Мой второй остров неотрывно связан с первым. Там я родилась и жила какое-то время у бабушки, а впоследствии часто возвращалась и возвращаюсь по сегодняшний день, но уже, к сожалению, реже. Эта гавань называется – Брест, который находится в Белоруссии (не путать с тем, что во Франции).
С самого детства я гордилась этим городом. Городом, в котором была своя крепость. И ее почему-то называли героем. Она совсем не была похожа на героя. В моем детском представлении герой должен был быть в греческой тунике и держать в руках копье или на крайний случай сидеть на коне и в латах. Ни туники, ни лат у крепости не было. Старые развалины из красного кирпича и несколько памятников, странным образом сочетавшие в себе историю, связанную с Екатериной Великой и солдат Великой отечественной войны 1941-1945 г. Мама, конечно, мне все разъяснила, но внутри я не могла примириться с упрямыми противоречивыми фактами. Я считала почему-то, что советские солдаты не могли жить и воевать в крепости, построенной царями, потому что цари были врагами революции. По моему глубокому убеждению, солдаты как минимум должны были отказаться защищать крепость, которая была оплотом царского времени. Ведь даже в одной революционной песне пелось: «...мы старый мир разрушим до основанья, а затем, мы наш, мы новый мир построим...» То есть, по идее советские солдаты, если они действительно были советскими, должны были сначала стать на сторону немцев и разрушить крепость, ну, или хотя бы не мешать фашистским захватчикам делать свое дело. А потом, когда царское хозяйство было бы уничтожено, то подуставших врагов «наши» должны были, вернувшись на свои позиции (понятное дело, согласно народной русской традиции) «в чистом поле» по-богатырски разметать так, чтобы ничего не осталось. Но как я поняла «нападение» было неожиданным и «наши» просто не успели сообразить. Ну, ночь была ведь!..
В общем, детское воображение богато, а логика своеобразна. Есть белое и черное, добро и зло. Это все в одном пространстве и промежутке времени сильно смешивается и тогда очень трудно разобраться кто за кого...
С Брестом связаны самые добрые воспоминания и масса семейных историй. Одна из первых историй рассказывалась бабушкой тысячи раз. Здесь я постараюсь сохранить все, как звучало в первой версии рассказа, хотя...
После очередного воспаления легких бабушка забрала «любимую внучку» к себе на поправку. Стоял конец октября 1976 года. В то время в квартире по улице Шоссейной, где жили бабушка с дедушкой и братом мамы Колей, еще не было водопровода, и за водой приходилось ходить с ведрами на форт*. Белье стирать тоже приходилось в реке. И в один из дней, когда у бабушки наметилась очередная постирушка, она взяла меня с собой.
От берега к середине реки когда-то кем-то был сооружен деревянный мостик, на котором женщины из ближайших домов полоскали белье. В тот день было очень холодно и на мосту никого не было, кроме нас.
Бабушка занималась делом, спиной ко мне стоя на мосту на коленях и низко наклонившись над водой. Я следила за ней, постоянно спрашивая: «А зачем ты это делаешь?» или: «А тебе не холодно?». Или еще что-нибудь…
То, что бабушке холодно, было понятно итак. Я видела, как у нее мерзли руки. Мне стало очень жаль бабушку, и я решила помочь. В корзине с бельем я выбрала самый большой пододеяльник и, вытащив его, поволокла к воде. Бабушка не могла видеть моих манипуляций. Она только услышала всплеск воды, а когда обернулась, то не обнаружила меня на мостике.
Со слов бабули: в глазах потемнело, когда она увидела меня в воде. Забыв обо всем (и о том, что она не умеет плавать), бабушка бросилась в чем была в форт спасать свою «унучачку». Хорошо, что неподалеку оказались люди, которые и выловили из воды двух Любаш.
Когда страхи все остались позади, я сидела дома, укутанная одеялом, и отогревалась теплым чаем с вареньем. Вдруг, в комнату на всей скорости влетел мой любимый дядя...
Он в тот день работал и прямо на работе ему сообщили, что его племянница тонет. Вестником был один из соседских мальчишек, который как только я свалилась в воду, не дожидаясь, чем дело закончится, побежал к моему дяде. Поэтому, собственно, он не мог сказать, утонула я или осталась жива. Коля очень испугался и, бросив все, без объяснений с начальством, помчался домой. Когда он, запыхавшись, влетел в комнату, я сидела на горшке.
«Ой, Коля!.. А мы сиводня с бабушкой тапились!», - деловито и гордо сообщила ему я.
...Еще одна история воскресает в памяти, связанная с Колей. Ею до сих пор дразнят меня и крестного:
Однажды я сидела на своей маленькой табуреточке и сосредоточенно ела чернику с сахаром. Я была очень увлечена этим процессом. Бабушка сидела тут же и что-то вязала. Коля был в соседней комнате. Я неожиданно прервала свое занятие и трогательно произнесла: «Мне что-то адички хочется...» Бабушка отвлеклась от своей работы и позвала Колю: «Сынок, принеси Любочке водички!».
Не знаю, сколько прошло времени, с того момента. Быть может, мой дядя был чем-то очень увлечен и забыл о бабушкиной просьбе?! Но только, видимо, жажда меня совсем замучила, потому что очень скоро комната огласилась моим жалобно-требовательным голосом: «Синок! Синок! Дай Любочке адички!»
Возможно, так я хотела повторить бабушкин голос, про себя полагая, что на вторую просьбу бабушки он не сможет не откликнуться... Не знаю... Но должна сказать, что я добилась желаемого. После того, как смех в комнате затих, мне была принесена долгожданная вода!..
Потом, подрастая, я каждый год приезжала к бабушке на каникулы в Брест, и это было самое долгожданное и счастливое время в году.