Тихо на островке сосен и поросли кустарника посреди болот и топей, пахнущих безмолвьем. Лишь лесные певцы громко щебечут, не замечая добравшихся и сюда признаков разложения. Маленькие комочки плоти и перьев не имеют понятия, что их ждёт.
Она приходит без слов, но любое, сколь либо разумное существо не может не заметить её приближение.
Все умирают.
Случайно, либо по умыслу, с каждым падением песчинки в часах, умирает живое существо; каждый день солнце, словно затягиваемое щупальцами демона, даёт свободу охотникам, крадущимся в темноте; умирает трава, съедаемая холодом и стужей; лес, так гордо стоявший веками на своём месте, загнивает, беспощадно пожираемый болотом; но и болота не вечны, они каменеют, превращаясь в обсидиановую корку на поверхности мёртвой земли, или иссыхают, сливаясь с пустыней песка. Песка для часов смерти.
Острыми когтями она забирает всех, кто окажется в её взгляде. Их оплакивают, устраивают пышные похороны, молятся, будто слёзы и молитвы могут помочь.
Умирает любовь, оставляя место воспоминаниям. Тяжёлым, несущим боль, скорбь и смятение, либо приятным, вызывающим лёгкую грустную улыбку, - всё не важно, уйдут и они. Кто-то поклоняется ей, тщетно надеясь, что их участь изменится, на деле лишь теряя своё и так короткое время.
Умирает память, неблагодарно оставляя в прошлом то, что когда-то придавало существованию немного смысла. Кто-то отрицает смерть, веря, что от этого они будут жить вечно.
Так или иначе, но умрёт и сама смерть. Вместе с агонией мира она уйдёт в небытие, чтоб дать место другому миру. Другой жизни, и другой смерти.
Многим интересно, как же выглядит то, что накладывает самый большой отпечаток на жизнь. Тот, кто её боится и ненавидит, суеверно страшась - представляет костлявой старухой с косой на плече, ужасной фигурой в чёрном, как сама ночь балахоне, демоном, собирающим души живых, любым другим, неприятным собственному сознанию существом. Некоторые, напротив, боготворят, видя её манящей и привлекательной женщиной, не молвящей, но поющей невыразимо прекрасные слова печали и грусти потерь. Но даже воочию узрев её образ, можно что-либо изменить?
Все умирают. Всё умирает.