Давно это было. Прошло уже тридцать пять лет, как я не был на Курилах. Какие это чудесные места, дикая природа, огромные океанские волны накатывают на крутые берега и пляжи. Редко, очень редко пограничный корабль может высадить группу пограничников на заставу. Накат. Бывает, что месяцами, начальник заставы, или какой ни будь комсомольский работник, пытается попасть к себе на остров, пересаживаясь с корабля на корабль, а ничего не получается.
И вот удача, подошли к острову Матуа, а на море, с океанской стороны острова, штиль. Море спокойно и огромное количество уток плавает на воде.
Тогда мы, пятеро курсантов, проходило стажировку на морском буксире. Командиром корабля был пожилой капитан 3 ранга, к моему глубокому сожалению, время стёрло из памяти его фамилию и имя, но я помню, что это был очень уважаемый и грамотный командир, и у него было чему поучиться.
Экипаж состоял из двадцати восьми человек, считая нас, курсантов, и поэтому на корабле была дружеская обстановка, и нам было приятно, что мы попали на стажировку именно на этот морской буксир. Кроме того, он нёс службу на участке Северных Курил, и нам было очень интересно посмотреть эти места.
Курсанты, к командиру, - прошла команда по трансляции. Мы выстроились на верхней палубе. Из рубки вышел командир корабля и спросил, - Охотники есть?
- Есть, - ответил мой земляк из Горноалтайска, Евгений Агеев, - я охотник.
- На кого охотился?
- На зайца, утку, лису.
- Дежурный неси ружья. Пойдём с тобой на охоту, - обращаясь к Евгению, сказал капитан.
На корабле объявили сбор, боцманская группа опустила за борт катер, и он тихонечко покачивался на морской волне. Недалеко плавали два калана, которые изредка ныряли, доставали очередного морского ежа, и разбивая его на животе камнем, съедали. Красивый зверь, в этих краях не пуганый, и людей не боится. Наблюдать за ним крайне интересно. В народе калана называют морской выдрой, и охота на него категорически запрещена.
Вышел командир, одет он был уже не в военную форму, а как- то, по-охотничьи; в свитере и сапогах.
- Ну, давайте в катер, - подал он команду матросам, которые должны были идти с ним на охоту. В катере, оказалось четыре человека. Кроме командира и Евгения, один матрос стоял у штурвала, и ещё один - на корме с отпорником.
- Отваливай, - скомандовал командир, и матросы с корабля бросили причальные концы на катер и он отошёл от борта.
Вокруг корабля уток было «видимо не видимо». Они крутились прямо под бортом, поэтому, идти далеко не было необходимости. Начало охоты и всё происходящее при этом, мы видели и слышали. Как только катер отошёл от корабля, Евгений прицелился и выстрелил. Убитая утка, осталась лежать на воде метрах в шести от катера. Остальные утки стали на крыло, отлетели метров на двадцать - тридцать и сели на воду.
Капитан, очень рассердился, и на отмаш шлёпнул стрелявшего по затылку, правда не сильно, но назидательно и Жене было очень обидно.
- За что? – отклонившись от капитана, спросил Женька.
- Кто ж так стреляет? – ответил капитан, промажешь, подранок будет, догоняй потом его.
- А как надо?
- А вот смотри и учись пока я живой, - ответил капитан. И когда катер приблизился к утке метра на два – три, он прицелился и выстрелил. Утка замертво упала на воду, матрос, который стоял с отпорником, зацепил её крюком и поднял на катер. Остальные утки, отлетели снова на двадцать - тридцать метров и опустились на воду. Катер неторопливо пошел к ним, и концерт на этом закончился, так как, до охотников было уже далеко, и мы перестали различать их действия и слышать.
Через час катер вернулся. Охотничий трофей составил двадцать восемь уток, ровно по количеству членов команды. На юте корабля, матрос с кривым ножом, за полчаса содрал с них шкуры вместе с перьями, и на ужин каждый член команды корабля получил на второе жареную утку.
Почему в море перья с уток снимают с кожей, мне объяснили позже. Оказывается, подкожный жир очень пахнет рыбой, и чтобы уменьшить этот запах, уток и обдирают, да и так возни меньше.