Огромная гора, похожая на пирамиду, только раз в десять выше и сложенная не из каменных блоков, а из костей, весомо восседала в центре пейзажа. У подножия рассыпалась горстка утлых домишек, построенных наспех, так, словно у хозяев не было времени как следует заняться своими жилищами. Там же суетились люди, для горы, наверное, похожие на муравьев – такие же маленькие и на первый взгляд бестолковые. Но это для гори, для самих же жителей деревушки их занятия – болтовня за кружкой пива, ленивые драки, даже до поножовщины не доходившие, вялое переругивание с кучкой заезжих торговцев – казались очень важными. И их можно понять – после тяжелого трудового дня каждому живому существу требуется отдых. Как ни удивительно, даже человеку.
День клонился к своему завершению, когда по одной из запыленных дорог, тонкими змеями подбирающихся к горе, в деревушку пришел путник. Неопределенного возраста – с одинаковым успехом его можно было счесть бывалым воином, охочим до золота, и неоперившимся юнцом, ищущим приключений. Мужчина (или все же юноша?) был одет в легкую кольчугу, на поясе виднелась рукоять короткого меча, а длинные пепельные волосы не мог скрыть отсутствующий шлем.
– Эй! Стой, кто идет!
Хмурый стражник, про себя радуясь неожиданно появившемуся развлечению, изобразил на лице самое строгое выражение, какое только мог.
– Приветствую. Я... путник.
– Я вижу. И откуда путь держишь... путник?
– Из дальнего города. Много дней пришлось мне глотать дорожную пыль и страдать от невыносимой жары...
– Нет-нет. Меня не волнует, что тебе там пришлось пережить. Лучше скажи – как называется твой город?
– Город Солнца.
– Не слышал о таком...
Стражник покачал алебардой, что должно было выражать глубокую задумчивость.
– Ну да ладно... Зачем пришел? Что ищешь в нашей дыре... то есть, горе?
– Да я, собственно, сюда пришел только потому, что вашу гору за много дней пути видно. А больше ни единого города по пути не встретил... Вот и решил полюбопытствовать.
– Это верно, народ побросал свои дома и переехал поближе к горе... Ты не смотри – тут еще поселения есть, у подножия горы. Считай – все те, кто жил в Семи Городах сюда перебрались. Ууууууу! Целая туча народу была по первости. Потом вроде разбрелись кто куда, понастроили домишек, обжились. А еще позже и торговцы понаехали.
– Можно сказать – жизнь бурлит?
– Ага. Хотя на поверхности все равно скучновато. Они ж для чего приехали – чтобы гору исследовать. А то разве отказались бы от удобств города? Люди ж они такие... где теплее ищут. Где выгоды побольше. А сейчас гора в этом смысле – лучшее место.
– Так в чем же эта выгода заключается?
– Как в чем? – удивился стражник, а через минуту, сообразив, что путник здесь новенький и ничего не знает, соизволил объяснить. – В горе этой... А точнее – под горой, находятся катакомбы. Ну... Пещеры такие большие, широкими тоннелями соединенные. А там водится всякая нежить, много обломков старых доспехов и оружия валяется, еще живут гномы и банда мародеров.
– Мародеров?
– Ну! Из-за них-то весь сыр-бор и начался. Они ж это... задания дают и платят за них неплохо. Народ утром в пещеры как на работу и до самого вечера там торчит. То мокриц здоровенных убивать надо и мясо их вонючее мародерам нести. То убить какого-нибудь монстра прикажут. То сокровища... А еще, говорят...
Стражник перешел на заговорщицкий шепот.
– Говорят, мародеры и нежитью не брезгуют. Причем предпочитают ноги зомбей всяких. Вот честное слово – мне так народ, что там бегает, рассказывал.
– Как интересно... – путник склонил голову. – И что же, они так целыми днями?
– А то! Роют, роют, роют... Весь день. А вечером – отдыхают. Золота заработали и могут себе позволить выпить, погулять.
– Понятно. А монстры... Которые из пещер. Они выбираются наружу? Нападают?
– А то! Каждый день по несколько раз, считай. То зомби эти. То собаки. То духи неупокоенные доспехами гремят, да мечами размахивают.
– Справляетесь хоть?
– Ну... – стражник замялся. – Когда как. В смысле, когда зомби или духи вылезают – то охотников полно находится. Все не прочь к мародерам в доверие втереться или доспех какой ухватить – пусть и ржавый, зато металла такого больше нигде не сыскать. А собаки... До них никому дела нет. Ну... выберутся из горы... ну загрызут пару-тройку человек...
– Понятно. А вот еще я слышал, в ваших краях крысы водятся... Звери страшные и опасные. Они тоже из пещер?
– Крысы? Крысы-то? – стражник, позабыв о солидности, расхохотался. – Да какие монстры! Обычные люди... Их еще раньше шакалами звали. А теперь – просто крысы. К тому же, скоро их совсем не станет.
– А что так?
– Дык, воюют они... раньше-то хорошо было, когда все в городах жили. Порядка никакого, каждый сам за себя. А крысы тут как тут – на одиноких путников нападают, грабят. Это раньше, сейчас же смысла нет – денег и без того хватает, в поселок не сунешься – везде стража стоит... Вот и воюют между собой. У них две группировки, сперва не отличить было, но после очередной стычки, когда свои своих много побили, крысы вот что удумали – вырядились в цветные одежды. Одни – в синие, так как враги звали их синими крысами. Вторые – в желтые... По той же причине.
– Да уж... Весело у вас тут.
– А то! Не зря все съехались... Все дороги ведут к горе. В гору. И под гору. А еще, по секрету говорю, смотри не проболтайся, можно у мародеров, что в пещерах живут, репутацией обзавестись.
– Репутацией? Но что это?
– Как что? Как что? – удивился стражник. – Это ж самое важное... Это ж... все уважать будут. Показывать пальцем и говорить – вот идет самый... хм... уважаемый шахтер. И завидовать будут! Клевету наводить, мол, можно чем полезней заняться... А чем тут еще займешься? Вот то-то же...
– Понятно... Заинтересовал ты меня. Пожалуй, пойду, посмотрю на гору поближе...
Путник шагнул вперед, но тут же замер, наткнувшись на опущенную вниз алебарду стражника.
– Э, нет! Не так быстро, мой друг.
Стражник покосился на группу дюжих шахтеров, которые, отставив в сторону тяжелые кирки, мозолистыми лапищами сжимали литровые кружки пива, казавшиеся на их фоне наперстками, и горланили песни на непонятном языке.
– Хочешь присоединиться к ним, так?
– Пожалуй... да.
– Тогда сперва заплати пошлину.
– И сколько же она составляет?
– Тридцать две золотых монеты, – сказал стражник и улыбнулся, являя ровные ряды блестящих желтых зубов.