Искалеченным железом
я касаюсь тихо кожи
все равно ничто не вечно
все исчезнет, ну и что же
лужами я пью забвенье
нет причин для оптимизма
слово, запах, ощущенье
утонченного садизма
нежным бархатом по векам
грубым камнем по ресницам
кто палач, а кто-то лекарь
ну а кто-то рвет страницы
все равно, чужие лица
распадаются бесследно
сдаться, взвыть, прослыть убийцей
взглядом рвать бездушно-медным
a по небу яркой птицей
и цунами в океане
молнией-самоубийцей
ломкой в чреве наркомана
будоражит меня слово
убивают меня буквы
ощущение не ново
сплин пришел, пришел без стука