ну, и сволочь же ты!
редкостная,
двумя пальцами гладить асфальт,
направление дать векторное
одним точным пинком под зад,
из души тебя полностью выскрести,
как заласканный колобок,
и тебя, может быть, лишь Бог простит,
только ты не свисти,дружок,
почем зря,
твои руки запомнить до черточки,
запах, цвет твоих серых глаз,
я иду по пути Коробочки,
заставляя себя предметами,
становясь Буратиною в раз,
свои руки,подобно дереву,
не согнуть в локтевых областях,
я прошу одного - забыть, пропасть,
Буратиной остаться в глазах
этих скучных Пьеро
и продажных Мальвин,
где-то взвыл от тоски Артемон,
ну и сволочь же ты,
Карабас - Барабас,
я читаю давно, перед сном
эту книгу о нас -
деревянных шутах из бревна,
и как прав был,увы,
Карабас-Барабас,
и как глупо врала нам луна,
что мы будем счастливы,
"мы будем счастливы!!!"
эхом Карло осипший кричал,
и Мальвина сказала
"не сегодня,мой милый"
и Пьеро молча кипой качал.
ну и гадина, ну и гадина!
тонких линий узор на руке,
ниже шрам и чуть-чуть впадина,
целовать бы ее... скажи с кем?!
для кого? и кому?
хотя стоит ли, мне узнать чье-то имя,
и в нас,
как на пленке, проявятся пятнами
Буратины и
злой Карабас.