Глава 1. Соответственно, первоначальная
This is the first day of my last days...
(WIsh by Nine Inch Nails)
Это был май 2006 года. Выпускной класс. Подготовку к самому важному мероприятию года – последнему звонку – временами прерывал футбольный турнир, в кои-то веки организованный в нашей школе. Почти целый месяц длился этот мундиаль местного разлива, и в итоге в финальном матче нашей команде предстоял бой не на жизнь, и не на пиво с командой, у которой количество очков по итогам турнира оказалось точно таким же, как и у нас. Финал был назначен на 19 мая.
День был солнечный и жаркий. К 10-ой минуте игры мы проигрывали 1:2, и так получилось, что в обоих пропущенных голах была и моя вина. Очередной эпизод – мяч верхом летит в нашу штрафную, и я, помня предыдущие «два момента – два гола», прыгаю вместе с нападающим соперника, пытаясь выбить мяч головой. Не помню, куда делся мяч, но в борьбе я получил неслабый удар в правый бок, в зобу дыханье сперло, и мне ничего не оставалось делать, как упасть. В моей голове пронеслось: «!@#$%^», повалялся я минут пять, а затем встал и продолжил играть. В перерыве прополоскал майку холодной водой, болело почти незаметно, и на второй тайм я выходил уже забыв о злосчастном ударе в бок. В итоге мы выиграли 5:4, при счете 4:3 мне удалось забить – как потом оказалось – победный гол, и после матча радости, переполнявшие меня, заставили забыть меня о том эпизоде надолго. Ну как надолго, до вечера. Заметил, что стало больно смеяться, но особо внимания на боль не обращал, прикладывал холодные компрессы и через день – а это уже было воскресенье – вообще забыл об этом.
Вечером того же дня, возвращаясь домой, дал себе обещание утром зайти в 11-ую больницу к травматологу, сделать рентген на всякий случай. Однако мои планы че-то резко переменились. Почти у самого дома я вдруг почувствовал резкую боль в правом боку, доковылял до подъезда, в лифту от боли аж сел на пол. Но первая мысль, которая меня посетила, была о том, что я наверное чем-то траванулся, и диарея вот так вот застала меня врасплох. Ну, диарея действительно имела место быть. Я было успокоился, сел ужинать, но после первой же попытки что-нибудь проглотить неведомая сила понесла меня обратно в сортир, где моя пищеварительная система стала пытаться освободить себя из моего тела. Короче, блевал я жестоко. И это было больно.
Через несколько минут я лежал на диване и рожал ежика. Получалось довольно натурально стонать, хотя я особо не старался. «Карету мне, карету!», - попросил я маму вызвать скорую помощь, ибо почуял я что-то неладное. Ребята из 03 примчались через минут 40, хотя пешком от моего дома идти до станции скорой помощи от силы минут 7-8. Но мне тогда было плевать. Тетенька-врач с умным видом потрогала мой живот и придумала диагноз: «Гастрит!». Затем написала на бумажке пару слов и сказала, чтоб кто-нибудь сходил в аптеку и принес мне данное снадобье, которое излечит мой страдающий организм. А их миссия на этом закончилась, и ребята собственно удалились. Пока папа бегал в аптеку, я продолжал рожать ежика. Потом отец вернулся с бутыльком какой-то сметаны за 300 рублей, я выпил ложку этой жижи, и мне полегчало минуты на две. И накрыло снова. Процесс ежикорожания продолжился. Интересно, как чувствует себя настоящая ежиха, когда из нее появляется колючая со всех сторон дочка или сыночек. Они ж вроде бы не из яйца вылупляются.
Я продолжал стонать, и в это время посмотреть, что за хаос творится в комнате, пришла кошка. Кошка села и стала смотреть. Кошкины глаза стали наполнятся страхом. Кошка не понимала что происходит. И она тоже начала суетиться. Она пыталась запрыгнуть мне на живот, типа полечить, но мне было адски больно, и я тут же скидывал ее с себя. Она делала это снова, и я опять ее скидывал. Потом кошка начала ходить вокруг меня, мяукать, и по-прежнему не понимать происходящего. В своей суете кошка Сима была готова на все, и, мне кажется, сказал бы я ей: «Кошка, возьми дрель, сверли стену», она бы и по этому поводу подсуетилась бы.
Еще минут через 20 я попросил папу снова вызвать скорую. Папа убил меня вопросом: «А как туда звонить?». Вторая скорая приехала еще через полчаса. На этот раз доктор сказал: «Аппендицит, поехали с нами!» Естественно, мне ничего не оставалось делать, как согласиться.
Повезли меня в ту самую 11 больницу, которая в нашем районе называется филиалом морга. Третьим диагнозом за вечер была язва, и на вопрос хирургу будут меня резать или нет, док ответил «Режут свиней!» и удалился. Потом тетя Женя, которую я не забуду никогда в жизни, тетя Женя, привет!, выбрила мне весь живот каким-то древним тупым бритвенным станком (если в нем вообще были лезвия) без всякого мыла и воды. Потом из меня взяли красную и желтые жидкости на анализы и отправили на рентген в другой конец этажа. «Ты молодой, зачем тебе каталка?», - и я пошел гулять по коридорам больницы, держась за бок одной рукой, за стену – другой. Когда меня фотографировали на память, я таки [ебнулся] упал в обморок, а когда меня привели в чувство, полароидные фотки были готовы, и меня отправили с ними назад в санпропускник. Через пару минут была дана команды топать на второй этаж, и занимать койко-место в хирургическом отделении данного санатория. Я поднялся с трудом, но понял, что я-таки царь горы в тот момент. Медсестра в отделении записала опять все мои данные и сказала: «Занимай любое место в 4 палате и ложись спать». Я ответил, что у меня [охуенно] очень сильно болит правый бок, и я не уверен, что это нормально, и что умирать пока в мои планы не входила. Она позвала доктора, он снова меня всего изучил и сказал: «Готовься к операции». Мне тогда было все равно, лишь бы перестало болеть. Пришла тетенька-анастезиолог: «Здравствуйте! Что вы ели?». Я сказал, что все что я ел, уже давно гуляло по канализации, и это ее как-то обрадовало даже.
В операционную я тоже шел сам. Сам залез на операционный стол. Помню, было много желтого света, и было очень холодно. Мои ноги и руки привязали ремнями, воткнули шприц в плечо. Через пару минут еще один в вену – и я провалился в пустоту.