Комната общежития крохотная. Семь квадратов. «Топчанчик», изображающий диван, стол, стул и шкаф. Это на человеческий взгляд – теснота, а для клопа – вполне приличные апартаменты. Для него ведь и потолок считается, и стены. Если всё вместе сложить - почти сорок пять квадратных метров получится. За день не обойдёшь. Да и зачем куда-то ползти? Силы надо экономить, потому что лето. Не сезон. Студенты разъехались. Тишина. Пустота.
Клоп уже третью неделю неподвижно сидел на краешке «топчана», прислушиваясь к далеким коридорным звукам. Он настроил свой уловитель человеческого тепла на максимум, но в досягаемом пространстве ничего не менялось. Только пыль потихоньку оседала на паркет и обшарпанную мебель. Плоское серое тельце высохло, сжалось, хотя терпение побеждает многое, очень многое.
Номер комнаты был четырёхзначным. Обычные цифры, выведенные эмалью на металлической пластинке. Но в глубине сознания Глеба они горели огненными знаками. Мистическими символами. Можно было их складывать, перемножать, читать в обратном порядке – ничего не менялось. Не существовало формулы, стирающей это число в ноль, изымая из памяти раз и навсегда.
Кроме номера у мужчины остался драгоценный предмет. Он сжимал его в ладони, как обычно человек сжимает перила, спускаясь по очень крутой лестнице. Если отпустить – просто полетишь кубарем, ломая, отнюдь, не каблуки. Предмет представлял собой ключ. Ключ от волшебной двери. В любую минуту мужчина мог подойти и открыть её, но чуда больше не существовало. Из комнаты исчезли любимые глаза, голос, исчезли книги, шкатулка, морские камешки. Девушка уехала. Мир не рухнул, но переместился далеко-далеко. Не достать, не догнать, не дожить.
Странно было бы войти в опустевшую комнату. Зачем? Но цифры притягивали, обещая приятные воспоминания, и он пошёл, как сомнамбула, подвластный смутному не отпускающему видению. Дверь проскрипела знакомо, недобро, хотя ей было, собственно, наплевать на всех входящих. Просто к старости дверь стала ворчливой. Глеб присел на стул, вдыхая едва уловимые остатки знакомого запаха. Они убаюкивали, скрадывая пустоту. Солнечные лучи создавали видимость уюта, и мужчина замер на мгновение, возвращая себе потерянную сказку.
Клоп встрепенулся, услышав звук ключа, напрягся, ожидая, что вот-вот человек опустится на диван. Но нет, он остался где-то далеко, на расстоянии пятнадцати - двадцати минут ходьбы. Медлить было нельзя. Собрав оставшиеся силы, клоп отправился в путь. Туда, откуда лился мощный поток живого тепла.
Взгляд Глеба скользил по предметам, потерявшим теперь смысл и значение. Так выглядят чучела животных, ещё недавно дышавшие и рычащие, а теперь лишь пустотелые высушенные оболочки. Старый паркет напоминал поверхность заброшенной планеты, где пыль уже полностью замела следы братьев по разуму. Внезапно мужчина заметил на полу крохотное существо, бегущее в его сторону. Оно не прогуливалось от нечего делать, а двигалось целенаправленно, именно к ножке стула, изо всех сил приближая долгожданную встречу. Присмотревшись, Глеб узнал это создание, хотя никогда раньше не видел, узнал скорее инстинктивно, по каким-то давно забытым рассказам.
Вот как! Комната и не думала пустовать, она продолжала жить, сочиняя свою собственную повесть о хозяевах, гостях и их взаимоотношениях. Существо приближалось, а мужчина все сидел, удивляясь и улыбаясь происходящему. Кто бы мог подумать? Оказывается, его здесь ждали и даже были рады!
Клоп спешил, но теплое облако внезапно поднялось высоко-высоко и растаяло. Хлопнула дверь. Замер звук шагов. Снова наступило одиночество и время терпения.
Глеб возвращался домой. Ключ всё ещё согревал ладонь, но опоры, соломинки больше не существовало. Искать её нужно было где-то в себе самом. Он пытался, но не находил. Летний вечер ласкался к ногам, пытаясь утешить своей красотой. Глеб остановился в сквере, наклонился, погладил мягкую прохладную траву и бережно положил ключ под куст жасмина.