Садовые байки, или Бахусиада. записки краеведа

                « Сад – участок земли, 
                засаженный деревьями,
                кустами, цветами…
                …Голова садовая - о глупом человеке, разине…
                …Садизм: …2.Извращенная и изощренная жестокость.»

                С.И.Ожегов «Словарь русского языка»






Посвящается  570 тысячам челябинцев,
не вернувшимся в выходные в город.


                Предисловие.

Сад наш расположен в пятидесяти километрах от города Челябинска.
Сорок пять с половиной километров - это автострада Москва-Новосибирск, М-5. Четыре с половиной километра от своротка на нашу дачу-это направление, преодолеваемое с воспоминаниями о «твоей матери» и  «походами»
 на отдельные части организма.
Садам лет по десять-пятнадцать. Деревья-кустарники уже выросли. Городской чад до нас не доходит. Рядом горько-соленое озеро, на которое за лечебной грязью приезжают аж из соседних областей.
Березняк, ивняк, осинник, акации, тополя, рябина…Болотца с дичью и лилиями…Земляника, клубника…Порой хороший урожай грибов…
Остановка электрички в трех минутах ходьбы до управления …У каждого- колодец либо скважина. Электричество - бесперебойно. Вообщем, рай, а не место. Хочешь - отдыхай активно, хочешь - пассивно. В подавляющем большинстве, почему- то, все примыкают к активной фракции.
Часть дачных участков, правда, брошено. Но это так…к делу не относится.
Основные декорации нашей сцены мы очертили. Да! Погода! Здесь уж как бог на душу положит. «Темна водица в облацех». Двинулись дальше.


                Г Л А В А   1


-Что за шум?- Владимир, прищурившись, всмотрелся в толпу близ управления. Надежда, с трудом разогнувшись, поднялась с грядки.
-Столбы делят.
-Какие столбы?
-Да эти вот,- махнула она рукой на деревянные столбы, тянувшиеся к дальним участкам.
-Не понял! А как же электричество им?..
-Эти столбы когда вкопали? Года два назад?..
-Ну.
-Баранки гну! А сейчас на бетонные менять будут.
Владимир вышел на улицу, подошел к ближнему столбу, потрогал его, погладил.
-Слушай! Шикарные бревна! Сухие, калиброванные…
-Тебе то зачем?
-Да нет, это я так просто…
Толпа у управления потихоньку рассасывалась. Соседка Наталия со счастливым лицом продефилировала мимо, меся грязь болотниками.
-Ты что, тоже купила?- окликнул ее Владимир.
-Артем решил баню делать. А здесь и дешево, и рядом…
-Лес добрый. Хорошая баня будет…
Вечером в дыминушку пьяный управленческий тракторист уже калымил, растаскивая по участкам спиленные ножовками под корешки столбы.

   Поутру Владимир отправился к сторожам договариваться, чтоб не запирали на ночь ворота; на рыбалку собрался. Еще поднимаясь на крыльцо он услышал злой невнятный гомон за дверью. Затем дверь распахнулась- то ли от удара, то ли от мата.
-…, …, козел, …, все оплатишь! …, …!!!
Мимо проскочили два плотных мужика в спецовках, уселись в УАЗик, и машина с ревом выехала за ворота. Следом за мужиками выскочил председатель правления.
-Петрович! Петрович!- заорал он вслед машине. – Сам козел! …, …!
Владимир не стал дальше слушать про родственников Петровича, вошел в помещение. Сторож Иван Иванович, мощный мужик лет семидесяти, ржал, как жеребец при виде кобылы, заходясь в чахоточном кашле курильщика, и вытирал слезы со щек. Владимир поздоровался, присел на скамейку и тут же испуганно вздрогнул от грохота рухнувшей на пол кипы папок. Это, задев край стола тылами 64 размера, из угла выбиралась бухгалтер Алла Дмитриевна.
-Вот!- она трясла какими то листами. – Вот! Нашла! Сергей Павлович! Нашла!..
-Ну, а я что говорил?.. – уже успокоено сказал председатель, входя в комнату. – Там есть срока? Есть?
-Есть, есть!- радостно закивала бухгалтер.
-Ну! И кто козел?! – напористо придвинулся председатель к Владимиру.
-Они, конечно, они,- подтвердил Владимир, пятясь к выходу. – Иваныч, выдь на секунду.
Вышел на крыльцо, закурил. Следом вышел сторож.
-Сейчас, погоди,- Засеменил к уборной, на которой красовалось « М + Ж».
После постояли у ворот и Иваныч все рассказал Владимиру.
Два года назад садовое товарищество заключило договор с местными электросетями. Сети обязались поставить столбы, протянуть провода и обеспечить подключение дальних участков к электроэнергии. Срок выполнения – два года.
Товарищество, в свою очередь, обязано было авансировать половину стоимости работ по установке столбов. Остальная сумма – по завершению всех работ.
Позавчера в правление приехали уполномоченные представители дочернего предприятия электросетей  ООО «Контакт». Председатель лично просмотрел доверенности данных товарищей. Все было в ажуре, на обеих были галстуки и белые рубашки. Уполномоченные прояснили ситуацию: протяжка проводов на уже установленные столбы была заморожена на полтора года ввиду изменений в СНиПах и ГОСТах, столбы ставить только железобетонные. Замена столбов будет производиться для товарищества, естественно, бесплатно. Оставшуюся сумму за установку прежних деревянных столбов, протяжку и подключение оно оплатит по завершению всех работ.
А по поводу уже поставленных столбов товарищи в галстуках предложили следующее: повесить объявление на стенде о продаже столбов по сходной цене. В итоге все оказываются с наваром: садоводам – лес, электросетям – деньги для продолжения работ, правлению – низкий поклон.
  На следующий день «дочерники» чин – чином – с приходниками, печатями, подписями – продали за полдня все столбы и, сердечно попрощавшись, укатили.
  А утром, в воскресенье, прикатил директор электросетей, тот самый Петрович.
  Здесь сторож опять неестественно заржал.
  -Ну. хватит, хватит, рассказывай!
  -Нет, ты только представь: воскресенье… он с похмелюги, а тут кто-то «настучал»…ехать надо. Вываливается из машины и сразу: «Где этот козел?! …!!! Дятел долбанный!!!» Ну, и понеслось!.. Этот ему: «Ваш филиал…ваш филиал…» А тот: «Засунь ты этот филиал … !!! Мы госпредприятие! У нас ни «дочек», ни «сыновей», … !!!»  Тут уж и Сергей Павлович не стерпел: «За «козла», чурка Чернявская, ответишь, а это вот ваши приходники – и бац ему на стол документы! Слава богу, что не отдал их пока садоводам. Тот смотрел, смотрел на них… Спрашивает у зама: «Кто такой Письников? А Какилашвили?» Зам плечами жмет. «А что такое «Ощество» ? Председатель: «Где, где?» Точно! «Ощество» на печати написано! И подписи – Письников и Какилашвили! «Вообщем, - говорит директор. – выплачиваешь нам остатки за работу по столбам – и мы с тобой разбегаемся по - мирному. А таких печатей я тебе завтра мешок пришлю!» А тут эта корова, Алла Дмитриевна, сунулась; «У нас договор вчера истек, а вы его не выполнили!» Ну, все, понеслось по - новой! За грудки схватились! Я насилу разнял!»
   Иван Иванович облизнул сбитые в кровь костяшки.
  -Вообщем, дальние еще лет пять при керосинках жить будут, директор пообещал. Зато при бревнах, - философски подытожил он.
  -Так как насчет ночи?.. Откроешь? – Владимиру не терпелось уйти, порассказать все своим.
  -Да я тебе ключ запасной дам. Езжай, не буди меня. Это ж сколько эти Писилашвили хапнули за полдня?.. – пробурчал он вслед Владимиру. – Пойду, у «худенькой» нашей спрошу. Алла Дмитриевна!..-



               
                Г Л А В А   2

  Вечером пришли друзья, семья Мишалкиных, Анатолий и Елена.
  -О, вовремя! – Владимир бросил лопату. –Девоньки, кончай работу! Гости!..
  Вокруг них суетилась Рика, овчарка Владимира, топча соседские цветы.
  -Слушай, тебе, видимо, ограждаться от Татьяны придется. Рика все потопчет, - заметил Толя.
  -Ничего, нормально все! Татьяна, айда ужинать! – крикнул Владимир соседке.
  -Стоп! Не зови ее! Мы насчет ее дня рождения пришли поговорить!
  Сели в беседке меж яблонь. Подошли остальные: Надежда, жена Владимира, ее сестра Валентина Наушникова, Николай, муж Валентины, Дарья, дочь Владимира, Ульрика фон Герплатц из дома Алленс, собака Владимира. Татьяна из дальнего угла своего сада помахала рукой; «Сейчас! Приду!».
  -Пока она не пришла, давайте про ее день рождения поговорим, - начал Толя. – Она хочет его здесь провести в субботу. Будем что-нибудь покупать вскладчину?
  -Может, что-то из золота? – предложила Ленка.
  -Нет, только не это! – категорически заявила Надежда. – Мы ей года три подряд украшения дарили, а она их не носит! Сейчас все это у Анны, у дочки.
  -А что ей дарить, чтоб не сняли? – задумчиво произнес Анатолий. – Может, вшить ей что-нибудь дорогое?.. Или пирсинг?..
  -Парфюмерию можно купить. Сейчас вполне приличная дорогая парфюмерия есть, - сказала Лена. – Крем какой-нибудь для увядающей кожи…
  -Ну, для очень увядающей! – встрял Владимир, которому не нравилась идея с парфюмом.
  -Ага, струпьями отваливается, - поддакнул Толя.
  -Да я серьезно! Вы же ни черта не понимаете! – обиделась Ленка. – Красивый качественный набор!
  -Тихо! Татьяна идет!
  Татьяна подсела к столу.
  -О чем говорите?
  -О семинаре… Ленка на семинар ходила…
  -Слушай ты его больше!
  -… «Восстановление облика деловой женщины после корпоративной вечеринки». А что, Тань, насущная тема перед чьим- то днем рождения, да?
  -А- а, вон вы что…
  -Тань, ну, серьезно, что тебе всучить? Может, статую какую-нибудь на клумбу?
  -Ага, «Писающую девочку»…
  - «Блюющего мальчика».
  -Мужики, прекратите!
  -А что?! Мне тестюха всегда говорил; «Никогда не пей клей БФ! Вонища - а! В троллейбус не пустят! Вот политура или «Тройной» - это да!! Это другое дело!»
  -Толя, прекращай!
   -Таня, серьезно, что тебе по душе будет?
   Татьяна обвела всех усталым взглядом.
  -Ребята, что вы выдумываете?.. Я в саду буду справлять… Приходите просто так…чайку попьем…
  -Какой чай?! Нажремся теплой водки!
  -Одним чаем хотела откупиться!.. У меня на именинах рублей на восемьдесят одного хлеба сметала!..
  Выручила Косолапову Татьяну дочка Анна. Выскочив на крыльцо домика, она закричала: «Мама! Мама! У нас пожар!»
  Все через грядки ломанулись к Татьяне. Когда Володька первым заскочил на крыльцо, из домика навстречу ему  уже несся Юра, зять Татьяны. Он с размаху вынес дверь ногой, въехав косяком Владимиру прямиком в лоб. Владимир, как бита в городках собирает рюхи, аккуратно снес собой всех с крыльца.
  -Воды! Воды! – закопченный Юрий нервно пронесся к  бочке с водой.
  Толпа, отлежавшись в цветнике, снова рванулась сквозь дымовую завесу в домик. Анна, ломая ногти, пробовала поднять шпингалеты на прибитых к косякам рамах. Дым клубами разносился по всем комнатам, просачиваясь почему то из духовки, а не из топки. И огня не было,
  Галдеж, шум, беготня…  Заскочил Юра с водой, распахнул духовку и плеснул в нее из ведра. Пахнуло запаренными вениками и печеной картошкой.
  -Ты что делаешь?!
  -Он, ненормальный, печку в духовке растопил, - чуть не плача от дыма ответила Анна, сползая с подоконника. Двухсотмиллимитровые гвозди так и не поддались ей.
  -Как в духовке?.. Ты что, пьяный?
  Юра заморгал слезящимися глазами.
  -Да я просто перепутал.
  -Как перепутал?..
  -Юра, ты же неделю назад диплом защитил!
  -Да при чем здесь диплом?! – обиделся Юра. – Диплом, диплом..
  Все потянулись к выходу.
  -Слава богу, что хоть дрова сырые взял, - шепнул Николай Владимиру.
  -Тань, а, может, тебе огнетушитель подарить? И багор?..
  -Ребята, спички прячьте подальше от молодых.
    -И острые предметы…
  Уселись чаевничать на летней веранде у Топтыгиных. Похихикали немножко, покурили, да и потянулись партиями в баню. О подарках на день рождения больше не говорили.
  Комары вели свою гнусную серенаду. Кукушка уныло отсчитывала чьи то оставшиеся годы.  Природа замерла. И лишь Рика у яблони обиженно лизала отдавленную кем- то при пожаре лапу.



                Г Л А В А   3.
 

  -Блин! Ну, что ему надо?!
  Владимир Топтыгин, включив правый поворотник, притормозил на обочине. Достал из бардачка документы, вылез. Навстречу, поигрывая жезлом, приближался гаишник.
  -Добрый день. Инспектор лейтенант Сергеев. Ваши документы.
  -Здравствуйте. Нарушил что, командир?
  -Проверка документов.
  Инспектор обошел машину, посмотрел номера, горящий ближний свет, глянул сквозь открытое окошко на пристегнутую ремнем Надежду. Рика, положив морду на спинку Надежденного кресла, внимательно за ним наблюдала.
  -Не выскочит собачка?
  -Нет, она дрессированная.
  -Капот откройте.
  -Командир, да что случилось? Третий раз уже на трассе останавливают! Здесь, в Вахрушево, ни разу за пять лет ГАИ не видел, - опять прицепился к гаишнику Владимир, поднимая капот. – Одни «плечевые» стояли, - ляпнул он, осекся и полез в двигатель. – Номер почистить? – задушевно произнес он из недр машины.
  -Не надо, - откуда- то с воли раздался голос инспектора. Владимир вылез наружу.
  Мудрые серые глаза внимательно смотрели на него из- под козырька.
  -А теперь мы будем стоять, - строго произнес инспектор, протягивая документы.
  -Хлеб отбили у девчонок, - криво улыбнулся Владимир, запихивая документы в карман.
  -Пили? – перебил его лейтенант.
  -Нет еще, - улыбка сползла с лица Владимира. Он захлопнул капот.
  -Счастливого пути, - козырнул инспектор. – До скорой встречи.
  -Типун тебе на язык и чирей в задницу, - прошептал вслед ему Владимир бабушкину присказку от нечистого.
  -Пап, ну мы поедем? К Мишалкиным же обещались заехать! – раздался Дашкин голос из машины. Гавкнула пару раз Рика.
  -Все – все, по - коням…

  Калитка у Мишалкиных была распахнута настежь. На участке – ни кого. Ребята обошли домик. На летней веранде сидели Ленка и соседи по даче, Шура и Владимир Носильщикавы – пили самогонку. Впрочем, пили одни женщины, Владимир был непьющим. А самогоночка, надо сказать, у Шуры была на славу: настоена на пяти травах, очищенная несколько раз.
  Оказывается, обмывали новый туалет. Ребята только что его поставили из оцинкованного железа. Толе, как хозяину, разрешили посетить его первым.
  Шура наливала всем в разномастные стопки – чашки и приговаривала: «Ничего не знаю! Такое дело надо обмыть!»
  Володька сбегал к машине, притащил росток какого то растения.
  -Ленка! От всей души1..С новосельем!.. «Бодун» называется, цветет все лето!
  -Лен, это «бодан», соседка дала…
  Дунул резкий порыв ветра с гроздью дождевых горошин. Рюмки повалило.
  -Ничего, ничего, у меня еще много, - успокоила Шура. –А ведь правда, штормовое предупреждение передавали… Сейчас надует, - и ушла к себе за новой бутылкой.
  И тут налетел шквал. Сверкающий серебром туалет у бани как- то странно завибрировал, накренился и рухнул набок.
  В позе орла, но намного крупнее того, на помосте гордо сидел Анатолий с толстым журналом в руках и, блестя очками, затравленно озирался.
  -Обосратушки – перепрятушки, - удрученно выдавил из себя Носильщиков, придерживая рвущуюся с головы детскую панамку. – Закрепили плохо…
  -Нет, обмыть просто не успели! – сквозь новый порыв ветра прокричал ему Топтыгин. И – Толе: - Прикройся! Не травмируй Рику!
  Анатолий, с трудом натянув штаны, уже под ливнем перебежал к ним на веранду.
  -Фу - у, вот это да!
  Тут и Шура прибежала с новой бутылью, разлила. Привалов поднял кружку.
  -Ну, за помин нового туалета!
   Шура оглянулась.
  -Ну, …, ну, …, откуда у вас, мужики руки растут?!
  -Парусность большая…Окна надо было с двух сторон вырезать…и вентилировало бы заодно…
  -Но как он завалился красиво!..
  -Ты нахрена старый то сломал? Сейчас к Шуре бегать будем, - упрекнула Ленка мужа.
  -Да поставим мы тебе новый! Кончится дождь – и поставим!..
  …Ливень продолжался до самого утра.

  Ночью, сквозь сон, Владимир слышал, как приехали Николай с Валентиной и еще кто-то. Гомонили в соседней комнате, брякали посудой.
  -Как он только проехал по такой грязи, - подумал Владимир и снова заснул.
  Утром, ярким, солнечным, лишь две мордочки портили всем настроение: замызганная «семерка» Николая  и обиженная собачья. Оказывается, Никола ночью совершил подлость: съел порцию Рикиной каши, стоящую у плиты. Он долго оправдывался, кланяясь, что съел по ошибке, что его сейчас вырвет! Но Рика не верила и нервно давилась утрешней колбасой. С дядей Колей в этот день она старалась не разговаривать.



                Г Л А В А    4.               


Как и предсказывала Валентина, согласно народным приметам кукушки заткнулись 14 июля. И – до следующего лета.
 А в Японии- Корее начался чемпионат мира по футболу. Напруга на даче стояла страшная!!!
  Во- первых: телевизор. Знакомые вошли в положение, дали автомобильный черно- белый. Экран- 15 сантиметров по диагонали.
  Во- вторых: антенна. Короткая автомобильная ловила только помехи. Сообща нашли антенный кабель, протянули его на крышу. По Первому проявилась верхняя половина экрана, по второму - нижняя. Остальные каналы перестали показывать даже помехи. Так и смотрели: удар головой – го - ол!!! А, может, и нет?.. Хотя комментатор тоже кричит; «Гол!» Впрочем, и эти боги эфира порой ошибаются. Всем как- то сразу вспомнилось «Гол! …, штанга!»
  Народ собирался вокруг телевизора тесным кружком, спорил до хрипоты, чьи ноги ведут мяч – наши ли, японские ли, делал ставки на «Кока- колу», лениво жевал викторию.
  И периодически гнали снующую с улицы в дом и обратно Надежду. По закону подлости, при ее появлении нашим постоянно забивали голы. В такие минуты даже у Рики в глазах появлялся какой то нездоровый животный блеск. Надежда нервно отругивалась и спешила уйти.
  В перерывах между матчами все дружно принимались за работу: копку, прополку, посадки…
  Владимир же с Дарьей мастерили скворечник. Тот получился каким то скособоченным, веселеньким, как избушка  Наф- Нафа. Дарья вывела на нем красками «Вход в …», Владимир залез на крышу бани и прикрепил шест со скворечником.
  Отошли в сторону - полюбоваться.
  -Вов, - после некоторого молчания сказала Татьяна Косолапова. – А ведь у него склон крыши в обратную сторону.
  И опять всеобщее молчание.
  -Я намертво приколотил шест, двухсотками! Переделывать не буду! Пошли все на фиг! – вдруг решительно проговорил Владимир. – Захотят – будут жить!
  Все молча разошлись.
  По весне скворцы в скворечнике все же жили. И даже птенцов вывели. Но частенько во время дождя Владимир, проходя мимо бани, слышал, как скворец, сидя на приступке скворечника и стряхивая с себя дождевые капли, что- то матерно чирикал ему в спину.
  -Сам такой, - бурчал в ответ Володька и бежал в дом – греться.
  Николай же в первой половине лета колотил туалет (одного, Татьяниного, на два дома уже не хватало). Копошился с любовью, не спеша. Тщательно выбрал доски. Выкопал яму куба на два. Подобрал красивые ручки и защелки.
  Когда настил был готов, посадил на него Ленку Мишалкину, обвел карандашом заднюю часть и лобзиком по этому трафарету вырезал «очко» , смахивающее на сердечко. Валя покрасила туалет, Надежда нарисовала ромашки и бабочки, похожие на колорадских жуков, Дарья натянула красную ленточку. И стали ждать гостей- родственников из Кемерово- Братска.
  Владимир к их приезду, раздобыв в гараже банки с прошлогодним вареньем, втихаря забодяжил на чердаке вино в двух двадцатилитровых бутылях. И по нескольку раз на дню тайно! поднимался наверх – следил, не поднялись ли резиновые перчатки на горлышках в фашистком приветствии?.. Перчатки не поднимались. Владимир добавил дрожжей. Через день перчатки улетели к чертовой бабушке. Бурая, вонючая жидкость поперла наружу.
  Первой всполошилась Рика. Нарезая круги вокруг дома, она неожиданно садилась и злобно лаяла на крышу.
  Почуяв неладное, Владимир пробрался на чердак и чуть не заплакал: в бутылях осталось по трети. Матерясь, нашел застрявшие в паутине перчатки, вновь натянул их на горлышки, не надеясь, впрочем, уже на успех.
  И тут на чердаке появилась Татьяна.
  Оба испуганно уставились друг на друга.
  -Вов, ты что делаешь?
  И тут Владимира прорвало.
  -Что тебе надо?! Я у себя дома!!! Что ты здесь командуешь?! Ты еще Надежде расскажи!!!
  Вообщем, убежавшее вино на психику воздействовало сильно. Татьяна, надув губы, сползла вниз.
  Володька сел на приступок, закурил. Мелко подрагивали пальцы. Солнце сквозь щели золотило пылинки. Вкусно пахло вениками, пылью и стружкой. И невкусно - пролитой бурдой. Владимир потихоньку успокоился и тоже полез вниз – мириться с Татьяной. Сорвал по пути ромашку.
  -Тань, Тань.- Он подошел к Косолаповой, копающей грядки, встал на колени. –Тань! Ну, прости меня, дурака!
  Спина у Татьяны напряглась, но она не обернулась.
  -Тань, ну, прости!?
  -Да ну тебя, - отозвалась та сквозь слезы. – Что я тебе сделала? Что ты кричишь на меня? И Рика твоя у меня в малине гадит…
  -Тань, Тань, ну, что ты?.. Не плачь. – Володька поднялся с колен, обнял ее. –Ну  не плачь… Сдуру ляпнул… не плачь… Вот тебе ромашка в подарок. А Рику в угол поставлю. Не будет больше гадить.
  -Не будет… Все- равно будет. И кости еще у меня под яблоней закапывает. Все корни оголила.
  -Да это она о тебе заботится! На черный день…
  -Топтыгин, иди отсюда. Дай успокоиться.- Татьяна смахнула остатки слез.
  -Все, Таня, ухожу. Если хочешь, я плесну тебе для успокоения…
  Он еле увернулся от брошенной в него картофелины. Отбежал подальше. – Тань! Я чайник поставлю! Приходи чаевничать…



                Г Л А В А     5.

  «Запись де… запись делали мы в ЗАГСе
    Оба с ра… оба с раннего утра.
    Палец в жо… палец в желтеньком колечке
    Запер де… запер девку на века.»
  Песня звонко неслась над вечерними субботними дачами. Праздновали день рождения Татьяны Косолаповой.
  Все уже были навеселе, довольные, счастливые, потные от душных безветренных сумерек. Молодежь у бани жарила шашлыки и барбекю, что-то тихонько напевала под гитару. Старшие сидели за столом под деревьями и тянули свою любимую застольную.
  «А мне де… а мне девоньки сказали:
    Неман ди… Неман дивная река.
    Как я бу… как я буду с ним купаться,
    С толстым ху… с толстым худенька така?»
  Володькин попугай Кешка сидел, нахохлившись, в клетке на яблоне и что-то сердито чирикал себе под клюв. Рика, объевшись под столом подачками, нервно пряла ушами во сне и подрагивала передними лапами. У крыльца в мешке из- под мусора по- хозяйски копошился крупный ежик, фырча из темноты на каждого проходящего мимо. Проходящие не обращали на него никакого внимания: в садах к ежикам привыкли.
  Здесь же стоял Мишалкинский подарок Татьяне: ручная кубовая бетономешалка, украшенная цветами, ленточками и надписью по борту «Суковыжималка». (Эту бесполезность лишь через три года с превеликими муками и матами  тот же Анатолий по просьбе Татьяны вывез на свалку).
  Именинница восседала в центре стола, красивая, в веночке, в праздничном садовом халате, запачканном лишь по подолу. Гости же были кто в чем, но обязательно с каким- нибудь выкрутасом: цветком за ухом, галстуком на голое тело, накладными грязными ногтями и т.д., и т.п.
  -Вовка!- кричал через весь стол Анатолий. – Ты видел, какие огурцы именинница вырастила? Ни в одном порнофильме не увидишь!..
  -Это что!..- орал в ответ Владимир. – Она сейчас на баклажаны перешла! Цвет кожи ей, видите ли, не нравится!..
  Их никто не слушал. Все громко гомонили, пытаясь высказать что то свое, видимо, наболевшее, как это обычно бывало на их пирушках. Лишь Валентина сидела молчаливо, не встревая в разговоры: поедая жаренного окуня она до крови прикусила язык. Теперь он разбух, болел и мешал поедать дальше любимую рыбу.
  Потом потихоньку все притихли, слушая Володьку Носильщикова о краже провода электриками с завода.
  -Главное, днем! Через вахту! За углом начали его прибивать, к турникету вышли… Вахтер спрашивает: «Что делаете?» «Да вот, дополнительную разводку тянем … для наружного освещения, для розеток».  А он: «Ребята, вы и нам конец пустите под розетку! А то даже чайник разогреть не на чем!» Они и к нему протянули. Потом прошли через двери, на наружное освещение немного отмотали, зашли за угол, обрезали провод и метров 150 в машину к себе загрузили.
  Тут Анатолий, привыкший быть в центре внимания, перебил его.
  -А помнишь, Семеныч тиски на спор выносил?! Килограммов двадцать весят! На шею себе повесил, фуфайку застегнул, а на вахте говорят: «Что у тебя там?» «Ничего» «Расстегивайся!» Он расстегнулся, недоуменный такой: «О, блин, опять мужики подсунули!»
  Посмеялись, выпили, опять затянули песню.
  Смеркалось. Звезды заподмигивали в фиолетовом небе. Исчезли мухи. Появились комары. Малиновое солнце зацепилось за черный контур леса и все никак не могло перевалить за горизонт.
  Ребятишки притащили пережаренные шашлыки, посидели, похихикали над неадекватными взрослыми и ушли с гитарой в дом.
  День рождения заканчивался. Подарки давно уже вручены, поздравления сказаны, бутылки опустели… Разбредались по дачам уже в полной темноте, вразнобой напевая захмелевшими голосами;
   «Нога в но… нога в ногу шли солдаты
     Прямо с ра… прямо с раннего утра…»



                Г Л А В А    6


  На следующее утро, с трудом разлепив глаза и опохмелившись – кто чаем, кто аспирином – толпой поехали на озеро – освежиться.
  Опережая всех, в озеро с размаху бухнулась Рика. Если считать, что это было первое ее знакомство с водой (не считая ванны), то можно представить ее шоковое состояние: твердь земная разверзлась и поглотила ее с головой. С диким щенячьим визгом она выскочила обратно на берег и припустилась сквозь камыши вдоль озера. Ее не было видно минут пять. Все степенно разделись и принялись купаться. Тут появилась Рика. Долго и тревожно всматривалась в купающихся, а затем, превзмогая страх, бросилась в воду спасать Надежду.
  Та, как эсминец от торпеды, пыталась увеличить ход и галсами уйти в камыши, но не тут то было! С верой в благое дело и беспощадностью киллера Рика настигла Надежду и лапами заработала по ее оголенной спине.
  Что то кричали мгновенно  выскочившие на берег ребята. Володька, накинув зачем то куртку, бежал к жене навстречу. И лишь Дашка, плывущая рядом с мамой, сразу сообразив, схватила Рику за ошейник. И случилось чудо! Собака развернулась к берегу и потянула Дашку за собой. Догребла до суши и вернулась за Надеждой. Теперь уже Надежда, как героиня в «Полосатом рейсе» скользила по воде вслед за Рикой, судорожно вцепившись в ошейник.
  Исполнив долг, овчарка отряхнулась на разосланные одеяла  и вновь вперила взгляд в озеро, разыскивая новые цели. Но озеро опустело. Все разом решили позагорать, хотя небо плотно обложило облаками.
  -Да - а, покупались,- ехидно заметила Ленка, обрабатывая йодом Надеждины раны. –Вырастили Баскервильку…
  -А вы не заплывайте за буйки,- хмуро огрызнулся Владимир, выжимая куртку. –У нее инстинкт спасения дефективных в генах заложен. Толя, достань, пожалуйста, пиво… Башка трещит, спасу нет!
  -Неча делать!- возмутилась Ленка. – На дачу доедите, потом опохмелитесь!
  -Вот у тебя, Петровна, точно ничего святого в генах не заложено.- Володька обиженно отвернулся, закурил и улегся на спину. И уснул.
  И увидел сон. И был тот сон эротическим. И появился в том сне  Толя Мишалкин. И, щелкая секатором в огромной руке, сказал Толя: «А вот я тебе сейчас!..» И проснулся Владимир с пересохшим горлом. И тек по его телу холодный пот. А рядом  стояла Рика и лизала его по щеке.
  -Ну тебя к свиньям собачьим! – отпихнул он ее, вытер испарину .
  У машины сидели ребята и пили пиво. Владимир обнял морду собаки, посмотрел ей в глаза: «Прости, девочка. Умница ты у меня, умница, спасительница…»
  Рика слюнявым языком шлепнула его по носу, дескать, «с тебя причитается».
  Пока тянули пиво, рядом притормозила машина. Три небритых мужика в рыбацкой одежде вышли из нее, о чем- то посовещались, открыли багажник и вытащили пару ведер. Двое понесли их к берегу, третий подошел к ребятам.
  -Сигарета есть?
  Доставая пачку, Николай кивнул на тех, двоих: - За грязью?..
  -Да мы местные… В Бреды к друзьям ездили… Раков мелких наловили, решили попробовать у нас развести. Раньше то и здесь водились. То ли мор прошел…то ли выловили… - Он махнул рукой.
  Все с любопытством потянулись к берегу, встали у кромки воды, наклонились.
  Владимир, сидящий у машины, ради интереса попробовал пересчитать  «пятые точки», сбился и полез за видеокамерой. Как по заказу, из- за облаков выглянуло солнышко, радостное, рыжее, счастливое, словно немецкий солдат летом в русской оккупированной деревне.
  Владимир снял и общий, и ближний план замерших у озера ребят и произнес в камеру, глядя на знакомые и родные «тылы» :   «А назовем ка этот эпизод «Прощание с раками» Хучь вместе… хучь раздельно…»
  Сам же захихикал своей шутке и поспешил к берегу: страсть как хотелось посмотреть маленьких раков.




                Г Л А В А    7.


  Ласка шуршала где то за стенкой. Володька время от времени переговаривался с ней, подбрасывал печенюшки в уголок. Рика дремотно поднимала морду, принюхивалась, но недовольства не высказывала.
  Шел первый час ночи. Тихо плакал по приемнику Руссос. Сизый сигаретный дым слоился под потолком. Отгадывался последний кроссворд.
  Владимир отложил ручку, зевнул ущербным ртом, натянул куртку на голое тело и вышел из домика. Следом, пересиливая себя, спящую, поплелась Рика. Встали в темноту под дерево. Володька расстегнулся, Рика присела… Подняли глаза вверх, да так и застыли, позабыв про нужду: звезды упали вниз, зацепились за листья, груши, яблоки, замерцали новогодними блестками! Тишина стояла обалденная!
  И тут Рика со стоном зевнула.
  -Тьфу на тебя! – чертыхнулся Топтыгин и поплелся назад. Разделся на кухне и охлажденный забрался под одеяло к Надежде.
  -Спишь? – спросил вкрадчиво.
  -Нет. Ты что так долго?
  -Представляешь, сейчас с Рикой вышли в сад – мужик в плащ- палатке стоит на улице, а земли как будто не касается, ног не видно. Рика ко мне жмется, дрожит, скулит. Я к воротам подошел, а мужика уже нет, как сгинул! Слушай, может, это и есть «Черный дачник»?
  -Вовка, кончай пугать! Я сейчас до утра не засну!
  -Все, больше не буду! Просто интересно: жара такая, а он в капюшоне, будто лицо прячет. Говорят, у «Черного дачника» нет кожи…
  Он слетел с дивана, разбудив бряканьем костей остальных.
  -Что такое?! – испуганно спросила Валя.
  -Ничего, ничего…- успокоительно пробормотал Владимир, карабкаясь на диван. – Топор из рук выскользнул…
  -Какой топор? – перепугалась еще больше Валентина.
  -Заговоренный… Младенческой кровью омытый… против «Черного дачника»…
  Надежда, поворачиваясь на бок, нечаянно пихнула мужа коленом в пах. Тот охнул и потерял на секунду сознание.
  -Пап, а кто такой «Черный дачник»?- подала голос Дарья. –Как «Черный турист»? Или «Бабка Синильга»?
  -Ага, - сдавленным тоненьким голоском ответил отец, суча ногами под одеялом. –Как Синильга…
  -А что он делает?
  Володька покосился на освещенное луной напряженное лицо жены.
  -Подарки разносит, - скучно, со вздохом ответил он. –Яблоки, груши… ягоду крыжовник…погоду хорошую…
  _А- а, -сонно ответила Дашка, засыпая.
  Топтыгин настороженно прислушался к организму. Кажется, ничего больше не болело.
  -Спокойной ночи всем, - пожелал он в темноту. –Если получится…
  И тоже заснул.
 
  …Утром он проснулся от хохота.
  Все давно уже встали и завтракали на веранде. Надежда вслух зачитывала отрывки из книги  В.А.Абросимова «Работы в поле и в саду», С.-П., 1889г., переизд. в 1986г.
    «При посадке картофеля первая работница идет по заданному направлению и отбрасывает лежащие на пути камни. Вторая работница палкой выдавливает лунки. Следующая садит клубни, присыпает их землей. Четвертая работница поливает, причем не менее ушата воды на 3-4 клубня…»
  -Дураки, - дремотно подумал Владимир. –Чего смеются… Блаженные времена были!-
  В комнату осторожно, оглядываясь, вошла Рика. Потянула носом.
  -Что тебе надо? Иди отсюда.
  Рика подошла, лизнула его в лицо, затем плюхнулась на пол и громко зевнула.
  «…Для разлыхления почвы используются камни, зола , битый кирпич. В последнем случае очень удобно, если участок находится  неподалеку от кирпичного заводика…»
 
  Хохот. Потом еще что то невнятное. Опять хохот.
  -Вставайте, сэр, - сказал себе Топтыгин. –Пора пахать…



                Г Л А В А    8

  Кемеровчане и братчане приехали сразу в сад, благо, было по пути.
  Встретились на трассе где то под Курганом - и сразу в сад к Топтыгиным, авось, они там?.. Так и оказалось!
  Приехали: Надина и Валина сестра Таня, ее дочки Сашка и Женька, ее муж Сергей – из Кемерово; из Братска- Надин и Валин брат Сергей и Валин сын Димка с невестой Ларисой.
  Во всем этом калейдоскопе имен и родственных связей немудрено, конечно, и запутаться, но и без них- как? Все ж таки участники событий.
  Шум, гам, поцелуи, объятья… Кое как разместили на площадке все четыре машины. Затопили баньку, запалили дрова в мангале. Девчонки, ахая, петляли по саду, пробуя на ходу еще неспелые груши и сливы. Мужики, остограммившись, мариновали мясо и кур. Затем всей толпой под прицелом Вовкиной видеокамеры с криками и аплодисментами торжественно перерезали красную ленточку у нового туалета. Автор скромно стоял в стороне и смущенно улыбался.
  -Ну, Никола, тебе первому и опробовать, - подтолкнул его Сергей Кемеровский.
  -Да ладно вы…- тот еще больше засмущался. –Валь, ну когда жрать то будем?!
  -Все! За стол, за стол!..
  Наконец то сели… С устатку, от длинной дороги, от жары гости захмелели быстро. Никола все осаживал мужиков: «Баня еще… не торопитесь… успеем» Куда там! У приехавших был такой переизбыток «чувств- с», так хотелось рассказать все- все- все, так хотелось выслушать все- все- все, что рюмочки опрокидывались как-то незаметно и в охотку.
  Валентина же с Надеждой уже планировали их отпускные дни, чтоб не скучали.
  Часа через два все таки удалось отправить мужиков в баню.
  Пока Димка с Володькой, переговариваясь, неспешно резали огурчики и открывали водку и пиво в раздевалке, пока разнагешались, пока добивали сигаретки  -остальные уже вовсю хлестались вениками. Слышались охи, приглушенный мат, шипение воды.
  -Айда, Димка, а то зальют все к чертовой бабушке…
  Двое уселись на нижнем полке, трое наверху. Пар стоял отменный, градусник показывал восемьдесят пять с плюсом.
  Никола наверху продолжал спор со свояком Сергеем Братским.
  -А я тебе говорю- есть дырки! – с напором настаивал Сергей.
  -Тьфу ты, канальцы есть, конечно… Ведь… это… специально же объединили: ЛОР! Понял? ЛО-ОР!!! Ухо, горло, нос! Ой, блин! Димка, кончай плескать! – крикнул он сыну, пригнулся, спасаясь от раскаленного пара. –Понял? ЛОР! Ухо, горло, нос! Но дым не пройдет! Канальчики…
  -Да иди ты со своими каналами! – перебил его Сергей, уже пьяненько размахивая руками. –Вовка! Притащи сигарету! Прикури! Щас я тебе, Никола, докажу! Каналы!.. Тоже мне доктор!..
  Володька сбегал в предбанник, тяпнул рюмочку, прикурил сигарету и вернулся в парилку. Там уже и Николай, и его сын Димка пытались отговорить Сергея Братского от эксперимента. Кемеровский же, напротив, настаивал на его проведении.
  Сережка Братский взял сигарету, облизнул губы, несколько раз прокашлялся и глубоко затянулся при общем молчании, зажав  пальцами нос.
  Блестевшее от пота лицо покраснело, глаза выпучились, как у карася на суше. Зрители, стоя рядом, тоже, как клоны, непроизвольно завыпучивались.
  -Вон дым пошел! Из левого!..
  -Да это пар…
  -Серега! Держи нос крепче! Это пар… Тужься! Тужься!
  -Тужься… Да его сейчас Кондрат хватит! Или через задницу весь дым выйдет!
  -Там канальцы…
  -Пошел ты!..
  Лицо у Сережки приобрело свекольный цвет. В тишине раздался еле слышный писк. Из левого Сережкиного уха появилась тонюсенькая струйка дыма. Сергей разжал пятерню, глубоко вздохнул, обвел всех олигофренным взглядом и повалился набок.
  Разом загомонили, подхватили гутаперчивое тело и, прижигая филейные части о каменку, матерясь, потащили Братского в раздевалку. В раздевалке тот очухался, остограммился, даже разулыбался. К говорящим, правда, старался поворачиваться правой стороной.
  -Не слышу почти ничего левым, - громко объяснял он. –Как пукнуло чтото внутри!.. Будто граната разорвалась!..
  -Так «пукнуло» или «граната» ?
  -Иди ты! Чуть не окочурился человек!
  -Не- е, ну, был дым то?
  -Был, был… Пей давай! Завтра к врачу поедем.




            
                Г Л А В А    9.



  Утром Володька, Николай с Валентиной и Сережка поехали в город – лечиться. Сережка, перегарно дыша в сторону, сходил на прием. Вышел из кабинета довольный, счастливый: ничего страшного не выявили, назначили какие то капли.
  Заехали домой к Топтыгиным. Николай с Валентиной, не заходя, сразу же пошли на рынок за продуктами на дачу, да заодно в аптеку за каплями « для дефективного брата», как выразилась Валентина.
  Сергей первым делом дома полез в холодильник, достал запотевшую перцовку, налил, выпил.
  -Фу- у, кое- как дотерпел!..
  Морщины со щек поползли куда то за уши. Пальцы уже твердо и уверенно держали вторую рюмку.
  -Ты закусывай, закусывай! – крикнул Володька из соседней комнаты.
  -А я закусываю, - Сергей понюхал корочку хлеба, налил третью и пошел к нему на голос. –Ты что там возишься? Попей чайку…
  -Да люстру все никак собрать и подключить не могу. Третий месяц с «лампочкой Ильича» живем…
  Потапов сидел на полу. Вокруг были разбросаны какие то плафоны, хрусталики, инструменты, инструкции. Сережка оглядел все внимательным строгим взглядом, выпил, икнул.
  -Ты… это… иди кормить сестренку с Николой… Я все подключу…
  -Серег! Ты ж пьяный! … током - костей не соберешь!
  - Сибирских мужиков вы еще не знаете… Сказали – как отрезали! Бутылку притащи! И закусить!..
  Он уселся на Володькино место и принялся за дело.
  …Через полчаса, когда пришли Николай с Валентиной, у Володьки была готова жареная картошечка с огурчиками и помидорчиками, а сам он что то тиражировал на ксероксе.
  -Вас за смертью посылать, - заворчал он. –Остыло, поди, все…
  -Ох- х, без рук останусь с этими сумками!.. Набрали всего.. Народу – ужас!.. –Валентина разулась, прошла на кухню. –Сережка то где?
  -Люстру собирает в спальне. За стол без вас не садится…
  Николай в прихожей разглядывал развешанные по стенам дипломы Рики. Прочитал вслух: «Владелец: Топтыгин В.А. Пол; сука»… Недоуменно оглянулся.
  -Лапоть! Да ты выше читай! «Порода: немецкая овчарка. Кличка: Ульрика.»
  Николай хмыкнул «не знаю, не знаю…», прошел за женой в спальню – и замер.
  Сережка, положив кулачок под голову, мирно посапывал на полу меж двумя изящными миниатюрными люстрами. Вокруг валялись обрывки изоленты, куски проводов, болтики, шайбочки… На подоконнике тускло отсвечивала солнечными бликами  порожняя бутылка из- под перцовки.
  -Топтыгин! У тебя одна люстра была? – Валя точно знала, что одна. Она ее и дарила.
  -Одна! Двухъярусная!.. С висюльками!..
  Глядя на брата, Валентина тяжело вздохнула: - Если б у него еще одна бутылка была, он бы тебе весь подъезд люстрами украсил. Пошли есть… не будите этого глухонемого…
  «Левша» проснулся только через два часа. Развил бурную деятельность: подключил обе люстры, съел полкастрюли «суточных» щей, опять опохмелился, шесть раз отзвонился кому то в Братск и, наконец, заявил: «Я готов! Поехали в сад, Топтыгин! Червей не успеем накопать! Темнеет уже…»
  Тронулись. Пока ребята загружали пожитками и едой машину Володька бегал по близстоящим домам, расклеивая на подъездах объявления.
  -Мы готовы. Поехали?! – подошел Николай. –Ты что, квартиру меняешь?
  -Не- е, -Володька приклеивал последнюю бумажку. –Ленка Мишалкина позавчера ногу сломала. Ты что, не слышал?! Дома сейчас по бюллетню… в гипсе… скучает… Я хотел в газету объяву дать, да времени нет… Все! Готово! Поехали! – Он засеменил к машине.
  Николай, задержавшись, поправил очки, прочитал объявление.
  «Дипломированный учитель бальных танцев
    Набирает для занятий группу детей в возрасте
    От 5 до 13 лет.
    Принимаются все желающие!
    Телефон для записи: 573-50-80
    С 9-00  до 20-00»
  Николай молчаливо уселся в машину. Что то весело бубнил спереди Сережка. Что то спрашивала сидящая рядом Валентина. Николай молчаливо, невпопад кивал головой, не к месту улыбался. И лишь когда выехали из Челябы на трассу, тронул Владимира за плечо.
  -Слушай, Топтыгин, тебе кости когда-нибудь переломают, ей-богу! Или кирпичом сзади…
  Все разом замолчали.
  -Коль, да не бери ты это в голову! О чем ты говоришь?! – улыбаясь до ушей обернулся на секунду к нему Топтыгин. –Представляешь, как ей сейчас одной дома скучно?! Все на дачах, балдеют! А она дома… Хоть какое- никакое, а развлечение!.. И кости быстрее от тренинга срастаются… От койки до телефона, от телефона до койки – скок- скок, скок- скок… А кирпич…Не- е, не боюсь… У них Толя все в дорожки забетонировал…


                Г Л А В А    10



          Судя по акустике, Николай начинал свои опыты в зодчестве не с туалета, а с концертного зала. Любой звук – будь то шуршание бумаги, расстегивание «молнии», либо что другое – слышался в любом конце сада.
  Владимира, периодически страдающего желудком, эта «публичность» коробила страшно! Первое время он вообще бегал «до ветру» в Татьянин домик. А потом приловчился! Только зашумит где то вдали поезд или электричка – он бегом в нужник! Поезд подходит, усиливая гудение и лязганье – и у него самая кульминация! Тот затихает где то вдали – а у него уже гармония в организме! Очень уж складно это у Володьки получалось! И людям он смотрел в лицо, не пряча стыдливо глаз!
  Одного не учел: закрепления рефлекса, как у собачки Павлова. И теперь –воленс, неволенс, - а при звуках электропоезда в животе начиналось непроизвольное урчание, он мчался в уборную и без какого либо результата сидел, покуривая, на «толчке».
  Через некоторое время люди заметили эту взаимосвязь и стали по нему сверять расписание электричек.
   Но все это так… маленькое отступление…
   А пока ребята готовились к рыбалке.
   Николай все грузил и грузил провизию в сумки. Рядом Володька варил кашу- прикормку для карасей – и психовал:
  -Куда ты столько грузишь? На одну ночь едем!.. Сейчас консервы повыпадывают!
  -Не повыпадывают!- Николай ладонью примял продукты, перевязал ручки тесемкой. –У нас, в Сибири, говорят: «Едешь на сутки - жратвы бери на неделю».
  -Это если из машины не выходить… Сережка, что там с червями?
  Сережка Братский, копаясь в дальнем конце сада, что то прокричал в ответ невнятно.
  -Что он сказал?
  -Да послал тебя! – Николай бережно обвертывал водку газетами. –Черви то в компостной яме копать надо.
  -Тьфу! Забыл я про нее! Серега! Серега! Иди сюда!
  Сережка подошел, долго очищал о лопату обувь.
  -Потапов, там что – туалет у Рики?
  -Ну не у меня же…А ты по запаху разве не различаешь?
  -Ты еще «по вязкости» скажи…Нет у вас ни хрена червей! Вот у нас, в Сибири…
  -Сережка, в компосте покопайся,- перебил его Николай, пакуя водку в сумки. –Фу- у, я готов! Вы то когда нибудь разродитесь?
  -Поедем, поедем скоро… до трех успеем…
  Так и получилось: в шестнадцать ноль- ноль они уже были на озере.
  Зауральские озера – это что то из фантазий пришибленного безнадегой и безденежьем художника: серо- коричневая полувыжженная степь с белыми проплешинами солончаков, стального цвета блюдце озера, которое обнаруживаешь лишь метров за двести до него, зеленовато- желтый камыш по периметру да острый запах болота.
  Четверо свояков стояли у кромки предозерной грязевой няши и щурились на малиновое предзакатное солнце.
  -Да- а, Топтыгин, - тоскливо проговорил кто то. –Да- а, Топтыгин…
  -А что – «да, Топтыгин» ?! Я вам красоты обещал или рыбалку? – Володька закашлялся, проглотив мошку. –За красотами на Юрюзань поедем… через неделю…
  -У меня все готово!- крикнул от машин Димка, сын Николая. –Водка выдыхается! Идите сюда!
  От капотов, изысканно заставленных одноразовой посудой и кружками, тянуло колбасой и вареными яйцами. Свояки шустро засеменили «к столу».
  …На рыбалку выплывали так: впереди Сережка Кемеровский с Володькой, за ними Николай с Братским Сережкой, последним выгребал Димка, один, на какой то махонькой игрушечной лодке, дольше похожей на гигантскую больничную «утку».
  -Никола, вот в этой заводи вставай… Димка, рядом еще одна, - командовал Владимир. –У края камыша вставайте, другой край подкармливайте.. Должно клевать… Я в этих «окнах» всегда рыбачу.
  Сам же с Кемеровским поплыл дальше.
  -Куда они? – по- рыбацки ревниво спросил Димка.
  -Сети ставить. Сейчас приплывут, - ответил отец, выгребая сквозь камыш к третьей заводи, которую Топтыгин оставил для себя. –Родственник, привязывайся, - толкнул он ногой кемарившего на днище лодки Сережку. –Приехали.
  Подкормили, забросили удочки, закурили. Камышовая мошка, вившаяся над ними столбом, куда то исчезла. Ветерок стих, перестав качать камыш. Мир замер вместе с поплавками и вновь заснувшим Сережкой.
  Минут через двадцать приплыли «сетевики».
  -Коль, я ж показал, где рыбачить! – недовольно забубнил Топтыгин.
  Никола скромно промолчал, затем буркнул в ответ:
  -Какая, …, разница. Колодец – он и в Африке колодец…
  -Дядь Володь, а лодка то травит, - подал голос Димка, подкачивая баллоны.
  -Знаю. Димка, у тебя лодка однобаллонная, поддувай постоянно! А у вас что, правда, ни одной поклевки не было?
  Ребята угрюмо молчали. Только- «пшик- пшик» - работала Димкина «лягушка».
  -Но карась то плещется!
  -Не, это не карась плещется,- сказал Братский, разливая по кружкам себе и Николаю. –Это я1
  -Может, и мы?.. – Володька вопросительно посмотрел на Кемеровского.
  -Давай! За удачу! Я пока удочки разберу.
  -Батя! А я не взял с собой…
  -Эх, молодежь… На, держи!
  Николай налил в кружку, передал ее вместе с яблоком на весле через камыш.
  -Взял? Ну. давайте!
  Володька выпил, закурил, забросил удочку. Поплавок замер у кромки камыша, секунд пять постоял и улегся на бок. Владимир подсек. Удилище согнулось дугой, леску повело в сторону. Кемеровский от неожиданности вскочил с сиденья.
  -Сиди! – крикнул придушенно Вовка и вытянул карася на поверхность. Тот, глотнув воздуха, обмяк и до лодки уже не сопротивлялся. Лишь ударившись о Володькину ладонь, встрепенулся, освободился от крючка  и шлепнулся на днище.
  -Есть один!!!
  Над камышом медленно поднялись головы соседей.
  -Ну?! Съели?! «Колодец»! Грамм четыреста!.. Только забросил!..
  Головы также медленно исчезли.
  Пока Топтыгин насаживал нового червяка, Кемеровский перебросил удочку на его место. Поплавок, как пуля, ушел под воду.
  -Есть! Есть! Вовка, не вытащу! Уйдет!
  -Не боись, Серега! Внатяг его! Воздуха дай глотнуть! Во-о, пошел, родной!
  Выудили и эту рыбину.
  -За это дело давай еще по одной! С почином, ребята!
  -Вы на что ловите? – раздался из- за стены камыша сумрачный голос Николы.
  -Я – на червя, Серега – на кашу… Говорил тебе, Никола, садись сюда…Ну, ничего, и к вам подойдет!
  В ответ только – «пшик- пшик».

  …Через часок Димка перебрался к ним в лодку, а Володька на его «утке» отправился проверить сети. К этому времени сообща поймали штук сорок . Клевало беспрерывно, успевай только забрасывать. Сибиряки уже забыли и про шутки, и про сигареты, и про «наливай»… Такого крупного карася они ловили впервые, да тем более на летние удочки.
  -Хапнули экзотики ребята, - думал Топтыгин, отыскивая привязку сетей. Та, наброшенная на пучок камыша, почти  исчезла под водой. Он ухватился за веревку, осторожно потянул на поверхность, и, перебирая сеть, поплыл вдоль нее.
  Первые несколько метров были пусты, а потом!!! А потом он пожалел, что поплыл один. В сети сидел карп! Ни разу за годы рыбалки на Акакуле он не слышал, чтоб карп здесь водился! Рядом, на Могильном – да! На Щучьем – да! На Триустане – да!!! Но здесь?11
  Когда он освободил рыбину и засунул в мешок из- под сахара, руки дрожали мелкой тряской. Да и футболка на спине насквозь промокла. А по рывкам сети, уходящей в свинцовую непроницаемую воду, предугадывались и другие сюрпризы.
  Володька, орудуя одной рукой, прикурил сигарету, несколько раз глубоко затянулся и продолжил…Карась… Еще один…Еще, еще… Он бросал их на дно лодки. Куртка и штаны заляпались слизью, чешуей, икрой.
  Опять карп. Обмотался, как гусеница в коконе. Килограмма на три, не меньше… Вообще то странно, что они попались в «четырехпалую» ячею. Видимо, удача…
  Но удача удаче рознь. Через два метра- дыра, следом еще, почти во всю ширину.
  Владимир, пропуская дыры, тянулся к концу сети, где маячила на поверхности привязанная пластиковая бутылка. Опять карась, карась, ротан… карась… И вот он – карп! Карпище!!!
  Володька подтащил его к лодке. Тот взбрыкнулся и вместе с сетью вновь ушел ко дну. И так раз пять! А лодка травит и травит! А пальцы уже одеревенели и не держат сеть!
  Топтыгин тоскливо выматерился и, забыв про всякую осторожность, начал сваливать оставшуюся сеть в обмякшую лодку. И когда перевалил очумелого карпа через почти сдутый борт, то уже не хватало сил даже на подкачку.
  Потихоньку оклемался. Нашел под сиденьем «лягушку» и накачал до звона лодку. Затем освободил карпа и засунул его в мешок к собратьям. Затем распутал сеть, зажал зубами и, работая веслами, греб, натягивая ее, пока не стало сводить челюсти. И вот только после этого закурил. Сидел, выпуская сизые струйки дыма на уходящее солнце, щурился и ладонью поглаживал мешок с карпами. Карпы активно шевелились и флюидно грели душу. Когда душа согрелась окончательно, поплыл на берег.


                Г Л А В А    11 (продолжение)


  Стемнело разом, как в Конго. Негромко играла кассета с Сухановым. Котелок с ухой грелся у небольшого костерка.
  Володька сидел на походном стульчике, покуривал трубочку и смотрел на спокойную светлую, в отличии от степи, гладь озера: ждал ребят.
  В звенящей от мошкары тишине было слышно, как те, матерясь, путаются в протоках и все никак не могут выплыть в заливчик у костра.
  Он выбил трубочку, глотнул горячего чая и, чавкая сапогами в жидком иле, подошел к воде. Посветил фонариком.
  -Сюда, ребята! Сюда! Садки привяжите к камышам!
  Сибирякам, видимо, надоело плутать, и последние метры они ломанулись напрямую, через камыши.
  -Эй, Топтыгин, жрать приготовил?
  -У нас водка кончилась!
  -Блин, завез в какое то болото!
  Все были говорливы и довольны. Перетащили лодки со всем содержимым к машинам, перевернули их, ополоснули обветренные рожицы и уселись к накрытой клеенке у костра.
  -Уха! Ну, ты, Топтыгин, настоящий сибиряк!
  -Еще бы ловить научился…
  -Наливай!
  Поймали сибиряки почти два полных садка. Хвастались друг перед другом безудержно.
  -Нет, ты видел- последний то?.. Как дал!!! Я думал: … удочке!
  -А ты то, Димка, чего испугался? Ротана ни разу не видел?
  -Не- е, Топтыгин, рыба здесь качественная! У нас, на Ангаре, карась тоже появился, но какой то мелкий…
  -Молоток, Вовка! И палатку поставил, и жрать приготовил!..
  Ребята чокались кружками, хлебали с жадностью уху, закусывая все зеленым луком и укропом, снова наливали.
  Плескалась время от времени рыба на мелководье. Шебуршилась утка в камыше. Полыхали где то далеко- далеко за озером зарницы . Благодать! Счастливые рыбацкие минуты: в с е  получилось! В с е  есть! Ничего более не надо! «Продлись , мгновенье…» !
  Заснули они около часа ночи…

   …А уже в три часа какой то идиот ударил молотком по листу жести над Володькиной головой. Тот испуганно вскочил на четвереньки, не соображая с бодуна, что происходит?.. Через секунду яркая вспышка ударила по похмельным осоловевшим глазам, заставив Володьку зажмуриться. И еще через секунду – опять грохот, будто небо раскололось и рухнуло вниз! Рядом куда то полз Димка, запутавшись ногами в спальнике.
  -Стой, Димка! Что это?
  -Гроза! Сматываемся, дядь Володь!
  Тропический ливень упал сверху без всяких прелюдий и увертюр.
  -Бегом! Димка, к отцу давай!
  Ребята ринулись из палатки.
  Братский Сережка сидел на водительском кресле, завернувшись в одеяло, и тоскливо смотрел на сверкавшие одновременно со всех сторон молнии.
  -А я, вот, сижу и гадаю: в кого сначала долбанет – в машины или палатку?.. Ты хоть бы одежду выжал, промочишь сидушки, - повернулся он к заскочившему в «Ниву» Володьке.
  -Пошел ты… Спи давай… Завтра в четыре разбужу.
  -Во- первых: не завтра, а сегодня, - поправил его Сергей. –А во- вторых: хрен ты кого разбудишь. Ну, и ливень, японский городовой! Не проедем завтра… А водки мало…
  -Спи, говорю… Много у нас водки, много…
  -А что молчишь? Давай по чуть- чуть за погоду…

  …Утром же (прав был Серега!) Володька ни до кого не добудился. Видимо, ночью и в «семерке» тоже приняли «на грудь» за погоду.
  Он порылся в заболоченной палатке и выудил бутылку минералки. Прихлебывая из горлышка между вздохами, похожими на стон, пялился на сереющий восток и пытался думать. Дума не думалась.
  Тогда он перевернул лодку, загрузился и играючи потащил ее по мокрой траве к озеру.
  В одиннадцать часов приплыл Николай.
  -Фиг ли сидишь? Домой поехали! На хрена удочки разобрал? Тебя все ждут!
  -А ты что, крикнуть не мог, сюда приплыл?..
  -За тобой… и садки заберу… Клюет хоть?
  Топтыгин приподнял два набитых под завязку садка – вчерашний и сегодняшний уловы. Николай хмуро поглядел на них.
  -Куда столько? Колодцы зарыблять?..
  -Сибиряков кормить… Им фосфора не хватает.
  Володька начал сматываться. Вытащил из воды привязанный мешок с карпами.
  -А это что?
  -Прикорм. Запах – на километр!.. Опускаешь в воду – вся рыба твоя!
  -Не свисти.
  -Ей- богу! Видишь, два садка в одиночку набил!
  -Ты, поди, нашу рыбу спер!
  Никола, частя веслами, погреб к своим садкам.
  Топтыгин похихикивал ему вслед, замечая, что вдали от поездов ни разу за сутки не сходил в туалет.
  -Запора бы не было! – с тревогой подумал он.



                Г Л А В А   12


  В семействе друзей- садовников случилась беда: украли Мишалкинскую машину, годичную «Ниву- Шевроле»
  Весть мигом облетела знакомых, стукнула по головам, и все, не сговариваясь, потянулись к Мишалкиным на участок.
  Там, на веранде, уныло повесив нос, Толя скорбно рассказывал о случившемся. Окружающие его с интересом слушали, сочувственно кивали головами. А случилось это так…
   Заехав в обеденный перерыв домой, Анатолий поставил машину у подъезда, поднялся в квартиру, пообедал, прихватил два ящика с рассадой и спустился вниз. Машины уже не было. Консьержка с камерой наружного наблюдения ничего не видела. Охранник на выезде со двора – тоже!
  В машине остались документы, энная сумма денег, продукты для сада и семена цветов. Особенно почему то обидно Толе было, что «с пятнадцатого этажа рассаду волок – лифт не работал! Стою на крыльце, как дурак – машины нет! А ящики обратно тащить надо!»
  Толя рассказывал эту историю уже, наверное, раз в десятый, поэтому боль от утраты отошла куда то на второй план, хотя голос оставался таким же скорбным, и нос также уныло свешивался книзу. Но глаза периодически посматривали на слушателей, как бы изучая их степень сочувствия. Ежели реакция, по мнению Толи, была неадекватной рассказанному, он обиженно оттопыривал нижнюю губу и намеренно сгущал краски, приводя новые жуткие подробности.
  Сумма случайно оставленных в машине конторских денег с тридцати тысяч возросла к обеду до двухсот восьмидесяти девяти.
 Семена цветов оказались какими то суперэлитными.
 Документы в барсетке были на; машину, гараж, сад, квартиру и т.д., и т.п. Всем показалось, что не хватало только оплаченных квитанций за свет за май 1996 года.
 В ассортимент садовых продуктов через некоторое время вошли; черная икра, полтора килограмма стерляди, вальдшнепы, две бутылки «Камю» и плод манго.
  Кто то предложил залить это горе. Сорвали с грядки зелень. Володька Носильщиков притащил жареной рыбы. Чинно расселись за стол. Лена принесла закуску и спиртное.
  -Что думаете делать?- спросила Валентина.
  -Ну, что делать… ссуду , наверное, будем брать…
  -Опять «Шевроле»?
  -Нет, мы с Леной решили – РАФ – 4.
  Андрюшка, четырехлетний внучок Носильщиковых подергал Шуру за руку;
  -Баб, баб, а когда нашу украдут, ты тоже РАФ купишь?
  Шура, поперхнувшись наливкой, изменилась в лице, шлепнула внука по заднице.
  -Да типун тебе!.. Что ты такое плетешь?.. Иди к деду! – и сразу же замахнула вторую рюмку.
  Сибиряки, уезжающие домой завтра поутру, чувствовали себя как то скованно, неловко, будто они явились причиной грустного события. Для приличия посидели еще немного. Но словами делу не помочь, поэтому все потихоньку засобирались и разошлись по дачам. Всю дорогу не могли успокоиться, обсуждая кражу.
  На веранде Николай отыскал листы чистой бумаги, карандаш и, усевшись у бани, начал что то чертить- писать.
  Сибирячки паковали вещи, стаскивали к машинам.
  Челябинки сортировали банки с грибами, вареньем, компотами : «Братск… Кемерово… Братск… Кемерово…»
  Володька, с сожаленьем посмотрев на ржавую пудовую гирю (нет! Слишком большие габариты!) запихал на дно Димкиной сумки две трехкилограммовые гантели. И старый порванный Рикин ошейник.
  В это время во дворе что то сильно загомонили, даже кто то испуганно вскрикнул. Володька выбежал из комнаты.
  На крыльце сидел Николай. Правая сторона лица была перепачкана кровью. Девчата суетились вокруг, пытаясь обработать рану. Николай не давался, посылал всех куда подальше и просил дать ему зеркало. Принесли зеркало. Николай обтер лицо мокрой ватой. На мочке уха капельками крови обозначился порез.
  -Фу ты, а крови, как с порося! – в сердцах плюнула Валентина. –На пластырь! Подожди, йодом обработаю… Как тебя угораздило?..
  -Карандаш точил…
  -Так ты что, как шашкой махал?..
  -Дураки… У меня ухо зачесалось… А лезвие в руке было. Тише ты, жжет!
  -Сиди давай, Чапаев! Всю шею йодом измазала!
  -Хорошо, хоть не   т а м   зачесалось, а то бы никакая Анна Осеменович не помогла.
  Николай шипел от боли. Сережка Братский поднес ему «анестезию». Николай выпил. Кровь свернулась.
  -Налей еще! Может, зарубцуется!
  -Я тебя сейчас сковородкой так «зарубцую» - все швы рассосутся!
  -Ой, ой, страшно то как… Неси, Серега! – и опять шипение: Валентина приклеила пластырь.
 
 Ночью лишь Димка, Сережка Кемеровский да Рика дрыхли на втором этаже.
  Остальные  же сидели до утра на нагретой за день веранде и говорили, говорили, будто и  не переговорено было все за прошедшие две недели.
  …В четыре утра гости уехали.



                Г Л А В А    13.


  Все таки цифра 13 обладает загадочной мистикой. Ведь именно на главе под номером «тринадцать» я понял – чего то не хватает у меня в описании садово- дачной жизни, какой то малости, какого то штриха, нюанса! И понял: нет полновесного отражения дачных работ. Фрагментарность – да, есть : сборка туалета, своречника, копание червей, ловля рыбы, кормление собаки… Но вот объемности этих работ…Пусть они занимают малую незначительную часть садового периода, но ведь занимают!?
  Итак, приступаем.
  Весна. Середина марта. Топтыгин с Рикой впервые приезжают на участок.
  Отбрасывание снега с тропинок под деревья и кусты. Рика носится вдоль забора, мешая снег с землей – готовит «мертвую» зону для посева, а себе – беговую дорожку на лето. Топтыгин растапливает печи в доме и в бане. Воздуховоды «не тянут».Дымом затянуты оба помещения. Топтыгин по- пластунски выбирается наружу, глубокими вздохами прочищает легкие и лезет обратно. Мудрая Рика, развалившись на подстилке, наблюдает за происходящим. Наконец, все налаживается. Володька очищает от снега пару клочков земли под редиску и закрывает их полиэтиленовой пленкой. Затем разогревает на печи еду для себя и Рики. Подмерзшие батарейки еле выдают звук из транзистора. Топтыгин, сидя у печки, курит свою маленькую трубочку, по- идиотски улыбается, сам не замечая этого. Изо рта вырывается комнатный морозный воздух. На обоях проступают капли конденсата: иней потихоньку тает.
  -Ну что, родная, чавкать будем? – спрашивает Топтыгин, и они начинают «чавкать». Затем выходят в сад. Володька выискивает перевязанные еще с осени больные и ненужные ветви и щелкает секатором. Рика, помогая ему, яростно дерет нижние ярусы. Он пробует отогнать ее ногой, но сапог соскальзывает с ноги и шмякается в лужу. Топтыгин матерится и одноногим зайчиком прыгает к сапогу. Но Рика на четырех лапах добирается быстрее и с добычей в зубах начинает носиться по саду. Топтыгин, уже молча, прыгает к дому.

  Начало апреля. На даче все. Владимир копает отопревшую под пленкой землю. Лопата входит на пол- штыка и упирается в мерзлоту. Топтыгин ровняет грядки граблями. Через два часа в подсушенную ветром землю женщины сажают редиску. В конце грядки натыкаются на втоптанные в грязь вешки.
  -Надь, мы же здесь по осени морковь озимую садили! Топтыгин!!!
  -Чего орете? Сказали: «Копай, где удобней», а? Палки надо было ставить, а не спички!
  Николай рубит дрова. Рика дремлет в нагретой тропиночной луже. Скворец зазывает самок. Летает первый комар.

  Середина мая. Женщины чистят ведро карасей. Рой мух столбом навис над рыбьей требухой. Все вскопано и почти все посажено. Горланят скворчата. Сорняки, как цыгане, лезут изо всех мест. Припекает.

  Середина июня. Редкие прополочные работы. Жарит солнце. Или льет бесперестанно дождь. В любую погоду народ упорно играет в карты, лото, ездит на рыбалку, на пляж и – уже! – за грибами.

  Конец июня. Попер, попер урожай! О рыбалке и грибах временно забывают. Идет мощная переработка и консервирование. И прополка. Сорняк, собака, бьет по темпам роста любой бамбук! Полив, полив, полив…

  Конец июля. Второй слой грибов. И, почему то, опять бешенный клев карася. Не до работ. Сбором, прополкой, копкой, поливом, заготовками занимаются те, кто свободен.

 Август. То же самое плюс масса дней рождений. Не до работы.

  Сентябрь. Дурацкий месяц. Целых пять или даже шесть дней приходится вкалывать по- настоящему: помечать веревочками ветви под весеннюю вырезку, вспахивать мотоблоком   п о ч т и   в е с ь   у ч а с т о к,  заготавливать дрова, разбрасывать силосные ямы.

  Октябрь. Опять балдеж. Ежедневные шашлыки с сопутствующими ингредиентами.

  Потом ноябрь. Потом снега, снега…

  Вот, вкратце, неполная правдивая история нашего любимого садоводческого товарищества. Даже далеко неполная. В этот маленький опус не вошли и тушение весенних пожаров от сухостоя, и ссоры между соседями, и высказывания садоводок- блондинок, и борьба с фитофторой, и периодическая борьба женщин с «зеленым змеем»… Многое не вошло…
  Но хочется верить, что то, что вошло, надолго засядет светлой мечтой об Эдеме Челябинской области в головах читателей.
  Если они, конечно, будут.


Конец. (может быть...)

июнь 2007 – февраль 2008  гг.



                Садовые байки.

                (продолжение)
                Г л а в а  1

  -Да вот те крест – уехал! – Анатолий выпучил глаза и истово перекрестился. Правда, наоборот, но никто не обратил на это внимания.
  -Ну ты смотри! Ну, молодец, Андрюха! Знай наших!-
  Не все верили Толиным словам, но все равно – радовались от души.
  А дело в том, что Андрей, племянник Мешалкиных, прошел отборочный конкурс на работе и укатил на Олимпиаду в Китай, как представитель МТС.А таких, как говорили, оказалось всего 12 человек по России.
  -А что значит «отборочный конкурс»? – на ушко Владимиру поинтересовалась Валентина. Тот же в подпитии, счастливый, радостный, напротив, отвечал громко.
  -Первое; знание английского языка. У Андрюхи с этим все путем. Второе: высокий, красивый молодой парень. Третье: должен соответствовать рекламе.-
  -В смысле? – не поняла Валентина.
  -Ну, логотип МТС помнишь? Эмблему?.. «У МТС не женское лицо»… Во-от, мужиков и набирали! По параметрам! Овоскопом!_
  Валентина, не дослушав обормота, повернулась к Толе.
  -Слушай, а китайский знать надо?-
  -Нет, кажется, - Толя и в самом деле не знал. –Андрюха говорил – только владение рисовыми палочками…-
  -Слушайте, у вас языки еще не распухли от трепотни?-  Ленка сердилась Ее распирало рассказать всем, как все удачно получилось, а эти придурошные все мешали и мешали. Ребята это, наконец, поняли и заткнулись…
   …А вечером из Челябинска позвонила дочь Анна: ей дали визу на сезонную работу в Америке. Ввиду столь форс- мажорных обстоятельств все дачные проблемы были отложены в сторону на несколько дней. И не только у Мешалкиных …

    …Вроде и стало обычным делом для россиян – подменять пуэрто- риканцев в Америке – ан, нет! Все равно, разволновались!
  -Обязательно носи с собой 5 долларов на случай ограбления, - твердил дочери Толя, побывавший на Кубе 30 лет назад.
  -А у них рожа не треснет?! – Топтыгин мысленно перевел это в рубли. –И одного бакса с них достаточно!-
  -Да там на доллар и не купишь ничего! – упорствовал Толя. –Тем более, они до сих пор на белых злятся из- за ку-клус-клановцев!-
  -Ты хочешь сказать, что там грабят одни негры?-
  -Нельзя говорить «негры». Надо говорить «люди с черным цветом кожи»,- мимоходом заметила подкованная Ленка, неся  настиранное белье на лоджию. Таз был набит с горкой и самую верхушку приходилось поддерживать подбородком.
  -Нет, Лен, ты подожди! Ты ответь мне: там что, одни черные грабят?-
  -Отвяжитесь…Не знаю…- сдавленно ответила Ленка, не вписываясь в балконную дверь. –Вечером ребята придут- спроси.- Она развернулась спиной, но руки с тазиком все равно не проходили. Мужики, замерев, видели, как она напряглась, прошептала что то и ввинтилась в лоджию.
  -Фу-у,- выдохнул Владимир. – Я тебе точно говорю: и доллара хватит…с такими генами то… Они…эти…»с черным цветом кожи» еще и доплатят.-
  Анатолий недоверчиво посмотрел на него.
  -А, вообще то, ребята, я вам завидую,- продолжил Топтыгин. Ленка, взмокшая от усердия, вернулась с балкона, подсела к ним за стол, налила полрюмки «Немировской» и, при всеобщем молчании, опрокинула в себя. Володька, сглотнув комок в горле, продолжил; -Завидую я вам…без задней мысли…по-хорошему…”по-белому”… Говорят, интернациональные семьи – самые здоровые… Смешение рас приводит к оздоровлению рода людского… Внуки- на загляденье! Единственная просьба к вам: назовите сына Анны Максимкой…А дочку Андрюшкину – Юанькой…-
  Ленка потянула бутылку в холодильник.
  -Ну- ну, шучу, шучу,- Топтыгин перехватил ее руку. –Лен, ну, как без шуток?..-
  -Иди ты!..- Ленка смахнула слезы.
  -Все-все, Лен, не буду больше! – Вовка обнял ее одной рукой , другой разлил по рюмкам..- Давайте, ребята, за удачу!-
  А вечером Анну провожали…



Глава 2

  Прощание с Анной проходило как то скомкано, бестолково.
  Анна пыталась одновременно и собираться, и общаться с приходящими, и сидеть за столом с давно сидящими. Шалые от круговерти глаза ее бегали по лицам, ни на ком не останавливаясь. И смеялась она невпопад дурацким шуткам старших. И  отвечала что то невразумительное. И нижнее белье бросала прямо поверх дорожной сумки.
  Затем что то включалось в ее сознании, глаза наполнялись осмысленностью, движения делались уверенными, руки  споро прятали стринги и бюсгалтера на дно саквояжа; она остро отшучивалась, торопливо жевала бутерброды с колбасой.
  -Сядь ты, поешь по-человечески! Я такую курицу приготовила! – Ленка поминутно утирала непроизвольно катившиеся материнские слезы.
  -Мне еще мыться надо, - набитым ртом невпопад ответила Анна.
  -Так иди, мойся, чего ждешь?! – Анатолий сидел с гостями за столом и волнения ну абсолютно никакого не высказывал в отличии от жены!
  -Мам! Ну чего он?!- Анна, сверкнув глазами, вышла из кухни.
  -Ты что кричишь на нее? – опять залилась слезами Ленка. –Сдурел совсем?-
  -Я «ору»? – Толя недоуменно посмотрел на гостей, ища поддержки. –Нет, что я такого сказал?-
  Друг Анны, Сережка Гэбешников,  уравновешенный дипломатичный парнишка «перевел стрелки» : -Теть Лен, а документы она в с е  взяла? Вы посмотрите, а то…-
  -Говорит : «Взяла».  Нет… пойду, проверю…-
  Подвыпивший Топтыгин, улыбаясь, что-то нашептывал подвыпившему Толе.
  -Нет, ну, а что она?.. Мне самому страшно… Америка- это…не Казахстан…- бубнил тот в ответ.- Сам чуть не плачу…-
  Ленка вернулась, неся пакет с провизией. Следом плелась дочка с полотенцем на плече.
  -Димка, ты же был в загранке недавно?.. Что сейчас пропускают?- спросила она второго провожающего друга, Диму Лизингова. Начала выкладывать приготовленные продукты на стол.- Нам сказали: 2 бутылки водки можно…коробку конфет… икру…-
  Топтыгин, обожавший икру, прервал ее: -Лен, икру можно только весовую. Там, на высоте банки от перепада давления взрываются.-
  Сережка, уже полгода живший вдали от родителей и поэтому постоянно голодный, поддакнул ему. И ведь что странно: не пьяные, далеко не глупые люди, кто с высшим, а кто и с двумя высшими образованиями, враз застрадали размягчением мозгов и пошли на поводу у провокаторов. Когда Толя щедрой рукой вскрыл банку- а че нам? вон в какую даль дочь провожаем! пусть хоть здесь чуточки поест! – в Сергее заговорила совесть: он предложил завернуть оставшуюся банку в несколько пакетов, может, и довезет что нибудь… Все опять легко согласились. Ленка тем временем достала сливочное масло и начала делать аппетитные бутербродики. Димка, хоть и мало пьющий, но ценящий хорошую водку, категорично заявил: -А ведь две бутылки водки- это по  0,5 литра, а не по литру!-  Димке, как и Сережке, в этой компании доверяли. В отличии от Мешалкина и Топтыгина…
  Открыли под бутербродики одну из бутылок. Потихоньку на кухню перебрались все, кто был в квартире. Стало тесно, как в маршрутке, но никто не расходился. Пили за удачу, за «чтоб не забыла», за «Максимку», за «высоты, которые и не снились Левински», за хижину дяди Тома, за дружбу между народами…
   А через четыре часа самолет уже мчал Анну навстречу неизведанному.
  -Ей, - авторитетно заявил Топтыгин, покуривая в это время на лоджии.-  как филологу и лингвисту, крайне важно из первых уст слышать сленг простых посудомойщиц и горничных.-
  Слава богу, ни Анна, ни Ленка его уже не слышали. А Толя лишь согласно кивнул: - Э-эх, мне в свое время этого так не хватало! Вот, помню, был я в Индии по путевке…-

Глава 3.

    …Владимир дремотно закрывал глаза, сидя в кресле- качалке. Сигарета периодически затухала. Однообразным тремоло звенела под крышей муха. Рика, растянувшись на его ступнях, нервно вздрагивала во сне. Язык ее, как обособленный от нее организм, валялся на  пыльном линолеуме.
  Ни дуновения… Плюс 33 в тени… Цветы, повесив уши, замерли в ожидании вечерней прохлады.
  Тишина. И в эту сонную тишину лишь монотонно  вплетается голос Ленки Мешалкиной: «Нет, Надь, реорганизация нужна. Москвичи (невнятно) все» В ответ – «бу-бу-бу». Ленка: «Нет, Надь, это политический вопрос. Когда (опять невнятно)»…
  Володька через силу приоткрыл глаза. Напротив веранды, в цветнике, девчонки выпалывали сорняки. В широкополых шляпах, делавших их похожими на располневших китайских рисоводов, девоньки на карачках двигались вдоль клумбы. «…Надь, это точно политический вопрос…»
  Муха гудела уже в другом углу. Женские тылы, обтянутые грязными замызганными трико, гнали скабрезные мысли прочь.
  -Совсем «съехали», - опять засыпая, подумал Топтыгин. _Еще б при чистке нужника политический вопрос поднимали…-  Опять потухший окурок обессилено прилип к нижней губе – да так и остался. Муха под потолком стихла, видимо, тоже заснула. И лишь с грядок – «бубубу, бубубу…»  13 часов дня. 33 градуса в тени. Ни ветерка.
   … -Вов! Вов! –
  Потная дремота была нарушена.
  -Вов! Ну, ты бы хоть фасад докрасил! –
  Девчонки уже сидели в теньке и чаевничали.
  Липкое тело не желало отрываться от кресла. Наконец, Володька поднялся, подошел к Надежде.
  -Что за спешка то такая?..-
  -Ишукова на завтра дожди проливные обещала.-
  Ишуковой, главному синоптику области, иногда верили. Несколько раз в год она попадала с прогнозами в точку.
  -Ладно,- хмуро буркнул Владимир и поплелся в туалет. Сидя на удобном стульчаке в сотый раз тупо перечитывал прикрепленную на двери перед его лицом памятку: «Центр зрения предупреждает: Выпучивание глаз приводит к глаукоме!» и старался не тужиться. Хотя данный опус и придумал, и напечатал, и вешал он сам. И, вообще, подобными сентенциями у него были обклеены и предбанник, и раздевалка, и мойка, и парная. Ему доставало истинное наслаждение читать в раздевалке «Уважайте труд уборщиц! Топтыгина Д.В.», при входе в парилку «Пытошная», а в предбаннике на импровизированной доске объявлений «Скучаешь? Звони!» - и телефон 
Татьяны Косолаповой.
  Он привстал, взял рулон бумаги. Рулон выскользнул и юркнул прямиком в дырку в полу. Владимир, резво перебирая руками, потянул бумагу назад. Затем, опомнившись, сбросил вытянутое вниз. Затравленно огляделся. Газет нигде не было.
  -Елы – палы! Что ж так то?..-
  На глаза попался четырехугольник памятки.
  -Эх, Тарас Бульба, Тарас Бульба…-

    Рука потянулась к листку…

  …Удивительно, но на верхотуре было прохладней. Ласковый ветерок поддувал то слева, то справа. Володька, удобно упершись ногами в лестничные перекладины, с удовольствием раскрашивал фасад. Банка- в одной руке, кисть – в другой. Под ним в тени дома растянувшись дремала Рика.
  -Эй, мертвая, ты б хоть лестницу придержала, - попробовал пошутить Топтыгин, перебираясь под самый конек. Стукнулся головой о стропилину, ойкнул от боли, качнулся и, взмахнув руками, рухнул вниз.
  Рика, не теряя степенности, неторопливо отодвинулась в сторону.
  Он удачно приземлился на декоративный папоротник, а не на отмостку. Через секунду пролился теплый баночный дождь. Некоторое время Владимир лежал, не шевелясь, прислушивался к организму. Ныли отбитые ступни. И складывалось впечатление, что абсолютно весь позвоночник ссыпался в  плавки.
  Брезгливо подергивая лапами подошла Рика., посмотрела на него, камуфляжного, нашла на нем чистое место и лизнула в утешение.
  -Спасибо, - почему то шепотом произнес он. С опаской повернулся на спину. Ветви сливы убаюкивающее покачивались на ним. Белые цветущие бутоны ядовито светились изумрудной эмалью ПФ-115 Ярославского завода.
  -Е- мое, когда ж эта черная полоса кончится?..- вяло подумал он.
  Кончилась она в этот же вечер…

  …Кончилась она в этот же вечер.
  Началось с погоды. Подул ветер. Тучи нагнались за какие то полчаса и разродились проливным теплым дождем. Духота исчезла. Полив огорода, естественно, отменился. По «Шансону» гнали почти все бардовское. Рика удачно опросталась в самом дальнем углу Татьяниного сада, захочешь – не найдешь. Приехавшие Николай с Валентиной привезли кости для Рики, туалетную бумагу и много- много пива. «Семерка» их представляла собой убогое, заляпанное с колес до крыши зрелище.
  Володька воспрял духом. Помог им разгрузиться. Совершенно случайно увидел на заднем  стекле «семерки» объяву «Продам…» с телефоном Николая, не удержался, и ниже пальцем уверенно вывел на слое грязи «Навряд ли». И успокоенный побежал в дом.
  А перед сном и в лото фарт пошел – удалось выиграть 75 копеек.
  Заскочившие на пиво Мешалкины еще долго сидели на веранде. Ленка рассказывала о давнишних гастролях заводского танцевального ансамбля « Самоцветы» по Штатам. Давно- давно это было, но в памяти отпечаталось, как «Взвейтесь кострами…» Уже  почти проваливаясь в сон  на верандном диване Володька слышал: «…гримируешься так, что в зеркале страшно на себя смотреть было…А издалека – ну, конфетка прям… дробь в «Гуцулочке» так били, что у Светки Подгорной грудь из сарафана вылетела… четвертый размер…кое- как заправила, а эти, дебильные, хлопают, хлопают от души… у Паньшиной юбка слетела… русские пьют, русские пьют… посмотрела я там, на банкете, как немцы нажрались… а американцы – еще сильнее…они там никто пить не умеют… официанты всех по номерам разносили, как в покойницкой… нет, Васька Шелюгин тогда сам ушел…»
  Больше Володька не слышал ничего. Проснулся ранним серым утром под ворохом пуховиков. 

Глава 4


Бабье лето стояло вторую неделю. Теплые солнечные, какие то прозрачные дни  менялись минусовыми озвездившимися ночами – и наоборот.
  Густо валили дымы костров. Народ жег листья, пожухшую листву, мусор, накопившийся за лето. Периодически то там , то здесь вспыхивали туалеты и деревянные постройки. Дачный люд ( с лопатами, граблями, ведрами ) сообща тушил пожарища и вновь растекался по участкам – жечь костры.
  А у ребят кончились дрова…
  Николай с Владимиром, недолго думая, приладили к машине прицеп, забросили в него бензопилу « Дружба», топор, канистру с бензином и тронулись. Заметалась на заднем сиденье Рика, чуя смену обстановки.
  Обычно валили в одном и том же месте, где то в километре от садов.. Поляна была покосная, поэтому старались ветви и сучья собирать в кучи..
  Спилили на окраине пару берез и осинку. Пока Николай возился с пилой, Владимир с Рикой облазили округ на предмет грибов. И все время Топтыгин настороженно прислушивался: валили лес без разрешения, на свой страх и риск.
  Николай, наконец, выключил пилу.
  -Пусть отдохнет.-
  Присели перекурить. И тут Топтыгин, как легавая на охоте, вытянул шею, поднял голову, замер.
  -Ложись! Едет кто-то!-
  Как сидели – так и рухнули в траву! Подползла Рика, посмотрела на них вопрошающе.
  -Затуши сигарету! Дым видно! – зло прошипел Володька.
  Николай сдвинул сигаретку в уголок рта – и поднялся с муравейника!
  -Ты что?.. – испуганно спросил снизу Топтыгин. –Ложись!-
  -А машину с прицепом тоже плющить будем в целях маскировки? – громко сверху спросил Николай.
  -Точно, -Володька поднялся, отряхиваясь. –А что, раньше сказать не мог?-
  Николай молча расстегнул брюки , начал вытряхивать мурашей.
  На конце поляны появилась «девятка» с прицепом и резко затормозила. Затем, постояв с полминуты, рванула вправо и исчезла в лесу.
  Володька снял с себя подаренную другом  фуражку лескика с зеленым околышком и бросил на заднее сиденье
  -Ни стыда , ни совести у людей, - пробормотал себе под нос. _Поллеса на халяву готовы вырубить. Коль! Ну что, продолжим?..-

   Прикатив на дачу Николай сразу же принялся рубить дрова.
  Владимир же, пока снег не порвал полиэтиленовую крышу теплицы решил провести ее фумигацию серными шашками.
  -Вовка, давай по весне… Натянем новую пленку, земля прогреется, - канючила Надежда, чистя очередной карасиный улов. Ей хотелось, что муж сегодня   же, непременно   сделал грядку под чеснок. И еще пересадил многолетники. И обрезал кустарники. И натянул забор. И так… еще… по мелочам.
  Вовка- Козерог, временами тупой и упертый до обалдения, пыхтя натягивал резиновые перчатки и Надежду не слушал.
  -…тем долее сейчас все личинки на глубине, их только холод возьмет…- продолжала бубнить такая же упертая Надежда- Козерог.
  -Поджигай!- Вовка держал на вытянутых руках шашки.
  -Сам поджигай!- огрызнулась обиженно Надежда – У меня руки в чешуе. Сам сделать- то что-нибудь можешь?-
  -По инструкции там все вдвоем делают…Валь, подожги…И дверь за мной плотнее закрой…-
  Валентина, спокойная и молчаливая, вымыла руки, подожгла свечи и закрыла за Володькой дверь в теплицу. На крючок… Машинально… И пошла дочищать рыбу.
  -Приспичило ему эти шашки…Копать надо, пока погода стоит, а он полдня на рыбалке пропадает! – никак не могла уняться Надежда. Взяла ведро с рыбьей требухой и поплелась к компостному коробу, сколоченному из старого сервантного ДСП. Рика, сидящая у стола в ожидании подачек, строго и внимательно провожала ее взглядом.
  Надежда подошла к коробу, подняла ведро и, поскользнувшись, бухнулась вместе с криком, ведром и гнилой перегородкой внутрь короба.

Рика, пружинисто рванувшись с места, через секунду была рядом. Валентина, охнув, с ножом в одной руке и рыбой – в другой, бросилась на помощь сестре,  по пути созывая мужиков благим криком. Бросилась – и остановилась.
  Рика , забросив лапы на видневшуюся из короба тыльную часть Надежды оскалилась и злобно зарычала, не сводя глаз с Валентины и прибежавшего с топором наперевес Николая.
  -Выбрось топор! Сейчас кинется! – Валентина чуть не плакала, не зная, что делать. Тем более, из короба доносились какие то сдавленные звуки. –Надь! Ты жива?! Надь! Вовка! Ну, где ты?! Иди сюда быстрее! Да брось ты топор, я тебе говорю!!-
  -Щас! Разбежался! Она бросится, а я «топор выкини»?!- резонно ответил Никола. –Дай ей лучше рыбу.-
  -Рика, Рика, на! – Валентина протянула собаке рыбу.
  Рычание усилилось.
  -Ой, господи, ну где Вовка?!-
  Видно было, как Надежда силится подняться. Ноги ее судорожно елозили, ища опору. Это плохо у нее получалось. Да и Рика прижимала лапами сверху.
  -Вовка! Вовка!-
  Грохнуло новогодним салютом стекло в теплице и из нее на карачках выпал позеленевший Топтыгин..
  -…! – почему то шепотом крикнул он, поминая матерей страны. –Кто двери припер?- слова изо рта вырывались вместе со струйками дыма. Затем его скрючило и вырвало. К нему уже бежали Валентина с ножом, Николай с топором и Рика.. Но в метре от него собака вдруг резко затормозила, принюхалась и брезгливо отошла в сторону. Серный запах преисподней повалил из теплицы. Николай подхватил Володьку под- мышки и волоком оттащил подальше, на газон..
  -Воду холодную тащи! – крикнул он жене. – И молоко! –
  Сам же перевалил свояка на живот, положил себе на колено и нажал на спину. Того снова вырвало.
  -О, хорошо! Ну- ка, лей ему на голову! Ты что, …? Воду лей!-
  Мокрый, трясущийся, с молочными подтеками на сером лице, Вовка очнулся, сел, привалившись к груше, и обвел всех мутными глазами. И тут увидел подошедшую, забытую на время всеми Надежду. И неожиданно икнул от страха.
  Переливаясь с головы до ног рыбными блестками , вся в подтеках раздавленных гнилых помидор и яблок, с карасиными скелетами на футболке и капустными листьями в волосах Надежда смахивала на спившуюся русалку после шабаша.. Но улыбалась. И от этого окружающим становилась еще страшнее.
  -Хочу встать –и не могу! Смех разбирает. Рика еще лезет… А потом кричу- кричу вам – молчите…Что случилось?..
  Валентина грустно поглядела на них, покачала головой: - Ох, вы и больные же, Топтыгины. Как вы вместе столько лет прожили?..-
  -По- разному, правдиво ответил Владимир и пополз в сторону бани – отмываться.
  -Вов, да что случилось? – «русалка»  поплелась следом.
  -Во-о, парочка, - Николай глядел им вслед. – Молоко то не скислось? Дай попить, а то этот, «фумигаторный», наверное, не будет…-


Глава 5

Подъезжая к даче, Топтыгин аж заерзал на сиденье от радости: у ворот сгрудилась уйма машин, приехали гости. Топтыгин не мог упустить такой момент: ох и почистим же сегодня колодец! А, заодно уж, может, и бак с хозблока сбросим! Ай, люли, ай люли!..
  Машину, правда, пришлось бросить чуть ли не у соседней дачи. Володька медленно шел вдоль своей ограды – и сердце его наполняла радость: народ активно работал. Пылал мангал, топилась банька, кололись недорубленные чурки, копались грядки под озимь.
  За домом, у пруда, как памятник Минину и Пожарскому, замерли с удочками Володька Носильщиков и Никита, друг Дарьи. Позади, развалившись в кресле- качалке, потягивал пиво Николай лениво пытал Рыбачков: «На червя плевали?.. А перловка у вас на подсолнечном масле?.. А за удачу пили?..»
  Носильщиков негромко, боясь спугнуть рыбу, огрызался в ответ. Увидев Топтыгина, несказанно обрадовался.
  -Вовка! Что за фигня?! Второй час сидим – ни одной поклевки! Валентина сказала: «Выловить! Закрытие сезона!»-
  Топтыгин молча проволочился с сумками к дому.
  -Что молчишь то?-
  Он поставил сумки, закурил.
  -Больные вы , все таки , ребята. Я их еще неделю назад в карьер выпустил. Зимовать им пора.-
  -Во- о, а я что говорил?! Надо было за удачу выпить! А то… как в колодце…-
 
  …Прав оказался Николай: в колодце рыбы тоже не было. Ничего там не было, кроме ила, сырости, жуткого холода да пары засосавшихся в грунт ведер
  Откачивали воду, пока брал насос. Потом опускали Володьку, одетого в ОЗК , с лопатой и широкой доской впридачу. Тот бросал доску на ил, вставал на нее, черпал в ведро мокрый грунт и орал «поднимай!». Ребята тягали ведро , вываливали содержимое в прицеп, орали «бойся!» и опускали ведро обратно. И так до тех пор, пока вода не прибывала Володьке по колено. Его вытаскивали, откачивали воду, вновь опускали Топтыгина в земные недра. И чистка продолжалась.
  Володька стоически сносил холодную капель из поднимаемого ведра, шмыгал под капюшоном покрасневшим носом, растирал в перерывах опухшие руки.. Сильно хотелось курить. Он подумал, что скоро скинет с себя этот отсыревший изнутри ОЗК, отогреется и накурится вволю. Но тут сверху раздалось истошное «Бойся-я!!!» Вовка мгновенно прижался к стене и прикрыл голову скрещенными руками.
  Ведро с лязгом пролетело в сантиметрах от него и шмякнулось в воду. В забытый закрыться рот вплеснулось со стакан глинистой жижи. За ворот ОЗК – тоже никак не меньше. Вовка ощутил, как ледяной ручей бежит по чистому теплому свитеру к чистому теплому трико.. Сплюнул. Заорал.
  -Вытаскивайте скорей, уроды!-
  «Уроды» рванули веревку вверх изо всех сил. Вовка, не ожидая такой прыти, еле успел судорожно вцепиться в ведро. И пять колодезных метров дятлом стучала в голове фраза: «Выживу- убью, паскудники…выживу- убью…»
  Но – уже схватили за шкирку, за руки, вытянули рывком.
  И уже бежал от дома доктор Николай с начатой бутылкой «лекарства».
  -Не зашибло?-
  Любопытные рожицы вокруг замерли в испуганном ожидании.
  -Да пошли вы…- буркнул Топтыгин , утирая нос глинистыми руками. – Еще бы петарду бросили…-
  -Не было, Володь, - честно признался Анатолий, взял бутылку, приложился из горлышка. –Будешь?..-
  Нет, на тебя посмотрю…-
  Руки тряслись от холода и пережитого испуга.
  -Володь, еще глотни… погрейся… а то опять лезть…-
  Топтыгин попытался из- под нависшего забралом капюшона посмотреть Николаю в глаза.
  -…а то там доска осталась… и лопатка… и ведра…-
  Николай упорно смотрел куда то в сторону. Вновь закрутилась в голове последняя колодезная фраза.
  -«Гад ты , оказывается, Костя Федотов»- с тоской произнес Вовка фразу из ШКИДы и непроизвольно всхлюпнул носом…

  … К вечеру дело дошло и до бака. Подцепили его, бедолагу, длинным стальным тросом к «Ниве». Все отбежали подальше, рассредоточились за деревьями и углами. И почему то напряглись и скривились, будто тянули сами, вручную.. Володька включил распредкоробку, «дал» первую скорость. Трос зазвенел, завибрировал. Бак – миллиметр за миллиметром – заскользил с хозблока. Заскользил – и рухнул вниз. Вместе с хозблоком.
  Осела пыль. Толпа вповалку корчилась от хохота на газоне. Топтыгин вышел из машины. Хмуро огляделся вокруг. И, наконец, не выдержал.
  -…!!!- с чувством помянул он «тетю». – Перспектива то какая!!! Просторище!!! – и снова помянул «тетю».               
               

Глава 6

  В этот год челябинцы впервые увидели настоящую календарную осень.
  С 1 сентября похолодало, и зарядили дожди, нудные, мелкие, круглосуточные.
  20 сентября выглянуло солнце, и на две недели наступило бабье лето. Затем дожди возобновились, а 23 октября выпал первый снег.
  Грязный садовый кошмар давил на психику. Кое-кто, бросив все работы, свернулся до весны. Кто-то пытался все ж таки по- человечески подготовить участки к зимовке. Клан Топтыгиных – Наушниковых, устав бороться со стихией, пошел на попятную и осел в городе. Лишь Володька, как Урсула из Макондо, уперся и все свободные дни проводил с Рикой на даче.
  Но ничего не клеилось. Все шло наперекосяк, все валилось из рук.
  Начал пахать мотоблоком – тот зарылся в раскисшую землю по самое «немогу». Пришлось опять «запрягать» «Ниву» , это «ведро с болтами» по выражению Николая, и тягать мотоблок тросом . -Китайцев бы сюда, рисом все засадить, - думал Топтыгин, тоскливо оглядывая хляби земные.
  Повесил сети на просушку – в них на радостях с размаху влетела Рика.
  При обрезке груш порешил чуть ли не все прививки.
  Батарейки у транзистора «сдохли» окончательно.
  Кончилась туалетная бумага.
  Брошенные хозяевами в садах кошки вконец обнаглели и дисциплинированной бандой шастали ночами по открытой веранде в поисках пищи, игнорируя робкое и заискивающее рычание Рики за дверью.
  И лишь вечера радовали уютной банькой, теплой постелью, вкусным кофе с сигаретой в этой самой постели да каким то спокойствием от сознания собственной нужности. Кому, почему – не важно… Просто «нужности»… И засыпал он мгновенным сном здорового уставшего человека. И просыпался с радостным ожиданием нового дня.
  А 15 ноября проснулся – на тебе! Светло, как в операционной! Покров! Сантиметров в десять! И вьюжит, вьюжит…
  Рика чуть ли не бьет копытом перед дверью, просится на волю.
  Володька, набросив пуховик на голое тело, влез в сапоги, вышел на крыльцо. Соседка Наталия, укутанная, как француз под Смоленском, окликнула его через улицу.
  -Вов! Привет! Проснулся?-
  -Привет Сплю еще, - хмуро буркнул Топтыгин, семеня в уборную.
  -Вов! Ты во сколько поедешь в город? – не отставала Наталия, подбоченилась кокетливо, хотя округлости сквозь ворох одежды так и не проступили. Матюгнувшись шепотом, Володька обернулся.
  -Наталия! Я завтра поеду! «Выходной» я!-
  Холод неумолимо забирался под одежду, съеживал все , что можно и нельзя.
  -Вов! А если я тебе два ведра с землей оставлю – завезешь? – не отставала соседка. Уже не отвечая, тот махнул рукой и рванулся к уборной. Рика, играя, бежала рядом, цеплялась за рукава.
  Через пять минут с рожей блаженного Володька протопал обратно. Открыл дверь – а навстречу шагнула соседка. Вовка от испуга дернулся назад, подскользнулся и брякнулся со ступеней на заснеженную тропинку.
  Наталия испугалась, кажется, еще больше. Но на помощь не спешила. Стояла, разинув рот, и пялилась на расстегнутый Вовкин пуховик.
  -…!- помянул тот Наталину мать, силясь подняться. Рика, конечно, была тут как тут, тыкалась холодной заснеженной мордой куда не следует. Топтыгин, наконец, поднялся, запахнулся плотнее.
  -Рот закрой! Какого хрена пугаешь? – Пошел в дом.
  -Че ты ругаешься? _ Наталия зашла следом – Я ведра притащила.-
  -Ведра, ведра…- все бурчал Топтыгин. –Заикой когда- нибудь сделаешь… Чай будешь?-
  -Буду!- сразу же согласилась та и стала расстегиваться.
  -Господи! – замычал Вовка. –Что ж за утро то такое? Включай, - кивнул он на чайник. –Я сейчас оденусь. А то Надежда скоро приедет…-
  Шуршание прекратилось.
  -Ой, Вов, - отозвалась с кухни Наталия. –Уже полдесятого?.. Я пойду! А то на электричку не успею!..-
  -Ну, давай… Землю я завезу…-
  -Ага, завези, завези…-
  Хлопнула дверь. За окном колобком промелькнул ворох одежды. Вовка сел на постель. Не-ет, все таки не все так плохо…Да, Рика? Живем?.. Собака скребла носом по пустой чашке и выжидательно оглядывалась на хозяина.
  -Ну, мне одеться то можно, в конце концов?! – опять психанул Топтыгин. –Всю кровушку вы мою выпили, -бормотал он, натягивая штаны. –Сгину я здесь с вами, как на галерах… Словом добрым никто не помянет…-
  Рика сначала внимательно слушала его. Потом ей это надоело. Она растянулась на подстилке у печи и задремала под монотонные Вовкины причитания.
  А за окнами мело, мело…
                Эпилог
  Прошу прощения у выдуманных мною читателей – не хотел, ну, не хотел я писать продолжение «Садовых баек»! Вот те крест!
  Упросили! Сами же персонажи и упросили! Пришли толпой – и началось!.. «А помнишь?.. А помнишь?.. А почему про это нет? А здесь не так было!..»
  Да все я помню, все! Ну, не охватить, как не старайся, всю палитру дачной жизни в одном опусе! Нечего из себя Форсайтов строить! И к мелочам нечего придираться! Какая, к лешему, разница будущим читателям, Толя, что ты сидел на «толчке» с «АиФ»ом, а не с толстым журналом?! Что, ты как то интеллигентнее будешь выглядеть в данном эпизоде? Отнюдь! Интеллигентностью в тот момент там и не пахло! Очки твои, может быть, еще и дали бы какой- никакой намек на нее, ежели б не были с треснутым стеклом и не перемотаны изолентой кричащего красного цвета!
  А ты, Сергей Братский?.. «Дым шел из правого уха!» Да хоть из центрального! Или среднего! Шел дым?  Да не просто шел, а валил!
  Но вот от кого я не ожидал каких либо упреков, так это от Сергеева, лейтенанта ГИБДД, ДПС, ГАИ и бог его знает еще чего! Остановив меня в очередной раз,он, виновато глядя куда то вдаль стал убеждать , что они никогда не занимали место , извините, проституток! Что, при исполнении ими, органами, своих обязанностей «проститутки даже рядом не стоят…».
  Я уныло кивал головой. Меня не покидало ощущение, что сегодня я «почасовой» ставкой не обойдусь. Но, к превеликому моему изумлению, я был отпущен с миром! То ли у них «субботник» был… то ли Верещагиных в органы набрали…
  Да, вот еще… по поводу возлияний… Это уже камень со стороны женщин. Дескать, что ж так часто?.. Не было такого! Мы что, только пьем и пьем?
  Не хочу спорить, убеждать кого либо в обратном. Просто напоминаю: дни рождения, приезд гостей и родственников, отъезд гостей и родственников, открытие сезона и закрытие сезона, шашлыки, банька после тяжелого трудового дня, покупка автомобилей, продажа и пропажа автомобилей, следующие после вышеперечисленных событий похмелочные (кому требуется!) дни, жаркие дни (это под пивко), студеные дни ( это, само собой, под водочку). Ну, и с десяток-другой Праздников и праздников.
  И все это при том, что стройработы производятся, озимые сеятся, зяби вспахиваются, закрома  заполняются, прополка и сучкорубка производятся, собака кормится. Сейчас вопросы и претензии есть?! И хватит об этом! Худо ли, бедно ли, а народ, прослышав о нашем житье- бытье  и не взирая на экономические трудности в Алабаме и Оклахоме, бросился раскупать сады, чтоб, так сказать, прикоснуться к счастливому бытию. Даже Татьяна Косолапова, удумавшая было продать сад, так сейчас взвинтила цену, делая упор именно на интеллигентность садового контингента, а не на инфраструктуру своего участка, как ранее , что покупатели только крякают «кря!» и эхмают «Эх-ма!». Но телефончик ее для контакта все ж записывают. Да на всякий случай при выходе прощаются с Топтыгинской Рикой «До свидания, Рика!»
  Рика демонстративно начинает выкусывать на себе несуществующих блох, чесаться, как после лепрозория. Иногда оправляется по-маленькому прямо на центральной дорожке перед машинами. Люди пугаются: «Она что, больная? Заразная?»  Нет, Рика не больна. Она просто очень любит тетю Таню и расставаться с ней не желает, посему и пускается во все тяжкие. Хотя, Толя, вообще то, подозревает, что они работают на пару: одна заламывает цену- покупатель соглашается, а вторая, видя такое дело, его отпугивает – следующий даст еще больше!  Толя резонно замечает, что «ну, не может порядочная собака с «фон»ами  и «гранд»ами в родословной опуститься до такого! Этим штучкам ее точно кто то обучил! Недаром Танюха ее косточками подкармливает и репьи из хвоста вычесывает!»
  Не знаю, не знаю… Хотя, еще Задорнов говорил: «Только русский человек…»
  На этом, пожалуй, все… И , вообще, я считаю, что эпилог должен быть кратким, четким, красочным, как эпитафия. А посему- прощаюсь. До встречи у нас, в саду «Юбилейный». Пара- тройка вполне приличных участков пока на примете имеются…


                К О Н Е Ц.