Александр Васильевич имеет в виду близкое знакомство с Натальей Коваленко – с его будущей женой. Конечно, он знал о ее существовании давно, только как о женщине, работающей на кафедре процессов и аппаратов химической технологии, но первый раз он с интересом и любопытством посмотрел на нее в мае 1997 года. “Какая интересная женщина” – подумал он. “Вероятно, за ней тянутся табуны ухажеров. Такая, как она - никогда не останется в одиночестве” – развил он неверную мысль и забыл.
Яд
Ты говорила не спеша,
Что иногда меня встречаешь,
Но я иду не замечая...
Увидел, как ты хороша.
И мямлил будто бы беспечно,
Хотя был трепетом объят,
В крови костер затлел, и яд
Уж начал отравлять навечно.
10.08.1997 г. Волгоград
06.09.1998 г. Москва
Продолжение
Она шла в институт, приближаясь к проходной - какая-то задумчивая и очень бледная, с синими кругами под глазами. Александр Васильевич что-то произнес тогда, от этого что-то вдруг бешено забилось сердце и захотелось спросить: “Что с Вами, Наташа”. Это потом Александр Васильевич узнал немного, но не от нее самой, а от Моргуновой Елены Павловны. Та объяснила Александру Васильевичу, что Наташа пережила личную трагедию и даже лежала в больнице, подорвав нервную систему.
Он долго не встречал Наташу, но в сердце что-то покалывало при каждом воспоминании об этой совершенно случайной встречи на подходе к институту. Он уже знал, что при следующей встрече обязательно заговорю первым и спросит о многом. Так это и случилось в конце августа 1997 года, когда все преподаватели оказались на собрании в БАЗ`е. Александр Васильевич сидел рядом с Еленой Павловной и, как бы в шутку, произнес что-то о неотвратимости встреч с теми, кто все время стоит перед глазами.
Лена спросила: “И кто же это у тебя мелькает перед глазами?”.
“Единственно кого я навязчиво вижу, даже когда ее нет, когда она только в памяти, а не перед газами – это Наталья Коваленко” – сказал он грустно.
“Правда!?” - с удивлением и как-то радостно спросила она. Подумала и, как бы решив задачу, сказала: “Познакомиться – не проблема. Она о тебе то же недавно спрашивала. Помнишь, ты как-то, увлеченно говорил о своей работе у нее в комнате”.
Александр Васильевич действительно, как-то говорил с Еленой Моргуновой о своих работах. Наташа сидела в пол-оборота к нему
“Да!... Был такой эпизод” - я вспоминаю!
“Неужели и я запал ей? Хотя бы в шутку?” – подумал Александр Васильевич. И сердце забилось у него часто-часто. Это была судьба.
В этот же день он предложил Наташе прогулку к Храму Христа Спасителя, засверкавшему только недавно всеми своими куполами. Москва готовилась встретить свой юбилей 850-летия.
Думал, что она откажется, но она тут же согласилась, что несказанно обрадовало его.
Они дошли от института до Храма, а потом до метро “Новокузнецкая”. Немалый крюк. И все говорили и говорили, и не могли наговориться. Он смотрел ей в глаза, боясь испугать. Он и сейчас, через десять лет никак не может на нее наглядеться и испытывает такие же чувства, как тогда, у Собора Христа Спасителя или в Хургаде, куда они приезжали несколько раз:
В ночи, упавшей вдруг, как мягкая чадра,
На дня лицо и на морское ложе,
Дырявый небосвод – толь круг, то ли квадрат
Накрыл весь мир на сказку так похожий.
Внезапный холод возбудил озноб,
А плеск воды его усилил вдвое.
Предвестница моих тревожных снов -
Луна взошла щербинкой золотою.
Ее тончайший, острый ободок,
Совсем неузнаваемая поза,
Рождали в сердце странный холодок,
Как мяты перечной избыточная доза.
В воде дрожали лунные края,
А искаженный серп впитал Венеру.
Руки твоей нечаянно коснулся я -
То было выше всякой меры...
Поплыл по небу странный хоровод
Планет и звезд, луны такой не нашей,
Волна соленых теплых вод
Вздохнула, что тебя нет краше.
Стихотворение “Арабская луна” из сборника “Полынь”
Бывает так в жизни, что начало встречается с концом. Детская подружка и любовь Александра Васильевича - Туська (Наташа), как цыганка, предсказала, что его последней женой, "на всю жизнь, как говорила она", будет то же Наташа. Как Туська была права!
"ТАТИ"
Я счастлив, что узнал тебя "Тати",
Ты помогла мне заново родиться,
Твое изящество не превзойти,
А простота, поверь мне, - чудо-птица.
В тебе нет силы дерзкой, но звезда
Давно благословила путь тревожный.
Не свила ты богатого гнезда,
Весь путь твой был совсем неосторожный.
И я блуждал среди обманных снов,
Друзьями были - катион и катет.
Мне не хватало так иных основ,
Их получил лишь только на закате.
На том закате я тебя узнал,
Как будто шаг сметил и ногу.
Есть ощущенье: до тебя я спал,
Проснулся, вот и слава богу!
*********************************************
ВТ