АНОТАЦИЯ :Я не знаю, что у меня сочинилось. Записала, как писалось. Похоже на анонс. Или на примерный план большого произведения. Я пока не могу решиться его писать. Мало знаю о Древнем Риме, да и литературный опыт с носик мушки. Решила: покажу читателю, может, подскажут что-нибудь.
АННАЛЫ
1.Когда ты входишь в чей-то дом чужой, не говори, что угол дома твой.
Так считали наши доблестные предки и сию мудрость завещали нам, потомкам. Но…когда в руках меч, мудрость отступает на второй, третий план, уступая место стратегии, хитрости, коварству, жестокости, победному ликованию, трофеям, слезам, ранам, горю…
О войне писать я буду, которую вели славные римские мужи в равной мере с врагами Рима, варварами и потерявшими совесть соотечественниками, чтобы Великий Город был сытым, чистым, мирным. Борьба эта была трудна и жестока, она перемешала всё божественное и человеческое…
2.В красивый тихий и миролюбивый Элькаяб (в Этрурии) римляне не вошли, а ворвались, сорвав дверь с петель. Об угле не было и речи: мой дом! и всё что в нём и вне его. Трофей Рима! Не противься Риму, если не хочешь разделить участь Коринфа, Карфагена, Нуманции.
Элькаяб пожелал присоединиться к ним. Город был окружён осадными валами с башнями, окрестности опустошены. Каждому, кто был заподозрен в малейшем сочувствии элькаябцам, отрубали руки. Осада была долгой, изнурительной, защитники отчаянно сопротивлялись; доведенные до людоедства, видя неизбежный конец, закололи друг друга своими мечами. Горстку уцелевших женщин и детей римляне продали в рабство, город разрушили, и подобно Карфагену, место объявили проклятым…
3.В этой операции наиболее отличился Гней Анфрак, квестор полководца Волюзия: принимал активное участие, как в осаде, так и в грабеже и разрушении Элькаяба. В сущности, победа всецело принадлежала Анфраку, ибо Марк Волюзий и его легат были убиты незадолго до падения Элькаяба, так что последним штурмом командовал квестор. Анфрак в этом бою потерял правый глаз, но приобрёл юную пленницу удивительной красоты. Жена Дария, его дочери, подружка ваятеля Праксителя Фрина могли поспорить с ней, и наверняка пленница одержала б верх, ибо юна, свежа, как только что распустившийся бутон.
Анфрак дал варварке имя умершей жены Стафилы. Вернувшись в Рим и, основательно подлечив боевые раны, женился на ней, вопреки осуждению общества, родных и близких.
Первое время в Риме Анфрак вёл себя тихо, преисполненный скромностью, презрением к наслаждениям и богатству: над республикой пахло грозой, и ветеран решил пока не проявлять себя. Присмотреться. Укрепить тело и дух для дальнейших поединков, во имя осуществления мечты - стать консулом.
4.Между тем демократы и популяры готовились к выборам 100года.
"Спаситель Рима" Марий чрезвычайно популярный демократ и его ближайший соратник консул Маний Аквилий внесли широкий аграрный законопроект, представлявший дальнейшее развитие аграрного законодательства Гракхов. Предлагалась большая перспектива колоний в провинциях, прежде всего в очищенной от кимвров и тевтонов Нарбонскую Галлию, а затем в Африку, Сицилию, Македонию. Земельные наделы колонистов были значительно выше прежних - по 100югеров на семью. Поэтому кандидатов на такие наделы не пришлось ждать: наряду с ветеранами Мария и римских граждан, активно выдвинули себя союзники-италики. Их в те дни в Рим понаехало предостаточно, воодушевлённых тем обстоятельством, что впервые их уравняли в правах с римлянами. Однако само население Рима, привыкшее к господству над Италией, враждебно относилось к законопроекту, ибо он, прежде всего, был направлен на пользу италийцам. В результате при голосовании закона произошло на Форуме кровавое побоище между селянами-италиками и горожанами.
5.Случилось и нашему Анфраку оказаться там, на Форуме. Его юная жена, - восьмой месяц, как беременна, - с утра терзалась чёрными предчувствиями и слёзно упрашивала супруга не ходить на форум. Но разве можно усидеть дома, когда решался небывалый вопрос?
Почувствовав неладное, Стафила послала раба на форум, который и принёс окровавленного и без чувств Анфрака. Прислуге пришлось изрядно постараться, чтобы привести в чувства господина и госпожу. К счастью, Стафила быстро взяла себя в руки, приготовившись стойко встретить удар, ибо Анфрак находился в тяжёлом состоянии: у него была выбита челюсть, трещина в голове и начисто срезано левое ухо. Приглашённые эскулапы молча развели руками, пророча скорую смерть.
Но, очевидно, во имя крепнущей любви и её плодов, боги решили даровать жизнь Анфраку. За право стать свободным, раб Фрак, исполняющий обязанности повара, взялся выходить господина отварами и мазями собственного приготовления.
В тот час, когда в здании сената знатная молодёжь, сопровождаемая своими клиентами, паразитами и вольноотпущенниками, добивала бывших сторонников Мария, в том числе и трибуна Аппулея Сатурнина, у раненого Анфрака миновал опасный кризис и он, наконец, пришёл в себя. Позвал жену, спросил о самочувствии, покорил за слёзы и попросил молока. Стафила на радостях вновь потеряла сознание, а когда очнулась, у неё начались преждевременные роды, которые прошли удивительно легко. На свет явились два горластых человечка, два отростка на фамильном древе рода Гомуллиев.
Мальчиков нарекли Валерием и Титом.
Фрак получил обещанную вольную и шесть золотых фигурок вепря скифского мастера.
6.Утратив значительную часть своей популярности за свою двойственную позицию в событиях 100 года, Марий под предлогом поклонения восточным святыням, отбыл на восток. Временно отказавшись от общественной деятельности. После поражения народного движения в Риме наступило затишье на десятилетие.
Анфрак всецело посвятил свою жизнь семье, которая спустя два года увеличилась ещё вдвое: родились дочери Федра и Демея. Стафиле в ту пору едва исполнилось девятнадцать, Анфрак завершал тридцать пятый год. Занятия гимнастикой восстановили пошатнувшееся здоровье, тело было по-прежнему юношески крепко и выносливо. Лишь иногда как напоминание о прошлом, побаливала голова. Но Анфрак старался работой заглушать ту боль, а дел было предостаточно: освоение купленного земельного участка, разведение скота и поставка высококачественной кожи для армии.
7.Шли годы. Терпение широких масс италийских союзников как говорится, подходило к пределу. Все тяготы военной службы в римской армии с особой силой ложились на них, а между тем они не участвовали ни в хлебных раздачах, ни в наделении землёй. Раздражение неуклонно росло, но, как нам известно, стоило вождям римской демократии поднять "союзнический вопрос" как противники топили его в крови.
Италики стали готовиться к открытой вооруженной борьбе: собиралось оружие и материальные средства для прямого восстания против Рима.
Росли дети Анфрака и Стафилы. С первых дней мальчики резко отличались друг от друга. Если Валерий рос здоровым, жизнерадостным, то Тит, напротив, был болезненным, молчаливым и вялым. В три года Валерий неутомимо носился на пухлых крепких ножках, оглашая комнаты здоровым криком и смехом. Тит же едва держался на ногах, передвигался медленно, припадая на левую ногу, большее время сидел по-стариковски сгорбившись.
В десять лет Валерий с большой охотой отдавался военной науке, которую превосходно знал и передавал ему счастливый отец, именуемый в городе Карнаухим. Анфрак души не чаял в Валерии, лелеял мечту дать ему лучшее образование, благословить на консульский путь.
Тит удостаивался лишь насмешек и крох жалости, мимоходом. Мальчик замыкался в себе, сторонился даже матери, которая излишней жалостливой любовью ранила не меньше остальных.
Девочки так же радовали сердце отца, ибо очень походили на мать характером и внешностью, точно маленькие копии Стафилы.
8.Атмосфера в Риме накалилась настолько, что со дня на день ждали взрыва. И он случился в день, когда на пороге своего дома неизвестным убийцей был зарезан народный трибун Ливий Друз Младший. Сенат поспешил взвалить вину на италиков. Оскорблённые италики развязали себе руки: началось давно подготавливавшееся ими восстание против Рима. В Аскуле (главный город Пицена) был убит римский претор, пытавшийся ликвидировать один из центров италийской организации.
С болью и гневом принял эту весть Анфрак: претор был его близким другом. В один день Анфрака словно подменили, он стал раздражительным, озлоблённым, перестал заниматься с Валерием, по пустякам кричал на Стафилу и дочек, а Тита одарил внушительной оплеухой. Наконец, тесно сошёлся с Бахусом. Тщетно надеялась Стафила, что и эту болезнь они одолеют, но даже Фрак оказался бессилен.
9.Восстание италиков набирало силу. Уже охвачен весь горный Самний, почти вся Кампания, Апулия и Калабрия. К восставшим в большом количестве присоединились сельские рабы, бежавшие из больших имений, и повстанцы создавали из них целые отряды. Восстание развернулось в Союзническую войну. Повстанцы организовали не только стотысячную армию, вооружённую по римскому образцу и подчиненную двум командующим, "императорам" - марсу Помпедию Силону и самниту Паппию Мутилу, но и создали новое федеральное общеиталийское правительство. Центром его был избран город Корфиний в Самнии, где заседал сенат из депутатов от всех восставших племён и областей. Делами управления и суда ведали двенадцать преторов. Здесь же предполагалось собирать общеиталийское народное собрание. Характерно, что в Корфинии чеканилась общеиталийская монета с надписью "Италия" и с выразительным изображением вола,(товарища и сотрудника земледельца,)вонзившего свои рога в поверженную хищную римскую волчицу.
Имение Анфрака сгорело дотла. Рабы сбежали, зарубив виллика Скифа, и угнали скот. Два дня Анфрак пил запоем и лютовал: сёк розгами прислугу. На третий день поднялся с зарёй, велел собирать Валерия в дорогу: Анфрак решил отправить сына в Афины учиться. Под горячую руку попал Тит и схлопотал затрещину. Стафила осмелилась заступиться за любимца, тогда взбешённый Анфрак отправил в "изгнание" строптивую жену и Тита в Лаций, в деревню к своему молочному брату Стробилу. Дочек определил к вдове убитого в Аскуле друга. Дом продал, прислугу распустил, а сам пошёл в армию к Помпею Страбону.
Это было в шестьсот шестьдесят пятом году от основания великого Рима.
10.Положение римского правительства было катастрофическим: армия терпела поражения одно за другим, погиб в бою консул Рутилий Луп, был разбит и другой консул Люций Юлий Цезарь. Бои шли в окрестностях Рима. И в довершение ко всему, используя затруднительное положение римлян в связи с восстанием, начал открытую войну с Римом царь Митридат. Без особого труда были захвачены Вифиния, римская провинция Азия. Большая часть армии Митридата через Фракию и Македонию вторглась в Грецию. Повсюду Митридата встречали как освободителя от римского ига. Афины восстали даже до прибытия войска Митридата. Повсеместно шла грандиозная резня римских чиновников, купцов и их агентов. Не обошёл Митридат и италиков: обещал вскорости придти им на помощь. Плюс ко всему разразился небывалый денежный кризис из-за утраты богатейших восточных провинций. Нужен был сильный и способный в военном отношении человек из своей среды, который бы ликвидировал военные неудачи и опасности - нужен был новый "спаситель Рима".
Такими "спасителями" явились: бывший квестор Мария Корнелий Сулла и консул Гней Помпей Страбон. На эту роль претендовал и начальник римского карательного отряда Метел Пий, устраивая повсюду показательную страшную резню. С помощью войск и их предводителей такого типа, а так же благодаря своей дипломатии, удалось умиротворить Италию. И произошло объединение пёстрой древней римско-италийской федерации в единое Италийское государство. Рим стал его столицей. Все италийские города получили право стать самоуправляющимися мунициями римского типа.
Наступал 666 год от основания Рима. Три шестёрки в общем сочетании цифр сулят великие перемены и потрясения. В этом году Рим будет потрясён. Чем?
А пока Валерий в восставших Афинах продолжал постигать азы и основы общеобразовательных предметов без прилежания и с большой ленцой. Чего нельзя сказать о его шалостях и проказах, где энергия била ключом.
Демея и Федра прелестные девочки пришлись по душе вдове, лишённой возможности познать материнство по причине изъяна в натуре. Несчастная и потерянная женщина вновь обрела себя, окружила девочек вниманием, преисполненная теплоты, нежности, ласки. Девочки очень скучали по маме и брату Титу, и приёмная мать обещала устроить им встречу, как только станет спокойно на дорогах. Отца и Валерия девочки не вспоминали, так как они оставили о себе недобрую память.
Однако Анфрак заявился сам, щедро отблагодарил вдову за заботу о детях, и вновь занялся прежним делом: купил роскошный дом, рабов-мастеров и на земельном участке в Пицене приступил к строительству виллы, по соседству с имениями Помпея Страбона. Ночные часы Анфрак отдавал попойкам и вакханалиям.
11.Про Стафилу и Тита особый рассказ. Первое время и в деревне Тит всех сторонился, предпочитал уединение. Хилый, болезненный он старался больше находиться в общении с природой: здесь он как бы сливался с землёй и травой, они давали ему силы. И Тит чувствовал себя травинкой, которая с виду слаба, но крепко держится на земле и никакой ветер не в силах её оторвать. Озлоблённость сменялась любовью, и мальчик до наступления ночи любовался великолепием окружающей природы. Восхищённая душа рождала стихи. Тит однажды осмелился прочесть их рабам-пастухам, с которыми познакомился на пастбищах. Пастухам стихи понравились, и они в один голос прочили Титу большую поэтическую известность. Мальчик всей душой полюбил сельскую жизнь, где нравы были строже, а проживание проще, спокойнее и чище, чем в Риме.
От бурь и гроз, грохотавших над Италией и Римом, сюда долетало только слабое эхо. Огорчало Тита лишь одно: бесконечные болезни, слабость не давали ему возможности трудиться. Хотелось походить на здорового добродушного дядю Стробила, который находил в любой работе, даже самой грязной, огромное удовольствие и источник его здоровья, миролюбия.
Любвеобильная Стафила, тоскуя по мужу, по остальным детям, всю нежность, всё тепло отдавала Титу, и он старался платить ей тем же. Вечерами они подолгу сидели в саду, провожая солнце и слушая последний щебет птиц, устраивающихся на ночлег. В ненастные дни, когда боли усиливались, Тит просил мать рассказывать ему о её родном Элькаябе, о его мужественных защитниках: их трагическая история помогала мальчику стойко переносить свои недуги.
12.И Рим был потрясён!
Тяжело в небывалом ещё в Риме возбуждении решался вопрос предстоящей восточной войны с Митридатом. Оптиматы ратовали за Суллу, требуя полномочия ему главнокомандующего восточной армией, демократы же и союзники, испытавшие на себе зверства Суллы и его солдат, настойчиво вырывали первенство их стороннику Марию. После бурных совещаний и народных сходок, где в ход пускались дубины и камни, был, наконец, принят законопроект трибуна-демократа Сульпиция Руфа. Этот закон изменял весь характер римского народного собрания, обращая его из чисто римского городского в общеиталийское, с преобладанием в нём этих италийских элементов. Таким образом, народное собрание уже в новом составе вынесло следующее постановление: лишить Суллу командования в восточной войне и назначить Мария главнокомандующим. Гай Марий получил право набора новых воинских частей по его усмотрению, что особенно устраивало бывших повстанцев.
Сулла отказался подчиниться решению народного собрания и прямо направился в Нолу, где были его солдаты. Подбив их на бунт, Сулла двинулся на Рим. Предложения о соглашении или перемирии Сулла отверг, присланных из Рима военных трибунов его солдаты забили камнями.
Подступив к столице, Сулла, завладев всеми воротами, начал во всем правилам кольцевой штурм. Население города и рабы, которым Марий обещал свободу, оказали отчаянное сопротивление. Но силы оказались неравными, и Рим был взят римлянами.
Три дня шла жуткая резня, три дня не убирали на улицах трупы. Три дня не гасли пожары…
13.Вернёмся к Титу.
Жил в деревне грек, сухой и крепкий ещё старик. Филемон. Отец Стробила, покалеченный ветеран консула Л.Муммия, привёз его сюда в деревню ребёнком, лет десяти. Отец Филемона погиб в разрушенном Коринфе, мать и сестренка проданы в рабство. Стробил Старший по причине инвалидности не обзавёлся семьёй и к пленнику вскоре привязался как к сыну. Со временем и мать Стробила стала относиться к Филемону как к внуку. Когда умерла мать, мужчины затосковали, и дом пришёл в запустение. Но неожиданно одна из бездетных вдовушек, Эруция, выразила желание объединить хозяйство с Стробилом Старшим.
Филемону тогда было семнадцать лет, а жене Стробила чуть больше двадцати пяти. Так что по инициативе Эруции между ними завязалась любовная связь. Прознав про это, Стробил Старший отправил Филемона учиться в Грецию. Через положенное время Эруция родила мальчика, нынешнего Стробила Младшего. Однако спустя месяц Эруция сильно простудилась, надолго слегла. Мальчика вызвалась кормить соседка Микиона, мать Анфрака. Эруция так и не встала: простуда дала осложнение на ноги, сначала отнялась левая, затем правая. Через год Эруция умерла. А ещё через год вернулся Филемон и узнал, что у него есть сын. Стробил Старший взял с него клятву, что пока он жив, хранить эту тайну. К счастью мальчик полностью походил на мать. Филемон поселился в деревне, жил один, тихо, скромно, занимался философией, иногда брался вести в суде мелкие дела земляков, подобно далёкому соотечественнику Лисию из Афин. Иногда пешком ходил в Рим и возвращался с книгами. Стробил охотно помогал ему материально, построил дом, гимнасий, где за плату Филемон обучал сельскую детвору. Из рабов-мальчиков Филемон создал небольшую труппу и ставил комедии Аристофана, свои пьесы на греческие сюжеты. Артистов наперебой зазывали в соседние большие имения.
Тит был очарован Филемоном, он хотел общаться с ним, играть в его театре, читать его книги. Но он был болезнен и слаб и очень стеснялся своего положения.
Филемон сам пришёл к Титу, - Стафила тайно поведала греку о мучениях сына, - попросил почитать свои стихи. Они подружились. Филемон, давно мечтавший о достойном ученике, увидел его в этом немощном бледном подростке. Платой за любовь и преклонение, Филемон поставил перед собой задачу: вылечить Тита, поставить твёрдо на ноги.
Их день начинался с рассвета. Филемон заставлял Тита обнажённым делать пробежки по росной траве, выполнять определенную гимнастику, обливаться колодезной водой. Попутно с закаливанием тела, укреплялся дух. "Я очень энергичный человек! У меня здоровое, могучее сердце льва! У меня сильные, крепкие члены из железа и камня! Я Геракл!" - внушал Филемон воспитаннику, и Тит усваивая настрой, начинал воспринимать себя таковым. Результат упражнений не замедлил сказаться: прекратились головные и сердечные боли, налились силой мускулы, щёки покрылись здоровым юношеским румянцем. Заметно пошёл в рост и уже в неполные шестнадцать Тит выглядел на все восемнадцать. Стафила не могла нарадоваться, как на глазах происходило чудо превращения хилого подростка в красивого сильного юношу. И это её сын!
У Тита обнаружилась феноменальная память, и вскоре он знал столько из библиотеки Филемона, что учитель поражено, разводил руками. Любознательность Тита была ненасытной: ему нужно было знать обо всём - от устройства вселенной до способов выпечки разных сортов хлеба. И в театральном искусстве ученик пошёл дальше учителя: овладел различными навыками акробатики, жонглирования, игре на арфе и флейте. И на этом не остановился Тит: взял двух щенков, занялся дрессировкой. Со временем к щенкам присоединил свинью, петуха, кошку и воронёнка, с успехом инсценировал басни Эзопа. Сельчане в шутку прозвали дом Филемона "Наш Форум", а к Титу накрепко пристало прозвище - Гистрион. Тем самым благодарный зритель оценил его высокую артистическую профессиональность.
14.Рим был потрясён: армия из опоры и защитницы стала хозяином Римского государства, попирая волю народного собрания, сената и других органов госаппарата. Затравленный трепещущий народ под прямым давлением принудили принять новую конституцию, которая полностью аннулировала закон Сульпиция, трибунская власть почти свелась к нулю. Верховным органом государства объявили сенат, в который вводилось сразу триста наиболее ярых сулланцев. Малейшая попытка народа восстановить закон Сульпиция заканчивалась избиением народа сулланцами так, что на форуме груды трупов валялись и стояли лужи крови.
Однако удалось выбрать консулом прямого сторонника Мария и Сульпиция - Корнелия Цинну, который, покинув Рим с народными трибунами, приступил к созданию армии для борьбы с сулланцами. Италийские города собирали ему деньги и войска, к нему присоединились многие влиятельные люди из Рима. В Этрурии активно формировал вторую армию вернувшийся из Африки Марий, затем пошёл на соединение с Цинной.
Объединившись, Марий и Цинна окружили Рим блокадным кольцом. В город были отправлены глашатаи: Цинна обещал свободу рабам, которые перейдут на его сторону. Разумеется, желающих оказалось предостаточно. Сулланское правительство сдалось, и в Риме вновь была восстановлена прежняя конституция и демократическая власть. Сулла был объявлен врагом народа, дом его разрушили до основания, имущество конфисковали. Тех, кого удалось захватить живьём, казнили, головы были выставлены у ораторской трибуны на форуме.
Сам Сулла в это время пытался усмирить восставшую Грецию. Его пять легионов после событий в Риме отвергнутые своим правительством оказались в критическом положении: в Пирее стоял флот Митридата под командой его лучшего полководца Архелая, через Фракию и Македонию двигались на соединение с ним сухопутная армия, с другой стороны консул Флакк имел приказ одновременно с Митридатом воевать с Суллой.
Положение казалось безнадёжным. Однако Сулла и его штаб не пали духом и решили игнорировать римское правительство, а войну с Митридатом обратить в своё частное военное предприятие. Разграбив знаменитые греческие святилища и храмы Олимпии, Дельф, забрав их заветные и неприкосновенные сокровища, сулланцы добыли необходимые средства. Отливалась монета с изображением Суллы, который щедрой рукой одарял солдат. Таким путём Сулла привлёк к себе множество наёмников, ради наживы готовых идти на что угодно. К ним примкнули полчища критских и финикийских пиратов.
Сулла осадил центры восстания в Греции-Афины и Пирей. Это было в 667 году от основания Рима.
А в следующем году истомлённые голодом Афины были взяты штурмом. Уцелевшее население подверглось безжалостному избиению, пощады не оказывалось ни детям, ни женщинам. Город был отдан на разграбление. Таже участь постигла и Пирей: здесь всё было сожжено и разрушено.
Спустя некоторое время Сулла со своим значительно увеличенным войском (у него уже было до двадцати легионов) разбил две большие понтийские армии и тем очистил всю Грецию от войск Митридата. Тут бы и нанести ослабленному Митридату сокрушительный удар, но Сулла решает иначе: успехи римской демократической армии в Азии и положение в самом Риме толкают его на мирный договор…с Митридатом. При посредничестве главного царского полководца Архелая, подкупленного Суллой, такой договор был заключен в Дардане на Геллеспонте. Договор был унизительным для Рима, но он нужен был Сулле, чтобы утвердиться в провинции Азия.
Сражения однако не произошло: солдаты римской армии перешли на сторону Суллы, так как он не жалел средств на вознаграждение своих наёмников. Хозяином Азии стали Сулла и его самозваный сенат. Богатая страна подверглась разорительному постою сулланской армии, грабежи и беспредел намного превышали митридатовский.
Уладив, таким образом, дела на востоке Сулла со своей армией и флотом двинулся в Италию. Здесь его ожидала огромная армия самообороны, во главе которой стояло 15 полководцев. Но это ополчение демократов было пёстрым, плохо слаженным и малонадёжным в военном отношении. Сулла, казна которого намного превышала казну демократов, искусно использовал эту слабость противника для разложения его наёмников. Метелл Пий, кровавый герой Союзнической войны, незамедлил примкнуть к Сулле, едва тот высадился в Брундизии. Из Испании привёл отряд наёмников Марк Лициний Красс, отец и брат которого были казнены демократами.
Благодаря этой поддержке Сулла вновь решился идти на Рим.
15.Анфрак тем временем закончил строительство виллы в Пицене, вилликом в которой стал Фрак, вернувшийся к патрону. Его жене Уммидии грамотной гречанке Анфрак доверил воспитание дочерей, сам же удалился в Рим, где собирался добиться компенсации за сожжённый по приказу Суллы дом. Сгорел и ещё один дом, завещанный ему вдовой погибшего консула-друга.
Прибыв в Рим и осмотревшись, Анфрак понял, что в создавшейся обстановке поднимать вопрос компенсации просто смешно. Рим спешно готовился с оружием в руках дать отпор зарвавшемуся Сулле и ему не до судебных тяжб. Риму нужны солдаты.
Как истинный патриот Анфрак решает встать в строй защитников. К Стафиле было отправлено письмо, в котором говорилось, что её дерзость прощена, что она может вернуться с сыном в имение в Пицене и владеть им; если боги будут милостивы к нему, он уцелеет в сражениях, то вернётся в лоно семьи. И они станут жить по-старому, без злобы и ненависти.
Вскоре пришло письмо от Валерия: к нему боги милостивы и он не пострадал от зверств сулланцев, учителя его тоже уцелели, так что занятия продолжаются.
16.671год от основания Рима.
В долине реки Вольтуна состоялось решающее сражение Суллы с марианцами. И последние его проиграли. Войско Суллы овладело Римом. Демократическое правительство прекратило своё существование.
Напуганный до смерти сенат поспешил объявить Суллу диктатором на неограниченное время.
В Риме надолго воцарился террористический режим. Сулла беспощадно расправлялся со своими противниками. Кровавые списки неблагонадёжных – проскрипции – вывешивались на форуме и пополнялись беспрерывно. Попавший в чёрный список осуждался на смерть, имущество его конфисковалось, рабов отпускали на свободу. Всякий, кто убивал проскрибированного, получал часть его имущества. Это привело к массовым убийствам и грабежам. Многие с гнилой душонкой вносили в проскрипции своих недругов, соседей и просто тех, чьё имущество мозолило глаза: стукачу полагался куш от конфискованного. Рим погрузился в горы трупов, в реки крови…
В результате проскрипций многие из приверженцев Суллы награбили огромные богатства. Особенно разбогател Марк Лициний Красс.
17.Анфрак пропал без вести. По слухам он, как и многие уцелевшие противники Суллы, бежал в провинцию Испания. Там Квинт Серторий собирал силы для продолжения войны с Суллой.
Стафила и Тит прибыли в имение в Пицене, стали обживаться.
Валерий и его товарищ Клемент, порешив, что всему уже научились, отправились домой, в Рим. Где мечтали примкнуть к Сулле и весьма обогатиться: по слухам у него солдаты богаче сенаторов.
Валерию и Титу исполнилось 17 лет. Их сёстрам пятнадцать. Следовательно, Стафиле тридцать четыре.
Жизнь продолжалась.
Впереди героев ждёт долгий путь, где будут истинная любовь и подлая измена, благородство и предательство, впереди были восстание Спартака и Гражданские войны…Судьбы героев тесно переплетутся с судьбами Помпея и Красса, Цицерона и Юлия Цезаря, с судьбой самого Рима, с его величием и падением…
конец