ГЛАВА 6
В комнате горели свечи, звучал приглушённо электроорган Алекса Сильвани, пахло чем-то острым, сладко пьянящим.
На журнальном столике, придвинутом к дивану, расположились в причудливой композиции маленькая чёрная вазочка с ромашками, графин с буро-красной жидкостью, миска с салатом и сковорода с крышкой, рядом глубокая чашка, закутанная в полотенце.
-Что отмечаем? - Валя прошла к дивану, присела.
Женя внимательно посмотрел на неё, загадочно и чарующе улыбнулся:
-Кризис.
-Какой кризис? Я ничего не чувствую.
-Я чувствую, и вижу. У тебя наступил кризис. Проведём один сеанс, и будешь ты нормальная здоровая женщина.
-Сразу женщина? - искоса глянула Валя.
-Как пожелаешь. А сначала мы неспеша уничтожим эти произведения кулинарии, - Женя как заправский официант, подал тарелку с глазуньей, в которой так же пламенели запечённые кольца помидоров, с краю положил салат, вместо хлеба горячие гренки. Наполнил бокалы из графина.
-Что это? Вино?
-Нектар Венеры.
-У тебя прямо, что ни блюдо, то пища богов.
-Что поделаешь, всё от них.
-Ты что... верующий?
-Все мы верующие, Валя, только у каждого свой бог. Об этом мы поговорим потом, когда займёмся пропитанием твоей души.
-Хорошо... А это, надо думать, салат Аполлона?
-Можно и так. Суть не в названии. Кушай.
-Спасибо. О! какая вкуснотища! Да ты просто классный шеф-повар.
-Благодарю за комплимент. Лучшей, однако, благодарностью будет пустая тарелка и просьба о добавке.
-Учту.
Валя действительно с удовольствием всё умяла, и попросила добавки.
-Увы, - улыбнулся Женя,- ты забыла, что это лекарство, а не рядовая пища. Избыток здесь нежелателен. Допей вот нектарчик, и можешь отдохнуть минут пятнадцать. Расслабься, как можешь, никаких дум и мыслей. Можешь покурить, потом желательно... оправиться, почистить зубы и умыться холодной водой.
-А что будет потом?
-Непосредственно сеанс. Всё, перерыв. Ступай на крыльцо, мне надо подготовить рабочее место.
-Посуду...
-Не отвлекайся,- перебил Женя, и Валя с удивлением отметила в нём чужие нотки, присущие разве что врачу в поликлинике. "Уже..."- с замирающим сердцем подумала. То, чего она ждала, начнётся через четверть часа... Как и что он будет делать с ней?
Женя искоса глянул на Валю, резко сказал:
-Не думать! Ступай отдыхать.
Валя ушла на крыльцо. Закурила. Не думать... Легко сказать, а если думается... Как и что он будет делать со мной? Больно будет или нет? Прилично или... потом стыдно будет в глаза поглядеть? Ему хорошо, я у него не первая пациентка... А мне каково? Меня вон уже сейчас начинает трясти... Действительно, что это я как осиновый лист? Всё будет хорошо! Скольким Женя помог и ни разу никаких ЧП. Юра говорил: в деревне у них иные женщины тайно молятся за него... Помог, остались довольны. Чего же и мне паниковать? Расслабься, ни о чём не думай... Ещё, ещё, вот уже лучше... Так, вскочила мухой - и на горшок, потом в ванную!
Пятнадцать минут пролетели, Женя окликнул:
-Готова?
-Готова,- Валя не кривила душой: чувствовала она себя значительно спокойной и уверенной, всё обдумано и твёрдо решено - делай доктор, что нужно. Только вылечи, избавь от недуга. Сделай счастливой!
Валя вошла в комнату. Стол убран, сдвинут в конец дивана, теперь на нём стоял раскрытый дипломат, но так, чтобы Валя не увидела содержимого. Так же горели свечи, приглушённо звучал электроорган, пахло клумбой после дождя.
Женя в белом медицинском халате стоял у дивана.
-Прошу.
Валя, чуть сробев, присела на диван.
-Сесть хорошо, удобно, расслабиться, - Женя положил руки ей на плечи. - Страха нет, нет страха, у тебя нет страха. Ты готова для радости, ты её хочешь, ты жаждешь радости, без неё тебе не дышать, не жить. Ты готова для удовольствия. Удовольствия и радости жаждут душа и тело. Ты вся, каждой клеточкой, готова пить божественный нектар. Каждая клеточка изнывает от жажды: пить, пить, пить. Твои руки, ноги, глаза, уши, губы - это всё красивый рот, он жаждет сладостной влаги и вкусной пищи. Ты уже чувствуешь их, ты осязаешь их, запах щекочет тебе ноздри, рот наполняется слюной, тебе очень и очень хочется пить и вкушать...
Женя пристально смотрел в её лицо, и Валя уже не могла оторваться от его больших умных глаз, излучающих доброе понимание, она видела точно две золотистого цвета керамические бляшки с чёрными точками в центре, окаймлённые небесной голубизной. Два удивительных излучателя, мягким гипнотическим светом, идущим из глубин его души, пронизывали тело Вали. Она вновь ощутила себя лёгкой воздушной, погружённой, как накануне, в ванне. Запах, ей показалось, усилился, музыка стала томной, голос Жени опьяняющим. И знакомое приятное хмельное состояние закачало её тело, дивное тепло заходило волнами с головы до пят. Боже, как хорошо-то!
Внезапно, точно сквозь сон, она почувствовала, как его руки мягко скользнули вдоль ее тела к талии, необъяснимый страх, словно холодный набег ветра окатил её тело влажным ознобом.
-Спокойно, Валечка, спокойно, страха нет, нет страха, - Женя резко сдёрнул диванную подушку, бросил себе под ноги, опустился на колени: теперь они смотрели глаза в глаза.- Нет страха, страха нет, тебе хорошо, хорошо тебе, - Женя взял её руку, так, что его пальцы как бы продолжали валины, стал плавно водить по телу, едва касаясь - от плеча к груди, но, не трогая её, а обходя. Описывая замысловатые фигуры, двигался к животу, вокруг пупка и в бок. В следующее мгновение Валю передёрнуло, выгнуло дугой от странного внутреннего толчка, сердце замерло на секунду-другую и рухнуло вниз, а тело словно пронзили тысячи тёплых лучиков, даже пальцы ног заныли в истоме.- Хорошо тебе, очень хорошо, - порхал бабочкой в ушах голос Жени, каждое его слово теперь для Вали, было, каплей мёда. Она уже не чувствовала ни своей руки, ни его сильных жарких пальцев нежно скользящих по её телу, вновь и вновь их точно магнитом притягивало, и они счастливо прилипали к точке притяжения. И следовал очередной толчок – и взрывными волнами разливавшееся тепло. Рука Жени, проплыв над уже зафиксированным "минным полем", заставив Валю снова выгнуться дугой, задержалась на секунду на талии, озорно скользнула на бедро, проплыла по ноге до щиколотки, описала дугу и стала подниматься по внутренней стороне ноги. Валя вздрогнула, непроизвольно сжала ноги так, что заломило в коленях. - Спокойно, милая, спокойно, страха нет, нет страха, тебе хорошо, хорошо тебе, не будет боли, будет хорошо, страха нет, не будет боли, будет хорошо, хорошо будет...
Валя буквально разрывалась между медово-хмельным гипнотизирующим голосом Жени и манипулирующей рукой в области коленей. Ей казалось, что она чувствует себя живой наполовину: верхняя часть прерывисто дышит, потеет, млеет от обилия сладостного тепла, нижняя же ничего не ощущает, омертвела, отяжелев.
Кончилась пластинка, щёлкнул, выключаясь, звукосниматель. Женя быстро поднялся, улыбнулся нежно в самые глаза Вали, погладил плечи:
-Отдохни. Всё замечательно идёт.
Выключив приёмник, Женя снял халат и грузно вышел. Некоторое время его тяжёлые шаги слышались на кухне, похоже он нервно мерил её от стены к стене, затем звякнула крышка чайника, и шаги удалились в коридор.
Валя с минуту лежала, не двигаясь, прислушивалась, как отходит нижняя часть тела: вот и "мурашки" побежали, нежно покусывая на ходу.
"Опять! Опять то же самое... " - Валя с ненавистью ударила по ногам, боль подхлестнула, открыла выход слезам. Отхлестав себя по мокрым щекам, уткнулась в подушку, беззвучно разревевшись.
Наплакавшись, Валя привела себя в должный порядок и вышла на крыльцо. Женя сидел на ступеньке, и, казалось, равнодушно лузгал тыквенные семечки.
Вечер уже основательно догорал, и ночь, полноправной хозяйкой сметала его пепел. Небо щедро вызвездилось, ночная прохлада освежала воздух. Надкусанной дынной долькой появился месяц.
Валя присела рядышком.
-Хочешь? - не глядя, протянул Женя горсть семечек.
-Спасибо, - Валя взяла, в раздумье зажала их в кулаке, спустя минуту, потерянно обронила: - Не получается. Выходит и правда...
-Что? - Женя дёрнулся как от удара, быстро глянул в её лицо, вскочил, дико прошипев: - Ты что делала? Я тебе сказал ОТДЫХАТЬ, а не истязать себя! Живо в ванну, и под холодный душ! Живо!
-Ты... - Валя готова была вновь разреветься.
-Никаких слёз! Всё идёт преотлично! Мигом под душ, и начинаем вторую серию. Ну! Одна нога здесь, другая в ванне! Или тебя отнести?
-Я сама...
ГЛАВА 7
И снова свечи, Алекс Сильвани, сильный аромат мускуса.
Холодный душ, под которым Валя добросовестно выстояла, превозмогая желание прекратить эту пытку, и успокоил её и несколько взбодрил. Вернулась в комнату с полной верой, что глупая дурёха бросилась в панику, а это был просто антракт, перекур. Теперь она отлично понимает, что Женя прав: первая, как он сказал, серия была слишком эмоциональная, сильной психологической нагрузкой. И она её отлично выдержала! Тем самым задала тон, или, как говорит Женя, установку. Вторая серия уже пойдёт по проложенному пути, следовательно, "легче и продуктивнее".
-Готова?- спросил Женя, облучая её нежным, любящим (Валя готова была поклясться, что именно любящим) взглядом.
Она готова!
Женя приглушил, как накануне, музыку, достал из дипломата цветную импортную баночку, и что-то ещё в целлофановом пакете.
Валя опустилась на своё место на диване, и тотчас почувствовала, как её "забирает" уже пережитое сладостное ощущение, правда, слабое, приглушённое, как и музыка.
Женя опустил руки ей на плечи, подержал без движения, чтобы её тело вновь привыкло к ним, приняло, не отвергло. Дрогнули руки, мягко заскользили, как прежде находя "мины блаженства" и взрывая их. Опять, будто на качелях, замирало сердце и обрывалось, тело пронзали сотни лучиков упоительного тепла. Но едва рука Жени оказалась на бедре, как мышцы ног напряглись. Рука замерла, тёплая, ласковая, лёгкая. Вале на мгновение почудилось, что это вовсе не рука, а крохотный нежный птенчик... и напряжение ослабло, но не исчезло. Как в лампочке, когда горит в полнакала.
-Нет страха, страха нет, боли не будет, будет хорошо и приятно, тебе хорошо, хорошо тебе...
Рука Жени вспорхнула и опустилась на её руку, снова его пальцы как бы продолжали её. Плечи, бока, грудь - пальцы живо пробежались, заключив их в восьмёрку, остановились, как группа восходителей у подножья горы, посомневались, переступая "с ноги на ногу", подниматься или не стоит. Наконец, двинулись осторожно, по спирали, словно по козьей тропе. Напряжение, слабо трепетавшее в области бёдер, резко переместилось в грудь - напряглись, отвердели соски. Пальцы-путники приблизились к вершине...
Валя закрыла глаза и окунулась в нежнейший, как пух, мрак; диван качнулся и поплыл. Взрыв очередной "мины блаженства" подбросил её тело... и вот оно уже парит, парит, а рядом беззвучные радужные всполохи...
Острый пронизывающий озноб вмиг погасил сполохи, швырнул на диван изогнутое дугой тело так, что болью отозвалось в позвоночнике.
Валя распахнула глаза. Нижняя часть тела вновь онемела, точно находилась в ледяной воде, верхняя - покрылась пупырышками; сырой халат прилипал к спине.
"Опять... " - вспыхнула и погасла неуместная мыслишка.
Женя, казалось, ничего не заметил, рука его плавно вернулась от бёдер наверх, пальцы- путники вторично пошли покорять "вершину". Когда вернулось тепло и "оттаяла" нижняя часть тела, Женя поставил пластинку сначала, бесстрастным докторским голосом сказал, открывая цветную баночку:
-Раздевайся.
Валя выпрямилась, инстинктивно ухватилась за поясок.
-Раздевайся, раздевайся, - поторопил Женя, сметая её ветхую попытку воспротивиться. - Всё идёт чудненько. Осталась самая малость. Вот и мазька-бальзамчик. Но сначала позволь мне осмотреть... как говорили в древнем Китае, твои нефритовые ворота.
-То есть...
-Да, милая,- Женя приблизился и, ласково отнял её руки от пояска.
Валя зажмурилась, лицо запылало, во рту пересохло. Женя распустил поясок, халат распахнулся, скользнул на пол. Валю забила мелкая дрожь.
Женя отошёл, передвинул свечи ближе к дивану, по новой поставил пластинку.
Валю била дрожь, она жалко съёжилась, уронив руки. Женя приблизился и обнял её. Забилась, как птичка, угодившая в сеть, и как птичка, зажатая в кулаке, затихает да лишь сдавленным писком выражает протест кольцеванию, так и Валя вскоре затихла в сильном объятии, окольцованная трепетным ... поцелуем в губы. В голове помутилось, ноги подломились , и Женя осторожно опустил её на диван.
Дальнейшее Валя воспринимала, как в полусне.
Одной рукой Женя ласкал ей грудь, другая некоторое время, словно бабочка над бутоном, порхала над поверхностью "цветка рая", с каждым витком сокращая дистанцию. Наконец, опустилась и замерла. В ногах Вали запульсировал холод, от ступней и вверх пошло обледенение, но уже не так быстро, как прежде.
-Спокойно, милая, спокойно хорошая, нет страха, страха нет...- Женя наклонился, его губы едва не касались соска, пупырчатого, тугого, издающего запах молока; помедлил секунду и кончиком языка тронул сосок - он упруго торкнул в губу.
-О-оой ,- Валю приятно залихорадило.
Рука-бабочка на "цветке рая" шелохнулась, легонько надавила на лобок, затем плавно извернулась, перебирая "лапками". Средний палец, точно хоботок, ткнулся во влажную складку.
Колени Вали взлетели вверх, бёдра сжались, стиснув руку Жени, как в тисках.
-Не надо! не надо! я не хочу!..
Лаская рукой и целуя грудь, Жене удалось отогнать подальше спасительный круг страха, и Валя вновь расслабилась.
"Хоботок" между тем продолжал упорно проникать в глубь "цветка", туда, где нектар:
-Всё хорошо, Валечка, не больно, милая, не больно, хорошая. Расслабься, славная ты моя, ещё, ещё, молодец, умничка. Вот и не больно, совсем не больно. Ведь не больно?
-...нн... нет...
-Ну и чудненько! Всё будет замечательно, и страх уходит, уходит, уходит страх, рассеивается, тает как туман...
В течение трёх-четырёх минут Женя успокаивал Валю напевными похвалами и одобрением, "кстати" ввернул анекдотец, вскользь спросил о менструальном цикле.
-Я нарисую вам схемку, исходя из твоего цикла, какие дни опасные, какие нет для зачатия. Вы как, сразу решили ребёночка заводить?
-Да... лучше сразу... Ой!
-Спокойно, спокойно, просто пальчик мой застоялся, треба размяться.
-Ты... что... весь?!
-Можешь сама проверить. Давай руку. Не бойся, глупышка. Хорошо, держи мой палец, и осторожненько, ласково, с нежностью вводи... Вот, вот, ещё разик, и ещё... Умничка, способная ученица. А теперь, золотце, как в том анекдоте, раздвинь ножки, подними коленочки, треба глянуть махонькую загородочку... Так, мазькой помажем импортной, изумительная мазька. Вылечит мазька Валечку, будет Валечка любиться с Юрочкой и народит Валечка десяток чудненьких лялечек...
-Скажешь... Хоть бы одного, - зарделась Валя.- А-аа...
-Что замолчала? Спрашивай, смелее.
-Но ведь... палец... А Юра...
-Вопрос резонный, девочка. Не спеши, всё по порядочку. Сейчас вот в это зеркальце побачу загородочку, тогда и дальше потопаем.
-А что за загородочка?
- Хороший вопрос. Ты у нас девочка? Девочка. Значит, имеется печать девственности-непорочности.
-Ясно. Можешь дальше не объяснять.
-Молодец, растёшь на глазах. Ну, что, побачим загородочку?
- Что уж теперь, смотри... доктор, ведь...
Женя приступил к осмотру. Валя с удовольствием отметила, что холод не появился, и не наступило обледенение.
-Что можно сказать? Очаровательная загородочка... Возможна безболезненная и бескровная дефлорация.
-Дефлорация? Это что, бывает и без крови?
-Бывает и довольно часто. И без боли и без крови. Всё зависит от характера загородочки, или по-научному девственной плевы. Она может быть мягкой, растяжимой, при хорошей смазке и нежном входе "пальчика" легко впускает "гостя", без разрыва. Предвижу у тебя сей вариант.
-А вдруг... нет?
-Проверим. Положи под попу подушку. Нормально? Согни ножки в коленях, ещё, ещё. Не тяжело? Что скукожилась?
-Боюсь...
-Зря. Глаза боятся, а тело жаждет. Иди ему навстречу!
Отвлекая разговором, толкованием прописных истин, что называется на пальцах, Женя незаметно вынул из пакета нечто, спрятал в руке.
-Отдохнула? Закрепим пройденное.
Смазав палец вазелином - а в баночке был обыкновенный вазелин, для пущего лечебного эффекта Женя поместил его в заморскую баночку, в которой раньше был порошок от тараканов, - вновь предложил Вале самой ввести свой палец, но она решительно отказалась. Собственно тем самым в очередной раз, подтвердив, что страдающие вагинизмом не могут этого сделать, кроме того, они, как правило, не представляют, где у них вход. Женя не стал настаивать, показал свой палец Вале и бережно ввёл, подержал, дав ей привыкнуть, затем пошевелил. Валя ойкнула тихо и откинулась на спинку дивана, Женя воспользовался этим, и, вынув палец, тут же ввёл модель мужского полового органа, в полтора раза толще пальца.
Валя почувствовала разницу размеров, напряглась.
-Тихо, тихо, тихо, расслабься, так, так, ещё... Такой вежливый тактичный "гость", как любезно заходит, а ты жмёшься, агрессию посылаешь. Ну-ка, изобрази радушную хозяйку. Ты рада гостю, безумно рада. Ты счастлива, что он, наконец-то, посетил тебя. Давай, давай, давай, не халтурь. Так, так, так, прекрасненько! А теперь сама ручками поработай. Нежненько, плавненько... Поработай, я отлучусь на пару минуток.
Женя вернулся через пять минут. В комнате стояла тишина: кончилась пластинка. Валя лежала ничком и, судя по вздрагивающим плечам, плакала. Женя присел с краешку, не спешил привлечь к себе внимание: пусть поплачет, сейчас это на пользу- с слезами утекает тяжесть.
-Женечка,- Валя резко приподнялась, обратила к нему мокрое лицо:- Всё это обман... обман... Ты что, меня за дурочку принимаешь? Всё это... палец... эта ш т у к а... всё это маленькое... н е ж и в о е... а там, там... - Валя тряхнула головой, капли слёз ударили по лицу Жени, одна угодила как раз в приоткрытые губы, солоно растеклась; Женя слизнул её озорно, тронул плечо Вали.
-Тихо, тихо, я не считаю тебя дурочкой. Да, обман, но это обман твоего страха во имя его разоружения и изгнания. Продолжим?
-Не хочу! Ничего я больше не хочу! Заснуть бы и не просыпаться...
-А как же любовь? Ведь вы же любите с Юркой друг друга.
-Любовь, любовь... Да если бы я раньше знала, что главное... секс... да я бы лучше в монастырь пошла...
-Дюже интересно. Аж жуть.
-Смейся, смейся... Так мне и надо! Всё чуралась, уши затыкала, когда слышала про это... как же, пошлость, грязь... Чистюля дефективная! А надо было как Танька, двоюродная сестра, после школы по уши вываляться в этой грязи... зато потом никаких проблем...
-Слышал о твоей Таньке. Потаскуха, проститутка, с сирийцами-вертолётчиками кувыркается... Да, у неё нет проблем, потому что вместо совести у неё деньги и шмотки! Да, нет проблем, потому что у неё всё атрофировалось и осталось... только отверстие, такое же мёртвое, как этот фаллос-муляж. Сдаёт в аренду за плату... Тьфу, я бы таких Танек запахивал на удобрение, хоть какая-то польза земле...- Женя помолчал, остывая, затем тихо, без нервов: - Если тебе этот способ по душе, пожалуйста, иди к неграм, они тебе за ночь такой курс проведут, что все твои комплексы полетят к чертям собачьим. "Кама сутру" в вольном переводе "проштудируют" и хорошо заплатят. Иди! Ну, а мне позволь откланяться...
ГЛАВА 8
У себя он с четверть часа тупо сидел на кровати, откинувшись на стену. В голове стоял шум, словно где-то недалеко лилась вода, в висках покалывало. Медленно подступала усталость, нагоняя сон.
"Всё, душ и спать. Анализ завтра".
Однако после душа, как ни старался, не мог заснуть. Голова была свежей и ясной, мысли рождались одна за одной. Он допустил ошибку! Эти несчастные пять минут смели начисто всё созданное, наработанное за два часа. Ещё бы минут двадцать, опять бы незаметно подменил муляж большего размера... Оставшись одна, без присмотра и контроля, Валя, разумеется, ударилась в сопоставления... Итог: истерика. Чёрт, как же это он переоценил себя... Ведь уходил с полной уверенностью, что Валя до его прихода будет добросовестно выполнять, что велел. Всегда так было... и должно было быть! Почему одно звено в цепи оказалось ветхим? Почему?
За дверью послышались неуверенные шаги Вали. Постояла с минуту и постучала. Жене очень не хотелось сейчас слёзных бесед, - уснуть бы! - поэтому он решил отмолчаться.
Не дождавшись ответа, Валя приоткрыла дверь, прислушалась.
-Не спишь? Женя, я же слышу, что не спишь. Можно?
Женя молчал. Валя подошла к кровати, помедлила чуток и присела в ногах.
-Женя, ты можешь сказать, о чём вы уговорились с Юрой?
-Врачебная тайна, - сухо обронил Женя, не двигаясь.
-Пусть так... пусть. Видно, согласен на всё... Только бы получилось. Женечка, ты, конечно, прости меня, может я действительно дура последняя...
-Последняя?
-Первая, пятая... какая разница. Дура есть дура, под любым номером. Я вот что подумала... - Валя замолчала, очевидно, не решаясь вымолвить.
Женя приподнялся, подбил под себя подушку, теперь он как бы в кресле возлежал.
-Я...-Валя подвинулась на вершок, протянув руку, коснулась пальцами коленей Жени. - Может... ты... попробуешь сам?
-Не понял.
-Ну... всё сам... как будто у нас с тобой... брачная ночь...
-А ты знаешь, как это называется?
-И знать не хочу! - вспыхнула Валя, пихнув кулаком, колено Жени, придвинулась ещё ближе, горячо задышала почти в лицо:- Какая тебе разница, чем ты снимешь страх... муляжом или... Да и Юрка...
-Юрке, может, и всё равно. Мне - нет.
-Женечка, я тебя понимаю, но пойми и ты меня. Когда ты ушёл на пару минут, я только разик сделала, как ты просил... А потом мне стало... противно. Поверь, так противно, что дурно стало... Будто в рот сунули ржавую ложку с помойки... Меня чуть не вырвало...
-Да если хочешь знать, у муляжа стопроцентная стерильность!
-Верю, Женечка, верю. Но вот так подумалось и всё. Судорогой свело ноги.
-Целый день коту под хвост...
-Нет! Нет, Женечка! Этот день для меня огромный подарок. Я столько узнала от тебя... я теперь другая, совсем другая! я тебе очень благодарна за этот день! Давай попробуем, Женечка? Я верю, что ты не сделаешь мне больно: ведь ты знаешь, что и как надо... А с Юркой я бы всё равно опасалась. Он такой неумеха, он стыдится себя, и потому хотел... всё с наскока...
-Я поговорю с ним, объясню, распишу как по нотам...
-А меня? Меня тоже распишешь по нотам?
-И тебе напишу...
...инструкцию? Руководство по эксплуатации канцелярским слогом?
-Могу стихами. Тебе обещаю стихами...
-Прошу тебя, перестань издеваться! - Валя резко вскочила. - Да пойми ты бумажная твоя душа: не каждому нужна инструкция! Ты помоги мне практически, а Юрке я сама помогу без бумажек... Или ты исполнишь мою просьбу, или я...тебя изобью!
Женя невольно рассмеялся.
-Прекрати! Слышишь, прекрати идиотский смех! - Валя подалась вперёд и ткнула кулачком в плечо Женю. - Прекрати, прекрати!
Женя перехватил её руку, чуть повернул, и Валя рухнула спиной на кровать, застонала, невнятно ругнулась. Женя склонился над её лицом, мягко произнёс:
-Остынь, истеричка.
Валя подёргалась и затихла. Женя отпустил её руку. Села, одёрнула халат, всхлипывая, спрятала лицо в ладони.
Женя осторожно погладил её по спине:
-Тебе надо поспать. Хочешь, дам таблетку?
-Снотворное меня не берёт. Если только лошадиную дозу... А можно я с тобой лягу? Ты ведь всё равно меня не тронешь...
-Не выдумывай, Валя. Мы не дети малые.
-Я буду выполнять, всё что скажешь! Давай попробуем? Ну, чего ты боишься?
-Угрызений совести.
-Ой, какие глупости! Просто опыт на себе. Делали же некоторые врачи в старину...
-Делали. Заражали себя холерой, например. Но это из другой области. Какими глазами я буду смотреть...
-Радостными, Женечка! Как смотрит врач на исцелённого!
-Фу... я тебе про корову, а ты мне про козу: тоже молоко даёт... Иди, Валя, спать.
-Не пойду. Какое теперь спаньё. Я не отстану от тебя...
-Так и будешь сидеть до утра?
-Буду, раз ты упрямишься!
-Свяжу и отнесу узелком...
-Только попробуй! Я сейчас на всё готова... Сил не хватит, стану кричать, соседей всполошу, скажу: изнасиловать хотел!
-Вот теперь вижу: дура дурой. Кому хорошо сделаешь?
-Ну и пусть! Мне плохо, пусть и другим будет плохо... Что молчишь?
Думаю. Может, всыпать тебе ремня, и вся недолга.
-Попробуй. Такой крик подниму...
-Против крика - кляп.
-И тебе не стыдно будет?
-Вынужденная мера.
-Ну, почему и здесь ты не можешь как вынужденная мера?
-Потому что можно обойтись и без этого. Иди, отоспись, а завтра начнём с нуля.
-Опять будешь пихать мне эту резинку? Не хочу! И не буду!
-Тогда ступай за Танькой. Я уже говорил.
-Говорил, говорил... Чурбан ты, напичканный инструкциями, руководствами... Начитался - и возомнил себя...
-Я делаю, как могу. И делаю хорошо.
-Что ж со мной не получилось?
-Накладка. Бывает.
-Бывает, бывает... Вот и исправляй срочно. Как это? Хирургическим способом.
-Не вижу необходимости.
-Ах, не видишь? Тогда я сейчас пойду... и вскрою себе вены!
-Полно чушь городить.
-Не веришь, да? Не веришь? Трезвая не смогу, но у меня есть ещё коньячок. Вот поддам - и смогу!
-Слушай, истеричка! - Женя начинал терять терпение. - Я устал уже с тобой лясы точить. Конец будет?
-Будет. Давай попробуем, а потом спи хоть до следующего утра. Мушке не дам тебя побеспокоить. Да? Да?
Женя молчал. Он внезапно чётко, выпукло увидел то, что явно выпирало в минуты раздумий до прихода Вали, что торопливо смахивал, как сор... А это было главное в его проколе! Теперь он отлично это понимает. Отлучился на "пару минут" он потому, что возбуждение охватило его, испугался, что не совладает с собой. Сбежал, обманув себя, мол, в туалет захотелось. В эти злосчастные пять минут он свернул голову желанию, умылся холодной водой, и вернулся опять "доктором", спокойным и бесстрастным... А в процессе лечения срыв. И вот Валя предлагает исправить... хирургическим путём. С ней можно согласиться: наивно думать, что теперь так легко будет за день настроить её на нужную волну... Тут минимум неделю надо. Хватит ли у Юрки терпения? Не вылупится ли от напряжённого ожидания дурная мыслишка? Нет, только не это! Что же делать? Что?
-Да? Да? - Валя вновь присела рядом, заглядывала в лицо; глаза её блестели нежелательным блеском.
"А ведь, чёрт возьми, она действительно сейчас на всё готова... " - подумал Женя и поёжился от предчувствия возможного.
-Женечка, что же ты молчишь? Ты согласен? Да? О чём ты думаешь?
-Аллах с тобой! Неси коньяк, но пить буду только я.
-А мне? С напёрсточек, а? За удачу.
-Неси.
-Я мигом, Женечка! А можно, пусть и здесь музыка и свечи? А?
-Неси.
Женя встал, сделал несколько упражнений, размяв затёкшие мышцы. Постоял у окна. Ночь сгустила краски, свет с улицы не попадал на эту сторону и сад тонул во мраке. Стекло отражало хмурое лицо Жени, в глазах стоял немой вопрос: "То ли делаешь, Евгений? Как же принципы?"
"Думай, не думай... нет у меня времени на исправление ошибки. Сочту как вынужденную меру... Голос совести, потом заглушу работой и учёбой... Только бы у них с Юркой наладилось..."
Пока он ходил в ванную, Валя всё принесла в его комнату, расставила, зажгла свечи. Поставила пластинку, приглушив звук. На столике, помимо бутылки коньяка, лежал нарезанный батон и тарелка с сервелатом. Валя торопливо уничтожала бутерброд.
-Зверски есть захотелось. Не повредит?
-Нет, только не увлекайся.
-Да я так, червячка заморить. Да успокоиться. Веришь: готова была издубасить тебя, как последнего...
-Опять последнего?
-Не цепляйся к словам. Вообщем, как нехорошего задаваку и прочее.
Они выпили. Валя, как и обещала, "с напёрсточек". Женя тоже не злоупотреблял. Потом они всухомятку приговорили полбатона и всю колбасу.
Валя была возбуждена предстоящим, глаза её лихорадочно блестели, щёки пылали румянцем. Конечно с трёх грамм, что "один зуб выкупать" не опьянеешь, но Валя казалась захмелевшей: всё время что-то говорила, глотая окончания, вкусно смеялась шуткам, которые посыпались из Жени, едва начал действовать алкоголь. Женя точно вернулся в начало дня, когда требовалось Валю настроить на нужную волну и "транслировать" необходимую информацию. Валя тогда тоже казалась чуточку хмельной, ловила каждое его слово и так же красиво смеялась. В какую-то долю секунды Жене подумалось: а не усыпить ли её бдительность и завершить сеанс муляжом? Но в следующее мгновение он прогнал взашей провокаторскую мысль: нет, не будет он рисковать, хватит ему одного срыва.
Когда пластинка кончилась, Женя встал, заглянул в лицо Вали, и, глуша в себе нарождавшееся волнение, усмехнулся:
-Ну, что милая: делу время, потехе час.
-Я готова, - сказала Валя и тоже поднялась. - Только ты всё время разговаривай со мной, говори, что должна делать... - голос её задрожал, и она замолкла, выжидательно глядя на Женю.
Помедлив у приёмника, Женя перевернул пластинку, осторожно включил. Повернулся, шагнул к Вале. Она внутренне подалась навстречу. Женя привлёк её к себе, обнял, робко, затем увереннее, поцеловал. Вначале едва коснувшись губ, потом по-настоящему, коротко, после чего губы загуляли по всему лицу. У Вали сбилось дыхание, она то и дело вздрагивала, глаза, казалось, упорно боролись с непонятной сонливостью: веки трепетали, ресницы то опускались, то быстро прыскали вверх.
Внезапно Валя, глухо вскрикнув, отпрянула, закрыв горло руками, глаза широко открыты, лёгкая бледность смазала румянец щёк.
-Что?! - опешил Женя.
-Извини, - сдавленно, не опуская рук, быстро, как бы оправдываясь, заговорила Валя, - Я не сказала тебе, мне за горло трогать нельзя... Я ещё в детстве во сне , сама себя чуть не задушила. До сих пор не могу... сразу задыхаюсь и ужасы в глазах... извини, я должна была предупредить. Напугала, да?
-Есть немного.
-Извини... Давай ляжем, я быстрее успокоюсь...
Действительно, успокоилась она скоро, и включилась в игру, уверенно повторяя движения Жени. "Ха, любовники, да и только... " - пролетая, шальная мыслишка чиркнула крылышком сознание, но Женя тут же и забыл о ней, ибо силился предугадать, как отнесётся Валя, если он сейчас развяжет поясок халата.
Вопреки его опасениям, Валя, едва его рука скользнула к пояску, сама распустила его, и безропотно позволила снять халат. Откинулась на спину, закрыв глаза, мол, делай со мной, что хочешь.
Женя не спешил, ибо ясно видел, как напряжены мышцы её ног, живота. Снова и снова начинал он прелюдию, осторожно, предельно ласково, нежно, озорно и всерьёз, но едва приближался к лобку, как ноги Вали судорожно сжимались. Попробовал начать с ног, от пальцев - тот же результат. Зажим такой, что палец не просунуть.
-Отдохни.
Валя не шелохнулась, лишь губу закусила, да сквозь ресницы выступили слезинки.
-Не плачь,- Женя легонько потрепал её за мочку уха.
"Ууу, ядрёна вошь! - ругнулся про себя.- Неужели не осилю? Правда, с такими железобетонными комплексами не попадались, но всё же... десяток полегче были... И всё муляжами преодолел. А тут ни так, ни эдак! Ни тпру, ни ну, как ослица упрямая! Стоп! Ослица? А что, если поменять позу?"
-Перевернись на живот.
-Зачем? - вскинулась Валя. - Я же тебя не буду видеть.
-Может, это и к лучшему.
С некоторой неохотой перевернулась.
-Ты будешь делать всё, что скажу?
-Да. Если только приличное.
-Приличное. Подтяни колени к животу. Так. Обопрись на локти, попу приподними, а ножки раздвинь. Так, да.
-Это йога? - спросила, выполняя команды.
-Нет. Восточная классическая поза. Целесообразна в некоторых случаях.
-Серьёзно? И так тоже?
-Да. И ещё много-много как.
-А я думала: только лицом к лицу...
-Это основная поза. Я называю её рабоче-крестьянской.
Женя опустился на колени сбоку, положил руки на плечи Вали, тело её тотчас напряглось, и она уже готова была резво выпрямиться, но руки Жени пресекли: скользнули вдоль позвоночника, задержались на копчике, лаская его окружность, затем плавно разошлись веером, поднимаясь вверх и сползая в область грудей. Валя слегка дёргалась, выгибала спину, на мгновение слабела, но лишь на мгновение.
Продолжая ласкать левой рукой грудь, правую Женя вернул на спину, "обработал" так называемое кошачье место-ложбинку меж лопаток, - и пошёл вниз по позвоночнику. Валя тихо ойкала, прерывисто дышала, но общее напряжение не спадало. Наконец, рука Жени скользнула по ягодицам и оказалась с внутренней стороны бедра. По нему волнообразно прошла дрожь, напряжение несколько ослабло: очевидно, упор колена в диван сыграл своего рода роль тормоза. Рука Жени осмелела и вторглась в область лобка и ниже. Лишь раз Валя инстинктивно сжала бёдра, когда палец Жени, словно зверек, пробрался сквозь заросли, шмыгнул в спасительную щель: здесь было тепло, мягко и... сухо. Женя осторожно нащупал просяное зёрнышко клитора, стал его нежно стимулировать. Через пару минут "зёрнышко" набухло и стало расти, властно отторгая палец. А ещё через пару минут подушечка пальца трепетно поглаживала бока и торец уже налитое "зерно" с добрую фасолину.
Валя задрожала всем телом, бёдра то сжимались, грозя заклинить руку Жени, то слабо откидывались. Спустя ещё минуту, сдавленно простонав, Валя ткнулась головой в подушку, затем качнулась всем корпусом и завалилась набок, немыслимым вывертом откинулась на спину. Участилось дыхание, верхняя губа покрылась крупной испариной, веки плотно сжались, выжимая обильные слёзы.
Потекли, оттаивая, и "нижние" губы. Дурманящий запах ворвался в ноздри Жени, сшибая с опор все принципы, табу, срывая якоря и пломбы...
Ещё мгновение - и смята последняя слабенькая попытка встряхнуться: страсть захлестнула девятым валом, поглотила...
ГЛАВА 9
-Получилось! Получилось! Женечка, родненький, получилось!
Влажная, ещё не остывшая, плача и смеясь, Валя неистово целовала Женю, теребила его, точно куклу. Он что-то нехотя говорил, вяло отстранялся.
Жене было тяжко и дурно, будто съел нечто недоброкачественное, и вот подступают симптомы отравления. Никакого удовлетворения ни от акта, ни оттого, что у Вали всё отлично получилось. Только тяжесть в голове и ломота в теле.
-Ну же, миленький, получилось ведь! Всё хорошо, как ты говорил! Боже, как я рада! Какое блаженство! какое счастье!
Женя слышал и не слышал её. Ему хотелось под душ. Раздражали Валин голос, как помешанной, запах и липкая влажность её тела.
-Женечка, давай ещё разик. Ведь можно? Можно? Можно, если хочешь и можешь? Я теперь могу! Могу! Ведь могу, Женечка, могу?
-Можешь...
-Ну, будь другом, ещё разик! Ну, что я тебя упрашиваю, как ребёнка...
-Отдохни...
-Я не устала, - быстро перебила,- ну, совсем крошечку. Я...
-Дело не в усталости. Просто не рекомендуется после дефлорации повторный акт... - вяло, чуть раздражённо сказал Женя.
-Ясно, - не скрывая сожаления, протянула Валя, не заметив его раздражения. - А утром уже можно? Можно?- и, очевидно, уловив что-то в лице Жени, осеклась, пристально всмотрелась: - Что, Женя? Что-то не так?
-Нет, всё нормально. Просто я анализирую...
Не хотелось ему именно сейчас говорить про своё угнетённое состояние. Ни в коем случае, напротив, следует укрепить в ней чувство уверенности, что теперь всё будет замечательно. А то, что он не испытал никаких чувств, что для него это явилось как банальная мастурбация-это его личное дело. Главное, что у Вали получилось, и теперь она, даже если и возникнет прежний страх, сама его пинками прогонит прочь.
Странно, однако... началось так страстно, умопомрачительно, и вдруг раз... будто выключили все органы, кроме одного... Тьфу! точно роль муляжа выполнил...
-Понимаю, - обманулась Валя.- Ты пойдёшь в ванну? Иди, потом я. Чайник поставить?
-Ставь...
Лишь изрядно задубев под холодным душем, Женя решился выключить воду: внутри пылал и жёг, сродни изжоге, огонь; ему хотелось лить и лить на себя холодную воду, чтобы погасить, остудить жар. Стыло тело, а огонь не гас. Минуты три Женя яростно растирался полотенцем, с трудом выдавливая задубевшими губами ругательства в свой адрес. Действительно, что за преступление: ну, подумаешь, лишил девственности жену брата... Без насилия, без обмана, по сути, с обоюдного - супругов-согласия... От тебя требовали избавить Валю от недуга, и открыть им путь к полнокровной сексуальной жизни... Можно считать, ты выполнил свою задачу. Лечение прошло успешно и пациентку можно выписывать. Лично Юрия не интересовало, как ты этого добьёшься... А что, если он согласился, как раз исключая т а к о й метод лечения? Тогда получается, Женечка, ты переступил черту... Отсюда и муки совести, как сильнейшая изжога... Содой её не загасишь. Что же делать?
Да полно, стоит-ли терзаться? Не суши голову, отнесись ко всему случившемуся, как к обычной процедуре...
Но тщётно Женя уговаривал и корил себя: саднящей занозой застряло в сердце.
Окликнула Валя, сообщив: чайник закипел, и она готовит стол.
"Ишь как носится, прямо бабочкой порхает", - невольно с неприязнью подумал, в холостую одёрнул себя. Оделся, постоял у зеркала, придавая лицу выражение бесстрастное, "докторское".
-С лёгким паром! - встретила его на пороге кухни Валя лучезарной улыбкой. - Чаёк готов. Ты пей, а я пойду похлюпаюсь, - Проходя рядом, стрельнула лучисто в самые глаза Жени, озорно пробежала пальцами по плечу, и точно мотылька выпустила:- Благодарю!
После двух чашек с мёдом, Женя значительно ослаб, глаза слипались, и тело сладко клонило в сон.
-Валя, я баиньки.
-Хорошо, Женечка. Спокойной ночи, приятных сновидений!
Отключился сразу, едва коснулся подушки. И очутился... на ромашковой поляне, над головой душное марево и восторженная песня жаворонка, по руке ползёт божья коровка. Он почему-то в тесном джинсовом костюме, задыхается от духоты и обливается потом. Вдруг обдал прохладный ветерок, и прыснул "слепой" короткий, как детские слёзы, дождик. Возникла и пропала песня, он только успел ухватить счастливый девчоночий голос. "Дождик, дождик поливай, будет хлеба каравай!" - внезапно брызнуло за спиной. Оглянулся: девушка, шоколадная от загара, в белом коротком сарафане, сквозь мокрую ткань проглядывали крупные упругие груди, сморщенная пуговка пупка и темный волосяной треугольник ниже. Женя по-детски смутился, опустил глаза. Девушка весело рассмеялась:
-Женечка, что же ты не смотришь? Посмотри, разве я не мила? Да посмотри же, посмотри...
И он посмотрел, и обмер: уже голая она приближалась, призывно тянула руки:
-Женечка, ну же... Не мучай меня: я задыхаюсь от желания...
-Не надо... я не могу... - замямлил Женя, а руки уже сами дёргали "молнию" на куртке, на брюках, но, увы! они не расстегивались...
Девушка кинулась ему помогать, но и вдвоём не справились с молниями. Изнемогая, Женя остервенело, рвал на себе одежду. Девушка с протяжным стоном набросилась и без чувств распласталась на нём...
...Женя резко дёрнулся и проснулся. Открыв глаза, невольно вздрогнул: над ним склонилась Валя, волосы распущены, лицо бледное, глаза полуприкрыты, учащённое дыхание. Горели свечи, звучал приглушённо электроорган.
-Что с тобой, Валя? - тихо спросил.
В ответ нечто схожее с бредом больной:
-...уже утро... уже можно... утро... можно...
Её руки нервно рыскали по телу Жени. Он чуть приподнялся и обнаружил, что Валя голая, а на нём нет одеяла. Сдавленно застонав, Валя припала к его груди. Её пышущее жаром тело била мелкая дрожь, и оно вжималось, вжималось в женино, словно искало спасения и от жара, и от дрожи. Её влажные почему-то прохладные руки искали спасения в трусах Жени, слепо прощупывая пространство. Горячие мягкие губы ловили его губы.
Расслабленный, размягчённый сновидением и жарким натиском наяву, Женя не успел взять над собой контроль: подхваченный потоком валиной страсти он отдался воле течению...
-Всё хорошо? - спросил, целуя её мокрые глаза и завершая заключительные ласки.
-Безумно! Спасибо, спасибо, спасибо, Женечка, миленький...
Спустя минуту, Валя уже спала, на припухших губах трепетала и светилась счастливая улыбка.
Женя укрыл её, выключил приёмник, задул свечи, оставив одну. Ушёл в ванную. Чувствовал себя на этот раз значительно лучше, а после душа, так просто отлично. Изжога совести молчала, уступив бодрости и удовлетворённости. Из зеркала на него смотрела розовая весьма довольная физиономия.
-Что скажешь, братец? - спросил, и ответил любимой фразой Геннадия:- А ничего, луку мешок - сиди и чисть. Лечение окончено, пациентка здорова. Даже очень... Результат, конечно, положительный, но плохо, что п е р в ы м мужчиной у Вали стал не муж, а его брат. Это может первое время глушить ощущения, мешать: несомненно, будут, сопоставления. Следовательно, необходима тщательная подготовка Юрки. Грубо говоря, натаска. Что бы не разрушил созданный Валей миф, а органично вошёл в него, вжился. Справится - ли? По идее, должен... Иначе, пиши, пропало...
Эх, Женя, Женя, как же ты отвратительно работал в этот раз!
Ведь клялся, давал зарок не трогать замужних... Откуда эта расхлябанность? Столько было похожих, а то и сложнее ситуаций, и отменно выходил, не запятнав себя... Что-то случилось со мной: быть холодным, бесстрастным доктором не получилось. Не сработали тормоза... Что-то есть такое в Вале... расхолаживающее...
Стоп! Всё: пациентку на выписку-карточку в архив. И в отпуск - каникулы!
Так, время почти пять. Можно потихоньку собираться-с первым автобусом и уеду. Сейчас распишу для закрепления Вале несколько цэу, руководство-памятку. И ни каких чувств! Дома поработать с Юркой. И надеяться – всенепременно!- надеяться на полную удачу. Не тупой ведь, должен понять, что к чему. Счастья вам, молодые! Живите, любите на полную катушку, и плодитесь. Это и будет ваша высшая плата за мой скромный труд...