Завтрак в Хогвартсе - унылая пора.
Овсянка и тыквенный сок.
Сонные студенты.
Злые профессора в предвкушении снятых баллов, назначенных отработок и невыполнимых контрольных.
Директор, машинально насыпающий с крошечную чашечку с, предположительно, чаем, вот уже седьмую ложечку сахара.
В общем жуть.
Хотя, скорее всего, только Гарри Поттеру все виделось сегодня в столь мрачном свете.
Потому что рядом сидела Гермиона, которая со вчерашнего вечера оказывается предпочитает слизеринцев, хорьков и вообще. С ума сошла, короче!
Поттер терпеть не мог недосказанность, овсянку и Малфоя.
И почему не получилось проснуться утром после короткого тяжелого сна и обнаружить, что вчерашний финт Гермионы - всего лишь очередной кошмар?
Так ведь нет! Подруга сидит, как чужая, методично помешивает остывшую кашу и молчит.
Не, все понятно - "когда я ем я глух и нем".
Поттер дождался когда гриффиндорка отодвинет полную тарелку, встанет из-за стола и рванул за ней.
- Гермиона, надо поговорить! - парень догнал ее в коридоре и пошел рядом.
- Говорят, что с любой проблемой надо переспать. Ну вроде ночь прошла, мозг отдохнул. Но я все равно не понимаю ничего. Насчет Малфоя, - Гарри поморщился и закончил, - ты же пошутила вчера?
Восемь часов назад:
Гарри Поттер, невидимый как привидение, шел по коридорам Хогвартса. Мантия-невидимка вполне обезопасила прогулку от неприятных неожиданностей вроде Снейпа или Филча, а спотыкаться было не обо что - поэтому гриффиндорец был еще и практически неслышим.
Спать по ночам Поттер не любил, особенно в последнее время, когда его снова стали донимать кошмары. Но вместо того, чтобы обратиться за помощью к Дамблдору или, Мерлин упаси, Снейпу, Гарри использовал проверенный годами способ - бродить по замку под мантией-невидимкой до тех пор, пока усталость не завладеет всем его существом. После таких длительных прогулок иногда везло, и Поттер спал как убитый до утра, не пугая соседей по спальне криками и стонами.
Он уже почти что дошел до нужной кондиции. На подходе к гриффиндорской гостиной Гарри услышал звуки голосов - кто-то забыл, что ночь, и орал на всю башню. Волшебник прибавил шагу, на автомате достал палочку и приготовился к любым неожиданностям.
Нда, "к любым" - это он погорячился, потому что картина, открывшаяся взору Мальчика-который-выжил прямо-таки сказать была дикой: Пэнси Паркинсон трясла Гермиону как грушу и орала на нее. Рядом стоял Драко Малфой и наверное ждал своей очереди. Видимо подлые слизеринцы подкараулили Гермиону и теперь вдвоем издевались над бедняжкой.
Такого ужасного зрелища герой вынести не смог. Выбрав удачную дислокацию, он одним движением сбросил мантию:
- А ну-ка отошли от нее оба, совсем свихнулись?
Гарри загородил собой растерянную подругу и смотрел на слизеринцев, переводя палочку от Малфоя к Паркинсон и обратно.
- Гермиона, иди в гостиную, я догоню, - не оборачиваясь, мягко сказал Гарри.
Но когда все получалось просто? Пэнси, взвигивая и трясясь от ненависти, орала на всю школу что-то вроде: "Убить грязнокровку, которая опоила моего милого, приворожила и не отдает..."
Поттеру не улыбалось стоять посреди коридора и слушать истерику слизеринки.
Да ему было вообще наплевать ЧТО несет эта ненормальная, которая явно не контролирует свое поведение. Единственное, что ему сейчас хотелось - увести Гермиону подальше от этой парочки.
И как всегда, когда обижали его друзей, Гарри начал чуточку психовать.
- Малфой, угомони свою подружку, - сквозь зубы прошипел волшебник, не отрывая взгляда от Пэнси, как от потенциальной угрозы.
- Что за ночные разборки? Даже если Гермиона тебя отравила ненароком, это не повод орать!
Гарри неглядя протянул руку к подруге и успокаивающе сжал ее ледяные пальчики.
"Не бойся, я с тобой", - словно сказал гриффиндорец девушке, замершей за его спиной. Ее руки дрожали, и Гарри обрадовался, что в кои-то веки раз своевременно успел помочь близкому человеку.
Наконец подал голос Малфой. Он, не поднимая глаз, попытался утихомирить взбесившуюся невесту.
- Пэнси, мы уходим. Поговорим после. Ну же! - Малфои привыкли к подчинению. Но не тут-то было.
Паркинсон не унималась. Она бросилась на бледную Гермиону как на амбразуру, схватила ее за руку и прошипела:
- Вы обнимались, я видела. Ты висела на Драко как платье на вешалке! Ууу... чтоб тебе пикси все книжки погрызли!
Ситуация плавно выходила из под контроля.
Гарри убрал волшебную палочку, отцепил слизеринку от Гермионы и попытался поймать ускользающий взгляд подруги.
Но гриффиндорка упрямо смотрела в пол, как будто там показывали что-то жизненно важное.
- Гермиона, что происходит? - мягко и тихо спросил волшебник, отпуская безжизненную руку девушки.
Не дождавшись ответа, он повернулся в слизеринцам:
- Паркинсон, от того, что на твоем женихе повисели, он, как я вижу, не умер. Так что прекрати истерику, пока я не исправил это досадное упущение!
Поттер внимательно посмотрел на Малфоя и сжал зубы - что бы не произошло, во всем виноват этот слизеринский хорек! И то, что он сейчас пытается разрулить ситуацию без лишних жертв, только доказывает, что у него рыльце в пушку.
- Что бы здесь не произошло, я не позволю обижать Гермиону. Никому!
Он просто стоял и ждал, потому что спорить сейчас с Паркинсон - это все равно что идти на таран с танком: бессмысленно и глупо.
- Гарри, успокойся. Это просто недоразумение, - тихо сказала Гермиона, тяжело вздохнув.
Пока Малфой строго отчитывал невесту как завуч хулигана - типа "ты никто и звать тебя никак", Поттер повернулся к подруге.
- Я спокоен, Гермиона, - сквозь зубы процедил гриффиндорец, - и никаких глупостей - ты меня знаешь.
Гарри поглядывал на парочку слизеринцев и терпеливо ждал, когда Малфой выяснит отношения с Пэнси.
Поттер перехватил яростный взгляд слизеринца.
Малфой, уже на повышенных тонах, выдвинул заключительный ультиматум типа: "Или мы сейчас уйдем, или я тебя больше не знаю". Пэнси вздохнула, сделала вид, что думает, и, стараясь не потерять окончательно лицо, пошла за Драко.
Гарри, с удивлением наблюдал за побледневшей подругой. Гермиона явно была расстроена, ее глаза потемнели, а рука судорожно вцепилась в запястье Поттера.
Поттер наклонился к девушке и едва слышно сказал:
- Что с тобой? Это всего лишь Малфой, а не конец света.
Он просто не мог отрваться сейчас от Гермионы и заняться наконец слизеринцем, потому что девушка явно была на грани - то-ли слез, то-ли обморока.
- Драко больше никогда не приблизится ко мне! - в голосе Гермионы поселилась тоска и безнадежность.
- Гарри, пойдем отсюда! - гриффиндорка распахнула огромные глаза и умоляюще посмотрела на Поттера.
Драко? С каких это пор Гермиона называет его по имени?
Обойтись без рукоприкладства видимо не получится.
Просто куда, скажите на милость, девать эту злость, которая ищет выхода?
Малфой обидел Гермиону, он посмел прикоснуться к ней, испугал девочку до дрожи. Он должен ответить. Сейчас, здесь, потому что хамов надо учить по горячим следам!
Гарри осторожно, но решительно осовободил руку и отпрянул от Гермионы.
- Только трус не отвечает за свои поступки, прячась за юбки! - бросил Поттер в спину слизеринцу.
Глаза гриффиндорца сверкали от сдерживаемой ярости, о том, чтобы отпустить Малфоя вот так - как будто ничего не произошло, уже не могло быть и речи.
- Извинись перед Гермионой, сейчас же, или пожалеешь! - тихо, но убедительно добавил Поттер.
Драко вздрогнул и резко повернулся, выхватив палочку:
- И кто мне это говорит? Бедный сиротка, которого защищают всем миром! Тоже мне, смелый нашелся! Сколько народу должно еще за тебя сдохнуть, чтобы оттенить отвагу героического мальчика?
Ну что ж, Поттер легко добился своего - уходить слизеринец явно передумал.
Ну еще бы - недобитый гриффиндорец прилюдно посмел задеть "его величество".
Ни слова Малфоя, ни его взгляд, ни уж тем более то, как он угрожающе тыкал палочкой, трясясь от ярости, нисколько не испугали Гарри.
Поттеру стало вдруг... смешно. Видимо у мальчика-который-выжил неожиданно проснулось извращенное чувство юмора.
Но если бы он понял причину и возможные последствия этого веселья, ночные кошмары показались бы ему рождественской сказкой.
Слова Малфоя глубоко и уверенно погрузили гриффиндорца в состояние аффекта - они оказались последней каплей за шесть лет ненависти.
- О-хо-хо, - хмыкнул Гарри, даже не сделав движения к палочке.
- Все пропало! Слизеринский хорек меня разоблачил!
Он спокойно подошел к Малфою и почти ласково сказал:
- Выйдем на пару слов? - в глазах Поттера зеленой сумасшедшей вспышкой отразились оба эти слова.
- Гарри, нет! - Гермиона вдруг оказалась между ним и Малфоем, решительная и бледная.
Крик Пэнси на заднем плане, Гермиона, смело втиснувшаяся между ним и Малфоем - все это доходило до сознания Гарри как будто сквозь туман.
Он просто не понимал почему подруга вмешивается. Ведь он всего лишь хотел защитить ее. Что он делает до такой степени неправильно, что глаза гриффиндорки горят гневом? Гермиона сердита на него, Гарри, готового жизнь отдать ради этой девушки!
Что происходит?
Ненависть ушла из взгляда гриффиндорца, сменившись растерянностью.
Но вот Гермиона вновь повернулась к нему и начала говорить.
Лучше бы она молчала! Ее слова вонзились в сердце, разрывая его на кусочки. Crucio сейчас показалось бы Поттеру легким массажем, по сравнению с мучительной болью от простых и искренних слов подруги.
- Я люблю его, - виновато сказала Гермиона.
"Она любит его", - прочитал Гарри в ее глазах и понял, что это правда.
Воздух... Почему нечем дышать? Стены подземелья - они мрачные, черные, как тьма, затопившая глаза. Что это? Персональный дементор, от чьего поцелуя вдруг перехватило дыхание?
Шаг назад, как будто это поможет. Непослушные ватные пальцы пытаются расстегнуть рубашку, которая душит, не позволяя вздохнуть. Не получается. Рвануть, не обращая внимания на отлетевшие пуговицы. Но это не спасает - человек просто забыл как дышать.
В темноте исчезло бледное лицо Гермионы, а вместе с ним - весь мир.
И больше не было боли.
Поттер открыл глаза. Над ним склонилась взволнованная Гермиона, судорожно машущая палочкой.
Гарри осторожно перехватил ее руку и сел, потирая ушибленный затылок.
- Спасибо, Гермиона. Я в норме, просто наверное запнулся неудачно, - пробормотал гриффиндорец, вставая.
Память, к несчастью, не отшибло.
Поттер исподтишка глянул на растерянную Гермиону, на довольного Малфоя, на ухмыляющуюся Пэнси и скривился.
Нда, ситуация щедро давала все предпосылки для впадения в затяжную депрессию.
Гарри просто стоял и молчал, не делая попыток ни уйти, ни заговорить. Он только что грохнулся в обморок, как кисейная барышня, причем на глазах самого что ни на есть ненавистного врага. Но ничего сейчас не имело значения в свете вышеуслышанной проблемы.
"И что теперь?" - меньше всего гриффиндорец хотел услышать ответ на этот вопрос, поэтому и не озвучил его.
Гарри поднял с пола мантию-невидимку и повесил ее на руку.
"И что теперь?"
Гермиона, такая привычная, и такая незнакомая - стояла и молчала.
И Гарри понял, что совершенно не знает эту девушку, с которой за шесть лет дружбы было пережито так много хорошего и плохого. Девушку, которая всегда готова прийти на помощь, выслушать, понять.
Честная, смелая, очень красивая и совершенно чужая.
Гермиона Грейнджер, гриффиндор, 7 курс. Девушка, которая пять минут назад призналась, что любит Драко Малфоя.
Это непонятно, странно и необъяснимо. Но факт.
Гарри вздохнул и криво усмехнулся:
- Гермиона, пожалуйста, пойдем в гостиную. Вторую серию этого кошмара я досмотрю во сне, если ты не против.
Гарри пропустил притихшую девушку вперед, стараясь не пялиться на парочку слизеринцев.
Но взгляд Пэнси, который она кинула на Гермиону, горел такой неугасимой ненавистью, что Поттер вздрогнул. И начал сильно волноваться не только за то, что Гермиона сошла с ума и призналась слизеринцу в любви, но и за ее физическое здоровье.
"Убить-то не убьет, но покалечить может", - вздохнул Гарри. Несмотря на шок, плавно переходящий в немного детскую обиду, подругу было жалко.
Она уверенно шла по коридору, и Поттер потерянно плелся следом.
Гарри стараясь не думать о том, что теперь каждый новый день будет еще дальше отдалять от него Гермиону.
Мальчика регулярно учили умирать, но так и не научили терять друзей.
После завтрака:
Гермиона посмотрела в глаза Поттера и сказала, тихо но уверенно:
- Нет. Это правда. Прости, Гарри.
Молча, они дошли до гриффиндорской гостиной сели у камина, не глядя друг на друга.
Потом Гермиона встала и поднялась в спальню.
"Вот и все", - подумал Поттер, зажигая камин. Надо же как-то спасаться от холода, пронзившего вдруг душу.
"На фиг ей Малфой?" - мысленно недоумевал гриффиндорец, - "Может это у нее пройдет с возрастом, ну как прыщи?"
Гарри вздохнул и добавил, уже вслух:
- А может и не пройдет.
После того, как подруга поделилась неправдоподобной новостью о своем чувстве к слизеринцу, Гарри поглубже спрятал свои эмоции. Сердиться на девушку он не мог, потому что не был эгоистом. А еще потому что любил ее и был готов отказаться от Гермионы, если это сделает ее счастливой.
А понять ее? Нет, понять он ее пока что тоже не мог. Но верил, что время все расставит по своим местам.
Гермиона... Сколько раз Поттер просыпался ночью от кошмаров, в которых она погибала, каждый раз по разному. Сколько раз подруга помогала ему наяву!
Выбор Гермионы ужасал. Но она по прежнему была рядом.
Надежная, умная, настоящая. И что?
Неужели из-за ее выбора Поттер оттолкнет такого проверенного временем друга? Да ни за что на свете!
"Просто будь - хоть мечтой, хоть чужой. Просто дыши и смотри на звезды, просто живи и будь счастлива" - оставшись один, Поттер смотрел на огонь в камине и культивировал широту взглядов и оптимизм.