ВАЛЕРИЯ ПОЛЯКОВА - ПЕРВОЕ МЕСТО В ДЕВЯТНАДЦАТОМ КОНКУРСЕ ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Никогда раньше не думала, что события могут иметь свой запах, или что запах может сохраняться в памяти. Почувствовала это, оказавшись далеко от тех мест, где родилась и выросла, где получила образование и профессию, где создала семью и родила дочь. Я оказалась волею судьбы далеко от своей родины, от Таджикистана. С этой страной я связана кровно. Я люблю таджикскую кухню и сегодня готовлю только так, как готовят национальные блюда таджики. Я привыкла к таджикским традициям , национальным праздникам, музыке, научилась более-менее понимать язык, привыкла к местному колориту. Для меня Таджикистан раньше –это медовый сладкий запах цветущих урючных садов, которыми был окружен наш город, это запах истомившихся под жарким солнцем ящиков помидор, ожидающих очереди на консервный комбинат и потихоньку превращавшихся в томатный сок, это специфический горьковатый запах хлопка и пестицидов, это запах плавящегося асфальта, сочных арбузов и дынь, падающих с дерева спелых мягких персиков. А еще запах острых приправ в национальные блюда, плова, дымка от шашлыков, которые готовились на каждом углу улиц или базара. Это мирные запахи, запахи блаженства, уюта, какой-то особой неги и покоя. Но это в прошлом!
В 1989 году в этом покое стали появляться какие –то тревожные ощущения. Не так приветливы стали окружающие люди, грубее стали продавщицы в магазинах ( как правило таджички), то и дело вспыхивали разговоры о национальных конфликтах. Но жизнь продолжалась. Как и всегда, в воскресенье мы с шестилетней дочкой отправились на базар за овощами и фруктами. Так же слепило солнце, так же базар был полон народа. Мы нагрузились основательно, в руках у дочери было яблоко, у меня в одной руке авоська, в другой её детская ручонка. Мы уже вышли из ворот базара, когда с нами поравнялся старичок с белой бородой, в национальном чапане ( стеганая верхняя одежда). Я посторонилась, пропуская его, и вдруг какой-то толчок сбоку заставил меня потерять равновесие. Я полетела на старичка, увлекая за собой дочь, сбила старичка с ног. Ничего не понимая и переживая за пожилого человека, протянула ему руку, поднимая с земли и извиняясь. Отряхнула пыль с платья дочери, стала собирать рассыпавшиеся фрукты и не сразу поняла, что что-то происходит. Нас как-то мгновенно окружила толпа молодых мужчин, парней - националов. Они говорили на своем языке, но я поняла, что меня обвиняют в неуважении к старикам. Мой лепет оправдания никто не слышал. Голоса становились громче, грознее и даже злее. А затем меня стали толкать из стороны в сторону. Толчки стали болезненными, я падала, поднималась , и каждый раз ,поднимаясь , искала руку дочери, которая уже ревела испуганно во весь голос. Толпа вокруг нас была очень плотной - не прорваться, мужики злыми – не оправдаться, а остервенение каким-то ожесточенным, как запрограммированным. Все чаще стали звучать фразы о моей национальности, о том, что моё место, как и всех русских, в России, что от нас надо избавляться любым путем. Из моих разбитых коленок и губы текла кровь, по щекам катились слезы беспомощности, которые я даже не замечала. Мне было страшно. Страшно было за ревущую дочь, которую я не могла обезопасить, за свою и её жизнь. Это начиналась война. Помогло чудо. Нет! Помог добрый человек, тоже таджик по национальности. Какой–то пожилой мужчина смело растолкал толпу, пошел через круг наперерез, сграбастал в охапку меня и дочь, вынес из толпы, подтолкнул и шепнул: «Беги, если хочешь жить!». Уговаривать нас не пришлось, мы и так рванули изо всех сил к ближайшему такси с русским водителем.
Вскоре после этого происшествия нечто подобное произошло с парнем –корейцем, которого избили, а затем еще и осудили на три года. А мы вскоре уехали, бросив все, на Север.Бросили не только квартиру, мебель,другие вещи. Это можно нажить. Бросили могилу самого родного человека - отца, которую теперь не найти : кладбище разорено. А я даже спустя много лет помню запах разгоряченного пота мужиков, злобы, страха, соленых слез, теплой крови. Это был запах войны. Это запах страны, которая перестала быть для меня Родиной.