Предыдущая глава:
http://www.proza.ru/2009/05/21/34
Фред кое-как отряхнулся и двинулся дальше. Вскоре узкая улица уперлась в другую, очень широкую, разделенную пополам трамвайными путями. Улица эта была застроена старыми одно-двухэтажными домиками, полностью проглоченными ночным туманом, и казалась таинственной рекой без берегов. «Вот он, Стикс нашего микрорайона», – усмехнулся Фред и начал переправу. Он был уже на полпути в лежащую на том берегу неведомую страну, когда тишину, окутавшую реку забвения, вдруг нарушило тарахтение мотора, и Фред оказался между двумя пучками желтого, царапающего глаза света. «Неужто Харон, паромщик царства мертвых?» – мелькнуло в голове. – «Ну что ж, я, в принципе, готов».
Из кабины выскочили две тени с какими-то протуберанцами на головах.
– Эй ты, а ну стой!
Фред остановился. «Второй гоп-стоп за вечер, на этот раз механизированный, что-то многовато будет», – подумал он. – «Но с другой стороны, и брать-то уже нечего, так что это становится почти забавно».
Тени стратегически взяли Фреда в тиски с двух сторон и, бесцеремонно вторгшись в его персональное пространство, ухватили под руки. Слева – белобрысый, справа – чернявый с усами. Оба в мышастой милицейской форме и фуражках. «Вот ведь как получается, сначала бандиты, потом менты. Я сегодня популярен».
– Пройдемте, гражданин, – настойчиво пригласил белобрысый.
– Куда? – не понял Фред.
– В машину.
– Зачем?
– Вы находитесь в общественном месте в состоянии опьянения, оскорбляющем человеческое достоинтсво.
– Слышь, сержант, да трезвый я, – Фред повернулся к белобрысому. – Я на работу иду – магазин сторожу. Мне тут осталось-то два шага.
Фред говорил правду: недавние события не только очистили его карманы, но и совершенно прояснили голову.
– Трезвый! – взвизгнул чернявый. – Знаю я, какой трезвый! Глаза мутный-мутный, морда красный-красный, сам весь глина пристал!
Фреду вдруг вспомнился Боря с его плачущими богатырями, и он расхохотался.
– Смеешься, да? – обиделся чернявый. – Посмотрим, как будешь вытрезвитель смеяться! Давай, сержант, грузим эта пьянь.
– Не кипятись, Рашид, – успокоил коллегу белобрысый. – Гражданин, пройдемте. Медицинское освидетельствование покажет.
Спорить было бесполезно, а откупаться просто нечем, и Фред покорился судьбе. В сопровождении интернационального милицейского эскорта он проследовал вдоль борта автомобиля с надписью «Спецмедслужба». Такие экипажи в народе назывались «батонами». Рашид впихнул Фреда внутрь фургона и захлопнул дверь.
Нащупав в темноте лавку, Фред сел – как раз вовремя, потому что «батон» дернулся и поехал, подскакивая на многочисленных ухабах. Вскоре выяснилось, что в «батоне» кроме него были еще два пассажира: улов в субботу был традиционно высок. Один разместился прямо на полу и признаков жизни не подавал. Второй сидел на лавке напротив Фреда, уронив голову на руки и погрузившись в мысли. На появление попутчика мыслитель не обратил никакого внимания. Фред не стал навязывать свое общество, устроился в углу и задремал.
Минут через десять путешествия, попутчик запел народную песню. Неожиданно сильным баритоном, абсолютно не фальшивя, мужчина призывал сотоварищей бросить его в Волгу-матушку и утопить в ней его тоску и грусть. Фред заслушался. «Наверно, солист из оперного театра», – подумал он. Насколько можно было разглядеть в темноте, мужчина был хорошо одет и вообще имел отдаленное сходство с Ипполитом из фильма про иронию судьбы. Еще одно доказательство того, что приличного человека в наши дни можно встретить в самом неожиданном месте и не встретить там, где присутствие именно приличного человек очень желательно или даже совершенно необходимо. Закончив песню, Ипполит сразу же затянул вторую – столь же безупречно и прочувствованно: «я плачу, я стражду, не выплакать горя в слезах». Судя по репертуару, это был не самый веселый день в его жизни.
Дверь «батона» распахнулась, и в проеме появилась усатая физиономия. Концерт закончился.
- Вылезай давай! Приехали.
Фред спрыгнул на землю первым, за ним, пошатываясь, спустился сумрачный Ипполит, а потом миллиционеры выволокли из фургона третьего клиента, сознание которого по-прежнему находилось с ним в разлуке.
Узников Бахуса провели в небольшой коридор. Коридор был самый обычный, обшитый по стенам коричневыми деревянными панелями и ничем не отличался от помещений вынужденного ожидания, предназначенных для трезвых и законопослушных людей. Так могла бы, например, выглядеть приемная в районом военкомате или паспортном столе. Вдоль правой стены стояли сколоченные вместе деревянные сидения, на которых сержант и Рашид оставили Ипполита и бесчувственное тело под присмотром пары дежурных милиционеров.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2009/05/21/24