Александр Васильевич ясно, как в кино, помнит отдельные картинки своего плачевного состояния. Хорошо запомнились сцены связывания его простынями, чтобы он не выдернул какие-то трубки: уж очень беспокойный оказался пациент отделения реанимации. То он уходил в забытье, то всплывал в реальную жизнь, но вел себя безобразно: то ему мешали трубки, и он пытался их выдернуть, то наоборот затихал надолго, чем вводил дежурный персонал в обманчивое состояние. Это затишье было в действительности временным. Оно говорило только о том, что его мозг ведет мучительную борьбу с воспоминаниями.
Он пролежал в реанимации (за специальную плату) больше недели. Но эти три лишних дня для него были днями повторения детских лет.
Вот они: Сашка, Туська и Александр Васильевич встречаются и ведут длинные содержательные беседы. Настолько длинные и содержательные, что их стоит вкратце пересказать.
- Болеешь – спрашивает Сашка.
- Не просто болею, а почти умираю или становлюсь идиотом - отвечал старый Васильевич.
- Ты, наверно, истрепал свои нервы. Мама все время говорит об этом – вступает Туська в беседу и указывает на главную причину. А потом, подумав, называет еще одну причину – пьянство.
- Удивительно умная девочка. Я хотел, чтобы ты была женой – мечтает Александр Васильевич.
- Нет не я. Я буду старой. Ты захочешь иметь молодую жену. Ее будут звать культурно - Наталья – парирует девочка.
- Ты знаешь, как ее зовут? Может быть, ты скажешь, как зовут ее отца? – спросил Александр Васильевич.
- Конечно, скажу. Его будут звать также как и моего отца – Федор, Федя – ничуть не сомневаясь, ответила Туська.
- А куда же делась прежняя жена, с которой прожито почти тридцать лет – спрашивает Александр Васильевич, хотя прекрасно знает, что с первой женой они расстались более десяти лет назад.
- Куда деваются все женщины, когда любовь кончается, один сын умирает, а второй уезжает навсегда в Америку. Разве ты не счастлив с Натой? – задает вопрос Туська. Умная и уже старая Туська.
- Еще как! Но все время боюсь стать совсем инвалидом.
- Все мы будем немощными стариками – философствует Туська.
- Везет тому, кто уходит сразу! – мечтает Александр.
- Размечтался. Так уходят только не грешники – объясняет Туська.
- Боже, как болит голова! Я должен развязать руки – думает Александр Васильевич. Надо развязать руки, и впадает в забытье.
- Сашка ты, что здесь делаешь? Ты следишь за мной? Лучше бы следил за Журкой, своим любимым журавлем – вновь начинает разговор Александр Васильевич.
- Ты такой большой, а глуповатый. Как же я могу бросить тебя, если так сильно люблю тебя с Журкой. У меня никого роднее нет. А ты уже одной ногой – там, далеко, далеко – размышляет Шурка и Александру Васильевичу становится стыдно.
- Действительно, кто всего родней у старого профессора Саратова, кроме него самого – рассуждает Александр Васильевич.
Но потом, опомнившись, он вспоминает своего сына и жену Наташу или как он называл ее - Ната Коленка. Это совсем неплохо, если он помнит такие детали, особенно про коленки ...
Вновь вступает в разговор Туська.
- Если ты долго будешь болеть, то ни одна жена не выдержит. Кому хочется заниматься с больным? Моя мать тоже болела, и все ее оставили – рассуждает Туська и, вдруг Александр Васильевич замечает, что это совсем не Туська, а старуха.
- Ты кто? Неужели Туська, только совсем старая бабка? – спрашивает Александр Васильевич.
- Так, милок, так! Старость всех не красит – отвечает старая Туська.
- Ты не ухаживала за мамой? – задает Александр Васильевич вопрос.
- Почему же не ухаживала. Ещё как ухаживала, но что я могла сделать с раком в Калмыке? – отвечает опять девчонка двенадцати лет.
- Вы тогда все разъехались кто куда! Хорошо тебе было в Молдавии? – продолжала Туська.
Мне очень жалко было Туську, но она как бы, разгадав мои мысли, изрекла: “Себя пожалей, тебе не позавидуешь”.
- Сашка! Ты все так же хочешь быть моряком или профессором? Знаешь вторая специальность – сплошное разочарование. Особенно в последние годы. Нет оборудования, нет денег. Уборщица на двух местах работы – получает больше – с горечью изрек Александр Васильевич.
Опять болит и кружится голова. Дальше идет разговор двух Александров Васильевичей. Они не мешают друг другу, а даже поддакивают.
- Александр! Что ты заработал за всю жизнь? Три премии. Премию Д.И. Менделеева, премию Совета Министров и премию Президента Путина В.В. Ты даже в квартире живешь не своей! – рассуждает Александр Васильевич.
- О чем ты думаешь на краю. Думай о боге, о вечном – говорит Сашка. Но разве так может говорить мальчишка 5 – 8 лет?
Эх, Сашка! Подвел я тебя в этой жизни. Буду рассчитывать на другую жизнь.
- А пока иди, поиграй с Журкой – смешалось в головах Сашки, Александра или Александра Васильевича Саратова.