Такое могло случиться только со мной. Из серии «нарочно не придумаешь».
Стояла ранняя весна. Это когда днем все тает, а вечером подмерзает. И улицы превращаются в недетский каток, со спасительными островками асфальта.
Черт меня дернул одеть новые сапоги. Это были особенные сапоги, купленные в одной южной стране СНГ – с гладкой такой подошвой. Как раз для такого катка. Я еще когда одевала их, краем сознания понимала, что не стоит мне пока в них наряжаться – не приспособлены эти южные красивые сапожки к нашему холодному климату. Там, где их делали, ничего про зиму не знали, и про гололед тоже. И поэтому сделали абсолютно гладкую подошву. Но, зато, какие они были красивые – мягкая черная кожа с золотистыми вставочками, золотистого цвета подошва…
Я погладила их рукой, восторгаясь их красоте и мои сомнения как-то сами собой отпали. А, была – не была, одену! – решила я. Напялила на себя шубейку, нахлобучила на себя песцовую шапку, напоминавшую мне всегда перевернутое гнездо большой птицы, и потащилась к подружке – похвастаться своей обновкой.
Был вечер, смеркалось. Свет становился неясным, зажигались огни витрин, отчего в глазах рябило, но светлей не становилось.
Когда я сделала несколько шагов в своих новых сапожках, я поняла всю опасность своего путешествия. Мне бы вернуться, но все тот же черт дергал меня дойти до цели и я, странными перебежками по едва уже различимых в темноте пятнам асфальта тихонько передвигалась по знакомому маршруту.
В тот момент я не поняла – что произошло, и как вообще я оказалась на земле. Сам момент падения в моем сознании даже не зафиксировался, просто земля оказалась уже подо мной и я лежала навзничь на спине. Жуткая острая боль пронзила меня от пяток до головы по всему позвоночнику. Она была такой острой, что я не только не могла шевелиться сама, но даже микродвижения пальцами отзывались во всем моем теле. Единственное, что я могла делать – это хлопать глазами и лихорадочно думать – что делать?
Я скосила глаза вправо от себя и увидела почти над собой переливающуюся огнями вывеску «Пивной Бар». Странно, подумала я, почему я раньше его не замечала? Впрочем, у меня никогда не было тяги к питейным заведениям и они для меня просто не существовали. Угораздило же меня упасть прямо возле его крыльца!
То, что это ничего хорошего мне не сулит, я поняла, как только мимо меня прошла молодая пара. Мужчина было кинулся помогать мне встать, но девушка быстро одернула его, бросив: «да ну ее, пьяную!»
Я ничего не могла возразить – все та же боль в позвоночнике не позволяла мне открыть рта и позвать на помощь. Я продолжала лежать у крыльца пивбара и хлопать глазами по сторонам.
Почти совсем стемнело и я стала опасаться, что кто-нибудь просто может споткнуться об меня, усилив и без того сильную мою боль.
Мимо меня проходили люди. Молодые и старые. Некоторые немного наклонялись и жалостливо так говорили – «эко наклюкалась», у других это выходило более высокомерно. Но никто не спешил мне помочь. Они проходили мимо, иногда даже огибая меня, так как я лежала почти посередине пешеходной дорожки.
Неожиданно, на крыльцо из пивбара вывалилось трое полупьяных друзей.
- О, гляди, - заметил кто-то из них меня, - девка лежит!
- ага, напилась, бедна-ая…
В их голосах звучала настоящая сердобольность. Все трое двинулись ко мне на помощь. Шатаясь на ногах, раскачиваясь из стороны в сторону, они схватили меня за руки, за воротник и стали меня поднимать. Все трое. При этом каждый тянул в свою сторону, так как я стала для них еще и своеобразной опорой. У меня было ощущение, что меня буквально разрывают на части. Они, пихались, толкались, но все же поставили меня на ноги.
Оказавшись на ногах, я почувствовала, что в стоячем положении боль все-таки меньше. И, хочешь – не хочешь, но мне нужно добраться домой, другого варианта у меня не было. Я сразу вспомнила Маресьева, рассказ про которого нас заставляли в школе учить чуть ли не наизусть.
- Ну, что, дойдешь? – участливо спросил меня один из мужичков.
- Или проводить? – заигрывая, подтолкнул меня в бок его приятель.
- Дойду, - решительно сказала я. И пошла. Кое-как добравшись до своей общаги и рухнув на живот – на спине я лежать не могла вообще, - я залилась диким хохотом. Надпись «Пивной Бар» блестела и переливалась у меня в глазах еще долго.