Под старым мостом на окраине города мигали тусклые оранжевые пятнышки, но они не были безмолвны…
- Па?
- Что такое?
- Мы хорошие?
- Хорошие.
Отец шевелил толстой палочкой рыжие угли, они едва тлели и не освещали лиц говорящих.
- Я сегодня ходил смотреть, как другие дети играют в мяч.
- Тебе понравилось?
- Да, очень! Я так хотел поиграть тоже, но…
- Но?
Ребенок всхлипнул.
- Дети побили меня, закидали камнями и хотели извалять в грязи, но я убежал. Какая-то девочка закричала и спасла меня.
Рука отца на мгновенье прекратила мешать угли.
- Па, они плохие?
- Плохие.
- А та девочка?
- Не знаю.
- Па, она красивая и хорошо пахнет.
- Тогда – хорошая.
И они продолжили размешивать угли…
***
- Па?
- Да, сынок?
- Сегодня никто не пришел играть в мяч…
Сегодня было много углей. И если бы какой-то случайный пьяница или поздний прохожий забрел в район моста, то он увидел бы, как у погибающего кострища сидят бродяги: отец и малолетний сын. Два бездомных странника были одеты в рванье и мохнатые лохмотья, возможно сшитые из старых шуб, а на голове – космы давно нестриженных, немытых волос.
***
- Па?
- Слушаю тебя.
- Сегодня там была та красивая девочка.
- Вы поиграли в мяч?
- Нет, па, красивая девочка плакала. Я подошел к ней, но она обозвала меня грязной обезьяной и больно пнула. Я плакал.
Отец тяжело вздохнул и произнес:
- Угли сегодня слишком большие. Старательнее размешивай их, сынок.
- Хорошо, пап.
- Больше не ходи туда, где играют в мяч.
Малыш обиженно шмыгнул носом. Потом спросил:
- А куда ты ходишь каждый день?
- Добываю нам еду.
- А можно мне с тобой завтра?
- Завтра нельзя. После – можно.
Тут один из углей ярко вспыхнул, осветив безобразные черные лица бродяг. Малыш вскрикнул и прикрыл лицо волосатой рукой. Отец не растерялся и разбил злой уголь толстой палкой пополам. Одним махом. У него был хороший удар.
22.05.2009 г.