Как к морю, я к тебе пришла босая,
прильнув к волнам холодных вод.
Скажи, а чайки тоже умирают,
когда их небо предает?..
Я бродила по квартире, будто оглушенная реальностью. Мне казалось, что конца моей безысходности не будет. Боль пробралась в сердце впервые за долгое время, и я почувствовала, как она выворачивает меня наизнанку. В горле собирался огромный ком из обиды и слез. Последние прорывались редкими летними бурными, но короткими дождями. Хотелось кричать и выть от невозможности заснуть и забыться.
Я понимала, что обратно дороги нет, я не могу повернуть, я не хочу возвращаться туда, где все пройдено.
Казалось, еще час, два, три…и я узнаю, что такое истерика. Я боялась сорваться в пропасть собственной жалости к себе и «общих» воспоминаний. Телефон звонил стабильно раз в два часа. Я заставила себя его не слышать. Если бы можно было сравнить мое состояние, то это была бы черная тоска. С другой стороны, я вдруг осознала, что у меня включился блокировочный защитный механизм: я не думала о будущем, просто жила, выполненные обычные вещи, вроде готовки, работы. Мысли о том, как провести вечер – даже не возникали. Так было спокойнее.
Боль не была острой, скорее притупленной.
Единственное, чего я не могла понять – откуда у меня столько уверенности в правильности поступка. Видно защитный механизм не пропускал и сомнения в том числе.
Я не могу объяснить, почему я так сделала. В один момент я осознала, что больше не хочу терпеть все это, не хочу ждать. Да, больно, да, жалко. Жалко любви, слышишь, любви, которую мы с тобой НЕ СБЕРЕГЛИ! Почему? Почему нельзя было ее сохранить? Ты знаешь, почему? Как же так, я не смогла, я не сумела приручиться, прижиться… Ты не удержал…
Я плачу. Помнишь, ты так не любил, когда я плакала… Ты говорил, что найдешь мне замену… Ты кричал, какого черта я приехала к тебе… Ты говорил, что устал, хочешь побыть свободным… Ты сказал, что я нужна тебе, действительно нужна, когда я собирала вещи… Неужели так трудно было сказать это раньше? Ну, скажи, так трудно???
Я была чужой рядом с тобой, среди твоих друзей… Я была чужой в твоем доме. Помнишь нашу ссору из-за кота: «Вот будет у тебя свой дом…», – твой дом не был ни моим, ни «нашим». Я была одна среди сотен людей… Однажды я хотела идти по дороге и увидеть свет в окне «нашего дома», но его не было.
Я не чувствовала себя любимой, необходимой в повседневной жизни (и то удовлетворительно) – скорее так я была нужна. Я могла бы смириться со всем этим, если бы ты дал мне свободу. Именно она нужна была мне больше воздуха. Но ты хотел ВСЕГДА контролировать. Я любила и задыхалась одновременно. Глотки кислорода давались мне взамен нервных клеток. Легкие уже не расправлялись, напоминая о себе натужной болью в груди.
Понимаешь, это было больно.