- Эта сережка моей прабабушки! Понимаешь? – сквозь слезы произнесла Виктория.
Она вновь перерыла постель, заглянув в наволочку, под матрац и кровать. Рыдая, она причитала, что жалеет, что осталась у него до утра, что если бы знала, какой платой она расплатится за ночь с ним, не поддалась его предложению зайти на кофе.
Помогая своей любимой девушке найти сережку, Антон молча выслушал Викторию. Внутри себя он недоумевал, как можно так расстраиваться из-за какого-то старинного серебряного украшения?!
- Понимаешь, бабушка завещала ни в коем случае не терять сережки и не передавать их в другие руки! – не унималась Виктория. – Она дала их мне перед смертью и наказала беречь всю жизнь! Что я теперь буду делать без ее сережки, Антон, что?!
Антон подошел к любимой и крепко обнял. Целуя в щеки и лоб, он стал успокаивать ее:
- Вика, она найдется, никуда не денется! Ты только успокойся! Мы ее найдем, вот увидишь!
...Прошло полгода. Наступила зима. Приближался Новый год – пора ароматно пахнущей ели, серебристых инеев и бенгальских огней, мандаринов и шампанского, поздравлений и пожеланий. Только Антону было не до праздника. Понуро он шел домой и думал о том, что впервые в жизни новый год принесет ему не радость, а горе – вечную разлуку с любимой Викторией. Он устал уже задаваться вопросами: «Почему Бог разлучает его с ней?! Почему Он предрек ее на смерть?! Почему... почему... почему?!». Ответы Бог не давал, и исцеление внезапно заболевшей Виктории не наступало. Вот уже четыре месяца она болеет лейкемией. Пройдя полный курс лечения, Виктория ослабла настолько, что от былой красоты не осталось следа. Но Антон продолжал ее любить, и поэтому постоянно был возле нее, хоть и больно смотреть в ее потухшие глаза.
- Ты поправишься, Викуля! – внушал он ей с отчаянием в собственном сердце.
«Ты поправишься, Любимая!» - продолжал он утверждать каждую минуту.
Только надежда на выздоровление сдерживала готовые вылиться из глаз Антона слезы. В данной ситуации оставалось надеяться и верить, что свершится чудо и Виктория выздоровеет.
- Сынок, я понимаю, ты мужчина, ты… но не понимаю, как можно сейчас.., когда Виктория еще жива?! – сурово спросила мать Антона.
-Уймись, мам! Мне сейчас не до тебя… - не глядя на мать, прошептал Антон и пошел в свою комнату, где в верхней одежде завалился на кровать.
- И все-таки, ответь, Антон, как ты можешь так поступать? Я ведь не таким бессердечным тебя воспитывала! Я в тебя душу вложила, и теперь вижу, что ты вырос бездушным человеком!
Глядя в потолок, Антон медленно спросил мать:
- О чем ты?
- … о девушке, которая у тебя была и оставила вот что..!
Мать показала серебряную сережку на ладони. Антон искоса посмотрел на руку матери, затем привстал и с недоумением взял сережку. Он попытался понять, откуда взялась эта вещичка, оправдавшись перед матерью, что в квартиру кроме Виктории никого не водил. Упоминание о Любимой вдруг прорезало сознание и в памяти еле уловимо всплыло:
«Понимаешь, бабушка завещала ни в коем случае не терять сережки и…»
- Мама! – прослезившись, воскликнул Антон. – Это потерянная сережка Виктории! Она была сильно расстроена ее пропажей! После пропажи она долго ходила печальной и… после пропажи за-бо-ле-ла!!!
Антон сорвался с места и стремительно выбежал из квартиры. Вытирая слезы, он бежал по пути к дому Виктории, которая жила от него в паре кварталов. Пальцы крепко сдерживали драгоценность. В голове стучало: «Викуля выздоровеет! Теперь она будет жить!».
- Любимая, я так соскучился по тебе! – возбужденно Антон прошептал в ушко Виктории.
Как всегда заглядывая в глаза Антона, Вика улыбнулась слабой, но счастливой улыбкой. Приятный миг оказаться в объятиях Антона и не выскальзывать из них вызывал волнительно-радостное состояние в груди.
«Вот еще немного побуду с ним и… умру!», - каждый раз в такой момент думала она.
- Викуля, посмотри, что я тебе принес! Это… чудо! - Антон раскрыл ладошку перед Любимой.
Взгляд Виктории бесстрастно остановился на драгоценности, затем засиял радостными огоньком. Пальцы взяли найденную сережку и вторую сережку с груди, которая находилась много месяцев на серебряной цепочке, затем поднесли обе к дрожащим губам.
- Антон, это.., - нахлынувшие слезы мешали ей говорить. - Это моя сережка! Наконец-то она нашлась!
- Да, Любимая! Она нашлась, и теперь обе сережки твоей бабушки у тебя, моя Жизнь! Теперь ты поправишься, обязательно поправишься!
Радостно всхлипывая, Виктория поспешила одеть украшение. Сияющие глаза счастливо воззрились в такие же глаза любимого парня. В миг они уловили пробегающую по телам горячую волну осознания, что она будет жить...
Она жива!