В часов восемь вечера я еще был в цехе, стоял возле снятой со станка рамы и раздумывал, как сдать ее военпреду.
Ко мне подбежал рабочий: - Борисович, к моему станку только что подошли два чмыря и спросили по какому чертежу рама стоит на станке. Я сказал, что не знаю, и отправил их к вам. Вы же говорили – не болтать! Вон они идут!
“Чмыри” были в белых рубашках с короткими рукавами. Одному можно было дать лет 55, второй был моложе.
- Вы – старший мастер?
- Да, я.
- Скажите, по какому чертежу идут эти рамы?
Я понял, что это какое-то приезжее начальство, на заводе таких вроде бы не было, и решил проявить бдительность:
- С кем имею честь?
Как поступают культурные люди? Сначала они должны были представиться, а потом задавать вопросы! Они это прекрасно понимают, но, если культура поведения не врожденная, а, так сказать, наносная, она стесняет человека, и он при любой возможности старается сбросить ее, как тесную обувь.
Они – москвичи, а здесь – провинция, так стоит ли церемониться!
Старший назвал свою фамилию. Я сказал, что она мне ни о чем не говорит, извините.
Тогда он достал и дал мне свое удостоверение. В нем было написано: заместитель начальника Госплана СССР. Я отдал удостоверение. Второй, саркастически улыбаясь, протянул свое.
- Да чего уж там, достаточно!
Я ответил на их вопросы и они ушли.
Через несколько минут ко мне, запыхавшись, подбежал начальник смены:
- Ты хоть знаешь, с кем разговаривал только что?
-Знаю, конечно, я их заставил пропуска предъявить.
- О-о-о! – застонал начальник смены. – Тот, что постарше – главный человек в Союзе, во всем Союзе, по производству военной техники! – с надрывом сказал он.
- Экое кирикуку, - равнодушно заметил я.
Утром я стоял возле одного из станков, когда на пролете появилась процессия. Впереди важно вышагивали оба мои новые знакомые. На полшага сзади, подобострастно согнувшись, что было ему совершенно не свойственно, шел, давая пояснения, директор завода Глазырин, затем шли главный инженер, начальник спецпроизводства и еще человек 15 рангом пониже.
Они равнодушно смотрели по сторонам, слушая директора, и лишь на мгновение задержали свой взгляд на мне. Но не поздоровались. Я не поздоровался тоже: так как они шли, а я стоял, первыми поздороваться должны были они. Где-то я читал о таком правиле этикета.
Темнота!