Доводы Логоса

Анатоль

      Он летел и думал о том, как он летит и думает о том, что он летит и думает. Желтушный фонарь раскачивал грязную ночь в оконце иллюминатора. Анатоль маялся на кушетке, тупо смотрел в потолок, ловил взглядом мерные сполохи света.
      В конце концов, закутавшись в одеяло, вышел на палубу. Вокруг было небо.
      На юте безмятежно смолил вахтенный. Транспорты шли вдоль береговой линии, перемигивались; цепочки огней связывали флотилию в единый поскрипывающий такелажем механизм.
      Над морем слонялись туши ленивых облаков. Сквозь кляклый полог проступало нечто огромное, сотни километров в  основании, уходящее  ввысь, таранящее атмосферу. Спящая на рейде Лапута, а может быть – рассветная гипербола судьбы… Анатоль зачем-то верил в судьбу, она была ему необъяснимо нужна.
      Он переключил внимание на сонный материк. Прямо по курсу, в часе пути - тлеющие угли ночного города.
      Анатоль поежился и отправился умываться.


Аэропорт

      Примерно в четыре часа утра плюс-минус кружка кофе по местному времени над северным терминалом аэропорта имени Забытого поднимаются два трепещущих зеленых огня. Раздается шлепок подзатыльника и в небо устремляется недостающий сигнал. Истертые рукава пандусов занимаются причальными факелами, косматые отсветы ложатся на башенки координаторов. Воздух уплотняется взмахами крыльев обслуживающего персонала.
      Со стороны моря начинают заходить транспорты. Конвой отстал еще над заливом и суда бредут в порт – огромные, одинокие, не выспавшиеся.
      Первый – «Седой кот» - суперконтейнеровоз монгольфьер, курсирующий между столицей и ближайшим рыболовецким флотом. «Кот» мерно чалится и по аппарелям к лифтам устремляется суточная подборка водных тварей.
      По соседству, за гнилыми пассажирскими дебаркадерами, разгружают «Мэри Дик» - летучего кита с Веснушчатого архипелага. Лихтер тяжело дышит, вздымает бока и шумно сбрасывает излишки газов, лишая докеров возможности закурить.
      Встречаемый молодыми, очень серьезными мужчинами, принимает швартовы «Удачно встрявший» - парусный фрегат военной курьерской службы. Было бы любопытно изучить его груз, но слишком уж много вокруг охраны.
      Суда толпятся и кружат в вязкой суматохе аэропорта.


Великан Валя

      Валю будит нервное шарканье тросов по стенам шахты – в двухстах метрах над ним загружают лифтовую клеть и она проседает, заставляя трепетать мешанину блоков и противовесов. Валя посещает сортир – благо это всего лишь повернуть краник на катетере; катит к умывальнику. Чашка заготовленного с вечера – что бы поспать на две минуты дольше – чая, и вот Валя нежно, здороваясь, подергивает тросы. Валя тоже считает тире в предложениях.
      Он разминает плечи и спину.
      Валя – великан. Он  и сейчас гордится своей силой, хотя годы взяли от него так много, что ничего кроме силы уже не осталось.
      Валя был сержантом третьего отделения третьего взвода третьей роты третьего полка третьей тяжелой пехотной оборонительной бригады столицы Объединенной Солнечной Пыли – Большой Морквы.
      Судьбоносное число, довлеющее над его штатной позицией, мало заботило великана. То было невероятно легкое, свободное время – Валя  не утруждал себя мышлением, не ограничивал пониманием – в армии кормят и одевают тем лучше, чем меньшую инициативу ты проявляешь. В зоне его ответственности находилась лишь прицельная рама метающего кворрелы петриналя. Конечно, были всякие дачи командиров, дедушки/слоники и «ПДЧ»…
      Потом Валя как-то совершенно негероически остался без ног. Фельдшер и капеллан в один голос заявили, что на то она и армия, что бы ноги отрывало и что имплантаты сержантскому составу не положены.
      Валя не представлял, где бы он сейчас оказался, родись, например, человеком… А он сейчас в тепле и уюте, в основании начиненного лифтами и лестницами гриба, шляпка которого – летающий остров северного забытинского терминала. Работа несложная, главное, что бы техники чаще гоняли из механизма гремлинов, не забывали обновлять вспомогательные чары и вовремя меняли смазку.
      - Валентайн? Мы загрузились. Нулевой этаж. – Несется сквозь грохот, скрип и фразу: «макрель снулая, полторы тонны; кракен дох… он меня схва… …еня схватил!» из переговорной трубы за левым ухом великана.
      Валя по обыкновению кивает – его личная глупая шутка, нельзя не улыбаться.
      - Дальше «кротам», на минус четвертый, - вещает труба, - эй, мать! Ты смотри, куды эта паскуда чернила льет!
      «У кракенов раньше не было чернил» - мельком думает Валя.
      Клеть ползет вниз, противовесы - вверх.


Рет

      Полседьмого утра. Серо-Зеленая улица. Угон мануфа.
      - Это – не к нам. – Заявил Рет, разбавляя крепким кофе дремотную поволоку.
      …но в процессе кражи животина растоптала дворника. А это уже убой, хотя подметать на пути полуторатонного ящера – натуральный суицид.
      - Ну что вы как эти…? - Рет отряхнул вечно падающий с надломленной вешалки плащ. – Не могли дождаться окончания дежурства…
      Затем он вышел из конторы, хлебнул из фляжечки и поехал.
      По словам хозяина, угонщик был с крыльями – этим удачно объяснялось отсутствие негодяйского тела рядом с мануфом. Ящер рванул, уделил терцию внимания мусорщику и, снеся ограждение, рухнул с шестого яруса многоквартирного блока. Примерно пятьдесят метров и не без воздействия гравитации. Мануф в лепешку, дворник – в начинку. Ящер старый, на боку – свежий ожог от удара каким-то оружием, скорее всего гражданским шокером. Рет в очередной раз хлебнул из фляжки:
      - Тащусь с идиотов…
      - Вы их на выставках смотрите или дома разводите? – Со знанием дела поинтересовалась дознаватель из страховой компании. Подошедший вместе с ней молодой офицер-транспортник вяло хихикнул.
      Рет оставил незадачливого кидалу на растерзание страховщиков, а сам отправился писать бумажки. Утро испорчено, фляга почти опустела.


Валя и гробы

      К восьми утра гремлины взяли лифтовой механизм в оборот, и клеть потеряла управление. Валя, чисто случайно, оказался к этому готов – перехватил клеть на стопоры. Стопоры сорвало, но скорость падения уменьшилась. Пружинный парашют смягчил удар – в каморку великана швырнуло какую-то труху, рыбный запах, щепки. Большой немаркированный контейнер подбросило, садануло о лифтовую рельсу, развернуло. Затрещали доски.
      Валя, в ответ, хрустнул шеей, потянулся, вызвал монтажную бригаду и обновил чайную кружку. Его начинало выворачивать с дубильных веществ.
      Официальная версия относилась к гремлинам без скептицизма. Спонтанные магомутации. С таких мир начался, такими продолжается. Безмозглые и не очень твари бродят по Логосу, размножаются – и то не все, зато каждая жаждет заткнуть хилым задом экологическую нишу, угнездиться на вершине ближайшей из доступных пищевых пирамид. Большинство «неразумных» стремится к классической эволюции, прыгает через ее ступеньки под воздействием постоянно генерируемого магами активного фона. Гремлины же больше напоминают вирусы – они пробираются, а может быть зарождаются в любом объекте, чья принципиальная схема по сложности превосходит лопату. Обламывают зубья шестеренок, перегрызают ремни, оквадрачивают подшипники. Не война – геноцид.
      По шахте катились гул, буханье, визг. Пропанобутановый сильф с паразитирующей на нем саламандрой – элементалем процесса горения – выжигал тварей из потаенных уголков. К Вале опускался пепел, сажевая крошка.
      Великан допил чай и решил поправить контейнер.
      Он вылез из кресла и вскарабкался на платформу лифтовой клети. Нелепо переставляя затянутые в толстую черную кожу культи ног, Валя подобрался к контейнеру, ухватил его за край, второй рукой зацепил направляющий рельс. Потянул. Контейнер оказался легким, его крутануло вокруг оси, разворачивая к Вале треснувшей обшивкой. Великан ощутил запах влажной почвы. Присмотрелся...
      Внутри контейнера были гробы. Много, штук двадцать. Пустые, судя по общему весу груза, но явно уже использовавшиеся – в подтеках, измазанные землей, кое-где с просевшими стенками, сбитыми кантами.
      Великан поставил доски на место и вытолкал контейнер на середину платформы.


Этто

      Жизнь патрульного констебля Мари Этто нещадно отравляли две проблемы: мужики и бабы. При этом мужики были проблемой общей, а бабы – сугубо частной.
      Дело в том, что Этто случилось принадлежать к виду троллей, примечательному половым диморфизмом… и не только, но в первую очередь им. Нескладной, трехметровой, худющей – относительно своего роста, длинноносой, с огромными ступнями и кистями, Этто всегда нравились высокие мужчины. Ее совсем не привлекал среднестатистический полуметровый мужчина-тролль, даже если природа не поскупилась превратить его в «треног разумный». Стоит ли говорить, что сама троллина редко привлекала кого-то кроме троллей – помимо роста и диких пропорций, Этто являлась гордой обладательницей толстой, зеленой (в серых пятнах) кожи, паклеобразных волос, длинных когтей и специфического запаха.
      Вторая, частная проблема, упиралась в Мари Тто – старшую и определенно стукнутую о край гранитного стола сестру троллины.
      Около десяти часов утра Этто обнаружила третью, как она надеялась, временную проблему.
      Проблема явилась древним, в боевых шрамах, декстрарием, уныло тянущим по улице черный грузовой кэб. В кузове кэба лежал весьма потрепанный гроб. На козлах кэба развалился возница. Из шеи возницы, из двух маленьких аккуратных ранок, на скамью медленными спазматическими толчками выплескивалось нечто красное. И хотя у троллей при случае это нечто выглядит зеленым и слизистым, Этто сразу поняла, в чем именно заключается проблема.


Этто и Рет

      - Проблемы, констебль?
      - Здравствуйте, Рет. ПроблемА. – Поправила детектива Этто. – Второй раз за неделю и опять в моем кармане.
      - Где?
      - Ну… на моей земле.
      - А… - Рет понимающе кивнул и вытер испарину со лба.
      - Плохо смотритесь. – Троллина с участливым вниманием сфокусировала взгляд на ретовом лице, забыв, что не разбирается в человеческой мимике.
      - Не смотрюсь, а выгляжу.
      - Нет, это я плохо выгляжу. А вы – смотритесь. Что случилось?
      - Дежурство еще не кончилось, а я уже почти.
      Рет залез на козлы, испачкал в крови плащ, начал яростно отряхиваться и уронил тело.
      - Ну ё...
      - Э… детектив, эксперты его еще не смотрели. – Этто водрузила труп на место.
      - Да чего на него смотреть… - Рет решил соблюсти дистанцию и спрыгнул на мостовую. - Чем это его?
      - По-моему, какой-то двузубой вилкой.
      - Вилкой…
      - Рет, вы действительно ужасно выглядите. Хуже чем я. Может быть…
      - Ага. Добегите, пожалуйста, до лавки…
      - Поняла.
      Троллина унеслась, забавно шлепая по мостовой метровыми ступнями.
      Рет послюнявил носовой платок, протер глаза. Он уже собирался домой, когда выяснилось, что меняющий его дежурный офицер задерживается. И почти тут же поступил вызов…
      Как любой адекватный полисмен, Рет был прекрасно мотивирован. Госслужащие вообще отличаются высокой объективностью. Думать особенно не нужно – кругом приказы и шаблоны. Люди, по большей части, неплохие – положение обязывает. Зарплата небольшая, зато девяносто процентов времени ничего не делаешь – общество не настолько прогнило, есть еще к чему стремиться. Обратите внимание – так много «не», а звучит позитивно.
      Рет обошел кэб, привычно лавируя между кучками помета различных животных. Алхимики оказались правы в своем «еще каких-то двести лет и мы в этом самом утонем». Власти с «этим самым» боролись. О да. Когда-то даже существовали специальные дерьмоеды, но потом они мутировали и куда-то улетели вместе с выделенным на них бюджетом. Тогда навоз начали перерабатывать в промышленных масштабах на горючее для очагов, но чудовищная вонь топлива резко сократила его потребление, а низкая стоимость сырья вывела спрос за пределы городов. Рентабельность продукта обрела сомнительный статус – требовались системы сбора и переработки, вставал вопрос дальней транспортировки и аренды площадей под промежуточное хранение…
      Нужно было чем-то заняться, хотя бы для виду. Рет помахал любопытной толпе, ведущей обмен пешеходами с озабоченным утренним потоком. Толпа помахала в ответ. Парочка сонных дорожных инспекторов силилась предотвратить образование пробки. Рет помахал и им. Это не заняло много времени и детектив, тяжко вздохнув, полез в грузовую часть кэба.
      Судя по состоянию гроба, они столкнулись с разорителями могил, и Рет открыл крышку, предварительно зажав нос. Но, гроб был пуст, хотя на его обитом хлопковым велюром дне отпечатался коричневый силуэт. Не очень большой – возможно ранее гроб занимал гном, а может быть ребенок. Это было странно – Рет всегда думал, что гробы ладят по фигуре.
      Для большинства обитателей Логоса убийство – явление редкое и ужасное. Покровители, которых иногда называют Богами, Демонами, Гениями и… в общем, по-разному… так вот, Покровители насильственную смерть не поощряют. Перенаселение вредно как для этого, так и для всех других миров. Именно поэтому, в смерти «логосянин стандартный» видит не горе, а начало пути к жизни новой, переход в иной мир в буквальном смысле слова. Конечно, предваряющие смерть, растягиваемые в вечность мгновения, как правило, мучительны… в компенсацию, смерть несет временный, но абсолютный физический покой.
      Рет привык к трупам – утверждение, звучащее для его знакомых жутко, а для незнакомых – весьма банально. Однако детективу еще никогда не приходилось заглядывать в пустой гроб, гадая, кто же в нем когда-то лежал. Его вырвало прямо на коричневый силуэт. Хлопнув крышкой, Рет сполз на землю и, обливаясь холодным потом, прислонился к колесу кэба. Одно хорошо – спазматические сокращения пищевода закинули в кровь солидную порцию эпинефрина. Мысли стали яснее, по телу разлилось облегчение.
      Сквозь восхищенную зрелищем толпу протиснулась Этто, размахивающая зажатыми в лапе длинными цилиндрическими предметами оранжевого цвета.
      Рет выхватил у троллины одну морковку, смачно откусил, захрустел, затараторил:
      - Спасибо. Я проверил гроб. Пуст. Опросите свидетелей. Все равно их как всегда нет, кроме тех, кто все видел, но ничего не знает. Ну и пусть эксперты что-нибудь накарябают. Я в контору, постараюсь немного поспать. Через пару часов заходите с отчетом и мыслями по поводу…
      Рет отмахнулся от журналистов и, провожаемый смешками и свистом толпы, поплелся вверх по улице.


Гийом

      Оцепленный полисменами черный грузовой кэб, естественно, устроил затор. Гийом вышел из офиса на обед, решил быстренько проскочить два квартала и увяз в пробке по самые остроконечные уши.
      Ему приключилось родиться эльфом. Возможно, всецело лесная, полная беззаботных диковатых утех жизнь его предков изобиловала терпеливыми засадами, но не выдержанными реакциями… а может быть в одном месте у него еще не отыграл кондовый журнализмЪ…  Гийом бросил кэб и отчаянно вопя, начал пробиваться сквозь толпу.
      - И? - Эльф выдернул из толпы знакомого фотографа из «Чё-по-чём».
      - Вальнули кого-то. Жестко. - Фотограф поднес к правому глазу круглый матовый шарик, навел его на Гийома и резко крутанул между пальцами - шарик на долю секунды стал черным.
      - Не дури, Черч. Работай. – Гийом замахал рукой. - Констебль!
      К ним вяло зашаталась здоровенная тощая троллина.
      - Слушаю вас, господа?
      - Прес-с-са. – В который раз гордо заявил Гийом и показал какое-то удостоверение.
      - Да? - Троллина перехватила его руку и почти проткнула корочку длинным носом. – Вообще-то, вы показываете мне права на верховое и гужевое управление средней лошадью с общей грузопассажирской массой до пятисот килограмм.
      - Ну и что?! – Возмутился Гийом. – Там имеется МОЕ лицо, проштемпелеванное печатью государственного учреждения, а значит перед вами официальный документ, удостоверяющий МОЮ личность. А чем конкретно МОЯ личность занимается, вы можете выяснить по своим, я уверен, налаженным, каналам. И вообще… не буду же я вас обманывать!
      - Будьте добры… - Троллина попыталась забрать у журналиста картонку. – Я бы хотела рассмотреть ВАШЕ лицо поближе.
      - Согласно закону от первого ынваря сего года, - Гийом отдернул руку, - водительские удостоверения разрешается передавать исключительно в конечности сотрудников дорожной инспекции. Вызовите их, пожалуйста.
      - Нет проблем. – Троллина повернулась в сторону поплевывающих у обочины инспекторов. – Вызывать?
      - Блин… слажал. - Гийом расстроено протянул констеблю права. - Смотрите уж, а то сейчас набегут, начнут свеженький картон плугами мацать. Они там скучают… судя по дальности плевков.
      - В дорожники идут те, кто сам водить толком не умеет – другим мешать. – Пояснила Троллина и прищурила на Гийома глаз. – Возможно, ВЫ очень качественная подделка… а может быть это действительно ВАШИ права. Ладно, допустим второе.  А это кто?
      - Глаз народа. – Гийом веско хлопнул Черча по плечу. -  Теперь вы просто обязаны нас пропустить.
      - Эксперты закончат - пропущу.
      - Мы должны осмотреть тело.
      - Эксперты закончат... что значит "осмотреть"?
      - Черч должен его сфотографировать.
      - С-светописать?
      - Ага! Очень дорогая штука. Он это умеет, а мне оно вообще не нужно. Мы можем пройти?
      - Я все равно не понимаю...
      - Картинки в газетах видели? Черч должен...
      - Что значит «должен»?
      Констебль отбивалась еще несколько минут, а потом стряхнула Гийома с ушей коротким «Смотрите, извращенцы…»
      Сидя в маленькой кафешке за нетронутым салатом из рубленных, неодушевленных Покровителями, но одухотворенных поварами яиц, риса и майонеза, Гийом выпрашивал у Черча копии фоток.
      - Слушай, ты же отличный фотограф. Чего бы тебе не заняться… искусством? Устроил бы выставку… - Подлизывался эльф.
      - Технология фотографии слишком быстро мутирует. – Пояснял Черч. – В прошлом году маги просто мысленно «сливали» увиденное на специальную бумагу, сейчас все используют фотосферы. Что и в каком качестве будет завтра… На мою выставку просто никто не придет, обзовут кунсткамерой. Как всегда – не хватает времени для формирования привычного для масс сегмента.


Милашки и труп

      В окно заглядывали по-весеннему прозрачные березки, влажной акварели небо и прикормленные монахами бомжи.
      Хедвик утверждал, что нищие и бродяги – идеальный материал для настоящего оперативника – в любой момент можно взять под контроль сознание или же просто допросить на предмет последних новостей. Последователи Гархиона имели на этот счет свое, довольно сопливое мнение, но результат был аналогичен – бездомные мирно паслись во дворе храма, изредка оказывая посильную помощь.
      Бердан склонился над телом. Пощупал внутреннюю сторону левого запястья. Сначала своего, потом – трупа. Переступил через тело, приложил два пальца к его правому запястью. Хмыкнул. Выпрямился. Снова наклонился. Дотронулся до горла, приподнял веко. Наконец, задумчиво протянул:
      - Ну... Хрен знает...
      - Бердан! У неё горло разорвано. – Проинформировал Морлак.
      - Все бывает. У Герика, вон, тоже много чего разорвано. Некоторое - вообще вырвано, кое-что – не единожды. Короче. Как жрец доброго Бога...
      - Ой ли? – Выгнул бровь стоявший неподалеку Феникс.
      - Ладно, как жрец Бога жизни...
      - Во-первых, не Бога, а Покровителя. - Вклинился Морлак. - Во-вторых, не жизни...
      - Да разве ж это жизнь?! - Расстроился Герик.
      - ... не жизни, а здоровья. В третьих, бывший жрец...
      - Хмм... Ну да. Короче, как бывший жрец Покровителя здоровья... Эмм... – Бердан обернулся и внимательно посмотрел на Феникса. – Не знаю… маг, тебе не нужны из нее какие-нибудь ингредиенты для ритуалов?
      - Можно? – Оживился Феникс. – Дайте-ка я посмотрю…
      - Да вы совсем озверели, милостивые государи?! - Герик одной рукой тормознул Феникса, а другой повернул Бердана к телу. - Нам еще церковь этого самого "доброго Бога" строить. Ты же еще на грантовке! Упокой её и пошли.
      - Да, упокаивую… упакояю… упокою… или ется.. короче, что то там делаю… Я… - Бердан быстро начертал в воздухе два символа – свой и Гархиона.
      За символом Гархиона последовало явление огромной неоновой ладони с пересекавшими ее наискось надписями «Цер-ь. Жив. Длни.» и хорошо поставленный мужской голос пропел из под свода храма: «Гархио-о-он!!!».
Герик неодобрительно покачал головой.
      - Надо бы Хедвику доложить.


Грайв

      Рету снился большой, местами седой ворон, долбящий клювом в его письменный стол. Он проснулся, кышнул на неугомонную птицу и только тогда понял, что она действительно имеет место быть. Детектив приподнялся со стоящей в углу кушетки, зевнул. Нащупал за бортом кушетки бутыль. Отхлебнул и вопросительно уставился на посетителя.
      - Кы-ыр-р! – Сказал ворон. Затем прыгнул на пол и выгнулся в пространстве, исказился так, что его правый глаз заполнил всю комнату. Огромный черный зрак сфокусировался на Рете.
      Рет дернулся, отпрянул, уронил бутылку. С ужасом понял, что это не ворон разросся, застлал поле зрения, а он сам уменьшается, сжимается, проваливается в себя…
      … наконец, до Рета дошло, что происходит и он вскочил с кровати.
      - Слушаю! Але?! Кого вам, нахер, нужно?
      Глаз сморгнул, зрак метнулся вверх, птица шагнула назад. А потом ворон с хлюпом втянулся в острый грифельный карандаш, который крутил между пальцами молодой чернокожий гуманоид с птичьими чертами лица и седой шевелюрой.
      - Извини. Опробовал новый сигнал. – Карандаш исчез из его правой руки, появился в левой. Снова исчез, возник за ухом.
      Несколько секунд Рет инстинктивно старался проснуться, хотя понимал, что уже не столько спит, сколько грезит. Маг в это время внимательно рассматривал детектива.
      - Ты похож на одного актера… - Хамовато начал маг. - Алисера Кровлера.
      - Я и есть Алисер Кровлер. А тебе кто нужен?
      - Отлично! Давно хотел спросить: ты еще будешь участвовать в хороших постановках? Или пока «очень деньги нужны»? Хмм… Короче. Есть дело на одно тело. Зырь сюда.
      Пол кабинета пошел кругами, растворился и Рет уставился в простор какого-то религиозно ориентированного помещения. Церковь или храм… Нелепый угол обзора слегка качнулся и Рет понял, что его «низ» для изображения – «прямо». Он снова лег на кушетку и свесился с нее параллельно полу – так было легче сориентироваться.
      - Может быть, назовешься? – Он глубже вник в картинку – проступили детали. Пять царских врат – крупный храм. Символика и стилистика характерны для местного культа Гархиона.
      - Грайв. 
      - Ре…
      - Я в курсе. Постараюсь сообщить тебе допустимый максимум. - Картинка обрела детали, но часть ее все еще закрывали серые двумерные пятна. Рет понял, что маг начал забрасывать ему сцену в реальном времени и хочет скрыть участников.
      - Ты видишь храм Гархиона, тот, что на Мал-Малиновке.
      Убранство величественно и немного брутально – все-таки, Гархион некогда служил капелланом в медсанбате. Много свечей в виде пятипалых ладоней.
      - Здесь бригада работала, интерьер обновляла. Утром зашла девочка… Дизайнер, работу проверить…
      На полу у «ног» серых пятен возникло тело. Молодая гномиха. Много крови. Нелепо вывернутые стопы.
      – Зашла, да скончалась в муках. – Продолжил Грайв. – А может быть не в муках – её в тот момент только убийца видел, который сейчас, понятное дело, отсутствует. Короче, две дырки в шее. Знакомо?
      - Угу.
      - Отлично! Ну, тогда, флаг тебе в руки, барабан на шею…
- Стоп-стоп-стоп. А не будет ли любезен многоуважаемый…
      - Нет. Извини, но у каждого из нас свои области применения. За твоей спиной – Закон. За моей – менее абстрактные понятия. Некоторые из них – вполне персонифицированные.
      - Эти некоторые… ты, наверное, имеешь в виду население страны?
      - Ага. И его тоже. Короче, у тебя тут серийное происшествие…
      - Предыдущее  было больше дорожным…
      - Перед храмом дорога проходит, так что считай, что здесь обочина. Или хочешь, мы тело перетащим?
      Картинка потухла. Рет проснулся. Клепсидра на стене показывала без трех капель полдень.


Валя и небо над Логосом

      Великан Валя спит, завернувшись в свое любимое ночное небо и ему плевать, что за пределами лифтовой бушует яростный день.
      В тот момент, когда Валя повис на нижней перекладине карьерной лестницы лифтера-оператора, северный терминал принимал исключительно пассажиров и свободно барражировал над городом. Расширяясь, аэропорт имени Забытого высидел парочку дочек – «М-Контейнер», специализирующуюся на грузоперевозках и «Икар», работающую с пассажирами. А северный забытинский как-то случайно отошел зарвавшемуся «большого дяди племяннику», коего родственники решили слегка остудить. Манна на терминал с неба не сыпалась, а потому работал он исключительно с мелкими фирмочками.
      Понадобился дешевый способ доставки грузов на расстояние не менее двухсот метров по вертикали. Терминал было решено заякорить гибкой сцепкой на вершину башни. Валя сел в основание башни еще до того, как закончилось ее строительство, он же помогал формировать вокруг себя лифтовой механизм. Сейчас Вале понадобилось бы серьезно похудеть, прежде чем пытаться выйти в город.
      Возможно, социальные службы обратили на этот инцидент свое пристальное внимание… Так или иначе, может быть деньгами, но вопрос был решен, а у великана уже не было достаточного пространства для выбора.
      Гнушаясь обсуждения социальных проблем, Валя размазывал пенсию по неприхотливому быту, жертвуя зарплату лифтера на иллюзии. Яркие, зрелищные, беспечные и бессмысленные, они превращали его коморку в центр постановочных и не очень событий, а вживленный на армейские деньги старенький телепатический блок усиливал искусственное ощущение неодиночества.
      Первую чару когда-то повесил маг, знакомый Вале еще по военной службе. Это было звездное небо над Логосом, такое, какое можно увидеть, просто выехав погожей ночью за вечные огни Большой Морквы.
      Ученые авторитетно заявляют, что небо планеты позволяет наблюдать несколько большее количество астрономических объектов, чем следует из законов признанной наукой физики. Спиральные рукава галактики, в периферийном районе которой по искаженному Солнцем пространству лениво катится планета Логос, забиты достаточным количеством пыли, что бы рассекающий небо Великий Раскол выглядел хиленькой звездной тропкой, брошенной через зенит горстью молочной пыли.
      Пылающая масса звезд в поперечном срезе Галактики, атмосфера Логоса и сознание его жителей теорию игнорировали: из северного полушария в южное по небу тянулось ярчайшее гало, своей интенсивностью и глубиной породившее восторженные, самоотверженные и, по большей части, слепые религии.


Рет и Этто

      Рет воспарил над кушеткой, швырнул себя в коридор и распростерся на худощавой груди Этто. Троллина осторожно сняла с себя детектива, отставила его в сторонку и смущенно поправила одежду.
      - Так рады меня видеть, Рет?
      - Извините, констебль. Еще одно убийство!
      - Отлично!
      - Да, я тоже в восторге. - Рет ухватил за крыло пролетавшего мимо дежурного ангела. – Секунду, мне жену нужно предупредить. Знаешь куда лететь и что там говорить?
      - Я в главк! - Заверещал ангел. - У меня маршрут!
      - Значит, найди кого-нибудь за себя. Действуй! - Рет отпустил Ангела и повернулся к Этто. – Еще секундочку – умоюсь…
      Он вышел из туалета, комкая замерзшими руками бумажное полотенце, и пожаловался:
      - Вода у вас… холодная. – В государственных учреждениях района неделю назад отключили горячую воду – профилактика трубопровода.
      - А у вас? – Поинтересовалась Этто.
      - А если знаете, то чего спрашиваете? На Мал-Малиновку.
      - В подвал! К стойлам! - Энтузиазм троллины вверг детектива в шок, и Этто пояснила:
      - Я на мануфе.


В храм

      Патрульный мануф был огромен - когти рудиментарных верхних конечностей покачивались на уровне ретовой головы. Детектив обошел ящера, стараясь держаться подальше от массивного хвоста-противовеса.
      Троллина уже забралась в седло и теперь протягивала Рету лапу:
      - Давайте подсажу, детектив.
      - Меня смущает эта огромная скотина... – Рет продолжал изучать ящера. –  Это же натуральный хищник.
      - Вы тоже хищник. И я.
      - Я все-таки больше падальщик. А ваши предки были убежденно плотоядны многие века назад. Но эта тварь даже не планировала эволюционировать.
      - Детектив!
      - Сегодня утром такая же ящерка раскатала дворника по десяти квадратным метрам мостовой только потому, что ей приложили к заднице шокер.
      - Рет!
      - Он на меня смотрит. Скажите ему, чтобы не смотрел.
      - Так. Я, пожалуй, отправлюсь на Мал-Малиновку одна. А вы догоняйте. Вы уверены, что сможете пробежать три километра за шесть минут?
      - Хорошо… нет, на самом деле плохо… но хорошо.
      Рет неудобно устроился на широких коленях Этто. Ящер изящно затрусил вперед, по-птичьи выставляя когтистые лапки. Он двигался плавно, но это не компенсировало выворачивающую на изнанку амплитуду боковой качки.
      Мануф вырулил в сумбур улицы. «Правда и несправедливость весны в том, что первыми мини одевают наиболее страшные женщины» - подумал Рет. – «Ничего, грядет месяц ыай…» Ящер прибавил шаг, толпа мелькнула и слилась в бешеный многоцветный хоровод.
      Прыжок – мануф очутился в четырехрядном потоке несущихся вперед парно и непарнокопытных, големов, конструктов, ящеров, всяких других больших и странных существ. Некоторые тащили на себе, за собой или вперед себя повозки, кунги, кузова, сиденья, скамьи, кресла. Другие были оседланы. Кое-кто мог похвастаться самоуправлением.
      Через их мануфа перешагнул пятнадцатиметровый мамонт. Этто дико заорала – ящер наддал, в неестественном наклоне сменил полосу…
      Рет почувствовал себя участником стампеде. Его начало мутить, и детектив уставился вверх. Среди террас, навесных мостов и воздушных дорожек верхних уровней мелькали диковатые магические устройства, грифоны и гиппогрифы, летающие диски, небольшие дракончики.
      - Что выяснили... - Рет сглотнул. - По поводу кэбмена...
      - Эмигрант. Кэбы - бизнес его семьи, которая, похоже, насчитывает с тысячу особей. Я не считала, но уверена, что ошиблась в пределах десятка.
      - Зарегистрирован?
      - Ну как вам сказать... Знаете, как это происходит - крутейшие лесные, пустынные, степные, горные и всякие остальные мужи прибывают в большой город. Единственная оставленная дома ценность - верховой ослик, верблюд, конь, а то и слон, ну или там дракон - но это уже понты... муж не крутейший, если у него нет ослика. Купить по дешевке укатанную вусмерть клячу и заставить ее на себя работать – самоочевидный момент.
      - Изучение рынка, захват, передача по наследству. Ясно. Вернемся к убийству. Никто ничего не видел?
      Мануф, обходя пробку, резко свернул на тротуар и перепрыгнул через старушку-лоточницу. Этто поймала Рета уже в воздухе, в десяти сантиметрах от стены дома.
      - Конечно. Я давно предлагаю обязать убийц выкрикивать "Зацените, парни, как я его сейчас!" и только потом совершать преступление.
      - Подарите идею?
      - Дарю!
      - Что говорят эксперты?
      - Отчеты у меня с собой.
      Вынужденно помолчали - прямо перед ними не разошлись здоровенный пассажирский газёл и совсем не карликовая моа. Мануф продрался сквозь свалку, из которой Рет вышел счастливым обладателем круглого аквариума с золотой рыбкой.
      - Слушайте, - внезапно удивился Рет, - а, что это за «эксперты» такие? Почему я их никогда не видел?
      - Не знаю, детектив.
      - А как они выглядят?
      - Я их тоже никогда не видела, Рет.
      - А, они подсовывают отчеты под дверь?
      - Вроде того.
      Еще немного помолчали. Рыбка выпрыгнула из аквариума, заглянула Рету в глаза и нырнула обратно. «Плюх» окатил детективу лицо.
      - И что там, в этих отчетах? – Поинтересовался Рет, с трудом выжив после очередного виража мануфа – ящер «сделал» бегущего великана.
      - Орудие убийства - что-то типа двузубой вилки. Непосредственно из раны кровь не пили.
      - Что?
      - Рет, вам не кажется, что это не вилка, а зубы. И что это не убийца, точнее, не совсем убийца...
      - Этот… Как его… Вампир?
      - Да.
      - Опять про хищников… Извините, констебль, но вы бредите. Вы говорите о тех вампирах, которые пьют кровь?
      - Так точно.
      - А почему именно кровь? Почему не мочу?
      - Каждый миф опирается на...
      - … идиотов, готовых этот миф восторженно пересказывать. Кровопийца не будет прокусывать шею жертвы двумя верхними клыками. Эволюция позаботится о более эффективном устройстве органов мм-м… сосания - комары тому пример. Кровопийца не будет бояться кола в сердце или чеснока в пасть. Ну, то есть, кола в сердце, конечно, он бояться будет, но…
      - И как вы умудрились толкнуть столь длинную речь, не откусив себе яз-Ай!
      - Драконы тоже не должны летать – они слишком тяжелые. – Продолжила Этто через некоторое время. - Рет, это магия! Та же Лапута…
      - Я знаю о пределе Роша! Система Марс-Фобос его давно преодолела… Не важно! Тут дело не в гравитации, а в эволюции. Магия подчиняется тем же законам. Процессы идут быстрее, но и только.
      - Все-то вы знаете! – Разозлилась троллина. – Это теория и не самая популярная. Еще скажите, что вампиры – проекция эротических фантазий.
      - Я скажу другое: можно вырастить существо, выглядящее и действующее как вампир, но подобный нелогичный магимут будет очень жестко фонить. Экологи взяли бы тварь еще до кровавого ленча.
      - Хорошо, Рет… давайте просто отловим ублюдка...
      - Вот именно. Что нюхачи? Следопыты?
      - Ничего. Даже если бы он улетел - запах бы куда-нибудь да вел. Эксперты утверждают, что обошлось без гейтов и всяких телепортаций. И это еще один довод...
      - Я могу с ходу предложить парочку вариантов его отхода. – Улыбнулся детектив. – Без гейтов и телепортаций.
      - Я же не утверждаю... Приехали, Рет, слезайте.
      Детектив спрыгнул на землю, передал Этто аквариум и пошарил в карманах плаща. Досадливо скривился.
      - И все равно, я не понимаю, - буркнула Этто, - почему драконы могут существовать, а вампиры – нет.
      - Потому что Покровителям они не нравятся! – Раздраженно отрезал детектив. – И мне тоже… Кстати, который час?
      - Не знаю. Это важно?


Рет, Этто и Грайв

      На Мал-Малиновке в этот час людно, пестро. Центр.
      У Рета не сразу получилось охватить взглядом ремонтируемый храм, настолько внушительным было здание. Гархион гнушается коммерции, и все центры его организации выглядят весьма религиозно.
      На входе бесновалась толпа – в основном из последователей, чуть-чуть из журналистов. У высоких створчатых дверей терся бык в форме штурмовика службы безопасности государства. Судя по задумчивому виду, с которым парень держал оружие – полисменский шокер, а может быть армейский парализатор, Рет в этом не разбирался – инструкции солдатик получил весьма расплывчатые.
      Грайв стоял чуть позади штурмовика и пил из прозрачной бутылки что-то ярко-красное. Рет жадно сглотнул и маг протянул ему бутылочку:
      - Угощайся – сплошные витамины!
      - Спасибо! - Рет блаженно вылил в себя остатки сока.
      - Леди. - Грайв заметил Этто и сделал вид, что приподнимает шляпу.
      - Сэ-эр? – Этто улыбнулась.
      Маг отпрянул, но решил быть смелым до конца:
      - Мануфа продаете?
      - Нет, сэ-эр. – Этто улыбнулась шире.
      - Даю две цены. – Окончательно стушевался Грайв. - Почем они сейчас?
      - Если вы об этом спрашиваете – значит не можете себе этого позволить. – Осадила Этто и передала магу аквариум. – Рет, это вы клоуна наняли?
      - Их теперь бесплатно присылают. – Детектив удрученно развел руками.
      Грайв немного поболтал аквариум, от чего рыбка пришла в сокрушительную ярость и начала бросаться на стенки, а затем всучил его штурмовику.
      - Ну, проходите же в храм, ныне оскверненное царство Божие. Боже крайне недоволен.
      - Он уже вещал из горящего куста или кто-то успел сбегать на гору?
      - Гархион не так ажурен в проявлениях. Он просто собирает ответственных, и начинает грубо выражаться.


Что и как

      У Рета осталось мало генетических родственников, зато с избытком хватало инкарнационных – судя по всему, его предпоследняя ипостась была чрезмерно общительна. Существует множество описаний того, что ощущаешь при встрече знакомого из прошлой жизни, но все они нелепы, как любые попытки выразить эмоции словами. А что вы чувствуете по отношению к человеку, разделившему с вами несколько десятков лет жизни?
      Опираясь на глубину родственных отношений, реинкарнационные системы большинства Покровителей, со свойственной Порядку жестокостью, поставили продолжительность смерти в зависимость от прижизненных грехов.
      Выбрали себе культ Покровителя жизни Африсфела – после смерти кто-то, Рет не был уверен, кто именно, скрупулезно подсчитает количество прихлопнутых вами комаров и сбитых кошек. Переусердствовали - вновь получите тело лет через пятьсот, когда любая встреча с потомками будет обессмысливаться их генетической отдаленностью. Да ладно потомки, близкие по прошлой жизни существа успеют испытать достаточно нового, что бы соответствующим образом реагировать на старое.
      Естественно, система далека от прозрачности. Возможна блокада или замена памяти, как всей сразу, так и любого ее участка. Может быть, вообще нет никакой реинкарнации и все это – тысячелетия вранья…
      Сомнения, мысли о тотальном контроле и ужас перед неизведанным исчезают, когда на далекой захолустной стороне к вам кидается чудовищное нечто. Ускоренно прощаясь с жизнью, вы вдруг понимаете, что схвативший вас тяжеловооруженный, хорошо бронированный и давно не мытый монстр – ваша жена по прошлой жизни. Обливаясь слезами, вы делитесь с ним впечатлениями от жизни новой, а чуть в сторонке смущенно топчется орава его генетических родственников, минуту назад прикидывавшая, какой к вам полагается гарнир.
      Однако, у каждого Покровителя свой подход, и хотя большинство предлагает реинкарнацию с остаточной памятью, некоторые по старинке обещают иной мир.


Скандал

      Кто-то из осматривавших храм полисменов проболтался журналистам.
      - Скандал… - Прошептал Рет. Он был слишком стар для этого.
      - Скандал! – Прошептала Этто. Она была в самый раз молода для такого.


Шеф

      Капитан Винт Степаныч достал огромную стальную ручку с тонюсеньким серебряным пером. Обмакнул ее в тонкого хрусталя чернильницу. Взмахнул рукой над какой-то бумагой.
      Рету всегда нравилось, как престарелый маразматик расписывается – словно на ткани Вечности.
      Истинно суровые брови капитана поползли вверх, обнажая хитрющие глазки.
      - А, многострадальный детектив Ретинол. Садись где-нибудь.
      - Негде.
      - Тогда постой.
      Капитан еще что-то подписал и снова уколол детектива взглядом. Рет демонстративно поежился, не менее демонстративно хлебнул из фляжки и протянул:
      - Эмм-м.
      - Вот именно. – Кивнул Винт Степаныч. – Скажи мне, друг мой, как так получилось, что ты пустил прессу на место убийства кэбмена.
      -  Ну, это не совсем я. Но… Да, я, несомненно, должен был распорядиться соответствующим образом. Виноват. – Рет сделал жалобное лицо.
      - Еще как виноват! Даже я помню эту бредовую сказку.
      - А я вот забыл. Следующая сенсация будет касаться буки, похищающей души спящих детишек. Журналисты ухватились за «дело о вампире» только потому, что им давно не обламывалось сочного скандала.
      - Ну-ну, так уж и давно. Недавно только весь южный округ мордами по столам возили. – Шеф счастливо зажмурился. Капитаном в южном округе служил его заклятый друг.
      - Так там были оборотни…
      - А у тебя – вампиры! – Шеф вежливо пристукнул по столу пачкой бумаги. - Ладно. Что думаешь?
- Я бы сказал, что это – серийник. И он продолжит.
      - Это ты плохо сказал.
      - Я перестраховываюсь. Возможно, это каннибализм или, например, этакая кровавая аллотриофагия. Я верю, что природа или кто-нибудь из Покровителей может выкинуть фортель еще нелепее, чем кровососущий гуманоид, – Рет взъерошил волосы на затылке, – но не верю, что сейчас мы имеем дело с последствиями такого выкидыша.
      - А если… Общие мотивы есть? – Без особой надежды поинтересовался капитан.
      - Выясним, когда поймаем новоявленную городскую легенду.
      - Допустим, кто-то пытается нас отвлечь…
      - Винт Степаныч, у меня пять-шесть версий имеется. Хотите, расскажу?
      - Не надо. Работай. Только пару каких-нибудь бумажек сейчас напиши и штук пятнадцать потом.
      - А почему так мало? – Искренне удивился Рет.
      - Нужно больше?
      - Последние лет двадцать – да.
      - Давненько я не был на земле… - Капитан устало потер лицо.
      - Теперь говорят «не был в своем кармане», шеф.


Герик

      Этто уселась на стол, и места в кабинете осталось ровно на одного скрюченного Рета.
      - Детектив, эксперты утверждают, что убивает мужчина.
      - Это всегда мужчина.
      - У вас очень слабая психика.
      - Ага. Почему женщины понимают это, только когда мы начинаем убивать?
      - Вопрос риторический?
      Пауза. Этто хотела что-то сказать, но явно не решалась.
      - Готов слушать…
      - Я тут собрала немного материалов…
      - Про вампиров?
      Этто сникла.
      - Ага.
      - Слушай, ты либо что-то не то куришь, либо как раз то самое. - Рет хотел еще что-то добавить, но его грубо и невероятно вовремя прервали.
      - Детектив Ретинол? – В дверь, плеснув в кабинет новую порцию клаустрофобии, боком протиснулся широченный карл.
      - Просто Рет. У родителей до сих пор туго с «ха-ха».
      - Герик. СБ.
      - Наверное, пиццу принесли? – Рет пожал удивительно холодную, идеально заточенную под дробление гранита ладонь.
      Герик индифферентно улыбнулся, взял у Рета из рук флягу, хлебнул. Поморщился.
      - Рыбий жир. – Пояснила Этто. –  Я, например, жестко гоняю на мануфе…
      - Это да… - Покивал Рет, на раз-два-три пересчитывая оставшиеся после рукопожатия пальцы.
      - Кто-то пьет, а кто-то ест пончики…
      - Пьет пончики? – Герик задумчиво присоединился к киваниям Рета. – Я раньше любил пиво, а теперь перешел на дартс и бильярд.
      - Рет же и часа не выдерживает без рыбьего жира. – Поймав общий ритм, начала кивать троллина.
      - Вот, ты, Этто, здесь нагло шутишь, а я ведь без него и умереть могу. – Внезапно застыв, возмутился Рет.
      - Извините, детектив…
      - Да ладно уж. Моя жена советует заменить рыбий жир печеночным паштетом.
      - Или морковью! – Порекомендовала Этто.
      - О, ты женат! – Театрально изумился Герик, как будто считал брак чем-то предосудительным.
      - Есть немного.
      Карл тяжело привалился к вешалке, уронил ее, шаркнул ножкой и, смущенно подняв с пола ретово пальто, принялся его отряхивать.
      - Ба, Герик! Что это за тряпку ты там нашел? – Оживился Рет.
      - Извини. – Герик отдал пальто детективу. – Я сегодня ужасно ловкий.
      Герик действительно двигался чуть неуклюже. Замирал в кукольных позах. Рет присмотрелся к его гладко выбритому лицу. У карлов грубая серая кожа, но у этого она была слишком бледной, если не считать богато отразившуюся на гериковском теле моду на шрамирование и татуаж.
      - Герик, да ты же зомби. – Прищурилась Этто. Затем очень расстроилась и добавила:
      - Извини, пожалуйста…
      - Зомби - крайне неверный термин. – Погрозил пальцем Герик. - Я просто когда-то умер, а потом ожил, но не до конца.
      - Круто…
      Все трое задумались над собственной уникальностью. Этто пригладила волосы. Рет быстренько подсчитал плотность извинений на продолжительность разговора с момента появления карла. Герик вытряс из кармана длинную тонкую сигару и, не прикуривая, сунул ее в уголок рта.
- Герик, а у тебя органы чувств функционируют? – Уточнил Рет.
- Ну как тебе сказать… - Герик покрутил пальцами. - Зрение отличное, осязание на минимуме, обоняния и вкусовых рецепторов нет.
      - Почему ты от рыбьего жира поморщился?
      - А что бы ты хотел, что бы я сделал?
      - Хорошо… Эмоции? Ну, железы всякие, «тонкая» химия …
      - Не знаю… Между жизнями у тебя тела нет, однако душа без него страдает. Чем она это делает?
      - В моей конфессии мы говорим не «душа», а «ментальная матрица». Я – нео-единовец.
      - А я вот бердановец, и мы с ним еще не решили, как это самое будет называться… Давай-ка работать, только кто-нибудь скажите, как.


Гийом и Муся

      Гийом закончил осмотр храма.
      Помимо еще одной прокушенной шеи, журналиста заинтересовал весьма поношенный гроб, облюбовавший козлы в одном из помещений. Символы, украшавшие грязный деревянный ящик, оказались аналогичны символам на гробу из грузового кэба - Гийом проверил по фотографиям. В Большой Моркве располагались резиденции многих Покровителей и мало кто утруждал себя запоминанием атрибутов каждого. Журналист повернулся к сидящему неподалеку Мусе.
      - Дай мне инфу по этим значкам.
      - Попробую. - Муся взял у Гийома фотографию и подошел к книжным полкам.
      Муся - гоблин. Ксенофобы утверждают, что гномы и гоблины – существа сложные, размножаются не делением, но умножением. Они недалеки от истины: при  росте восемьдесят сантиметров и продолжительности жизни мужской особи в тридцать лет размножению следует уделять максимум возможного внимания. Давно, когда политические структуры формировались по видовому признаку, гномы и гоблины экспортировали сами себя в малонаселенные страны в качестве основного ресурса.
      Но Муся не просто гоблин, он еще и маг, чьи способности проснулись не так давно, а потому идеально применимы в данный конкретный момент. Его область доступна, не требует опыта, именно в ней и именно сейчас вселенная делится своими загадками без отгадок но и без ограничений.
      Смиренно приняв санкционированное полисменами временное отлучение от храма Гархиона на Мал-Малиновке, Гийом вспомнил о Мусе и о глазунах.
      Два года назад аналогичного эффекта можно было достичь с помощью веревки, двух хрустальных шаров и соответствующей чары. Затем магическая технология в очередной раз исказилась, веревки и шары стали бесполезны. Новую дешевую идею нащупали только в начале года, но уже успели оснастить ею важные культурные центры страны – в основном, конечно, столичные театры.
      Нынешние глазуны выглядели как крупный цветок с лепестками, образующими колокол. Направляешь раструб колокола в нужную тебе точку, вешаешь на цветок чару, затем парную чару на желающего посмотреть… наблюдатель видит то, на что направлен цветок. Гийом готов был поспорить, что количество женщин, регулярно получающих в подарок цветы, резко возросло. Благо, умельцы научились делать глазуны довольно разнообразными.
      Долго эта технология не протянет. Уже сейчас картинка слегка плывет, блуждает, теряет цвет по краям. Требуются дополнительные чары, магиматы, постоянный контроль, а это усложняет процесс и делает его не только более трудоемким, но и менее надежным.
      В центральном храме Гархиона глазуны разместили одними из первых - культ популярный, религиозный, в этом поколении модный, так что на службах не протолкнуться. Естественно, богатые мира сего готовы платить за комфортное служение.
      Но, полисменам на глазуны плевать, даже те из них, кто про эти штуки знает - не помнит -  департамент правопорядка решает вопросы не качественно, а количественно. Десяток зрячих полисменов и опрос свидетелей обходятся дешевле. Если же сильно припечет – можно заставить работать частников или перекинуть дело в СБ.
      А у Гийома в приятелях Муся, что весьма удачно экономит скромную, по мнению самого Гийома, зарплату выпускающего редактора. Гоблин полистал телепатемы и выяснил, что чары с цветов по случаю ремонта не убирали. Они обсудили возможность того, что кто-то наблюдал сам момент убийства, но вероятность этого была невероятно мала – работа штукатурщика – не самое захватывающее зрелище.
      Гийом изучил место преступления с четырех точек. Труп уже унесли, но специальные метки указывали расположение тела. К сожалению, установленные в храме цветы нельзя было поворачивать удаленно - церковь экономила.
      Журналист начал прыгать из цветка в цветок и наткнулся на глазун, смотрящий в какой-то коридор… если эта технология не сгинет в ближайшем будущем – она доберется до туалетов. Весьма извращенный ракурс захватывал открытую дверь, ведущую в подсобку. В подсобке стоял гроб.


ЖОР

      Муся вернулся с пачкой рекламных брошюр.
      - Забавно… Ай! Твою-то целлюлозу! – Муся не отрывал взгляда от листков и налетел на стол. – Эти символы на крышке гроба имеют отношение к одному философскому направлению… м-м… название которого переводится примерно как "Живем один раз"… или "Один раз и навсегда". Короче… как-то так. А может быть это слоган... Ну, ты уже понял, какую идею лелеет это направление...
      - Независимые души? Те, что борются с Покровителями путем отказа от реинкарнаций?
      - Угу. – Кивнул гном, массируя ушибленное бедро.
      - Скандал. – Гийом потер руки. - Только в начале года был теракт, предположительно с этого направления... А теперь они вампира используют.
      - Думаешь, это вампир?
      - Послушай, ты же образованный гном. Почему это не может быть вампир? Оборотни существуют, а вампиры - нет? Возможно всё. В этом идея эволюции, мироздания. Так оно работает, слепо ищет новые уникальные пути.
      Гийом взял в руки брошюру. Его всегда волновал момент перехода события в новость, он уже чувствовал, как проворачивается головоломка обстоятельств.
      - Откуда это у тебя?
      - Пару месяцев назад, на тусовке Реальной Маго-Технологии, один знакомый раздавал. – Муся еще раз пробежал глазами листки. – Похоже, он единственный представитель этого направления в Большой Моркве.
      - Маг?
      - Без магической накачки. Просто с весьма широким размахом пальцев. – Муся выпучил глаза, пытаясь визуализировать размах. – Но, большой дурак. Доказано же, что посещение церкви продлевает жизнь.
      - Мда… откровение серьезки…. – Хмыкнул Гийом.
      - Что?
      - Неважно. Можешь с ним связаться? Предложи где-нибудь встретиться. Сегодня. Сейчас.


Этто, Рет, Герик

      Этто думала. Она металась по кабинету, а поскольку места в нем было мало, троллина просто раскачивалась из стороны в сторону. Глядя на девушку, Рет в очередной раз убедился в непосредственной зависимости мышления от перемещения.
      - Рет, я вам уже говорила, что собрала некоторое количество материалов?...
      - Говорила. Убери их от меня, пожалуйста.
      - Но, хотя бы в целях дальнейшего эрудирования... - Расстроилась троллина.
      - Этто, ты меня пугаешь. - Рет нехотя взял пачку сероватой жеваной бумаги.
      - Чем?
      - Словарным запасом и его применением.
      - А… Вот смотрите… - Троллина заглянула Рету через плечо, что не потребовало от нее больших усилий. - Это виды вампиров. А это вот – способы их определения.
      - Альп... Брукса... Меня всегда нервировала тяга мистиков к каталогизации.
      - Им просто кажется, - вмешался Герик, читавший в уголке захватывающие показания свидетелей, - что описав иную реальность, они тем самым ее создадут.
      - Угу. Всё эта дешевая мисти… фикация. Они хотят видеть реальность сложной и интересной, но как только начинают в ней разбираться – перестают ее понимать. И ступают на экстенсивный путь. Придумывают новые правила и явления, доступные их пониманию. Изучала бы ты, Этто, гравитацию. Без гравитации мир не может существовать, а без нумерологии и вампиров – вполне.
      - Причем тут гравитация и нумерология?! – Возмутилась троллина.
      - Ага. Фигня это все. – Не совсем понятно отреагировал Герик. – Слушайте, нам обязательно сидеть здесь и ждать очередного трупа?
      - Есть предложения? Хочешь на территорию? Думаешь, там сейчас мало народу выискивает всяких подозрительных? - С излишней мудростью осведомилась Этто.
      - Ну...
      - Подожди денек. - Успокоил Рет карла. - Морквичи придут с работы, откроют вечернюю газетку. А за ней грядет утренний выпуск... Завтра  мы будем по горло в пойманных, а то и пришедших с повинной кровопийцах.
      - Да... - Мечтательно вздохнула троллина. - Я, пожалуй, притащу соседа сверху. Слишком он по ночам шумный и жизнерадостный. Натуральный вампир. Рет, не отвлекайтесь.
      - Ты первая начала. Что это?
      - Символы, которых боятся вампиры. А это - способы их убийства. Вампиров. Не символов.
      - Не думаю, что нам следует кого-то убивать.
      - Ну, всякое может случиться в момент задержания...
      - Боюсь, ты только что заработала лишние десять-пятнадцать лет смерти.
      - Не факт. Мне всегда казалось, что у моего Покровителя есть чувство юмора.
      - Уверен, что есть. - Герик ехидно смерил троллину взглядом.
      Этто надулась. Герик жалобно посмотрел на Рета, но тот смущенно изучал потолок.
      - Я имел в виду... - промямлил карл. - Я... эээ... У твоего Покровителя чувства юмора больше, чем у меня...
      - Тортик. - Рет доверительно склонился к уху Герика. - Килограмм на пять.
      - Я все слышу, детектив Ретинол! - Буркнула Этто.
      - А я что? - Удивился Рет. - Я ничего... Только хотел...
      В центре кабинета с громким хлопком возник бешено вращающий глазами ангел.
      - Патрульный констебль Мари Этто. Срочно пройдите на проходную!
      - Что случилось? - Троллина мгновенно переключилась с обиды на волнение.
      - Ваша сестра... Она...
      - Нашу-то маму! - Этто выпрыгнула в коридор и унеслась к лестнице.
      Последовал еще один громкий хлопок и ангел исчез. Герик удивленно повернулся к Рету.
      - Возможно, понадобится наша помощь. - Улыбнулся Рет и направился к двери. - Если не Этто, то ее сестре.


Тто

      Над турникетом раскачивалась Тто. За голову, на вытянутой руке, она держала хнычущего и скулящего констебля Васкеса. Лицо человечка целиком скрывали когтистые пальцы троллины, единственными словами, вырывавшимися за пределы цепкой хватки, были «пыжданутая люжоешка». Васкес вцепился в запястье Тто – иначе у него бы уже оторвалась голова – и барахтался, пытаясь пнуть троллину ногой. Тто крутилась на месте, размахивала констеблем и крыла матом журналистов, интервьюирующих ее со всех ракурсов.
      На другой руке Тто повисла Этто. Она что-то призывно и настойчиво вещала сестре на троллише. Тто была крупнее и массивнее сестры, но в экстренных случаях Этто доставала из складок характера силу воли, которой можно было резать аллотропные формы углерода.
      Герик и Рет остановились неподалеку.
      - Да она пьяна! – Восхищенно отметил карл.
      - И уже не первую неделю. Сестра Этто порвала с очередным мужиком. – Пояснил Рет.
      - А мужика она не порвала?
      - Хмм…
      - Обычно женщины по таким случаям едят мороженое…
      - Только не Тто. Она и раньше считала, что любовь – это когда дважды в день принимаешь душ. А теперь… – Рет сокрушенно покачал головой.
      - Откуда столько прессы?
      - О, сегодня у них здесь сладкое пастбище. Интервью с вампиром! Власти сосут у кровососа! Слушай, ты бы вмешался. Васкес не такой уж плохой мужик, хоть и немного видист.
      Герик уже был возле троллины. Он подпрыгнул, ухватил Тто за локоть, что-то сделал – лапища разжалась, человек рухнул на пол.
      Герик подтащил Васкеса к Рету.
      - Понимаешь, парень… Тролли, конечно, когда-то были людоедами… - Силовик довольно звонко похлопал констебля по щекам. – Но именно люди продавали им своих соплеменников в качестве гарнира к карлам.
      - Последних, в свою очередь, продавали уже их соплеменники... – Тактично добавил Рет.
      - Знаешь, детектив… с твоих высказываний иногда сочно капает неприкрытый…
      - Сарказм? – Деланно улыбнулся Рет.
      - Мужчины… Без них – нельзя, с ними – невозможно. – Между Ретом и Гериком прошла Этто, волочащая за собой безудержно рыдающую сестру. – Ей же просто одиноко, она пришла поговорить. Рет, я ее положу на диванчик?
      - Конечно. Если ее удастся достаточно компактно согнуть.
      - Господа! – Герик шагнул к журналистам и, зачем-то, закрыл ладонью вытянутой руки третий лобный глаз ближайшего папарацци. – Мы вас не задерживаем.
      - Пока. – В пол оборота прошипела Этто. Тто всхлипывала, Рет, отчаявшись дотянуться до ее головы, гладил троллину по локтю.
      - Что ты испытал, если всю жизнь нес ответственность лишь за себя самого? – Бурчал себе под нос Герик, помогая тащить троллину по коридорам.


Хэй!

      - Мрак какой… - Поморщился Гийом.
      Их окружали кособокие, оплывшие как дешевые свечки дома-башенки. Некоторые из них достигали сотни метров в высоту, но все – не более десяти метров в диаметре. Казалось, лачужки стояли только потому, что опирались друг на друга.
      – Здесь по ночам люди не пропадают?
      - Не знаю. Думаешь, кэбмен ошибся? - Муся обернулся, но экипаж был уже далеко.
      - Да нет, вон адрес на углу. Все верно.
      - Ага...
      Гоблин переступил с ноги на ногу и помахал авоськой.
      - Что у тебя там?
      Муся смущенно вытащил из грязной холщовой сумки остро отточенный деревянный кол.
      - У тебя в конец крышу рвануло?
      - Гийом, а вдруг этот Анатоль – действительно вампир? Я его мочкану, ты об этом напишешь...
      - Сумасшедший. Ты же анкосовец, у вас даже ритуальное жевание пауков и глотание пиявок три века назад отменили.
      - У меня еще пятнадцать лет впереди, - заявил гоблин. – Две трети жизни! Я как-нибудь с этим разберусь, замолю грешок. Он же вампир, уже двоих выпил… И вообще, их так просто не убьешь. От удара колом они впадают в торпор.
      - Торпор? – Уточнил Гийом.
      - Полное угнетение жизненных функций без потери оных. Если кол вытащить – вампир оживет.
      - Угу… Что-то у меня энтузиазм пропал…
      - Гийом!
      - Ладно, пошли уж, раз приехали.
      - Не бойся, еще не вечер, вампиры днем спят.
      Почему-то Гийому не пришло в голову, что хотя вампиры днем спят, убийства были совершены далеко не ночью.
      Нужный им человек назначил встречу в маленьком, обжатом башнями домике на окраине города.
      Первая от входа комната использовалась окрестными нищими в качестве туалета. Вызванный вниманием Гийома и Муси сквозняк гонял из угла в угол мшистую пыль и хрустящий газетный мусор.
      В дальнем помещении, прислоненными к стене, стояли несколько гробов с символами организации "Живем один раз".
      Муся сделал решительное лицо и, замахнувшись колом, потянулся к закрепленной на боковых петлях крышке ближайшего гроба.
      - Подожди! - Крикнул Гийом и тут же взмок холодным потом.
      Гоблин распахнул крышку-дверцу. Гроб был пуст. Гийом выдохнул. Муся, оскалившись, схватился за крышку следующего гроба. Пусто. Гийом вдохнул. Маг двинулся дальше. Протянул руку к третьему гробу.
      Гийом зачарованно наблюдал, как крышка первого осмотренного Мусей гроба медленно откидывается в сторону. В комнату из гроба элегантно шагнул Анатоль. Он был весь в крови, лицо расслаблено, рот чуть смягчен улыбкой.
      Гийом перестал дышать. Муся медленно повернулся, увидел Анатоля, заверещал, бросил в него колом, прыгнул в ближайший гроб и захлопнул крышку.
      Анатоль, сохраняя на лице безумную улыбку, воззрился на Гийома. Журналист физически ощутил возникшую паузу - казалось, кто-то откачал из комнаты воздух. Кровь прилила к голове, в висках загудело, и Гийом понял, что это не воздух вокруг кончился, а он сам перестал дышать. Журналист выдохнул.
      Анатоль прыгнул вперед. Ухватил Гийома за шею, тот подался назад, инерция развернула их, бросила на пол. Рука Гийома нащупала кол, журналист замахнулся. Анатоль вывернулся… ударил.
      Гийом застыл. Обмочился. И, подергивая кистями рук, завалился на бок.
      Анатоль зло отпихнул тело эльфа в сторону, поднялся. Подошел к гробу, из которого доносились всхлипывания Муси, приложил ухо к тканой обивке. Постучал.
      Всхлипы усилились, Муся начал что-то бормотать.
      - Ну-ну. – Анатоль успокаивающе погладил крышку гроба. – Не все так страшно. Мы же разумные существа, всегда можем договориться.


О пожаре

      Тто пронзительно сопела на кушетке. Каждая рулада троллины отзывалась в хлипкой мебели душераздирающим скрипом. Герик где-то бродил. Этто читала собственные записи о вампирах. Рет, с трудом втиснутый между сестер, запихивал в себя бутерброд с печеночным паштетом и опустошал флягу.
      - Еще одного вилкой ткнули. - В дверном проеме появилась говорящая голова Герика. - Но уже в висок.
      - Жалко, что не в жопу… - Отреагировала Этто.
      - У нас отдел убийств, а не нравов. – С набитым ртом пробубнил Рет.
      - Да? И что? – Удивилась троллина.
      - Ровным счетом ничего. – Рет проглотил остатки бутерброда и, игнорируя нетерпеливые возгласы коллег, заправил флягу из стоящей на подоконнике бутылки.
      – Погнали!
      И они погнали.


На пожаре, Черт

      На мостовую медленно, но непрерывно стекали два бойца пожарного расчета. Рет культурно не спросил, каких именно жидкостей они элементали.
      В карету скорой помощи грузили носилки с гуманоидом в испятнанных кровью бинтах. Рет наклонился к пострадавшему. Эльф – из бинтов торчал кончик остроконечного уха.
      - Когда его можно будет допросить? – Герик фамильярно дернул ближайшего медика за халат.
      - Возможно – никогда.
      - Каково его состояние?
      - С этим, – огрызнулся медик, - в налоговую.
      - Он умрет?
      - Думаю, нет, но дальше все зависит от его страховки и расположения родственников. Очень неудачный удар, осколки…
      - Мы все поняли. – Оборвала Этто. – Пошли, глянем на дом.
      - Что-то пожарные приехали неожиданно быстро... - Удивился Герик, прикуривая сигарку от тлеющего дверного косяка.
      - Ну... - Этто подняла голову к небу и, заметив дирижабль воздушного наблюдения, ткнула в него неровно обгрызенным когтем. - Возможно, патрульный заметил дым. Слушай, зачем ты куришь?
      - Подсел. Никотин, знаешь ли, наркотик…
      - Так ты же…
      - Не морочь мне голову…
      - Хорошо, не буду. – Этто повернулась к Рету. – Детектив, как вы думаете, мне пойдет сигарета?
      Рет вытянул из кармана Герика пачку сигар и  ткнул пальцем в надпись «Курение вредит вашему здоровью»:
      - Если я под окном напишу «Падение вредит вашему здоровью» - ты из него сразу выпрыгнешь?
      - А если это только первый этаж?
      - И, значит, нужно прыгать в окна? Давайте-ка осмотрим дом. Уверен, где-то там огромными буквами написано «ПОДЖОГ».
      Они разбрелись по комнатам. Стены обуглились заметно, но некритично, с потолка капала вода, в ноздри набивалась сажа.
      Рет вертел в руках остро стесанный деревянный кол – скорее всего, ножку стула – когда его окликнула Этто. Детектив застал ее за изучением прислоненных к стене обгоревших гробов.
      - В храме Гархиона были такие вот… штуки?
      - Мне всегда казалось, что в храмах должны быть гробы, хотя… если подумать… - Рет озадаченно нахмурился. – Зачем они там? Гм-м… Теперь уверен, имели место…
      - Какие на них были символы?
      - Нужно глянуть в описании места преступления – там весь храм запечатлен. Я оставил папку с делом в кофре мануфа. Ну а на этих какие?
      - Как на том, что был в грузовом кэбе.
      - Мля…
      - Что такое «мля»? – Заинтересовалась Этто.
      - Оно же, но мертвое…
      - Что тут у вас? – В комнату заглянул Герик и уставился на гробы. – О! Точно такие спаленки я видел на Мал-Малиновке в одной из подсобок храма.
      - Я был таким дураком… -  Запричитал Рет, постукивая себя кулаком по лбу.
      - Оптимист! – Герик без капли сочувствия хлопнул детектива по спине.
      - Нам срочно нужен эксперт по символам на гробах… - Этто оглянулась по сторонам, но именно в этот момент эксперты из стен не лезли.
      - Он есть, только его нужно отлить. – Герик медленно достал из карманов штанов раздутый тертый бумажник, пригоршню многогранных монет, три маленькие красные бусины, скрепку красного металла и иконку с изображением какого-то Покровителя.
      - Что? – Удивился Рет.
      - Что это? – Уточнила Этто.
      - Не парьтесь. – Герик вернул хлам в штаны и взялся за куртку. Потрепанный блокнот со стальными уголками, острая перьевая ручка в запекшейся крови, очень грязный носовой платок, кастет, пачка мятых сигар. – Отливка - одна из новых технологий связи. Нужна жидкость.
      - Рыбий жир подойдет?
      - Сейчас проверим. Куда же я их дел? – Карл убрал свои невеселые пожитки и задумался. – Ага! Лучший тайник – тот, про который сам забыл.
      Герик надавил себе на правую височную кость. Что-то щелкнуло, и часть черепной коробки карла отошла в сторону. Этто пискнула.
      - Недавно сделал. – Пояснил карл. – Все никак не привыкну.
      - Мог бы предупредить! – Восхищенно/возмущенно заявила Этто.
      - А как же хваленый космополитизм? – Герик засунул руку себе в голову, пошарил там и вытащил несколько тонких стеклянных дисков.
      Перетасовав диски – на каждом было выгравировано сложное плетение символов – карл отложил один, а остальные убрал назад в тайник и поставил ткани на место. Рет протянул Герику флягу.
      - Внимание! – Карл вылил рыбий жир на диск. Коснувшись диска, жидкость обрела некоторую структурную плотность, повисла в воздухе и начала формировать нечто, напоминающее гуманоидную фигуру.
      - А я знаю более экономичный способ… - В глазах Рета перекувырнулись скабрезные бесенята… и быстро скисли под яростным взором Этто.
      Меж тем, на диске задвигалась маленькая, одноцветная, но очень подробная фигурка карла. В отличие от Герика, «отлитый» был субтилен, а голову  его венчал не массивный костяной гребень, а копна длинных толстых волос.
      - Знакомьтесь – Мортимер Клаус Чертый.
      - Эээ… Рет.
      - Ыыы… Этто.
      - На самом деле, все не так страшно. Черт. – Фигурка вежливо кивнула. – Это меня так зовут. Черт. Кхмм… Надеюсь, связь наладили без очевидных решений?
      Рет покраснел.
      - На этот раз - без. - Зверски улыбнулся Герик. - Просто, Морлак куда-то отошел...
      - Не то что бы меня это сильно волновало, но...
      - У нас к тебе дело. - Герик махнул рукой в сторону гробов. - Глянь на эти символы.
      Черт повернулся в указанную сторону. Кивнул.
      - Один момент. – Фигурка карла на диске зашагала на месте, остановилась, подняла голову вверх. - Где-то у меня здесь была книжечка... Хмм...
      Черт водил головой из стороны в сторону, судя по всему, изучая книжные полки. Затем он вытянул руку и что-то оглушительно рявкнул. Звук ударил в пространство и, тяжело резонируя, повис над головой карла. Вербальный компонент чары.
      К лицу Черта подплыл толстенький фолиант, раскрылся. Замелькали страницы. Карл наклонился к строкам, пошевелил губами, мотнул головой. Фолиант сменился другим, потолще.
      - Нашел… – Сообщил Черт через десять минут и тридцать книг. – Это погребальная символика атеистического течения эмм... я не гарантирую точный перевод... мм… скажем, "Одна жизнь"… ну, вы поняли… Данная конфессия известна весьма нелепой мотивацией в отказе от реинкарнаций.
      - И в чем нелепость? – Вяло поинтересовалась Этто.
      - Отголосок идей некоего Буридана… а может быть его осла. - Черт оторвался от книги. - Моральный детерминизм...
      - А нельзя нормальным языком? Пора бы его уже выучить… - Было видно, что Этто не терпелось использовать давно заготовленную шутку.
      - В смысле? – Удивился эрнитовец. - Я и так на койне изъясняюсь.
      - Без терминологии. – Пояснил Рет. - Что бы и тролль понял.
      - Детектив Ретинол!
      - Молчу, молчу. Но, милая, давай ты потом детерминизмом озадачишься, хорошо?
      - Интересный факт. – Воздев палец, продолжил Черт, когда все замолчали с особым вниманием. – Ближайшее кладбище, на котором члены конфессии хоронят безвозвратно усопших, находится на островах… где-то в пятистах километрах отсюда. 
      Этто задумчиво ковырнула еще не засохшую грязь на ближайшем гробу.
      Пространство перед лицом Рета, издав громкое «Чпок!», сингулировало в ангела с дешевой картонной папкой в руках.
      - Утренний труп… то есть кебмен, забрал гроб… то есть груз, из одного маленького аэропорта…. Кто-нибудь должен съездить проверить их вахтенный журнал. - Рет вложил листы с рапортами назад в папку. – В этом совпадении нет ничего смешного, мистер Мортимер Клаус Чертый.


В аэропорт

      У Этто была масса времени подумать про все на свете, и она прилежно выполняла домашнее задание. Вот, например, некро-контрабанда… Реально доходные преступления, как и массовые погромы, возможны только с попустительства политического института как такового. Торговля оружием, наркотиками, рабами не только выгодна, но и безопасна именно в государственных масштабах. Запрещенные препараты - вотчина здравоохранения. Министерство культуры окучивает не поспевающие за ломкой моралью проституцию и порнографию. Экологи подмяли престижную область недоброкачественной утилизации и переработки отходов.
      Естественно, насадить такой развитой порядок абсолютно по всей территории государства представляется мало возможным из-за проблем контроля удаленных территорий. Большая страна думает широко, но медленно. Современная власть, эволюционировав из насильственной в информационную, имеет свой предел скорости распространения. Кое-где наркотики и шлюх поставляет кем-то как-то организованная преступность.
      А что такое политический институт, если не концентрированная государственная идея, и что такое государство, если не сумма его населения? Однако, некро-контрабанда – это уже перебор. Даже для такого развитого электората, как жители Большой Морквы.
      Еще Этто убежденно «разбиралась» во внешней политике. Например, она была уверена, что если на мировой арене все спокойно – значит, кто-то сошел с ума. Либо ваша внешняя разведка, либо все другие страны разом. С точки зрения Этто Логос штормило без остановки.
      С юга страну поджимали гуманоиды-ксенофобы, считающие, что две ноги, две руки, одна голова, ни одного хвоста, крыла или еще чего, если это не детородный орган… короче, их философия, география и история утверждали, что гуманоидное строение тела – идеал. В качестве издевательства и дабы подчеркнуть этот факт они выбрали символом своего объединения четырехпалую руку, сомкнутую в кулак…
      С севера давил холодный морской, а потом уже и океанический, климат.
      С запада напирали богатые, но индифферентные государства, которых с «ихнего востока» грабили, насиловали и просто оскорбляли дикие жаждущие цивилизации варвары.
      С  востока… начиналась, уже шла или вот-вот грозила закончиться война, оплаченная на этом конце света деньгами того конца. Этто не была точно уверена… Внешняя политика – это то, что происходит на первых полосах газет и в умах общественных параноиков. На самом деле, никаких стран нет, есть разумные существа, чье высокоразвитое мышление – не более чем инструмент реализации простейших инстинктов. И если два государства чистят друг другу морды, это не говорит о том, что парень из одной страны и девушка из другой не способны полюбить друг друга. Ну, по крайней мере, об этом писали в книгах…
      «С… Сволочи. - Подумала Этто. - Понапишут…»
      Тто, на правах старшей сестры, утверждала, что это все – вообще, ВСЁ – очень сложный механизм, невероятно замороченная система, работающая по элементарным законам. Отношения между странами ничем не отличаются от отношений между отдельными троллями, сидящими в одной комнате. Они общаются, придумывают условные правила, что-то мастерят,  рисуют гарантийные обязательства, называя их «деньгами» и обмениваются нелепым творчеством. Некоторые вместе «начинали» и теперь оказывают друг другу поддержку, а кто-то сразу же кого-то невзлюбил из-за отдавленной в сутолоке ноги. Сильный пинает слабого и, как только кому-то что-то не понравилось – он устраивает скандал. А если достаточно силен или глуп, что, в принципе – одно и тоже – начинает махать кулаками. На этом этапе деньги уже не играют никакой роли, их можно выкинуть, сжечь как бумажки из настольной игры. Всё и всегда проще некуда – «кто сильнее – тот и прав», «каждый сам за себя», «разделяй и властвуй». Классика отношений. Но, проблема структурной сложности – любой политический институт состоит из множества мелких. Каждая из мелкодисперсных частей имеет погрешности в механизме (а по-другому – никак – ста процентов не бывает, абсолют недостижим) и способна на ошибку. Чем сложнее система – тем больше в ней ошибок, тем неадекватнее ее работа. Демократия превращается во власть денег, плановая экономика – в произвол власти, гласность в безнравственность, свобода – в анархию.
      Но, Этто все равно казалось, что где-то наверху сидят плохие дяди, желающие всем зла, да еще и умостившие зады не в свои кресла. А Тто утверждала, что они настолько же плохие, насколько плох любой олигарх. Они настолько же хотят всем зла, насколько этого хочет средний класс в целом. И эгоизма в них не больше, чем в первом попавшемся бродяге. Никто никого не лучше, от всех мало что зависит. Система. Всепоглощающая, безликая, плевавшая на субъективные факторы конструкция.
      Этто называла идеи Тто философски-политическим насилием и интересовалась, какое место в этой схеме занимают Покровители. Старшей сестре очень хотелось ответить «И там всё то же самое», но она понимала, что тогда все будет «слишком просто»… В любых отношениях можно узреть весьма экономические соображения – хватило бы цинизма.
      Еще был вечный экономический кризис, бесконечно перерастающий в коллапс… Задуматься о нем помешала близость аэропорта и понимание, что жизнь, даже после смерти – сложная неравновесная динамическая система, способная развиваться исключительно в кризисных условиях. А недовольство всем и вся – главный движитель эволюции.


Этто и аэропорт

      «Надо бы узнать, кто оформлял разрешение на провоз груза…» подумала Этто. Потом она подумала о взятках, коррупции, преступности, политике, Тто, экономике, а потом увидела терминал…
      На вершине башни покачивался крупный летающий остров с вынесенными за границы причальными пандусами. Неровное гранитное основание платформы испещряли норы, вокруг которых роились мелкие стальные дракончики. Они топорщили лезвия чешуи, ощетинившимися ежами неслись вниз, прямо на дома и, чиркнув по крышам, распахивали блестящие плоскости крыльев, плавно набирая высоту.
      Но все это терялось, заслоняемое чудовищной вторичностью бытия, безвкусным Бриа, киснущем в облепившей башню рекламе. Этто нырнула под растяжку «Гробики для гномиков», обогнула стенд «Послушайте цвета растений!», миновала стойку «Гуталиновые дали», чудом избежала встречи с плакатом магазина «Ритуаль!» и в ужасе принялась звать на помощь персонал аэропорта.


Этто и Валя

      Над головой было привычное для данных широт ночное небо, в центре которого зиял банальный Великий Раскол. Но этот истертый глазами небосклон был преступно близко, и троллине хотелось отломить от него кусочек на память.
      - Знаете, когда-то обитатели Логоса думали, что реальный мир заключен в маленький стеклянный шарик…. наподобие «снежных»… Покровители боролись за него, воровали и отнимали друг у друга… – Великан Валя пристально разглядывал Этто. – И уронили - верх шарика треснул.
      - Давай на «ты»?
      - Давай. – Смутился великан.
      -  Как насчет «починить»?
      - Шарик? Да всё обещают… Думаю, возвышаясь до Покровителей, некоторые обитатели Логоса сознательно формируют некою интерпретацию воспитавшей их религии.
      - Ты такой мудрый. – Этто хотела улыбнуться, но плюнула на это и просто оскалилась.
      - Ну… хмм… - Валя не нашел в себе подходящей реакции.
      Этто не потребовалось учинять бесчинствующие пытки, что бы выяснить свеженькую утреннюю байку. В одном из контейнеров находились пустые гробы! Но, персонал не имеет права досматривать пропущенные таможней грузы… да и неудобно как-то, полисменов-то беспокоить…
      Троллина спустилась в каморку к Великану – уточнить время обнаружения гробов. Звездное небо над Большой Морквой было потрясающим.
      - Иллюзия?
      - Некоторая магия, она как… – Великан наклонился вправо, ставя инвалидную коляску на одно колесо, и резко крутнулся вокруг своей оси. – Порох. Большинство уверено, что его делают из селитры, серы и древесного угля. Но сера всего лишь поджигает уголь, а выделяемая при горении температура сублимирует селитру. Получаем газы, разгоняющие пулю в канале ствола. Серу можно заменить той же магией, вместо угля иногда использовали сушеные васильки… Главное – селитра.
      - Ага… - Троллина пару раз хлопнула глазами, офигевая аналогией. – Для этой магии нужна не столько магия, сколько ты сам?
      - Типа того.
- Я умная, потому что скромная и от того красивая! – Уверенно заявила Этто, выйдя из башни.
      В общем, Этто осталась довольна посещением аэропорта...


Анатоль Эсмеральдович Секвойя

      - Анатоль Эсмеральдович Секвойя. Объединенная Солнечная Пыль, Большая Морква, Серная-Заштатная двенадцать-три-двенадцать…
      - Это кто вообще?
      - Вы будете смеяться…
      - Не будем…
      - Пассажир грузовика, доставившего сегодня утром на северный терминал имени Забытого контейнер с гробами с того самого острова…
      - Ага!
      - На него зарегистрирована некоммерческая философская организация ЖОР. Адрес офиса… совпадает с адресом проживания организатора в Большой Моркве.
      - Ага!
      - Едем?
      - А то!
      - А Этто?
      - Детектив, вы уверены, что у вас во фляжке – рыбий жир?


К Анатолю Эсмеральдовичу Секвойе

      - Где ты на него вышла? – Поинтересовался у Этто Герик.
      - В огромной башне.
      - Эротично… Но все равно – молодец!
      - На самом деле - дивчина…
      Темнело. Дома затянуло гирляндами огней.
      Мануф несся прыжками, глотал вечерний свет, тянул морду к закату. Огромная ящерица закладывала виражи, отталкивалась от стен и, на особенно резких поворотах, пружинила в отбойники дорожного ограждения. Рет сидел на правом колене троллины, Герик – на левом. Разговор был затруднен скоростью и неожиданностью перемещений.
      - Слушайте, вам не кажется, что мы действуем чуть-чуть незаконно? – Обеспокоено прокричала Этто. – Никого ни предупредив, вламываемся к гражданину…
      - Есть немного. – Кивнул Рет и решил больше этого не делать во избежание декапитации.
      - А я – наемник. – Мрачно пояснил Геррик. – Вне закона. Без чести, совести и понятия. Я для этого специально неживой. Во мне соответствующие химические процессы не протекают.
      - Да-да, именно поэтому ты работаешь там, где работаешь. Уже слышали. – Умудрилась отмахнуться троллина. -  И вообще, что это за государство, которое использует наемников?
      - Окстись! Все используют наемников.
      - Так. Все, я поняла. С мертвым лучше такие вопросы не обсуждать. Сам на это сядь, мудила!!! Это я не тебе, а тому лихачу на ворге.
      - Обиделась?
      - Нет. – Немного обиженно проорала Этто. – Но, согласись, логично, что меня волнует правомочность наших действий. И вообще, такие вещи должна делать группа захвата.
      - А если его там нет?! – Герика подкинуло на коленях троллины. - А если это не он?! А что если я и сам справлюсь?!
      - Да ладно вам. – Развел их Рет и чуть не оказался на обочине. – Но, у группы захвата больше шансов, чем у нас…
      - Конечно, больше… - Мануф подбежал к краю эстакады и прыгнул вниз, а  Герик – нет. – Держи меня! Держи-и-и!


Хай!

      Место обитания Анатоля злобная Этто окрестила «наследным» палаццо.
       - Ох уж эти мальчики-мажоры. Обдолбаются и давай на людей из-за угла прыгать!
      - Да, не халупа… - В след ей отреагировал Рет. – Герик, а ты где живешь? На кладбище?
      - Рет! – Всплеснула когтями Этто.
      - Извините. Я немного волнуюсь.
      - В кондо. – Карл хмыкнул. – Склепы мне по карману, но в них так скучно…
      От фонарного столба отделились два шкафа частной охраны квартала, но Герик махнул ксивой, скорчил страшную рожу и бычки послушно завяли.
      - Да… Мальчики, достойные серьезного доверия.
      - Это нормально. Хороший охранник не должен огибать мышлением стены. В том его эффективность.
      Они подошли к лысоватой живой изгороди и Рет галантно изогнулся в сторону Этто:
      - Дамы вперед.
      - С хрена ли?
      - Ммм… тролли ведь регенерят?
      - Рет, ТЫ извини, конечно, но какова зависимость между быстрым восстановление физических повреждений и жаждой их получения? -
      - Лихачить на мануфе тебе это не мешает. Но, я бы тоже не хотел ощутить клыки в шее…
      - Рет… - Троллина сделала унылое лицо.
      - Шучу, шучу…
      - Спокойно. – Герик решительно взмахнул рукой.
      Рет и Этто выжидающе уставились на карла.
      - Первым пойду я… - Пояснил тот. - Я для этого…
      - Специально мертвый? – Уточнила Этто.
      - Да.
      Дорожка, чахлый фруктовый садик, входная дверь модерновой обшивки.
      - Отключен? – Этто придирчиво осмотрела ревун сигнализации.
      - По нему разве поймешь? – Безразлично ответил Герик.
      Рет отправился вокруг дома, заглядывая в окна первого этажа.
      - Нарушение… - Этто задумалась. – Права на личную жизнь? Или вмешательство в нее?
      - Сбор оперативной информации. – Поправил ее Герик.
      - Здесь… только один… вход. – Рет немного запыхался после пробежки. – Окна… я до них не дотянулся.
      - Он там. – Убежденно сообщил Герик.
      Они немного потоптались по придверному коврику с надписью «Отдай дубас!»
      - Нет, ну почему вы уверены, что он там? – Этто положила руку на дверь.
      - Мы действуем по наитию. – Рет нервно хлебнул из фляги и продекламировал: - «Герой, осёдланный судьбой…». Это классика.
      - Хорошо, пусть мы ведем себя как идиоты… В конце концов, нам за это платят. Но почему вы уверены, что и Анатоль…
      - Ты находишь в его поступках смысл? Будь осторожна, отвечая.
      - Ну не то что бы, но не настолько же!
      - Вот и проверим. – Герик саданул кулаком в замок: панель треснула, брызнула щепа.
      - Взлом? – Поинтересовался Рет у троллины.
      Распахивающаяся дверь открыла небольшую прихожую с коридором напротив и дверью слева.
      - Незаконное вторжение! – Не очень искренне возмутилась Этто.
      И тут в прихожую выскочил окровавленный человек с вилкой в руках.
      Герик метнулся вперед, сгреб человека за грудки левой, замахнулся правой…
      Рет и Этто шагнули в прихожую…
      Дверь слева распахнулась. Припечатала к стене Рета и стукнула по ноге троллину. Этто завопила.
      В дверном проеме стоял гоблин Муся.
      Рет зажал уши руками. Древний инстинкт подсказывал, что если женщина кричит – нужно кого-то убить. Сотни веков эволюции советовали убить другого мужчину, но ищущий легких путей разум рекомендовал орущую женщину.
      Герик, не выпуская Анатоля, слегка повернулся, выбросил вбок свободную руку и чуть-чуть не достал.
      Гоблин отпрянул, быстро сложил пальцами чару. Ему было далеко до боевого мага – пшыкнуло, с ладоней сорвался легкий дымок. Герик ухмыльнулся и, наклонившись, засадил гоблину в лоб щелбан. Гоблин стек на пол.
      - Тяжело быть карликом, да еще и мертвым? – Осведомился Анатоль, внимательно разглядывая кулак, мнущий ворот его рубашки.
      Герик повернул к человеку недоумевающее лицо. Анатоль ухватил его за руку, подпрыгнул, вытягиваясь параллельно полу, и саданул карла в лицо резко распрямленными ногами. Одежда затрещала, лопнула, и человек спиной влетел из коридора в комнату.
      Карл бросился за ним, но застал лишь хлопок крышки гроба.
      Кулак Герика пробил гроб насквозь. Там было пусто.
      Вошедший следом Рет задумчиво уставился на обломки гроба. За плечом детектива взволнованно подпрыгивала Этто.


Герик и Рет

      - Как все складненько получилось… – Герик сел рядом с Ретом.
      - Ага. Но мы же эти… гмм… герои! – Рет толкнул пустой стакан бармену. – Слушай, может быть, у них просто мозги мутируют?
      - Тогда почему мозги не мутируют у нас?
      - И у нас мутируют, но мы этого не замечаем – динамика изменений низкая. Что там с гробами?
      - Уже штук двадцать лоцировали. Наверное, повесят вниз крышками над измазанными чесноком кольями. Вдруг из них кто еще вывалится. – Герик постучал по стойке. – Что пьешь? Рыбий жир?
      - А ты?
      - А я не пью. Видишь ли, моя немертвость… Это больше наказание. И я его не заслуживаю…
      - Все так говорят…
      - Ага. – Герик перекосился в улыбке. – Так что будешь?
      - Морковный сок с водкой.
      - Морковный сок с водкой!
      - Хорошо быть немертвым? – Рет выкинул из принесенного коктейля лавровый лист и зонтик укропа.
      - Ну… Тебе жить всегда нравится?
      - Ясно. То есть, в жизни приятные телесные ощущения компенсируются неприятными, так что можно и без них?
      - Есть существа, у которых нет мозга. Значит, можно и без него. – Герик сверкнул глазами и Рет задумался, а не стеклянные ли они у него. – Хочешь, расскажу в чем фишка с этими гробами?
      - Сижу я в ванной, и тут мне на голову падает яблоко? Рассказывай…
      - Все – из-за этих безумцев, отказывающихся от услуг Покровителей.
      - А я то думал…
      - Не издевайся. Вообще, что за ерунда – ну ведь никто не заставляет их трепетно служить, бездумно поклоняться. – Плечи Герика расправило энтузиазмом. – Это же банальный концессионный договор. В конце концов, всё кому-то принадлежит – площадь, ресурсы, умы… Души – такой же ресурс, как и все остальные.
      - Спасибо, я знаю, как это работает. И?
      - Ну  вот, отказавшись от возможности получить новое тело они, по сути, на сто процентов уверились в том, что живут один раз. Что после смерти ничего нет.
      - Это как посмотреть. – Возразил детектив. – Я бы, на их месте, считал, что после жизни ничего нет.
      - Не важно, как считать. Но меня, на собственном опыте убедившегося, что после смерти может быть что угодно, идея «живем один раз» повергает в ужас.
      - Думаю, их она тоже не сильно радовала. – Заметил Рет.
      - Именно. Куда, как ты думаешь, была направлена вся масса их ужаса? На гробы – последние пристанища тел.
      - Эмм-м…– Рет задумчиво уставился в стакан, а потом возмущенно замахал руками. – Эй, стоп! Стоп!
      - Не, не стоп. Туннель никакой длинны между точками, на которые давит чудовищный страх перед смертью. Как гравитация, формирующая червоточины в пространстве. – Герик довольно откинулся назад и чуть не упал со стула. – Именно поэтому мы не могли найти соответствующее изменение магического фона на местах преступлений. Это не магия, это психофизика.
      - Ы! Идея, достойная «левых» академиков. Г-н Герик, это что-то из разряда «Черных дыр молодых вселенных»… – Саркастически покачал головой Рет. – Итог подавления и угнетения некоего нерастраченного потенциала. Но ты не переживай, я все понимаю, ты не виноват. Просто, вокруг одни символы. Даже в небе.
      - Рет, а ты ведь тоже видишь эти символы. Ты можешь выделить их из общего фона только потому, что они олицетворяют нечто действительно важное. – Карл грустно потер щеку.
      -Гмм-м… – Рет слегка подзавис, но буквально на пару минут. – Ерунда это все. Я уже вижу глаза жены, выслушивающей от меня этакую бредятину. Задумайся. Человек моего возраста, звания, моей должности зачем-то отдежурил почти двое суток… гонялся за лже-вампиром, в качестве доказательств бурной деятельности кивает на нелепые гробы... Ну просто «Как я боялся смерти…». Если хочешь оспорить мнение скептически настроенной женщины - айда со мной. Буду тебе крайне признателен.
      - Нет уж, увольте покорно.
      - То-то же. Но как-нибудь обязательно заходи.
      Паузу заполнил хлюп коктейля, всасываемого с донца стакана через трубочку.
      - То есть, через гробы может перемещаться только тот, кто убежденно не служит покровителям… И мы снова возвращаемся к идее «веры», но уже веры в отсутствие основного атрибута веры. – Пояснил сам себе Рет, завязав со странными звуками. – Ага. Нет… Все это дым, все это происки незрелого начальства и хулиганские выходки зарвавшихся магов.
      - Государство занимается разведением граждан, которые занимаются «разводом» государства?
      - Что-то вроде того, но не так глобально. – Рет допил коктейль. – А про страх перед смертью… Это тебе Грайв рассказал или Черт?
      - Не. Что живые могут знать о смерти? Ваши мозги и так с трудом выдерживают реальность.
      - Повезло тебе с суперпозицией.
      - Сам тащусь. – Скривился карл.
      - Вот пообщаюсь с тобой еще немного и напишу «Трактат о Смерти»… - Пригрозил Рет.
      - Как бы ты к ней не относился, но «смерть» пишется с маленькой буквы – это не имя собственное.
      - А почему ты подумал, что я…
      Они разговаривали до тех пор, пока какой-то совершенно незнакомый им гном не разрыдался на плече у Герика. Тогда  Рет пошел домой к жене, а Герик купил гному еще сахарного сиропа.


Черт и Грайв

      - Взяли? – Мортимер Клаус Чертый, не отрываясь от книги, кивнул Грайву, вошедшему через потолок.
      - В два прыжка. Герик его чуть не убил – утверждал, что живые слишком гуманны для того, что бы разумно трактовать законы. Был крайне недоволен первой встречей… – Грайв повис в воздухе вниз головой и принялся что-то задумчиво черкать карандашом на стене.
      - Не порть обои. И не обзывай Герика колотушкой.
      - Я не…
      - Ты – да.
      - Читай, читай…
      - Ну? – Карл поднял глаза и заложил книгу пальцем. - По геномному следу нашли?
      - Что?! Даже гномы не размножаются так быстро. – Грайв немного подумал и смутился. – Извини, плоская шутка.
      - Тогда как?
      - Он вывалился из реквизитного гроба посреди вечернего сеанса «Смертельная любовь». Весь в крови, размахивая этой своей вилкой. Лихое переосмысление классического сюжета. Алисер Кровлер – он там играет – саданул нашему вампиру по голове канделябром. Зал аплодировал стоя.
      - Хорошо. – Черт снова уставился в книгу.
      - Хочешь знать, что он несет в оправдание?
      - Нет.
      - Отлично. – Грайв вышел через стену.
      Черт дочитал книгу – оставшиеся три страницы. Потянулся, откинулся в кресле.
      - Ну и?
      - Будущее, месяц спустя. – Грифельный Грайв на стене задвигался, прошелся между двумя аляповатыми узорами. – Анатоль Эсмеральдович Секвойя, весь такой мрачный маргинал, приверженец «Живем Один Раз», жестокий и безумный убийца… это все он, да… повесится в своей камере от одиночества и дабы проверить убеждения.
      - И окажется, что, на самом деле, он поклоняется Покровителям? – Улыбнулся Черт.
      - Именно. – Подмигнул ему двумерный маг. – И попадет он в личный загробный мир, где в наказание за убийства, какой-то Покровитель…
      - Он, конечно, не знает этого Покровителя?
      - Конечно, нет. Так вот, Покровитель пошлет его назад сквозь время…
      - Буквально? – Карл задумчиво постучал по подбородку, пытаясь представить себе сюжетную конструкцию. – То есть, с плавным обратным течением? Или с определенным шагом?
      - Он пока не в состоянии описать данную контрамоцию… Но, мы ему выдадим достаточно времени, поможем определить интервал. Так вот. Вместе с ним, через время, будут прорываться три товарища: человек, эльф и гномиха.
      - А это?..
      - Они самые. И когда вся четверка достигнет определенного момента, Анатоль спросит их, зачем они с ним.  А они ответят, что сейчас, то есть, в прошлом, он оживет и должен будет их всех убить. Полюбуйся, за что. Человек - водитель грузового кэба. Если его не упокоить – в конце весны он собьет девочку. Несчастная впадет в абсолютное – никакая магия не поможет – коматозное состояние. Такое бывает?
      - Все бывает. А конфессия девочки, наверное, запрещает эвтаназию? Бедная девочка обречена на бессмысленную потерю времени в мире живых…
      - Точно! Едем дальше. Гномиха, оказывается, принадлежит к культу Эрнита Черного, утверждающего… эм-мм…
      - Утверждающего, что уменьшение продолжительности жизни разумных существ, ускорит эволюцию вида в целом. – Черт неопределенно помахал руками. - Прогресс, всякие физические аберрации, мутации, внезапные и не очень катастрофы и эпидемии… знаешь, некогда «быстрые» инфекции подчистили нам генофонд, тем самым увеличив среднюю продолжительность жизни гуманоидов почти в два раза… это все чуток оттормаживает эволюцию.
      - Ну… Да, в какой-то мере. – Кивнул Грайв. – Естественно возникающая геронтократия… застой умов…
      - По сути, эволюция замедляет саму себя. – Продолжил Черт. – Эрнит же что-то делает со своими последователями – меняет «запас», продолжительность жизни, которую природа закладывает в клетки, в генный код. А, может быть, в определенный момент форсирует процесс старения…
      - Далеко идущие у Эрнита планы. Говорят, за последние двести тысяч лет люди не слишком сильно изменились… и уж точно не в лучшую сторону. Активное обновление генотипа… Бред это все.
      - Не бред. Религия.
      - А, ну да. – Грайв невесело улыбнулся. - Они сами идут к Эрниту…
      - Все по обоюдному согласию. - Так же грустно покачал головой Черт. – Это гоблинскогномийский культ – по сравнению с другими видами они живут так мало, что готовы жить еще меньше. Хорошо, она сама попросила, что бы он ее убил. А что с эльфом?
      - Знаешь, как трактует Анкосс… это новый Покровитель медитативной трансформации…
      - Прости?
      - Медитируешь и трансформируешься, чего непонятного? Не перебивай. Как он трактует легенду о долгожительстве эльфов. На заре времен эльфы так редко выходили из лесов и были настолько чужеродны внешне, что все остальные разумные виды считали контактантов одним и тем же эльфом.
      - Не смешно. – Скривился Черт.
      - Зато, скорее всего, правда. – Грайв принялся рисовать на обоях рядом с собой очередную копию себя. -  Итак, эльфа он убил, потому что эльф ему сказал: «Слушай, ты же меня все равно уже убил? Так убей меня еще раз, я же журналист, это же репортаж». Извини, петля.
      - Хм. Будем снисходительны. Может быть он?... – Черт постучал себя по виску.
      - Он утверждает обратное. Но ведь безумие и есть отсутствие сомнений. Забудь, мы не психиатры, хотя тоже, в какой-то мере, врачи. Немного хирурги, немного патологоанатомы.
      Грайвов автопортрет замолчал, достал из кармашка нарисованный ластик и медленно стер себя со стены.
      - Слушай, а эльф…?
      - Умер по дороге в больницу. – Продолжила, оживая, копия копии. - Ребята скидываются на веревку, так что гони даньгу…


Валя и Этто

      - А я принесла профитроли. – Этто кокетливо водрузила на стол два десятилитровых ведра.
      - Что? – Великан Валя придвинул ближайшую емкость. – Это какое-то ваше видовое кушанье? О… эээ… Это какая часть тролля?!
      - Дурачок. Это шарики из заварного теста! С соусом. В данном случае соус грибной.
      Ложки учащенно забились о края мисок. Этто чавкала.
      - Слушай, - Валя довольно погладил себя по животу, - а что ты думаешь про Анатоля?
      - Я о нем не думаю.
      - Потому что он «убивец!»?
      - Убивать нельзя.
      - Ага. Так Покровители завещают. Они за этим следят?
      - Мы за этим следим. Ты не понимаешь. – Этто встала, желая пройтись, но поскольку комнатка была слишком мала, медленно закружилась на месте. – В осознающем себя существе так много всего. Ему столько всего доступно. Убийство отнимает всё сразу. Убивать – это как… воровать будущее… Об этом нет смысла рассуждать… здесь даже мораль не применима…
      - Но ведь будут еще жизни.
      - Это будут другие жизни, это будет кто-то другой. Просто, он будет немного помнить о предыдущем…
      - Ты хочешь сказать, что все это бессмысленно и все всегда живут один раз. Но ты забываешь про близких. Нам всем есть кого терять.
      - Всё всегда бессмысленно. – Развела руками Этто. – Каленая игла потери в сердце – это то, что делает нас живыми.
      - Очень вычурно, но я понял. Воспоминание о жизни – это и есть сама жизнь, остаться в памяти людей – вот подлинное бессмертие. – Деланно умилился Валя. - Это твой детектив Ретинол говорит?
      - Это так оно на самом деле и есть. А Рету на это плевать! – Троллина закружилась в другую сторону. – Он умиляется идеей реинкарнации. Для него окружающее условно, абстрактно – его формируют не эмоции, чувства, ощущения, а идеи, решения…
      - Абсолюты?
      - Ну… Да. Это как… знаешь, иногда читаешь книгу и вдруг понимаешь, что в ней действуют не тролли, гномы или великаны, а общества, государства. Объекты.
      – А тебе нужны субъекты?
      – Валь, но мы же субъекты? Зачем нам книги, написанные для объектов?
      – Не знаю, Этто… Большинство учебников и энциклопедий  – в какой-то мере про объекты…
      – Если такой учебник закамуфлирован под художественную литературу – автор на себя слишком много берет. А может быть, слишком мало видит. Масштабность гибели цивилизации не сравнится с драмой затухания отдельно взятой жизни.
      – Вау! Ну, вот видишь, ты все понимаешь. Масштаб. Глобальность. Ты их сама продуцируешь, просто не замечаешь.
      – Я где-то слышала, что глобальность – это вежливый синоним попсы и ширпотреба.
      – Ну-ну. Зато, они всем понятны и не напрягают. Что-то ты меня немного лечишь…
      – Извини, Валя.
      Великан протянул руку к лежащему на столе резному деревянному подносу и, подглядев в инструкцию, изменил порядок расставленных на нем камушков.
      Ночное небо над Логосом дернулось, наклонилось, мигнуло. Пропало. На секунду сквозь иллюзию проступили облезлая штукатурка потолка, грязная обшивка стен, покосившиеся полки. Затем…
      Сквозь побитую диссипативными облачками полуденную даль на них неслась Лапута. Пустотелый горный массив, тысяча километров в основании. Перевернутая воронка, лишь десятая часть высоты которой находится в пределах атмосферы планеты. Подошва Лапуты стряхивала снег с вершин прикованных к земле родственников. Летучий континент двигался очень быстро, но об этом можно было судить, только зная его реальные размеры. Этто задрала голову, когда ее накрыла тень. Над ней заскользила и иссякла толща стены, обнажая до потери понимания объемное чрево Лапуты. Уносящееся в космос, заключенное в конус, испещренное искрами огней, залитое тьмой пространство.
      - Какая здоровая хрень… - прошептала Этто.
      Сквозь усеченную вершину в Лапуту заглянуло оседлавшее зенит солнце, и на внутреннюю стену проносящегося над Этто континента упал огромный световой круг. Она увидела полотна распаханных долин, мох лесных массивов, канавки рек и лужи озер, куличики гор, муравейники городов. Все это, под отрицательным наклоном убегающее ввысь, затягиваемое дымкой, кружащее сознание. В это можно было упасть, если падать вверх.
      - Я вот чего не понимаю. – Валя оторвался от созерцания иллюзии и подмигнул троллине. - Где деньги?
      - Какие? Чьи?
      - И наши и их. В этом мире все ради денег. А в этом деле их нет. По крайней мере, пока.
      - Ну, во-первых, все всегда из-за любви, а деньги – это что бы любилось проще. – Этто сделала нелепый, но довольно выразительный жест. И смутилась. – Эммм… Короче, деньги – брызги.
      - Любви в эту историю тоже не закатилось. В вампирской идее, несомненно, много секса… Типа, всему виной подавляемая сексуальность Анатоля? Очень книжное сумасшествие… Хочется чего-то большего. Может быть провокация?
      - Бррр… - Троллина, замахала руками и смела на пол какие-то книги. – Извини. Но нафиг политику.
      - Я сам подниму. А это ведь может быть не только провокация нас, но и наша провокация, или провокация со стороны любого третьего, кто еще не появился.
      - Фи, Валь… Еще мне не нравится идея разведки боем… и демонстрации силы.
      - Ты все-таки хочешь, что бы это оказался нелепый психоз. Убил, потому что сам был смертен. Наказание предшествует преступлению.
      - Ага. Элегантно.
      - Элегантно до элементарности. – Валя скривился. – Так нельзя. Это был эксперимент.
      - Это паранойя.
      - Тогда пусть это будет зачисткой. – Великан злорадно потер руки. – Они убирали свидетелей или участников чего-то.
      - А может быть, это невероятное стечение обстоятельств? Или он хотел попробовать – каково это – убивать.
      - Не, это нас отвлекали отчего-то более важного.
      - Валь, тебе не кажется, что в нашем диалоге слишком много слов на букву «э»?
      - Эээ…
      - Рет говорил, что у него минимум десять глупых версий. Если не считать главной, утверждающей, что как только он перестает наблюдать объекты – объекты превращаются в огурцы.
      - Солипсизм? А я всегда был уверен, что это я всех придумал… - Расстроился великан.
      - Эгоцентризм? – Троллина погрозила Вале пальцем. - Нет, на самом деле, все придумали тебя. Если бы они в тебя не верили, ну или хотя бы просто не замечали – тебя бы не было.
      - А они и так меня не замечают. Хотя бы потому, что обо мне не знают. – Валя показал пустые ладони. – Им нет смысла в меня верить.
      - Я в тебя верю. – Успокоила его Этто.
      - Ну, значит, это ты меня придумала.
      - Еще профитролей?
   
   © Д. А. Поздняков
   Москва, 2008