тот лежал в аккурат на куче собачьего дерьма. «Я его не понесу!»,- заявил мужик, - «Пусть валяется здесь». Тетя Лида поняла, что пора переходить на более мягкий уровень общения, и только после обещания купить мужу поллитровку, дядя Вова при помощи жены взгромоздил мешок на спину.
Всю дорогу до дома дядя Вова бурчал на жену, мешок нестерпимо вонял. Возле подъезда, на вопрос соседки, что это такое интересное в мешке, дядя Вова мрачно гаркнул: «Собачье дерьмо!». Тетя Лида была так взволнована, что даже забыла с соседкой поздороваться.
В ближайшие выходные Ильич, отмытый от дерьма и матюков дяди Вовы, ехал в багажнике «москвича» на дачу, где и был торжественно установлен на печку в большой комнате. Тетя Лида выглядела умиротворенной, и даже когда супруг заикнулся об обещанной поллитровке, с улыбкой заявила, что он может выпить сколько захочет, но только вечером и за семейным столом, когда приедут в гости племянники с детьми.
К вечеру приехала родня: племянник Костя с женой и трехгодовалой дочкой Людочкой, сестра из Киева с детьми. Тетя Лида накрыла на улице перед верандой стол, она очень любила собирать родню у себя, скучала, когда родные долго не могли приехать: «А что, места-то много, фрукты, овощи есть, все свое, с огорода». Дядя Вова тоже любил, когда родня гостила у супругов, особенно любил выпить за компанию с Костей.
После веселого застолья все разошлись кто куда, а супруги вместе с племянником и маленькой Людочкой пошли в зал постелить постели и уложить ребенка спать. Поначалу никто не обратил внимания, что малышка остановилась возле печки и внимательно рассматривает бюст Ленина. Все повернули головы в сторону вождя, и тут маленькая девочка поднимает к Ленину пальчик и тихим, благоговейным голосом произносит: «Бозя…».
Паузу первым нарушил дядя Вова, вспомнив и крапиву, и собачье дерьмо: «Была б ты, Людочка, постарше, я б тебе сказал, какой это бозя!»
«Не смей при ребенке, старый пень!» - опомнилась тетя Лида и засмеялась. Уложив Людочку спать, супруги рассказали родным историю появления вождя, все дружно смеялись, дядя Вова снова матюкался, но уже скорее по привычке, чем раздраженно.
А соседка, которую встретили супруги в тот вечер, когда несли бюст в мешке, еще полгода не могла забыть хамское поведение дяди Вовы, рассказывала кумушкам, какой он алкоголик и хам, а тетя Лида дура. После заговорщицки понижала тон и шептала, что у них в семье явно «нечисто».