Он всегда думал.
Думал о том, что думает сам и что, возможно, думают о нём другие. Протирающие глаза ранним утром у пивного ларька, и возвращающиеся поздним вечером в раскачивающемся от духоты и уставшего асфальта троллейбусе. Он думал о них всех. Они же не думали не только о нём, но даже и о себе. Как можно думать в такую духоту??
А ему не мешало ничего. Ни проходящие мимо, ни спешащие и толкающие по пути. Хотя и о них он всегда думал. Без злости или недоумения, без вглядов вслед и мнений вскользь, без сочувствия или расположения, без самой простой бездумности...
...Бабочкой залетающей на холст художника залетала его мысль.И кружила и бездумно порхала.
Он много думал о случайно встреченных на улице и погружённых внутрь себя беременных. Как? Зачем? О чём они думали? И ведь думать им приходится теперь за двоих, и делать чего-то нельзя, а что-то нужно непременно, и, подумать даже, им в этом положении надо с чем-то мириться!..
Он думал о власти и о своём положении в отношении к ней. Ни к чему хорошему мысли не приводили, но ведь и не из чего хорошего не проистекали. Поэтому про это он предпочитал думать только при тяжести в желудке, болезненности в голове и пустоте в кармане. Кстати, когда он думал о деньгах – их не становилось больше, но он с лёгкостью думал о том, что их количество хотя бы не уменьшается, а качество его жизни неутомимо идёт по ровной плоскости, с лёгким уклоном вниз.
Он думал о том, что было До, что будет После, кого выберут, кого никогда не выберут, думал о том, когда же залатают дыру у подъезда, о которой он так привык думать, просушивая у батареи вновь промоченные, в отсутствии фонаря, туфли. Он очень много думал и был занят этим всегда. Как и в каждой деятельности в его образе жизни были свои недостатки. Он всегда думал молча и про себя. Внутрь и не вслух. Поэтому мало кто задумывался, что у него на уме. Поэтому мало кому было дело до него и утром у ларька, и вечером в пыльном троллейбусе, или даже на улице возле молодых беременных, так легкомысленно гуляющих всюду, даже в отсутствии фонаря, луж и каких-либо дум.
Ведь он лишь думал, но о чём именно - никогда не говорил. Ему был важен сам процесс.