Начали вспоминаться приятные моменты из прожитой Александром Васильевичем жизни, но говорил он еще с большим трудом. Чувствовалось, что дело за тренировкой и, как профессор, привыкший все анализировать и синтезировать, он понимал, что повреждены разные центры. Прежде всего, поврежден центры, управляющие опорно-двигательными функциями, вестибулярный аппарат, аппарат, синтезирующий речь и, кроме того, слуховой аппарат.
При Александре Васильевиче можно было говорить громко, но, если речь была быстрой, он ничего не понимал. Тренировки и тренировки, мысленно говорил он себе и так же мысленно отвечал. Для этого он стал вспоминать и мысленно воспроизводить самые замечательные события своей жизни. Негативные события, по договоренности с собой же, были совсем исключены из воспоминаний.
Вот искрящаяся на солнце вода Хопра, где дед устроил импровизированное крещение внука Сашки, держащего лошадь за уздечку. Разве может забыться то, что вспоминается помимо воли, как какое-то чудо. Сашке казалось, что он слышал колокольный звон: этот звон раздается в ушах до сих пор, несмотря на то, что прошло почти семьдесят лет.
А вот луг, где трава - по шейку пятилетнему мальчишке, луг весь в разноцветных тюльпанах вперемежку с луковицами дикого чеснока. Затем ливень и укрытие под дубом, которое чуть было, не стоило мальчишкам жизни. Яркое солнце над Хопром и громадная двойная радуга.
Вспомнились улицы на окраинах Кишинева, наводнения и героический переход авангарда пионеров в лагерь, который удивил всех своей примитивностью и бесхозяйственностью. Здесь жили совы, которых мальчишки ловили днем и отпускали ночью, что стало самым приятным воспоминанием. Все познается в сравнении. А затем был другой, намного более благоустроенный пионерский лагерь над Днестром, в котором он встретил чудесные ночи, такие, как на картине Куинджи.
Воскресает в памяти преподаватель математики Македонский, который устраивал соревнования на наиболее быстрое и рациональное решение задач. Помнится также успех Сашки, который удивил решением геометрической задачи в одно действие. Это решение сделало Сашку надолго популярным в классе и во всей школе.
Забудешь ли истинную влюбленность в дочку дьякона, влюбленность несчастную, но которая принесла массу приятных страданий парнишке 14-15 лет.
Переезд из Молдавии в Сталинград, где столько приятных дней проведено на Волге с удочкой, оснащенной кусочком пробки и маленьким-маленьким крючком (заглотушкой) на уклейку, которая ловилась сотнями. Потом, как событие века - появление моторной лодки и дальние путешествия на ней. Дальше – стоп..!
Не забыта и учеба в институте, который подарил такую плеяду талантливых сокурсников, а также незабываемые воспоминания о поездке на целину! А летние практики: разве можно забыть их и поцелуи в лунной украинской ночи.
Можно ли забыть подготовку дипломных работ и их защиту, закончившуюся всеобщим ликованием на всех этажах общежития.
Нельзя забыть и считать потерей невероятно напряженную работу на заводе, победу, назначение технологом цеха, участие в получении блоков транспортных атомных реакторов, а дальше стоп – далее не нужно думать.
Воспоминания о моих бесконечных влюбленностях – разве это плохие воспоминания для больного мозга, разве они не являются лакомой пищей воспаленных нервных окончаний.
Аспирантура, это - какое-то приключение. Открытие новой области исследований. Признание заслуг, вылившееся в докторскую диссертацию. И вновь – стоп, не думай. Не думай. Не думай.
Карибское море и черный песок, кричащие чайки и манговый сок.
- Что я перехожу на стихи? Недозволительно! – думает Александр Васильевич. Но разве можно о Кубе говорить в прозе.
Потом десятки путешествий, совместно с работой в СЩА, Канаде, в Италии и других странах Европы, на Сирии, в Китае и в Японии.
И вновь Москва. Большая ошибка, стоившая Александру Васильевичу очень дорого, может быть, дороже, чем он думает. Он не хочет думать об этом. Запрет! Пока запрет!