Чикара оказался прекрасным попутчиком. Он любезно согласился нести О-Наку на себе часть пути, за что я ему была ну просто ОООООЧЕНЬ благодарна.
В отличие от первого дня, последующий путь скрашивался разнообразными рассказами, смешными историями. Я некоторое время колебалась, раскрывать ли мне свой секрет, но потом решила, что вот уж он-то не выдаст. Нэко отреагировал очень положительно, узнав, что я на половину человек, и честно признался, что до этого он меня несколько побаивался. По его мнению, после того, что ему довелось пережить, люди не могли быть настолько пугающими, как нэко. Так что среди прочих развлечений затесались рассказы о разнообразных технологиях.
О-Нака раскрылась почти сразу после меня.
Однако обе мы немного ошибались в нашем компаньоне. О нём ни в коем случае нельзя было составлять представление по первому впечатлению, это, можете мне поверить, многого могло бы вам стоить! Всё дело в том, что, пусть он и казался безобидным и, возможно, несколько неуклюжим пареньком, на деле он имел цепкий ум и всевпитывающую память. Об этом я догадалась, когда он мы в один из вечеров с зажмуренными глазами пытались определить вид растения. Такая вот своеобразная забава была мной подсмотрена у одной группы исследователей, которые учились выживать в лесу. Что же вы думаете? Чикара отгадал ВСЕ растения, сказал, какие из них съедобные, какие ; нет, да ещё и количество лепестков и цвет ягод. Я озвучила все эти данные ровно один раз перед началом игры.
Но его слабостью оказалось его сердце. В определённый момент я была готова поспорить, что знаю о его младшем братике почти всё.
Итак, Мадоши был действительно родным братом Чикары, они родились с разницей в пять лет. В возрасте трёх лет, как это и положено, Мадоши отправили в Кочевое племя, если точнее, то прямиком к Чикаре, ведь обычаем было принято отправлять маленьких нэко к ближайшим родственникам. Кстати, даже если отец оказывался по тем или иным причинам в племени, принято было считать его главным только без наличия старших братьев ; ведь у тех одна и та же кровь, а с отцовской она совпадает лишь на половину.
Мадоши с самого начала был очень скрытным, именно на нём Чикара (в то время восьмилетний) приучился к своей разговорчивости.
Ему таки удалось разговорить младшего брата, и с тех пор они были неразлучными друзьями. Мадоши оказался очень талантлив, он не только обладал великой силой воображения, похлеще самого Чикары, так ещё и был наделён великолепнейшим слухом, не говоря об очень тонком восприятии цветов. Кстати говоря, сейчас он был, получается, одного возраста с О-Накой.
Что до внешности, то у него были, как и у брата с родителями, чёрные волосы, а также резко контрастирующая белёсая кожа, всегда кажущаяся очень тонкой. Глаза были разве только чуть светлее волос, Чикара описал их цвет как теневая сторона кедра в закат. Соглашусь, определеннее странное, но как раз в тот момент был закат, а мы сидели под кедром.
В конце концов Мадоши стал очень открытым и живым ребёнком, а затем и подростком.
Сейчас ему уже должно было стукнуть семнадцать…
Мне показалось странным, что за всю дорогу мы не встретили ни единой живой души. Пели птицы высоко на деревьях, из-под ног выпрыгивали лягушки, а иногда и кузнечики, но мы не наткнулись ни на одно племя, даже крохотное. Конечно, нэко иногда умели прятаться так, что даже знающий, где сидит одна из них, должен был изрядно напрячь зрение, но мы же отнюдь не были врагами!
Если бы я знала, к чему приведёт знание о том, ЧТО стряслось, не знаю, поступила бы я иначе. Судьбу не изменить, она идёт своим чередом. Я не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы мы просто прошли мимо, но сейчас я рада, что мы поступили именно так, как мы поступили.
Первый посыл к надвигающимся бедствиям был оставлен в то утро, когда я проснулась без видимой на то причины. Мне ужасно хотелось спать, но глаза упорно отказывались слипаться назад. Уши улавливали только привычный шорох опадающей листвы. Было тепло, даже чуть жарковато, как раз настолько, чтобы меня смог разморить сон, да и дождь не предвиделся.
Но я всё равно не могла уснуть, как ни пыталась. Проворочавшись с боку на бок около пяти (или десяти?) минут, я вдруг заметила, что Чикара тоже бодрствует.
Хотя по нему сказать это было довольно сложно. Он сидел на коленях, закрыв глаза, но навострив уши. Лунный свет падал на лицо, делая его из смуглого — бледным и подчёркивая слишком острые тени на плавном лице.
Что-то всё же было не так. Я правда не могла уловить странных звуков, но в происходящем было что-то неуловимо знакомое и отталкивающее.
Я долго пыталась сосредоточиться на своих чувствах, не в силах понять, что же это. Осознание пришло внезапно, а ответ заставил сердце пропустить удар.
ЗАПАХ! Пахло кровью!
Я тут же вскочила, тут-то Чикара и обернулся:
— Ты тоже заметила? Кажется, это откуда-то оттуда, — он махнул рукой в нужном направлении. Подозреваю, что выявлением этого источника он и занимался последние сколько-он-там-сидит.
— О-Нака! Просыпайся! — затормошила подругу я. Она недовольно что-то замычала, на что я лишь рассеяла образ её одеяла (создавала-то его я!). Но лентяйка не просто не проснулась, она даже не пошевелилась. — ВСТАВАЙ, КОМУ ГОВОРЮ!!!
— Да что там такое? — решив, вероятно, больше не испытывать моё терпение на наличие заместителей, спросила она.
— Кровью пахнет!
— И правда...
Продираясь сквозь заросли, мы строили догадки, что там могло произойти. Однако на полпути я перестала вносить свою лепту в общие теории, поскольку почувствовала ещё один запах. Гниения.
По сути, я должна была заметить его ещё раньше, но гниение в лесу — обычное дело. Где-то могла скончаться лиса, от голода помереть какая-нибудь там белка. Но кровь (сильно различающаяся по запаху одна от другой) была редкостью.
Мне было жутко противно и неприятно идти к месту предполагаемой бойни — а то, что крови много, не сомневался уже никто.
Поляна выскочила из леса совсем внезапно. Очень странно звучит, но ощущения были именно такие. И она действительна была завалена... трупами.
Сначала я даже подумала, что это убитые люди — ни у кого не было ни ушек, ни хвостов. Но потом мне на глаза попались красные дуги на месте этих атрибутов. Только тут до меня дошло, что они просто срезаны. В горле что-то противно сжалось, ноги предательски подкосились. Кому могло такое понадобиться? Если бы несчастное племя просто убили... Так нет же, аккуратненько сложили в рядочек. Вы не представляете, как жутко это выглядело!
Однако ж Чикара деловито подошёл к ближайшему телу и внимательно его осмотрел.
— В ранах металл. Настоящий.
Ни мне, не О-Наке не потребовалось разъяснений.
Материальный металл использовали только люди.
Мы не могли оставаться на той поляне долго. Да, покидать её было ужасно совестно, он мы должны были идти, ведь конечную цель путешествия всё ещё никто не отменял. Но, как бы мы себя ни успокаивали, шли мы значительно медленнее.
Кажется, тело О-Наки будто бы приноровилось к постоянным приступам, и теперь уж она могла всё время ходить самостоятельно.
Зачем бы людям могла понадобиться эта... бойня? Конечно, когда я их покидала, они были отнюдь не идеальны — вплоть до междоусобной войны, но, как по мне, так это нормально — разум, не разум, а тело человека — тело животного. Но кровь у них всё же не очень приветствовалась, а к нэко вообще относились по большей части как к объекту исследования. Лес не один, а кошачьеухие обитали только в этом и носа из него не высовывали.
Путь проходил в удручающем молчании. От нечего делать (и от несообразительности сделать это в первый же день) я стала высчитывать, как долго нам ещё идти по обычному маршруту кочевников. Если они проходят его за два месяца...
Краем глаза я заметила, что Чикара ищет свои ориентиры. Ну конечно! Он же пятнадцать лет своей жизни ходил по этому маршруту! Ну, во всяком случае, заплутать нам, судя по всему, не грозит. А так шансы были — как можно догадаться, девушки довольно приблизительно знают, по какому пути следуют юноши.
К вечеру все совсем приуныли. Мы устроились в длинной тени какого-то дерева на поляне. Всё ещё продолжая молчать, мы собирали еду для сегодняшнего ужина.
Тишина всегда действовала на меня гнетуще. Даже когда мне хочется побыть одной, я бормочу что-нибудь себе под нос. Поэтому я сдалась первой:
— Ну что мы все раскисли, а?! Что мы могли сделать?! Да, очень печально, что произошла такая трагедия...
— А если это был не единственный случай? — тихо прошептал Чикара. — Это не было какое-нибудь особо выдающееся племя, а располагалось оно, как ты видишь, глубоко-глубоко в лесу. Что помешало бы людям сделать то же самое с любым другим племенем? Или даже с Кочевым?
Я наконец-то поняла его беспокойство. Он дико боялся за брата. И потому закрыла рот.
Единственно дорогое мне существо рядом со мной. О-Нака была жива, а других из нашего племени я, прямо скажем, недолюбливала. Всех остальных, кого можно, я уже потеряла — папу, навеки рассталась с мамой... А ему всё ещё было, о ком горевать.
— Слушай, мы их найдём! — бодро воскликнула я. — Ты сам говорил, что твой брат необычайно силён! Значит, если кто и выживет, так это он!
— Наверное...
— Выше нос! — это уже вставила своё словцо О-Нака. — Я вижу два варианта. Либо мы немедленно встаём и продолжаем поиски, пока не будем с ног валиться от усталости, либо сейчас переночуем тут, а заодно подумаем, как убыстрить процесс!
Но нам не удалось сделать ни того, ни другого.
Краем уха я уловила свист рассекаемого воздуха, долю мгновения спустя — шипение.
Не больше десятой секунды у меня было на то, чтобы сопоставить эти два факта, округлить глаза и раскрыть рот для душераздирающего вопля.
Несложно догадаться, что за такой короткий срок ничего из вышеперечисленного сделать я не успела, только в глубине подсознания колыхнулась мысль, что это что-то очень нехорошее.
Снаряд врезался в дерево сзади, во все стороны полетели щепки. Дерево угрожающе закачалось, будто размышляя, не свалиться ли ему в сторону выстрела.
Не сговариваясь, мы все бросились врассыпную.
Странно, что я не услышала выстрела. Значит, он производился очень уж издалека. А то, что я услышала свист до удара (да ещё и это шипение!), значило, что это не какая-нибудь, скажем, пуля. Вообще не представляю, что это могло быть!
Тут я ощутила, что сзади меня что-то взорвалось.
Именно ощутила, ведь в спину меня толкнула ударная волна. Падая, я обернулась. Никогда потом не смогла бы повторить этот трюк, но в тот момент я даже не особенно обратила внимания.
И тут же пожалела, что обернулась.
Волосы запутались в ветвях кустарника, мимо которого я как раз пробегала.
Чертыхнувшись, я глазами отыскала Чикару. Даже отсюда я буквально-таки слышала, как он злобно шипел на приближающегося... РОБОТА?!!
Что здесь делают роботы?!
Я дёрнулась в сторону нашего попутчика, но волосы тут же напомнили мне о том, что кустик нравится им куда больше, чем моя нерадивая голова.
Расстояние... Какое расстояние между мной и Чикарой?
Метров двадцать. Прорубить робота не получится, а кислота будет действовать не всякая и слишком долго. Поэтому сделать надо просто и надёжно. И с этими мыслями я обрезала себе волосы первым пришедшим в голову подходящим образом.
Никогда не бегала так быстро! Оказавшись перед роботом, который как раз собирался провести очередную атаку, я как скороговорку проорала:
— Сотрудник института социо-культурной психологии номер один-тридцать пять дробь девять, личный код — 17-652-А, — и как не забыла за все эти годы? — Уровень доступа — Б. Что происходит?!
Робот озадаченно заскрежетал. Удивительно, но с закрытием семнадцатого отдела нашего института, данные о нём всё ещё не стёрли. Робот же ведь правда остановился?
— В доступе отказать, — металлическим голосом произнёс он. О, чёрт!
И тут уже мне самой пришлось уворачиваться от удара. После чего я благополучно припустила куда подальше.
Промчалась мимо всё того же куста, на котором печально висели мои несчастные волосы. С разгону руками впечаталась в дерево и всем телом оттолкнулась обратно. Конечно, это было рискованно — компьютерной реакции могло хватить на то, чтобы прикончить меня, пока я буду пробегать в обратном направлении, но... как ещё я могла поступить?
Но робота и близко не было. Зато от него «радостно» улепётывал Чикара. Кстати, а где О-Нака? Ах, вот же она, пытается отдышаться за тем высоким деревом.
Я, стараясь привлекать минимум внимания, подбежала к ней.
— Ты как?
— Не хуже него, — хихикнула девушка.
— Не смешно! Его надо выручать!
— Нет, его уже... выручают.
— Чего?
— Я чувствую, как из меня сейчас тянут силы. Но не так панически дёргают, как раньше, а тихонько и аккуратно... Ну, как на кулак наматывают. Думаю, это из-за близкого расстояния.
— А до тех пор что прикажете делать? И вдруг это не спасение?!
— Спасени..., — она не договорила, свалившись без чувств.
Над лесом внезапно стало расти какое-то огромное облако, закрывая и без того гаснущее освещение.
Я посмотрела в сторону его предполагаемого расположения и присвистнула. Это были птицы.
Такое несметное количество птиц, что хлопанье крыльев слилось в один гул. И тут все они ринулись в нашем направлении. Лишь краем глаза я заметила, что все они... какие-то странные. Металлические клювы и когти. Пути природы неисповедимы, но почему-то я сразу поняла, что эти птицы принадлежат ей только на половину.
А затем всё стихло. Только тот, кто видел, как стая пираний раздирает телёнка, может представить, что случилось с роботом. Не было ни единого целого винтика, твари разнесли его в прямом смысле в щепки. Точнее, в железные опилки.
Посреди груды останков робота обалдело стоял совершенно нетронутый Чикара.
Исчезли и птицы.
Кто мог такое сделать? Только Эли Таника. Но мёртвые не оживают, и я это знала.
Я вынесла (правильнее сказать, выволокла) О-Наку на полянку, а Чикара уже шёл навстречу.
— Ты не ранена? — осведомился он.
— Нет. Она тоже, можешь не спрашивать. Ты сам-то как?
— Увернулся, — уклончиво ответил он, — А что тогда с ней?
— Так иногда бывает. Она говорит, что ощущения, как если бы из тебя вытягивали силы. Подробней сказать не могу, сама представляю слабо. Но проходит само собой, стоит ей немного отоспаться.
Повисло молчание.
— Кстати, а что это за код был такой? — наконец, спросил он. Никто из нас не хотел думать над тем, что это была за стая. Всё равно никто не знает, чего ж обсуждать тогда?
— А, это... Код строится по особой системе. Вот смотри — «один тридцать пять дробь девять» значит, что я стала сотрудником в первый год старта проекта, была номером тридцать пять девятого месяца. В общем-то, это день моего рождения... Зная, что оно вот-вот случится, в сентябре того, первого, года к институту и присоединилось ещё три десятка сотрудников... Ну так вот, а «17-652 А» значит, что я шестьсот пятьдесят второй сотрудник семнадцатого отдела института. Плюс ко всему, какой-то олух в регистратуре поставил на место 17-652 сразу двоих. Поэтому я А, а ещё кто-то Б.
— Да уж... И всегда у вас так... отказывают в доступе?
— Вообще не понимаю, что произошло. Вроде бы у меня почти самый высокий доступ во всём институте. Лишь очень-очень немногие имеют доступ уровня «А». Так что у меня два варианта понимания происходящего. Либо это что-то совсем уж секретное и ужасное, либо семнадцатый отдел не просто прекратил работу, а расформирован полностью. Но, думаю, я бы об этом узнала.
— Ну и ну..., — он поднял взгляд и как будто поперхнулся. — Твои волосы!
— Вон висят, — небрежно махнула рукой я. Должно быть, Чикара только-только заметил. Да нет, не «должно быть», а так и есть. Да, а теперь, после всей этой беготни я, наверное, вообще выгляжу как сильно ударенное током пугало.
Снова наступила пауза.
О-Нака наконец-то разлепила глаза и почти немедленно потребовала еды.
Делать нечего, я развела костёр и стала готовить токати. Придётся подруге потерпеть, больше ничего я поймать сейчас не в состоянии.
Утро было очень болезненным. Все те травмы, которые мы получили за вечер, в полной мере проявили себя, так что ещё почти час мы лежали, постанывая от боли и не в силах подняться. Но даже когда мы всё же поднялись, мы поняли, что идти не хочется совсем. Поэтому по молчаливому согласию все ещё сидели возле костра, когда вдруг на меня напало поэтическое настроение.
— Кстати... Я тут подумала, после вчерашних событий... Моё настоящее имя — Риэгна.
Чикара, через силу жующий очередной корешок, аж поперхнулся.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно, — ответила за меня О-Нака. Ну да, она же тоже знала моё имя..., — Я, кстати, Хошия.
Парень явно пребывал в некотором шоке от того, что сразу две девушки оказали ему ТАКОЙ знак доверия.
— Никто мне ещё не называл своего настоящего имени... Ну, кроме Мадоши, конечно...
— Ну, нам тоже не особо, — рассмеялась я.
— В таком случае, я Хайнари.
И вдруг раздался оглушительный хлопок, и за спиной Чикары вывалилось что-то... хм... непонятное. Наученная горьким опытом вчерашнего дня, я мгновенно вскочила. На травке сзади растерянно развалился нэко.
Очень красивый. Просто невероятно по-женски красивый, сначала я даже приняла его за девушку. Длинные шелковистые чёрные волосы, завязанные в два «хвоста», перехваченные дополнительными лентами у концов. В глаза бросалась белёсая кожа и чёрные круги под глазами. Лоб, или, точнее, участки чуть выше тех частей бровей, которыми они обращены друг к другу, были украшены двумя тёмно-лиловыми точками. Не только по этому, но ещё и по общему сходству я мгновенно узнала младшего брата Чикары, Мадоши.
Но они были отнюдь не одним лицом. И не только в плане возраста. Если Чикара казался простым и добродушным парнем, то его младший брат буквально излучал мрачность. Самое то запугивать врагов до начала боя! Это и есть «весёлый и милый братишка»? Тогда я Эли Таника!
— Мадоши?!! — воскликнули мы все втроём.
— Он самый, — присев, поклонился новоприбывший. — Давно не виделись, братишка!
— Что ты тут делаешь?!!
Тёплая встреча давно не видевшихся братьев. Ну и ну...
— Тебя ищу... То есть, ещё вчера нашёл.
— СТОП!! — воскликнула О-Нака, начиная предчувствоать, что иначе всё затянется ещё о-о-очень надолго — Сейчас ты, чернявый, всё спокойно и размеренно объяснишь. Лучше даже не по порядку, а в такой очерёдности: что значит «нашёл ещё вчера», как ты здесь появился сейчас, и, наконец, что сподвигло тебя на поиски!
Молодец, О-Нака, соображаешь... Он ведь должен быть сейчас в Кочевом племени? До Самца ещё не дорос, ему всего семнадцать, да и так просто его не отпустили бы. Неужели кочевники где-то рядом?!
— Хорошо, — пропустил «чернявого» мимо тёмно-серых ушей парень, — Но сначала...
— ТЫ сначала, — улыбнулась подруга. — А мы представимся потом.
— Ладно, — в голосе его начали пробегать очень (очень-очень!) раздражённые нотки, однако он всё ещё соглашался, — Итак, пункт первый. Нашёл я вас действительно вчера, при том в самый неподходящий момент. Когда на вас напала эта махина. Увидев, что она с вами творит, я подумал, что благоразумнее помочь вам из тени, благо я шёл с противоположной стороны, нежели та железяка. Но я немного не рассчитал силы, и в итоге свалился от усталости. В прямом смысле.
— Так это что же, те птицы — твоя работа? — удивилась я.
— ИТАК, ПУНКТ ВТОРОЙ, — нарочито громко продолжил он, — В самом начале поисков я установил связь с братом, сделав так, что перемещусь в то место, где назовут его настоящее имя. С этим я немного промахнулся, что видно из того, что я нашёл тебя, Чика, только сейчас.
— Связь? Что ты такое городишь, разве такое возможно?!
— И, наконец, пункт третий...
— Да кто же ты такой?! — не выдержала я и снова его перебила. Любопытство одно пересилило во мне любопытство другое.
Чикара с Мадоши переглянулись. Старший из них помотал головой, младший усмехнулся и кивнул. Хайнари вздохнул:
— Ну да, я не уточнил. Мой брат — перерождение Эли Таники.
Всё, на что мне хватило сил — обалдело распахнуть рот.