Предыдущая глава:
http://www.proza.ru/2009/05/21/77
Первая бутылка опустела обидно быстро, чему очень поспособствовало возвращение из царства теней Игоря Новикова. Выслушав сбивчивый рассказ соседа и осмотрев нанесенный ущерб, Новиков пообещал поставить Рейнджера раком, если тот завтра же все не починит, и достал третий стакан. В застольной беседе доминировали вариации известного тезиса о том, что весь мир бардак и все женщины нехорошие. Через час Фред ожесточеньем воли заставил себя встать и временно покинуть двух друзей – нужно было распродать оставшиеся продукты.
Продажа шла тяжело. Меркурий повернулся к своему служителю жилистым задом, сверкнул крылышками на пятках и пропал вовсе, возможно, убоявшись Танатоса, тень которого только что пробежала над рыночным пространством корпорации. Погрузилась ли клиентура в мысли о вечном или закружилась в упоительном водовороте сплетен, результат был один: молоко никто не покупал. В сумке позвякивало еще несколько бутылок и банок. Добровольно взятая на себя гарантия свежести продукта не позволяла предлагать клиентам вчерашний товар. В их с Павлушей комнате холодильника не было, и то, что не удавалось продать или съесть самим, быстро скисало и выбрасывалось, принося корпорации прямые убытки.
– Войдите.
Фред вошел. Комната освещалась только настольной лампой. Желтый конус разрезал сумерки и опускался на раскрытую книгу. Над книгой Фред увидел лицо девушки. Кудрявые волосы, детские черты и луч лампы, выхватывавший ее голову из темноты, как нимб на иконе, делали ее похожей на серьезного ангела.
– Привет, ты кто? – поинтересовался Фред.
– Я? Я Света..., – не очень уверенно ответил ангел.
– Что-то я раньше тебя здесь не видел, Света.
– Я только на позапрошлой неделе сюда переехала. Я раньше на квартире жила. А вы кто?
Фред подошел к столу и заметил на раскрытом учебнике полосу плотной глянцевой бумаги с картинкой. Закладка! Фред умилился, вспомнив уже далекие школьные годы.
– Кто вы? – повторила Света, наблюдая за перемещениями незванного гостя. – Вы, наверно, к Лене пришли? Она будет попозже...
– Я Фред, – сказал Фред. – Я не к Лене, я к тебе, Света,
Гость заглянул девушке в глаза и приблизился вплотную.
– Фред? – прошептала Света, – вы - Фред?
За полтора семестра учебы в институте она слышала много историй о недавнем веселом времени, когда перестройка, вроде бы уже началась, но еще ничего не перестроила в головах успевшего подрасти и окончить школу поколения. Времени, когда будущее рисовалось чем-то гарантированным, почти одинаковым для всех, чем-то слишком определенным и скучным, чтобы отнимать много мыслей и сил от прекрасного сегодня.
И вот перед ней стоял персонаж из легенды: вдохновитель и участник разнообразных мероприятий, пьянок и оргий; меломан с коллекцией музыки, занимавшей четыре чемодана; эксцентрик, разгуливавший по институту в неимоверных штанах, обсыпанных золотыми звездами и с полосами краски на лице а-ля Адам Ант, и наконец, вице президент ССР – Союза Сексуал-Революционеров. ССР проповедовал теорию и практику свободного и добровольного совокупления двух и более лиц и общую либерализацию морали в стенах отдельно взятого общежития. Хотя Союз не повлиял существенно на количественные показатели – и без того традиционно высокие – он за время своего существования сплачивал единомышленников вокруг любимого дела, внушал им гордость за достигнутые результаты и вдохновлял на новые свершения. Подлинные стахановцы и стахановки награждались переходящей медалью – неизвестного происхождения бронзовой шайбой весом килограмма в полтора, на трогательной розовой ленточке. Просуществовав год, Союз самораспустился – его президент, юноша, называвший себя Виконт, отошел от дел, вступив в моногамную связь, а остальные активисты либо последовали его примеру, либо продолжили свой путь уже как частные лица.
Света в изумлении рассматривала гостя: маленький, неопределенного возраста человек в металлических очках, с короткими рыжеватыми вихрами вокруг круглого лица совсем не был похож на соблазнителя. Серое пальто, короткое, как матросский бушлат, разбитые ботинки, и огромная красная сумка, говорили о том, что их обладатель не слишком стремился следовать моде. Человек улыбался, показывая белые, очень ровные зубы, а голубые глаза в упор смотрели на юную хозяйку. Смотрели не оценивающе, не нагло, без намека, без масляной сладости. Они не пытались заглянуть в душу, не проникали под одежду, не щекотали никаких зон. Это был просто взгляд веселого человека, веселого – от природы ли, по выбору ли души – несокрушимым заразительным весельем, и потому неуловимо, но безусловно привлекательного.
Фред прошел в неосвещенную половину комнаты к широкой кровати. В целях экономии места студенты часто сдвигали две-три, а то и четыре кровати вплотную, образуя одну просторную спальную площадь. Под продавленные панцирные сетки подкладывали фанерные щиты или доски – кто для профилактики сколиоза, кто из других соображений. Внимательно осмотрев составное ложе и потрогав его рукой, Фред снова заглянул Свете в глаза и произнес:
– Хорошая у тебя кровать – вместительная и, что характерно, прочная!
– В каком смысле? – краснея, прошептала Света.
– Ну, как в каком? Можно вдоль, а можно и поперек! – радостно сообщил Фред и показал жестом соответсвующие направления. - Опробована уже? – Фред медленно двинулся из мрака на девушку, улыбаясь до ушей.
– Кто? – От волнения Светины мысли спутались, а голос почти совсем пропал.
Гость вошел в круг света, вплотную приблизился к хозяйке и положил ей руку на плечо. Света не шелохнулась.
– Слушай, Светка, ты две бутылки молока купишь? –спросил гость. – Свежайшее молоко, гарантия фирмы!
– Куплю! – мгновенно согласилась Света.
– А три?
– Хорошо!
– А две банки сметаны?
– Куплю!
– А четыре пачки творога?
– Давай!
Волнующая ситуация обернулась банальной куплей-продажей. Света пока не могла разобраться, чувстовала ли она в этой связи облегчение или огорчение, но ей из-всех сил захотелось закончить странный визит сейчас же и любой ценой.
– Прекрасно! –Фред закончил аукцион. – Ты сделала правильный выбор, Светка! «Фред Милк Корпорейшн», только отличное качество. Ваши деньги – наш сервис!
Хозяйка убежала к умывальнику тушить пылающие щеки, а Фред подхватил опустевшую сумку и поспешил в комнату Новикова праздновать его чудесное воскресение.
Через три с половиной часа Фред направился домой в состоянии полного блаженства. Он чувтствовал себя альпинистом, выбравшимся на залитое солнцем плато. Перед его очарованным взором плато разворачивалось как ковер, сразу во все стороны, вбирая в свое приветливое сияние поочередно узкие общажные коридоры, улицы города, полные луж и вытаивающих из-под грязного снега неприятностей, и маршрутку с ее мрачноватыми пассажирами. Как всегда, мир c высоты плато казался приветливым и добрым. Теорию плато Фред вывел на основании собственного опыта и наблюдений за ближними. Теория эта сводилась к тому, что процесс употребления алкогольных напитков аналогичен высокогорному восхождению. После каждой рюмки, как после очередного перехода, альпинист поднимается все выше и выше, пока, наконец, перед ним не возникнет высокогорная равнина. Дивный вид открывается с нее на дольный мир, а досадные изъяны последнего с такой высоты просто незаметны. Однако чтобы удержаться на чудесном плато, путешественнику нужны большое мастерство и мудрость. Горе тому, кто оставляет гостепреимную плоскость и, схватив ледоруб, устремляется к призрачной вершине. Вершины он не достигнет, а, сорвавшись, полетит в пропасть. «И на дне векового колодца он безумье свое проклянет», – вспомнилась Фреду строчка, прочитанная в одной из Павлушиных книжек. Фред был уверен, что поэт Гумилев, так точно описавший незавидную участь дерзких и неразумных, обязательно оценил бы его теорию. Cо временем, правда, плато постепенно перемещалось все выше и как-бы сжималось: для его достижения требовались все большее количество переходов, а удерживаться на плато становилось все сложнее. Но думать об этом сейчас не хотелось: Фред находился в прекрасном настроении, и был готов им поделиться.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2009/05/21/73