ПОСЛЕСЛОВИЕ. ЕФИМ НИКОНОВ И ЕГО ПОТАЁННОЕ СУДНО
1 послесловие. ПЕРВАЯ РУССКАЯ ПОДВОДНАЯ ЛОДКА
Первой русской подводной лодкой, предложенной, изготовленной и испытанной крестьянином и мастеровым Ефимом Никоновым, является «Потаённое судно Морель».
Деревня Рубцово (Покровское), где (в 1700 году по данным журнала «Нептун», в 1690 – по данным книги «Самые знаменитые кораблестроители России» изд. «Вече») родился Ефим Прокофьевич Никонов, располагалась на правом берегу Яузы и впервые упоминается в 1656 году в писцовой книге. Патриарх Никон основал в нескольких километрах от Рубцово крупный монастырский комплекс, строительство которого сопровождалось рытьём прудов, созданием ремесленных слобод, участием в работах большого количества мастеров. У этих мастеров и прошёл Никонов хорошую школу обучения мастерству работ по дереву.
Вскоре боярин Морозов в двадцати километрах от монастыря построил Павловскую слободу, в которой были сооружены большие рыбные пруды, подобные монастырским. Видимо, в этих прудах проверял Ефим Никонов свои идеи на самых примитивных предметах и моделях. Он высказал идею создания потаённого судна односельчанам и мастеровым, но встретил насмешки, однако был упорен в своих намерениях реализовать замыслы и написал челобитную в канцелярию императора Петра 1. В челобитной Ефим заявил, что готов сработать военное судно, способное скрыто («потаённо») плавать под водой и «…разбивать корабли…». При этом Никонов был так уверен в успехе задуманного, что готов был пожертвовать жизнью в случае неудачи.
Челобитная Никонова заинтересовала Петра 1, чему в немалой степени способствовала напряжённая обстановка в Балтийском море – туда в 1719 году неожиданно переместился английский флот, а совместная шведско-английская эскадра сосредоточилась возле Стокгольма. А в России с 1715 года велись судоподъёмные работы по подъёму боевого корабля «Нарва», затонувшего после попадания в него молнии и последующего пожара.
Возможно, что Пётр 1 знал о постройке голландцем Ван Дреббелем «судна для подводных путешествий» и увеселения короля Иакова и английских придворных. В 1697 году Пётр 1 посещал Великобританию, был и в Голландии, а идея увеличить могущество российского флота за счёт использования потаённых судов не могла не заинтересовать его. Ведь в челобитной Никонов уверял, что потаённое судно будет способно «подойти под военный корабль под самое дно, действовать в нём инструментом в тихую погоду» и что «можно всё распиловывать и развёртывать…». Изобретатель предлагал разрушать днища вражеских кораблей с помощью плотницкого инструмента и другими способами…
Челобитчика посадили под стражу, а затем доставили в столицу, где он попал на беседу к шефу Розыскных дел Тайной канцелярии Андрею Ивановичу Ушакову. После беседы Никонова представили царю. Пётр 1 и Ефим Никонов разговаривали наедине. О чём беседовали царь-реформатор, любитель всяких морских новаций, и талантливый изобретатель- самоучка? Без сомнения, они обсуждали вопросы устройства потаённого судна и способы уничтожения кораблей неприятеля с помощью оснащения судна различным вооружением. Некоторые исследователи истории развития подводного флота считают, что в ходе той беседы было принято использование на потаённом судне не пушек, а зажигательных ракет, начинённых порохом и обмазанных селитрой с серой.
После беседы царь приказал направить Никонова в Обер-Сарвайерскую контору к Михаилу Ивановичу Головину. Первоначально следовало изготовить модель «не такого судна, которое бы в море «подойтить» под корабль, но ради показания в реке испытания». В папке Обер-Сарвайерской Конторы при Адмиралтейств-коллегии есть Дело «О строении села Покровского крестьянином Ефимом (сыном) Прокофьевым потаённого судна модели и об отпуске на строение лесов, разных припасов и материалов».
На выделенном Ефиму Никонову участке Галерного Двора в Санкт-Петербурге был построен сарай, в котором с февраля 1720 года начались работы. Очевидно, что точных расчётов конструкции потаённого судна Никонов не делал, да и не мог делать, так как не имел никакого образования. Все свои выдумки он держал в голове, а эскизный и технический проекты ему заменяли зарисовки на листках бумаги, да первые опыты в прудах далёкого Покровского-Рубцово.
Ему было предложено изготовить из дерева малую смотровую модель, которую утвердила Адмиралтейств-коллегия.
Прочный корпус модели потаённого судна имел форму бочки длиной около 17 футов (5185 мм) диаметров около 7 футов (2135 мм). Прочный корпус самого судна, который планировалось после испытания модели, должен был быть длиннее на 3 фута и составлять чуть более 20 футов, так как предусматривалось создание дополнительного отсека, обеспечивающего выход водолаза из прочного корпуса в воду и обратно.
К январю 1721 года постройка модели была завершена, и Никонов лично доносил Его Императорскому Величеству о том, что потаённое судно к испытаниям готово. Об этом он объявил в Обер-Сарвайерской Конторе: «к пробе в готовности».
Однако в 1721 году испытания модели не были проведены. В этом нет вины Ефима Никонова и его помощников и мастеровых. Дело в том, что завершалась Северная война, а затем Персидский поход и болезнь отвлекли Петра 1 от испытаний опытного образца потаённого судна, которому он до этого уделял достаточное внимание и ждал возможности использовать его для строящегося российского военного флота. Сохранившиеся документы свидетельствуют, что только в 1724 году на галерном дворе в присутствии императора Петра 1 были проведены испытания модели судна, получившего название «Морель».
В соответствии с материалами, изложенными в книге «Первые русские подводные лодки. Изд. ЦКБ МТ «Рубин», именно в 1724 году на Галерном дворе в Санкт-Петербурге модель была опробована.
По данным Г.Ю. Илларионова («Подводные лодки российского императорского флота», изд. «Дальнаука», 2003г., стр. 102) в 1721году весной испытания не были проведены: «…Вторую модель – более крупное так называемое «Огненное судно» Е.Никонов строил три года. Испытание его было назначено поздней весной 1724 г. Прибыл на строительную площадку сам Пётр 1. «Потаённое судно» по его сигналу было спущено на воду. Неожиданно лодка сразу провалилась на глубину и ударилась о твёрдый грунт. Испытание чуть было не закончилось катастрофой. От удара о грунт нарушилась герметичность корпуса и «Потаённое судно стало быстро наполняться водой, грозя погубить своего строителя. К счастью, присутствующие на испытаниях люди под руководством Петра 1 быстро организовали помощь и успели вытащить судно с экипажем на берег…»
Д. В. Войтов в книге «Подводные обитаемые аппараты», изд. «Астрель», 2002 г., на стр. 13 по-иному трактует детали первого испытания Никоновым своей модели: «… Никонов с энтузиазмом принялся за работу и уже через четыре месяца, 10 июня 1720 года большая модель «потаенного судна» была построена. На первые испытания НА ГАЛЕРНЫЙ ДВОР прибыл сам Пётр 1. «Потаённое судно», управляемое Никоновым, ПОСЛУШНО ПОГРУЖАЛОСЬ, всплывало, перемещаясь по поверхности воды, СНОВА ПОГРУЖАЛОСЬ, когда в балластную цистерну поступала вода. Затем изобретатель откачал воду из цистерны ручным насосом, и ОБШИТОЕ ЖЕЛЕЗНЫМИ ЛИСТАМИ цилиндрическое судно показалось из воды. Взволнованный, но счастливый Никонов оказался в объятиях Петра. Теперь можно было строить «потаенное огненное судно большого корпуса». Через четыре года судно было построено» (т.е - в 1724 году - прим. В.Т.)
По данным Д. В. Войтова испытания модели в 1720 году состоялись. Ю. Никитин в статьях «Наутилус Ефима» (Журнал «Нептун») и в «Морском сборнике» («Первая подлодка») также указывает на испытания в 1720 году, приводя и порядок проведения испытаний с помощью специально построенной баржи (лихтера), на которой был малый стапель для «Морели», ограждённый от посторонних глаз «палисадом» и закрытый парусом:
«… Вначале спустили со стапеля в Неву лихтер и поставили на швартовы. Палисад убрали, а потаённое судно прикрыли «от чуждого глазу» парусом. Установленные на лихтере подъёмные краны, из тех, что использовали для погрузки пушек на суда, спустили на воду модель, с которой на лихтер завели швартовы. Загрузили мешки с балластом для понижения центра тяжести и увеличения остойчивости, и команда приступила к тренировкам… Приняли воду в цистерну и определились с позиционным положением… На корме судна закрепили спасательный канат, а свободную его часть бухтой уложили на шлюпку сопровождения… Прибыл государь. Отдали швартовы, и «Морель» закачалась на свободной волне. Её экипаж заработал вёслами…» («Первая подлодка», «Морской сборник», стр.83-84)
Существуют материалы, в которых утверждается, что испытания модели подводного судна Е.Никонова в присутствии Петра 1 проходили на Сестрорецком озере возле Санкт-Петербурга:
«…Ведь именно на Сестрорецком озере 280 лет назад крестьянин Ефим Никонов в присутствии Петра 1 демонстрировал прообраз подводной лодки – так называемое «потаённое судно». Успех испытаний определил перспективу строительства на Галерном дворе «большого корпуса»…» («Гардемарин», 27 сентября 2001 года, стр.2). Если это так, то, возможно, потаённое судно было доставлено в Сестрорецк лихтером? Сведений об этом обнаружить не удалось.
Очевидно, что требуется уточнение историками флота отдельных дат и места испытаний моделей, построенных Ефимом Никоновым. Впрочем, в литературе имеются некоторые расхождения в деталях не только порядка испытаний, но и описаний конструкции «Морели». Ведь не сохранилось ни чертежей, ни подробных описаний систем и узлов первой подлодки.
Это дало возможность выполнить несколько вариантов «реконструкций» потаённого судна – за счёт исследования материалов, пошедших на постройку судна, отдельных архивных документов и переписки в делах Галерного двора.
Продолжение следуетhttp://www.proza.ru/2009/05/19/947