Предыдущая глава:
http://www.proza.ru/2009/05/22/10
– А он сильно расстроился? – Ольга Зверева, полная девушка в больших очках, продолжала допрашивать элегантную соседку со всей тщательностью человека, привыкшего переживать приключения и страсти чужой жизни как свои.
– Игорь долго не мог поверить, что я говорю серьезно, думал, что я дразню его, – охотно ответила собеседница. – A когда понял, что я не шучу, то разозлился, начал кричать, что убъет Пьера.
– Это как нефиг нафиг, – встрял в разговор Фред, на секунду прервав выгрузку товара.
Почти два метра роста и больше центнера накаченных, что называется до безобразия, мускулов Игоря Новикова в сочетании с разрядом по боксу не оставили бы шансов французскому избраннику Риты Денисовой присутствовать на собственной свадьбе, о которой Рита, как порядочная девушка, известила Игоря сразу же по возвращении из двухнедельной поездки в город Париж. Кроме выдающейся физической мощи, Игорь Новиков был приятен лицом, излучал спокойную уверенность и обаяние, и, по общему мнению, имел замечательные перспективы как молодой специалист и жених. Больше года назад Рита и Игорь образовали красивую и абсолютно закономерную пару, будущее которой представлялось широкой ровной дорогой, уходящей за безоблачный горизонт.
Девушки не обратили на реплику Фреда никакого внимания и продолжали беседу. Фред уже привык к тому, что, оставаясь узнаваемым и даже легендарным персонажем в общаге, он все больше утрачивал актуальность, становился живым призраком недавнего, но уже безвозвратно ушедшего времени. Ему вполне искренне радовались, с ним было приятно поболтать, выпить, пробежаться по аллеям воспоминаний, населенным веселыми, прежними тенями приятелей и подружек. Но через час-другой, или на утро, нужно было возвращаться к сегодняшним делам и планам, в которых призракам, даже молоко приносящим, места не было.
– А ты что? А потом? – Оля подалась вперед, почти касаясь очками фотогеничного Ритиного лица. Перед ней разворачивалось действие захватываюшего романа, в котором было все – красивые герои, любовь, Париж, неожиданная встреча, настоящий французский любовник, признание, буря ревности и океан страсти.
– Ну, как что? – Рита вздохнула.
После продолжительной внутренней борьбы она смирилась с выпавшей ей долей роковой женщины. В конце концов, разве она виновата, что мужчины разного возраста, национальности и социального положения стремились постичь загадку ее души? Да, в масштабах института и, возможно, города Игорь Новиков был неплохой партией. Однако на реализацию его потенциала могли уйти драгоценные годы, и гарантии результата, как ни крути, все-таки не было. Появление Пьера, тридцатисемилетнего банковского служащего и парижанина, меняло ситуацию кардинально, переводило игру в высшую лигу. К тому же, банк, в котором работает Пьер, наверняка устраивает для сотрудников балы и вечеринки, а его президент вполне может оказаться интересным и не старым еще мужчиной.
– Молоко в холодильник ставить? – спросил Фред.
В комнате действительно имелся холодильник, большая редкость и роскошь, приехавшая из прокатного пункта на широкой спине Новикова. Вопрос остался без ответа. Фред вздохнул и оставил бутылки на столе.
– Игорь умолял подумать еще раз, дать ему шанс, а потом как-то сник. Отвернулся от меня и молчит. Я сказала ему, что он еще встретит свою любовь, что у него все впереди, потом поцеловала в щечку и ушла. Знаешь, мне даже жалко его. Он ведь на самом деле очень чувствительный, и он меня всегда так любил!
– Слушай, Ритка! – громким шепотом сказала Оля. – А вдруг он глупость какую сделает! Вдруг он... – и не смогла договорить: на экране воображения она ясно увидела финальную сцену романа – упоительно трагическую.
– Ты думаешь, он может... – Испуг на лице Риты тут же рассеялся, уступив место улыбке. Рита вдруг почувствовала всю печаль и тяжесть жизни женщины, невольно ставшей причиной чьей-то гибели, и поняла, что эта ноша ей по силам. Ореол трагической тайны шел ей как аромат дорогих духов. Эта тайна будет следовать за ней всю жизнь, туманить ее взгляд задумчивой дымкой, порождать слухи, cводить с ума мужчин, заставлять женщин бессильно шипеть. Если подумать, в мире нет более эксклюзивного дамского клуба, и вступительный взнос, может быть, уже заплачен.
Приложив ладони к щекам, Рита придала лицу подобающее моменту озабоченное выражение.
– Ты думаешь, он может пойти на это?
– Ты же сама говоришь, что он чувствительный! Потом это молчание, апатия эта... Надо обязательно пойти проверить.
– Ты уверена?
– Сто процентов! Пока не поздно. Может, еще откачать можно!
– Вы че, девки, с ума посходили? – Фред попытался умерить разыгравшееся воображение подружек, но быстро понял, что вступил в неравную схватку.
– Что ты в этом понимаешь, Фред! – закричала на него обычно флегматичная Ольга Зверева. – Лучше помоги дверь выломать!
– Да куда ему с кислой-то жопой! – наложила неожиданно просторечную резолюцию Рита. – Надо Рейнджера просить!
Обвиненный в душевной черствости и телесной немощи, Фред попробовал было протестовать, но подружки уже переместились в коридор, оттуда на лестничную клетку и стремительно направлялись в сторону комнаты Новикова и его соседа Коли Афанасьева, располагавшейся тремя этажами выше. Фред последовал за ними в смутном беспокойстве.
Рита постучала в дверь. Молчание. Она постучала снова, громче и настойчивее.
– Игорь, открой, пожалуйста!
Тишина.
– Игорь, я знаю, что ты там! Открой сейчас же!
Оля Зверева решила, что настал ее час: она пододвинулась к двери и начала барабанить по ней обоими кулачками, а потом, развернувшись, несколько раз саданула по двери пяткой. Ответа не последовало.
В коридор один за другим стали выходить соседи. «Новиков повесился!» – безаппеляционный тон Оли Зверевой и заплаканные глаза Риты были убедительны. За последние несколько лет в институте произошло три самоубийства. Причины в каждом случае были разные: неожиданное отчисление в первом, ежедневная изобретательная травля со стороны однокурсников во втором и белая горячка в третьем. Однако то, что на этот раз руки на себя наложил именно Игорь Новиков – красавец, любимец девушек и преподавателей и вообще шварценнегер – придавало печальному событию немалую пикантность. В считанные минуты скорбная весть облетела все девять этажей. Около трех десятков человек поспешили принять личное участие в миссии спасения и до отказа заполнили собой подступы к роковой комнате.
Общежите №2, как следовало из нумерации, было построено после общежития №1 и отличалось более современной блочной планировкой. На каждые четыре комнаты полагались раздельные душ и туалет. Именно на эти помещения и переключилось внимание обеспокоенной общественности после безуспешных попыток добиться ответа непосредственно из комнаты. Туалет был пуст. Дверь в душевую, однако, оказалась запертой изнутри. Было ясно, что закрыться в столь узком пространстве Новиков мог только с одной целью.
– Игорь, умоляю тебя, не делай этого! У нас еще есть шанс! – Рита была готова пожертвовать новым недолгим счастьем ради спасения утратившего разум и смысл жизни влюбленного. Хотя, наверно, было уже поздно: могучее тело висело над фаянсовым днищем душевой, сообщая поперечной секции трубы сверхрасчетную нагрузку.
Рейнджер оправдал репутацию знатока боевых искусств: под первым же эффектным, как у ван Дамма, ударом ноги дверь душевой выгнулась, сопротивляясь атаке, а затем вдруг сорвалась с петель и с грохотом влетела внутрь. Невозможно было представить, чтобы Игорь Новиков – в земном или потустороннем воплощении – мог быть источником непрерывного верещания, от которого у спасателей заложило уши и стало тошно на душе. У Фреда подогнулись колени и мелькнула мысль, что именно так во время оно свистал на Киевской дороге Соловей Одихмантьевич Разбойник. Визг сменился причитаниями, уже на более привычной уху частоте, а затем Рейнджер, Рита, Оля Зверева, Фред и прочие действующие лица узнали, что девушка Аня думает о них – всех вместе и по отдельности. Речь Ани лилась широко и свободно, как река Днепр возле ее родного села. Отбросив сильной рукой дверь обратно на Рейнджера и кое-как прикрывшись полотенцем, Аня, словно мокрая тигрица, ринулась из душевой к своей комнате, награждая тумаками любого, кто не успел убраться с ее пути.
Фред заглянул в мужественное лицо Рейнджера и прочел на нем благодарнось судьбе, богу, расписанию занятий, и всей совокупности остальных факторов, поместивших Аню, а не одну из ее менее крепких соседок с противоположной стороны двери, превратившейся под его тренированной ногой в разящий снаряд. В противном случае к суициду добавилось бы убийство. Многотрупно для одного дня.
– В комнате он! – прервала общее замешательство Оля Зверева. Впервые в жизни она была в самой гуще стремительно развивающихся событий и даже отчасти руководила ими. – Чего стоишь, дубина? Надо дверь в комнате высаживать!
Рейнджер с сомнением посмотрел на уже произведенные разрушения, но встретившись с метавшими молнии глазами Оли, немедленно повиновался. В течение нескольких следующих минут собравшиеся смогли убедиться еще в одном таланте Игоря Новикова, не востребованном привередливой Ритой Денисовой – гвоздь в доме забить он умел. Зная о непрекращающихся кражах, он укрепил дверь в комнате и сделал это на совесть. Под пушечными ударами ветерана каких-то очень крутых войск дверь дрожала, но держалась. Рейнджер распалялся все больше и колошматил дверь, издавая крики настолько грозные, что, как выяснилось потом, одна из любопытных даже описалась.
– Что это такое?! Рейнджер, тебе чё, совсем мозги отбили?! Иди в свою дверь башкой постучи! – Длинный, носатый, похожий на худого индюка Коля Афанасьев в ступоре наблюдал, как тридцать с лишним человек с Рейнджером в авангарде пытаются вломиться в их с Новиковым комнату.
– Какого лешего вы тут штурм Зимнего устроили? – раздвигая толпу плечом, Коля начал пробираться к двери. Выражение его лица определяло понятие «недоумение» лучше, чем любой словарь.
– Афоня, не мешай! – преградила ему дорогу Оля Зверева.
– Шшшто значит не ммммешай?! – К Коле вернулось с трудом исправленное в детстве заикание. – Кккак это не мешай?! Вы че, офанарели тут все?! Вы же, бб****и, мою дддверь ломаете!!
– Дверь он пожалел! Там человек повесился!!
– Где?!
Одна из главных аксиом, на которых строилось мировосприятие Николая Афанасьева, вдруг перестала действовать. Теперь было возможно все, что угодно: параллельные пересекались, тишайшая Зверева предводительствовала толпой вандалов, громящих его жилище и смежные удобства, а в само жилище через закрытую дверь проникали неведомые люди с единственной целью – сразу же там удавиться.
– Где, где – в Караганде! – ирония Оли была убийственна. Новиков повесился! Ритка его бросила, ну он и того, не перенес!
Коля открыл рот и некоторое время беззвучно, как рыба, глотал воздух.
– Мууу, – произнес он наконец – мммууу!
– Что с ним разговаривать, с тормозом – видите, на родной язык перешел. Давай, Рейнджер, продолжай!
– Мммудаки, стойте! – Коля вновь обрел дар речи. – Новиков в столовой, я только оттуда, сам видел. Жрет он. Рассольник и котлету с рисом. Двойную порцию...
Тишина упала, как бархатный занавес, быстро и тяжело. Представление окончилось. Немая сцена длилась несколько секунд и была прервана шарканьем первой пары тапочек, уносящих сконфуженного владельца прочь от места несостоявшейся трагедии. За ней зашуршала вторая пара, потом третья...
Коля, наконец, протиснулся к комнате и достал ключ. Наиболее горячие головы по инерции момента пожелали убедиться, что внутри действительно нет трупа. Трупа не было. Черед минуту толпа добровольцев растворилась как предутренний кошмар, оставив неприкаянную дверь поперек прохода и привкус чего-то жуткого и слегка неприличного, чему Фред не смог найти названия.
Бурдастый Коля Афанасьев продолжал что-то бормотать и громко фыркать. Фред почувствовал, что Коле сейчас нужны две вещи: выпить и компания. Со своей стороны Фред был готов предложить второе в обмен на первое. В том, что выпивка в комнате имелась, Фред не сомневался: оба жильца достигли двадцати одного года и, как люди разумные, не могли не отоваривать вино-водочные талоны. Хозяин понял гостя без слов и полез в заначку.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2009/05/21/76