Предыдущая часть здесь:
http://www.proza.ru/2009/05/21/76
– Здорово! – Фред отрыл дверь пинком. – Дарья, и ты здесь?
– Привет, – отозвался Павлуша, худой и бледный как Пьеро, не поднимая головы от учебника.
Даша Мансурова, сидевшая рядом с ним за письменным столом кивнула Фреду и косвенно улыбнулась.
– Дашка, ты чего Павлуше заниматься мешаешь? Не отвлекай его – он у нас на Нобеля нацелился, а ты люляками сверкаешь. Скромнее, скромнее – халатик-то застегни на верхнюю пуговичку!
– Ну, началось, - вздохнул сосед.
– Сама понимать должна, не маленькая. Ведь что мы имеем в случае с Павлушей? Мы имеем яркий пример сублимации. То есть процесса превращения невостребованной сексуальной энергии в энергию умственную. Сублимация не терпит распыления – все должно идти строго в мозг. Прикинь, как Льву Толстому хотелось, а он взял и «Войну и Мир» написал. Не приставай к Павлуше. Приставай ко мне.
– Ни к кому я не пристаю – пожала плечами Даша, – у меня завтра контрольная, Павлик мне помогает готовиться.
Павлуша проборматал что-то невнятное. Он недолюбливал Мансурову и не скрывал этого, хотя никогда не отказывался ей помочь.
– А давайте чай пить, - предложил Фред.
– Некогда чаи распивать, – проворчал Павлуша. – Тут ботанить надо Чикита твоя ни в зуб ногой. Здравствуй, дерево. – Он постучал по столу. – Завтра получит два очка, стопудово.
Павлуша окрестил Дашу Мансурову Чикитой в первый же день знакомства и иначе ни в глаза, ни за глаза ее уже не называл.
– Павлуша, ты, главное, не ссы в ботфорт – ревматизм схватишь! – ободрил соседа Фред.
– Фу, Фред, как грубо! – поморщилась Даша-Чикита.
– Хорошо, не писай в ботфорт. И ты, Дарья, кстати тоже. Не на первом курсе. Видала, так сказать, виды. – Фред подумал и продолжил. – И слыхи слыхала.
– И куры курила, – почему-то добавила Даша.
– И сосы сосала, –резюмировал Павлуша. – Ладно, Чикита, иди, ставь чайник и тащи варенье. Надо расплачиваться за индивидуальные занятия.
– А я бы не вареньем брал, ох, не вареньем! – Фред с удовольствием оглядел небольшую ладную Дашину фигуру с головы до ног.
Когда компания сидела за столом, раздался стук, и на пороге возникла высокая девушка.
– Привет, Фред. У вас сахар есть? – спросила она. Подобный тембр голоса в музыке, кажется, называют контральто.
Павлуша уткнулся носом в чашку, но исподлобья, не отрываясь, смотрел на гостью. Посмотреть действительно было на что. В то время как от Дашиной томной яркости веяло тремя столетиями татарского ига, нордический облик Вероники Талицкой, наводил на мысли о приходе варягов. Взгляд первым делом упирался в грудь, которую не могла скрыть спортивная кофта. Воистину это был бюст – во всех смыслах слова, ибо формы были скульптурны и – насколько можно было судить через досадную драпировку – совершенны. Воображение подсказывало, что тактильный контакт должен был бы оставить ощущение мраморной твердости. Впрочем, по наблюдениям Павлуши, в общежитии вряд ли кто-то мог это подтвердить или опровергнуть. Затем взору открывалась очень белая шея и лицо с правильными холодноватыми чертами.
– Вероню, для тебя есть все. Садись, попей с нами чайку, - пригласил Фред.
Вероника попыталась было отказаться, но Фред уже схватил ее за руку и усадил рядом с Павлушей.
– Ну, хорошо, я только на минуту.
Голос Вероники, одновременно низкий и нежный, резонировал в Павлушиной голове колокольным гулом, к лицу приливала горячая волна, язык превращался в булыжник. В присутствии Талицкой Павлуша стремительно глупел.
– Эх, я и забыл совсем! - вдруг хлопнул себя по лбу Фред. – Я тут такой, блин, гербарий насобирал!
– Какой гербарий? – не поняла Даша.
– Сейчас увидите! - и Фред, не допив чай, скрылся за занавеской, отделявшей входную дверь и находившиеся по обе стороны от нее встроеные шкафы от остального пространства комнаты. – Сейчас покажу. Это вам не хухры-мухры. Смотрите и удивляйтесь!
– Ты, Фред, очень-то уж не удивляй, – усмехнулась осторожная Вероника.
– Не боись, Вероню! – отозвался голос. - Вуаля!
Фред отодвинул занавеску и предстал перед аудиторией.
– Пьер Безухов вышел к гостям, одетый по-домашнему, – прокоментировал Павлуша после некоторой паузы.
Из одежды на Фреде были только очки и трусы весьма пестрой расцветки.
– И так, дамы и господа, мы начинаем показ моделей мужского нижнего белья весенного сезона! Концепция разработана домом моды «Фред Универсал Фэшен Лейбл Оптимум», или сокращенно ФУФЛО. Модели изготовлены лучшими кутюрье швейной мастерской номер четыре. Демонстрирует сам дизайнер. Поприветствуем, дорогие друзья!
Даша Мансурова захлопала в ладоши. Павлуша поддержал.
– Друзья, швейная промышленность в долгу перед мужчинами, особенно в такой важной области как нижнее белье. Однообразные фасоны, скучные расцветки – одним словом, упаковка никак не соответствует содержимому. Поэтому наша фирма разработала серию революционных моделей, несущих радость и хорошее настроение.
Фред перевел дух.
– Вашему вниманию предлагается модель «Дикая Орхидея» с изображением тропических растений. Переносит владельца в знойную Бразилию. Способствует пробуждению угасших желаний. Рекомендуется лицам среднего возраста и отличникам учебы, – Фред посмотрел на Павлушу.
Он прошел от двери к окну и обратно, скользя по зрителям надменным взглядом, потом скрылся за занавесками и появился снова, на этот раз в трусах с красными маками.
– Модель «Опиум». Превратит серые будни в праздник. Раз надев, вы уже не захотите с ней расстаться. Дамы и господа, первый показ является благотворительным. Повторное шоу может быть организовано за небольшую плату. Вы также можете приобрести недельные и месячные абонементы и наслаждаться нашим дефиле каждый вечер.
Модель сменялась моделью, демонстратор переодевался, проходил перед зрителями, имитируя походку и манеры манекенщиц. Каждый выход сопровождался комментариями.
Павлуша хохотал в голос. Вероника закрывала рот рукой, в ее глазах стояли слезы. Дашин смех звенел как ксилофон, на котором когда-то очень давно, в детском саду, Фред играл песенку про елочку. Почти голый, в семейных трусах в цветочек среди смеющихся над ним людей, Фред чувствовал себя абсолютно счастливым.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2009/05/21/68