© Dmitry Karateev & Constantin Mohilnik
Видавничий Гурт КЛЮЧ:
Дмитрий Каратеев & Константин Могильник
Фрагмент романа "Весна египетская"
Читать: http://klyuch.com/
http://www.proza.ru/2008/01/12/46
Скачать: http://www.scribd.com/doc/15097197/-
ИЗ ДЕТСТВА
Я жил у неё, когда родителей не стало. Было мне лет эдак девять, не в себя хулиганить начал, по крышам гулял, на кровати в ботинках часами прыгал, кошаков по парадным шугал. В школе тоже отличался, когда не прогуливал. Ильича у нас бюст в коридоре стоял, так я ему свастику на лбу нарисовал, «немецкий крест», как мы называли. Да нет, мелом бы не было видно: он весь белоснежный такой, алебастровый, как ягнёночек. Куском, простите, дерьма на спичке, когда анализы сдавали. Чуть из октябрят не исключили тогда, тётку вызвали, фа-фа-фа-ля-ля-ля. Вернулась тётя Зоя домой, присела сутуло, заплакала:
- И в кого ж ты, такое убоище, вдалося? Хорошо, мамка с папкой вже не побачуть, какая ты получилася худобина невгамонная. В меня здоровья нема тебя посекти, и ты, нечиста сила, это использовуешь. Но это ещё туды-сюды естесьвенно было бы, а Ленина трогать - какое твоё право! Хто тебя уполномачувал, а? Нет, ты к стенке не отворачуйся, варвар бесстыжий, а завтра пойдём креститься. Вот так прямо за ухо и поведу.
Взяла и повела. А в крёстные коллегу-дворника пригласила, дядю Костю-алкоголика. Он, правда, молитв никогда не знал, а Символа веры не понимал и названия. Так что действовали мы в три позиции, как матрёшка. Дьякон, или кто там, текст озвучивает, дядя Костя более не менее правильно воспроизводит, а я молча, но горячо присоединяюсь. Батюшка старенький в ризе синей с золотыми звёздами, как дед Мороз, взял меня за руку (а тётка шепчет: «Да Вы, батюшка, не стесняйтесь, берите за ухо, оно у него крепкое») и в алтарь сводил на экскурсию. А вечером состоялись крестины. Очень дядя Костя веселился, всё к тёте Зое обращался: «кума» да «кума». Потом часто забегать начал:
- Ты кума или не кума? А раз кума, то и два кума, и ещё много, много раз! Разорись, кума, ещё раз на пузырёк.
А под новый год притащил судака огроменного, свежеотмороженного. Свари, говорит, кума, судака, я юшки хочу. А под юшечку да под это дело:
- Цалуй меня, кума-душечка, - приказал. - Мужик я тебе или кто?
Да на радостях, как был, сукин сын, без штанов, безотчётно пляшучи, по улице убежал. Остудился малёха, вернулся, да так с нами жить и остался. Вы не одобряете, отец Ионафан? Да нет, неплохо было. Мы с гамадрилом лысым поладили. И действительно, притих я как-то после крещения, собранней стал. Скоро даже в пионеры приняли.